Об этой одной из самых замечательных заполярных экспедиций в истории географических открытий сообщается скупо. Ее руководитель Фритьоф Нансен (1861–1930) наиболее известен как организатор арктического плавания на судне «Фрам» и смелой попыткой достичь Северного полюса, а также как крупный общественный деятель и лауреат Нобелевской премии мира (1922).
Казалось бы, что такое пересечение пусть даже крупнейшего острова планеты по сравнению с достижением Северного и Южного полюсов! Да и мало ли было опаснейших туристических и альпинистских экспедиций?
Но следует учесть важное обстоятельство: Нансен и его спутники первыми прошли огромный маршрут через гигантский покровный ледник. Когда экспедиция, пусть даже рискованная, проходит по территориям и акваториям более или менее изученным, есть возможность заранее предусмотреть многие опасности и трудности. У первопроходцев такой возможности нет. В те времена еще не изобрели «беспроволочного телеграфа»; группа Нансена могла сгинуть во льдах, и никто не пришел бы им на помощь.
Это мероприятие ознаменовало становление Нансена не только как отважного путешественника, но и как географа, этнографа. В университете он получил естественно-научное образование и стал зоологом. Позже признался: сделал такой выбор потому, что «был страстным охотником, рыболовом, любителем лесов и по своей юношеской неопытности думал, что изучение зоологии связано с постоянным пребыванием среди природы, к которой чувствовал особое влечение».
Он с детства увлекался лыжным спортом. Первое полярное плавание предпринял в качестве зоолога на тюленебойном судне «Викинг» в 1882 году Нансен не ограничивался изучением добытых командой судна животных, птиц и рыб, но изучал гидрологию океана, характер ледяного покрова. Ему удалось «посетить» айсберг, к которому приблизился «Викинг», и отобрать образцы камней, находившиеся на этой ледяной горе. Тогда же он видел побережье Гренландии и подумал, что хорошо бы подняться на его ледник.
Вернувшись после плавания, он занял должность консерватора в Бергенском музее. Теперь он всерьез занялся самообразованием, обучался также рисованию. Порой совершал трудные лыжные переходы в горах, участвовал в лыжных соревнованиях, нередко занимая первые места. Писал научные статьи, изучал нервную систему беспозвоночных и низших позвоночных, а также эволюцию мозга.
И все-таки главной его целью стали полярные исследования. Он задумал дерзкое и опасное предприятие: переход через ледовый купол Гренландии. Впрочем, предполагалось, что в центре гигантского острова ледники отсутствуют. Никто не знал, какие там природные условия.
Нансен не был авантюристом, любителем острых ощущений, рекордов и славы. Он стремился изучать неведомые земли. Его проект пересечения Гренландии одобрила Академия наук, но необходимую достаточно скромную сумму (5 тысяч крон) правительство не предоставило. Раскошелился датский коммерсант-меценат А. Гамель.
Подготовку экспедиции Нансен проводил неспешно и тщательно. Подобрал команду надежных и физически крепких выносливых мужчин: О. Свердрупа, О. Дитрихсона, К. Кристинсенена, С. Лалто (два последних лопари). Решил идти с востока на запад, чтобы добраться до прибрежного поселка.
Нелегко было сделать даже первые шаги по Гренландии: промысловое судно, на котором находились шесть путешественников, не могло подойти к берегу из-за скопления льдин и целый месяц вело промысел тюленей. Наконец, подошли к острову на расстояние 20 км, Нансен с товарищами погрузили свои вещи на две шлюпки и направились к темнеющим вдали горам.
Шел дождь. Лед становился все более сплоченным. Лодки попали в сильный водоворот, где сталкивались льдины. Борт одной шлюпки был пробит. Пришлось вытаскивать ее на лед и чинить. Разбили палатку, заночевали в спальных мешках. Течение уносило их на юг. На море началось волнение. Льдина, на которой они находились, раскололась. Перетащили вещи и шлюпки на более надежную. Нансен записал в дневнике:
«Наступает вечер. Солнце, такое же красное, как и вчера, садится за материковым льдом Гренландии, пожаром зажигая небо на западе. А рядом могучие длинные гребни волн обрушиваются на белый лёд, разбрасывая далеко ледяные обломки и пену. Неужели такая прекрасная ночь предназначена для гибели? Трудно поверить этому».
День за днем они дрейфовали на льдине, все дальше уходя от намеченного места высадки. Обстановка была тревожной. К счастью, море успокоилось, и утром 20 июля они увидели невдалеке скалистый берег Гренландии. Спустили лодки на воду и вскоре оказались на земле. Радость омрачалась тем, что пришлось вновь пуститься в плавание и грести наперекор течению на север. Так продолжалось 12 дней. По пути встретили айсберг причудливой формы. Нансену он напомнил волшебный дворец фей «из сказочной страны детства».
Завершение морской части экспедиции отпраздновали горячим обедом с кофе. Стали готовить снаряжение к пешему походу. Нансен и Свердруп провели разведку местности, поднявшись по склону горы до высоты 900 м. Убедились, что ледник покрыт толстым слоем фирна, зернистого рыхлого льда. В пути их застал сильный дождь. В лагерь вернулись ночью усталые и промокшие до нитки.
15 августа путешественники взяли курс на запад. Они шли на лыжах и тащили 5 саней, в которых находилось 600 кг груза. Кроме двух больших (на трех человек) спальных мешков, палатки, походной кухни, смены одежды и сухой калорийной пищи, у них были инструменты для проведения научных наблюдений: специальные компасы, теодолит, барометры-анероиды, термометры, хронометры, трубки для взятия проб воздуха…
Подъем на ледник был труден и долг. Начался дождь. Он усиливался, и пришлось сделать привал. Непогода продолжалась трое суток. За 4 дня прошли всего 18 км, поднявшись на 870 м. Ясная морозная погода перемежалась с метелями. Сильный встречный ветер затруднял передвижение. 26 августа они поднялись на плато (1880 м над уровнем моря).
Несколько изменив маршрут, смогли воспользоваться силой ветра: соединили сани по трое и поставили паруса (ими служили верх и низ палатки). Два человека тянули сани спереди, а один находился сзади. «При таком способе, – вспоминал Нансен, – мы продвигались вперед совсем хорошо. Так продолжалось несколько дней при бушующей метели. По ночам ветер бывал очень сильный, и я боялся, что палатку… разорвет на куски. Утром приходилось отрывать сани из-под снега, развязывать их друг от друга и снимать весь груз, чтобы хорошенько очистить полозья ото льда и примерзшего снега. Затем сани снова связывались, загружались и ставился парус. В метель и мороз эта работа была незавидная, особенно с узлами которые нужно было вязать голыми руками».
Устанавливать палатку на ночлег тоже было непросто: пришнуровывали пол к стенкам голыми руками. Последнюю темную скальную вершину, которую назвали нунатаком Гамеля (нунатак, эскимосское слово, ставшее географическим термином, означающим горные вершины, выступающие над ледником. – Р.Б.), потеряли из виду 31 августа. Мучила жажда: растаивали немного снега на горелке, чтобы беречь горючее. Путешествие затягивалось. В лучшем случае удавалось проходить 14–15 км, что было меньше запланированного.
Когда ветер стих, каждый впрягся в свои сани. Три недели продвигались по белому безмолвию ледниковой пустыни. Сани скользили плохо. Подъем продолжался. Выбиваясь из сил, проходили от 8 до 15 км в день. Мороз крепчал. Температура по утрам в палатке опускалась до 30 °C. Нансен на правах руководителя вставал на час раньше других и на морозе разжигал спиртовую шестифитилевую горелку.
Дитрихсон несколько раз в день проводил метеорологические наблюдения. «Когда мы, таща свои сани смертельно усталые, – вспоминал Нансен, – останавливались отдохнуть, Дитрихсон вынимал свои инструменты, производил различные наблюдения и записывал их, прежде чем позволял себе отдыхать, безразлично, был ли он измучен или нет. То было сознание своего долга и стальная воля».
Начался сентябрь, они поднялись на высоту 2720 м, а конца подъему все еще не было. По-прежнему мучила жажда. Сильный северо-западный ветер затруднял движение и грозил обморожением (температура воздуха была около 20°). 6 сентября началась настоящая буря. О продолжении маршрута не могло быть и речи. Сани со снаряжением быстро замело снегом, палатка едва выдерживала напор ветра. Пурга закончилась через два дня. Палатку наполовину замело снегом. Откопав снаряжение, двинулись дальше.
Теперь их одолевали морозы. Спиртовой термометр имел нижним пределом 37 °C. Однако столбик спирта опускался гораздо ниже, и это – в палатке. В последующем выяснилось, что температура опускалась до 45 градусов. Нигде в Северном полушарии в такое время года не фиксировались столь низкие температуры.
Наконец, они вышли на высшую точку своего маршрута. Начался более или менее постоянный спуск к восточному берегу острова. Стало теплее. Через несколько дней они услышали щебет птицы и увидели пуночку. Налетел попутный ветер, и путешественники поставили паруса. Под уклон и по ветру сани понеслись быстро, подпрыгивая и кренясь на застругах. Часть груза вывалилась во время этой гонки. Пришлось сделать остановку и собирать оброненное.
Пурга продолжалась, и они дальше быстро двигались «под парусами». Увидев вдали над снежной равниной черные вершины гор, обрадовались, подобно морякам, достигшим после долгого плавания земли. Однако близ окончания ледника стали попадаться глубокие трещины. Несколько раз пришлось с немалым трудом спасать сани от падения в пропасть. Затрудняли продвижения налетавшие порывы снегопада и града.
Выяснилось, что они сбились с курса, взяли севернее и вынуждены проходить лишние десятки километров. Из-за трещин, нагромождений льда и глубоких ущелий путь оказался чрезвычайно тяжелым. Одна, но большая радость: встретили обширную лужу пресной воды и наконец-то напились вдоволь. После нескольких дней нелегкого и опасного спуска с ледника они вышли к фиорду. Нансен писал:
«Итак, мы пересекли, наконец, страшный материковый лед… Впереди простиралась обнаженная земля, прорезанная долинами, одна земная цепь холмов за другой… Нельзя выразить, что значит почувствовать под ногами землю и камни, пережить блаженство, ощущая, как ноги мнут поросль, и вдыхать изумительный аромат травы».
Но впереди предстояло еще преодолеть немало трудностей. По тонкому льду перешли озеро. Поднялись на высокий холм, откуда спустились к реке, впадающей в море. Разбили лагерь. Развели большой костер и устроили «пиршество».
На следующий день для рекогносцировки поднялись на ближайшую гору. Убедились, что по сильно пересеченной гористой местности почти невозможно добраться до ближайшего прибрежного поселения Годтхоб. Нансен решил, что наиболее прост (хотя вряд ли менее опасен) путь морем.
Перешили и залатали прорванный местами плотный брезентовый пол палатки. Продольными ребрами послужили бамбуковые шесты, поперечными (шпангоутами) толстые ивовые ветки. Из бамбуковых палок и ивовых ветвей смастерили весла.
По форме лодчонка, обтянутая брезентом, напоминала панцирь черепахи, имея в длину 265, а в ширину 132 см. Как тут не вспомнить детский стишок: «Три мудреца в одном тазу пустились в плавание в грозу. Будь попрочнее старый таз, длиннее был бы наш рассказ».
На этот раз на утлой посудине отправились в плавание Нансен и Свердруп, взяв небольшой запас еды. Намучились, то и дело перетаскивая лодку через отмели, перекаты. 29 сентября вышли в море. Плавание через фиорд и вдоль берега продолжалось трое суток. (Надо ли говорить, что они постоянно рисковали жизнью: авария с их суденышком стоила бы им жизни.)
В одну из ночей их ослепило редчайшее полярное сияние в виде огненного вихря. Добравшись до поселка, они сообщили о том, где находятся четверо их друзей. Вскоре вся группа Нансена воссоединилась.
Они совершили то, что многим специалистам казалось невозможным: пересекли на лыжах ледяное плато Гренландии, выяснив природную обстановку на этом гигантском в прямом и переносном смысле белом пятне на глобусе.