Становлению нацистской диктатуры предшествовал короткий век Веймарской республики. Это была первая немецкая демократическая республика, установившаяся после поражения Германии в Первой мировой войне. Казалось бы, наступил подъем и расцвет демократической идеи, демократических институтов и духа демократии.
«Ничто не казалось после окончания Первой мировой войны столь непререкаемым, как победа демократической идеи. Над народами возвышалась бесспорно и неопровержимо, как объединяющий принцип эпохи, идея демократии», — писал И. Фест, биограф Гитлера.
Однако не все обстояло так радужно, как можно было бы подумать. Дело в том, что переход к демократическому правлению был не независимым решением германского общества, а навязанной ему после поражения в Первой мировой войне необходимостью. Одним из условий, поставленных Антантой по заключении мирных договоров, было требование введения демократии не только в Германии, но и в странах, принимавших участие в войне.
Результат насильственного введения демократических идей не заставил себя ждать. Недолгий период расцвета демократии во многих европейских странах сменился установлением фашистских, военно-монархических, бюрократических и авторитарных режимов. К концу 1930-х гг. гражданское общество сохранилось только в 13 европейских странах, на остальной же территории Европы, в 16 странах, стали процветать автократические режимы.
Не только в Германии, но и в Австрии, Венгрии, Турции, Болгарии государственное переустройство было произведено под давлением Антанты. В результате первоначальное торжество либеральной политики сменилось вскоре своей противоположностью, переродилось в авторитарно-националистический и тоталитарный режимы. Кризис демократии, произошедший после 1917 г., был повсеместным. И уже в 20-х гг. Т. Манн считал, что истинной тенденцией развития современного общества является фашизм. Он говорил о фашизме как о болезни времени, «которая повсюду дома и от которой не свободна ни одна страна». Даже в США и Англии в те годы стало хорошим тоном стремление к антипарламентаризму. Симпатии к фашизму испытывали У. Черчилль, Д. Б. Шоу, И. Стравинский, Д. Ллойд Джордж, М. Ганди.
Итак, Веймарская республика уже изначально, на стадии своего формирования, основывалась на нетвердой, зыбкой почве. Сами жители этой республики называли существующий строй «системой», поскольку его политические правила и обычаи были абсолютно чужды нуждам и интересам немецкого народа. Говорили о «республике без республиканцев», «импровизированной демократии», «системе». Все это привело к великому экономическому кризису 1929 г., разрешение которого было просто необходимо. На политической арене должен был появиться кто-то, кто смог бы нейтрализовать накопившиеся противоречия молодого демократического общества. И этим человеком стал австриец Адольф Гитлер.
Будущему фашистскому фюреру в детстве не понаслышке пришлось узнать о трудностях нищенского существования. Когда Адольфу исполнилось 14 лет, ушел из жизни его отец. Сестра и два брата рано умерли, и из пятерых детей Алоиса и Клары Гитлер остались только Адольф и его сестра Паула. Какое-то время они жили на маленькую пенсию, получаемую за умершего кормильца. А через пять лет умерла от рака и мать. Это событие сильно повлияло на юношу, видевшего в матери самого близкого и родного человека.
Мать Гитлера пророчила своему сыну духовное образование, видя его в мечтах священником. Сам же Адольф очень хотел стать известным художником. После смерти матери он решил учиться живописи. Несколько раз Адольф Гитлер пытался поступить в венскую Академию изобразительных искусств, но каждый раз неудачно. Это серьезно подорвало его и без того скудные финансовые возможности. В результате он опустился на самое дно жизни, попав в мужской приют для бездомных.
В то время модными были идеи венских антисемитских агитаторов Г. Шёнерера и К. Люгера. Первый ратовал за такие социальные преобразования, как всеобщее избирательное право, повышение зарплаты, право на стачку, 8-часовой рабочий день. Второй выступал за органическое социальное устройство, за ликвидацию процентного рабства и капитализма. В их идеях было одно большое «но». Они оба считали виновниками всех бед германского общества исключительно евреев. Любознательный юноша не мог обойти вниманием двух популярных агитаторов современной ему Вены, многое почерпнув из их речей.
Как только началась Первая мировая война, Гитлер не задумываясь пошел в ряды германской армии добровольцем. Он служил на передовой и успел вдоволь хлебнуть всех «прелестей» окопной жизни. Он был бравым солдатом, заслужил орден Железного креста I класса, который практически не выдавался рядовым. Среди однополчан был на хорошем счету за мужество и хладнокровие, проявлявшиеся даже в самых безвыходных ситуациях. Правда, дослужиться Гитлеру удалось только до ефрейтора, но лишь из-за того, что его непосредственный начальник считал: Гитлеру никогда не удастся создать вокруг себя атмосферу уважения и подчинения — в чем, как оказалось впоследствии, он глубоко ошибался. Адольф побывал в двенадцати сражениях Первой мировой войны, был трижды ранен. Из 250 человек первоначального состава роты, в которой служил Гитлер, до конца войны дожил только он, что придавало уже зрелому мужчине чувство избранности.
Именно тогда, на полях сражений, Гитлер поклялся себе никогда не возвращаться в трущобы. И сдержал свое обещание. Впоследствии И. Фест писал: «История карьеры Гитлера — это проекция провала личности на весь народ. Для своих несчастий, лишений, разочарований, которые сопровождали жизнь Гитлера, он раньше немецкого народа нашел способ их преодоления, и эту формулу, этот способ преодоления всех напастей и унижений он навязал целому народу». Гитлер действительно желал для Германии великого будущего, его заветной мечтой было увидеть Германию вновь свободной, самостоятельной, ориентирующейся на национальные ценности страной. Хотел, чтобы она встала с колен, как желал того же самого для себя. Он нашел способы собственной мнимой реабилитации и приложил все силы для подобной же реабилитации своей страны. Гитлер настолько увлекся этой идеей, что Ллойд Джордж в 1936 г. в «Дейли телеграф» назвал его немецким Джорджем Вашингтоном, самым великим немцем XX в., самой значительной личностью в Европе со времен Наполеона и самым большим аскетом со времен Атиллы и гуннов.
Гитлеру приписывали практически все известные науке психические расстройства. Заключения о его психическом здоровье ставили даже те люди, которые никогда с Гитлером не встречались. О сомнительности таких диагнозов и говорить нечего, но, безусловно, они основывались на определенных фактах биографии фюрера, опускать которые было бы ошибочно.
Есть определенные свидетельства того, что в период Первой мировой войны во время пребывания на фронте Гитлер неожиданно ослеп. Правда, слепота оказалась временной, и зрение быстро восстановилось. Некоторые исследователи предполагают, что временная слепота возникла на нервной почве. Это дало повод некоторым психиатрам в последующие годы рассматривать Гитлера как истерического психопата. Хотя мало кто учитывал, что психика любого человека, попавшего на передовую, подвергается тяжелому испытанию.
Советские исследователи, как правило, ссылались на мнение известного врача, проживавшего в Германии, психиатра Артура Кронфельда. Еще во времена «дружеских» отношений между СССР и Германией Кронфельд эмигрировал в нашу страну. В Советском Союзе он сразу же заявил о поставленном им Гитлеру диагнозе: антисоциальный истерический психопат. Поначалу резкие высказывания германского психиатра не принимались во внимание советской печатью и не публиковались в советской России. Но как только началась война, о немецком эмигранте сразу же вспомнили и выпустили брошюру «Кровавая шайка дегенератов (Гитлер и компания)». На многие годы для советских исследователей мнение Кронфельда стало основополагающим.
Два раза в своей жизни Адольф Гитлер проходил серьезное врачебное обследование. Первый раз в 1914 г., когда решил добровольцем отправиться на фронт в составе Баварского полка. Тогда комиссия не смогла обнаружить никаких серьезных заболеваний у молодого Гитлера. Несколько лет спустя, в 1923 г., уже после войны и полученных на фронте ранений, после устроенного им «пивного путча», Адольф Гитлер вторично попал под пристальное внимание врачей. Теперь обследование проводилось более тщательно. После подавления путча по решению суда неоднократно врачи внимательно обследовали Гитлера и ряд его ближайших сподвижников. И на этот раз будущий лидер Германии был признан полностью вменяемым и способным отвечать за свои поступки. Никаких психических заболеваний найдено не было.
Судебные медики лишь отметили, что вызывающее поведение подсудимых в зале суда и в других людных местах может быть связано с их низким уровнем культуры и той идеологией, которая была выработана национал-социалистической партией. Из аномального же поведения были отмечены практически незаметные для неспециалиста нарушения, находящиеся на границе нормы и патологии, нисколько не относящиеся к шизофрении или другим ярко выраженным отклонениям. Это выражалось в образе мышления, вызывающем поведении, системе ценностей, выдвигаемых ими взглядах и способах донесения этих взглядов до широких масс.
В 1933 г., после прихода национал-социалистов к власти, Гитлера, уже ставшего канцлером Германии, осматривал видный немецкий психиатр Карл Вильманс. У нового канцлера вновь случилась кратковременная, но довольно тяжелая слепота, ставшая следствием эмоционального и физического перенапряжения. Повторилось то, что когда-то было на фронте, во время Первой мировой войны. Стоило нервам Адольфа Гитлера немного успокоиться, как слепота исчезла абсолютно бесследно. Только позднее стало ясно, что фюрер начал хуже видеть, но это вполне можно было отнести к обычным возрастным изменениям. Он никогда не носил очки, считая, что в очках он будет выглядеть крайне несолидным вождем избранного народа. Поэтому всю документацию, предназначенную для прочтения Гитлером, печатали на специальной пишущей машинке, шрифт которой был крупнее обычного. Речи же Гитлер произносил без бумажки.
Приступ временной слепоты привел к тому, что фюрера осматривал еще один видный германский психиатр, Освальд Бумке. Фашисты вполне ему доверяли, он полностью разделял взгляды национал-социалистов, хотя на то время и не являлся членом этой партии. Только после того как прошло много лет, Бумке сделал заявление: во время того обследования он так и не смог решить, что же больше преобладало в личности нового канцлера — истеричность или параноидальность? Но оба этих психических качества не являются серьезным отклонением от нормы и могут довольно-таки часто встречаться среди простых граждан.
Специалисты в области психических и психологических патологий склонны к мнению, что между патологическими властолюбцами, пришедшими к неограниченной власти с помощью силы, и теми, кто не смог этого сделать и начал активную борьбу за свержение существующего порядка, нет большой разницы. На одну планку можно поставить таких известных революционеров, как Робеспьер, Марат, Ленин и др., из более или менее благородных побуждений долго и упорно боровшихся с властями, и откровенных тиранов: Калигулу, Муссолини, Гитлера. Только социально-исторические процессы и индивидуальные особенности разграничили их, поставив по разные стороны одного и того же явления.
Голландский психиатр Р. Штольк находил среди причин психопатии вождя германского народа огромное количество вредных воздействий, которые пришлось перенести Гитлеру в течение всей его жизни. Это привело к серьезным изменениям в эмоционально-волевой сфере и возникновению болезненных особенностей интеллектуальной деятельности, стало причиной повышенной самовнушаемости и тяготения к различным проявлениям мистицизма.
Есть еще одно мнение, раскрывающее причины аномального поведения Гитлера. В 1918 г., после поражения Германии в Первой мировой войне, будущий вождь народа заболел тяжелой формой эпидемического энцефалита, характеризующегося воспалением мозга. Во времена гитлеровского правления данный случай тщательно скрывался от общественности и стал известен только лишь в последние годы. В середине XX в. в медицине господствовало мнение, что перенесенное Гитлером заболевание ведет к органическим поражениям мозга и резко усиливает антисоциальные комплексы личности. Современная же наука склонна к другому мнению: воспаление мозга при инфекционном энцефалите ведет к вегетативным нарушениям, но не к поражениям мозга.
Гитлер не являлся случайностью для Германии (и даже для Европы). Его мировоззрение впитало все кошмары буржуазного века, на жестоких примерах личных трагедий воспитавшего будущего тирана столетия. Гитлер прочувствовал великий страх своего народа перед революцией, «расовый психоз» австрийцев перед чужим засильем, страхи соотечественников — что они окажутся побежденными в состязании народов, и страх буржуазии — что она отходит на второй план.
Э. Фромм в своей книге «Бегство от свободы» писал: «Нацизм — это психологическая проблема, но сами психологические факторы могут быть поняты лишь при учете их формирования под воздействием факторов социально-политических. Нацизм — это экономическая и политическая проблема, но без учета психологических факторов невозможно понять, каким образом он приобрел власть над целым народом». И основным из этих психологических факторов является феномен Адольфа Гитлера. Лангер отмечал, что долгие годы обиженный судьбою Гитлер и потерпевший поражение в Первой мировой войне народ Германии в какой-то степени были схожи. После окончания войны и подписания Версальского мира немцы стали воспринимать свое государство страной-неудачницей. И во всех своих бедах массы винили искусственно насажденную и никому не нужную республику. Именно поэтому в харизматической личности вождя социал-демократов миллионы немцев мечтали найти свое избавление. Он тоже долгое время был неудачником, изо всех сил желавшим вырваться из череды неудач самому и многострадальной своей стране.
Пожалуй, наиболее точно смог прочувствовать появление на арене истории такой личности, как Гитлер, Ницше, когда писал: «У всех великих обманщиков можно подметить одно явление, которому они: обязаны своим могуществом. Во время самого акта обмана под впечатлением всякого рода подготовлений, таинственности голоса, выражения лица, жестов, среды эффектнейших декораций — ими овладевает вера в самих себя; и именно эта вера так чудесно и убедительно действует на окружающих». В ушедшем веке Гитлер, бесспорно, являлся самым великим обманщиком, причем в первую очередь самого себя и только потом — всех своих слушателей.