Феодулия-Евфросиния: кто на Руси всем философам философ

Русская средневековая история бедна яркими женскими образами. Бледными тенями проходят по страницам летописей юные княжны и умудренные жизненным опытом великокняжеские жены и матери. Однако если мы заглянем в церковный календарь, то с удивлением увидим там несколько имен русских женщин святых, живших в далеких XIII и XIV веках. Причем все они носили имя Евфросиния, что по-гречески означает радость. Первой из них была сказочная дева Феврония, не оставившая в документальных источниках никаких следов. О ее жизни известно лишь из фольклорной «Повести о Петре и Февронии», очень похожей на русскую народную сказку. Вторая Евфросиния носила в миру имя Феодулия, жила в первой половине XIII века в Суздале и была вполне реальным лицом. Попробуем выяснить, чем же она прославилась, за что мы почитаем ее как святую?

В отчем доме

Очень долго поиски сведений о Феодулии-Евфросинии не приносили успеха. Лишь в одном сравнительно позднем летописце удалось прочесть следующее: «Во время разорения Суздаля полчищами Батыя Бог сохранил Девичий монастырь, основанный в честь праздника Положения ризы Богоматери. В нем страдательно иночествовала блаженная Феодулия со своими постницами, дочь великого князя Михаила Черниговского, святого мученика, нареченная в иноческом чине Евфросинией».

Из этой записи следует, что Феодулия была дочерью знаменитого черниговского князя Михаила Всеволодовича, который вместе с боярином Федором принял в Орде мученическую смерть за то, что отказался поклониться языческим богам. За верность Христу Православная Церковь провозгласила Михаила и Федора святыми мучениками. Уже один этот факт свидетельствовал о том, что Феодулия была отпрыском замечательной семьи. Однако невольно возникал вопрос: как она оказалась монахиней суздальского монастыря, если ее родители жили в далеком Чернигове?

Новые поиски наконец-то увенчались успехом. Оказывается, в XVI веке сразу два церковных писателя написали житие, то есть биографию, Феодулии-Евфросинии. Первый — монах суздальского Спасо-Евфимиевского монастыря Григорий, второй — суздальский епископ Варлаам. Появление жития было связано с канонизацией Евфросинии в 1576 году. С этого времени ее стали почитать во всех православных церквях, в самом же Суздале Евфросинии поклонялись с древнейших времен, поскольку мощи святой исцеляли болящих.

Какие же сведения о нашей героине содержит житие? Прежде всего, оно подтвердило данные летописи о том, что Феодулия была дочерью Михаила Черниговского, женатого на дочери князя Даниила Галицкого Агафье. У них долго не было детей, поэтому появление Феодулии на свет стало подарком для родителей. Случилось это событие предположительно в начале XIII века, поскольку Феодулия умерла в 1250 году в достаточно зрелом возрасте.

Позднее в семье черниговского князя родились и другие дети. В летописях указаны имена сыновей: Ростислав, Семен Глуховский, Юрий Тарусский и Мстислав Карачевский. Они положили начало таким известным княжеским родам, как Новосильские, Воротынские, Одоевские, Мезецкие, Барятинские, Оболенские, Долгорукие, Щербатые, Мосальские, Елецкие и другие. Была и еще одна дочь — Мария, ставшая женой ростовского князя.

С первых дней жизни Феодулия проявляла склонность к постничеству. Если ее кормилица ела мясо, то она отказывалась от молока и оставалась голодной целый день. Приходилось кормилице питаться только хлебом и овощами.

Крестным отцом юной княжны стал игумен Киево-Печерского монастыря. Когда Феодулия подросла, она часто навещала крестного, чтобы выслушивать его наставления.

По обычаям того времени, дети до пяти лет жили в материнском тереме и общались только с ее окружением. Княгиня Агафья и стала первой учительницей любознательной девочки, научила ее читать и познакомила со Священным Писанием.

Позже обучением Феодулии занялся отец. Он давал дочери различные книги, хранившиеся в богатой библиотеке киевского князя. Даже боярин Федор, славившийся своей мудростью и осведомленностью в греческой философии, принимал участие в расширении познаний юной княжны. Феодулия ознакомилась с сочинениями древнегреческих и древнеримских поэтов и философов: Вергилия, Гомера, Аристотеля, Платона, медиков Галена, Эскулапа. Этот впечатляющий перечень, приведенный в житии, свидетельствует о том, что в княжеских семьях занимались образованием и развивали духовно не только мальчиков, но и девочек. Правда, если те сами стремились к знаниям.

Собиралась ли Феодулия замуж

С девяти лет княжна начала появляться на людях. Девочка была очень красива, благонравна и немало знала для своего возраста. Многие знатные гости отца сразу же обратили на нее внимание. Некоторые даже стали заводить разговоры о том, что не прочь породниться с князем Михаилом и готовы прислать сватов. Однако их планам не суждено было сбыться.

Следует отметить, что ранние браки в то время не были чем-то необычным, ведь они заключались родителями жениха и невесты из политических соображений, и десятилетние мужья и жены ни у кого не вызывали удивления.

Но, по словам жития, одному из князей все же удалось посвататься к Феодулии. Суздальский великий князь Мина Иванович, происходивший из варяжского рода Шимона, потомка римского кесаря Клавдия, многочисленными дарами склонил Михаила Черниговского на свою сторону и уговорил отправить к нему в Суздаль Феодулию, когда той исполнится пятнадцать лет.

Выходит, приблизительно в 1215—1217 годах наша героиня оставляет родной Чернигов и отправляется в далекий Суздаль для того, чтобы выйти замуж.

Однако возникает вопрос, достоверны ли эти сведения жития? Дело в том, что ни в одной летописи нет никаких данных о суздальском князе Мине Ивановиче из варяжского рода. В предполагаемое время приезда Феодулии Суздаль принадлежал великому князю Владимирскому Юрию Всеволодовичу, который уже был женат и имел детей. Его женой, кстати, была тетка Феодулии Агафья.

Тогда возникает вопрос: зачем отправилась юная черниговская княжна в Суздаль? Агиографы для ответа на него, видимо, и придумали легендарного жениха Мину Ивановича, используя реальные данные о ее тетке, жене владимирского князя, сестре, жене ростовского князя, а также о смерти престарелого владимиро-суздальского князя Константина в 1219 году.

Мы же постараемся вновь проанализировать уже известные факты. Феодулия, судя по всему, с детства испытывала склонность к наукам и постническому образу жизни. Наиболее успешно расширять свои познания можно было только в богатых монастырских библиотеках, там же легко думалось о возвышенном и небесном.

Значит, напрашивается предположение, что в Суздаль наша героиня отправилась для того, чтобы стать монахиней. Но вряд ли она рассказала о своих планах отцу и матери. Предлогом для поездки во Владимирскую землю могло быть желание навестить тетку Агафью.

О новом, основанном в 1207 году Ризположенском монастыре, куда постригались только незамужние девушки, черниговской княжне могла рассказать тетка, муж которой, князь Юрий, наверняка ему покровительствовал. Поэтому с пострижением у Феодулии проблем не возникло бы.

Почему же Михаил Черниговский позволил дочери похоронить себя заживо? Дело в том, что Феодулия достигла возраста невесты тогда, когда ее отец фактически был бездомным князем. После смерти отца, киевского князя Всеволода Чермного, в 1215 году семье Михаила пришлось покинуть Киев. Только в 1224 году Михаил Всеволодович сначала стал новгородским, а потом и черниговским князем и получил собственные земельные владения. До этого найти достойного жениха для старшей дочери он просто не мог.

Пострижение

Таким образом, в 1215—1217 годах наша героиня прибыла в Суздаль, покинув отчий дом. В житии подробно описано, как юная княжна встретилась с игуменьей Ризположенского монастыря. Со слезами на глазах она припала к ногам настоятельницы и сказала: «Бог сотворил небо, землю, человека, всех тварей и все полезное. Сам для спасения человечества родился от Девы и на распятии страдал и принял мученическую смерть. Теперь, госпожа, пришел и мой черед. Прими меня, хочу мыть вам ноги, чтобы спастись».

В ответ игуменья стала убеждать девушку не губить свою молодость и вернуться в дом родителей. Ведь монашеская жизнь полна телесных тягот, ночных бдений, беспрестанных молитв, каждодневного поста.

Но Феодулия заявила, что свое решение она хорошо обдумала, монашеская жизнь привлекала ее с детства и с ней она ознакомилась в Киево-Печерском монастыре, который часто посещала. В суздальскую обитель она прибыла для спасения своей бессмертной души, поэтому просит поскорее постричь ее и причислить к богоизбранной пастве. А соблазны она надеется преодолевать в ходе совместных молитв с игуменьей.

Собравшиеся во дворе монахини удивились столь разумным и благочестивым речам красивой и нарядной княжны, окруженной многочисленной челядью. Пренебрегая всеми радостями жизни, она думала лишь о служении Богу и спасении своей души. Для знатной и юной девушки такие намерения были весьма необычными.

Вместо изящного и яркого платья из паволоки — шелка, красивого и теплого плаща-накидки из похожего на бархат аксамита с золотой и серебряной нитью и венца с самоцветами ей предстояло надеть прямо на нежное тело власяницу из грубой шерсти и навсегда спрятать чудесные волосы под черным монашеским куколем. Но княжна отступать не собиралась.

Феодулия и ее речи понравились настоятельнице, поэтому с пострижением затягивать не стали. Уже 25 сентября дочь черниговского князя стала монахиней Евфросинией. Во время обряда игуменья сказала: «Теперь ты обручена с Христом, ты теперь его невеста. Соблюдай себя в чистоте и спеши работать на благо Бога до конца дней своих. Бойся Бога, почитай сестер своих, помогай им во всяких делах со смирением. Не только не говори, но даже в уме не держи, что ты знатного рода и что кто-то должен на тебя работать — не будет этого никогда. Будь убогой на земле — и на небе обогатишься».

Родители, узнав о пострижении дочери, сперва очень опечалились, но потом смирились и решили, что так угодно Богу.

Евфросиния сразу же ревностно принялась исполнять монашеский обет: трудилась в поте лица своего, ни с кем не сварилась, была послушна и покорна настоятельнице. В довершение всего она без всякой меры изнуряла себя постами: сначала не ела через день, потом — через два, наконец, стала голодать всю неделю и только пила воду. Своим сестрам-монахиням она говорила, что, изнуряя плоть, просвещает душу. Утешением от телесных тягот становились церковное пение, нелицемерная любовь новых сестер, душеспасительные беседы с ними. По ночам Евфросиния часто молилась вместе с игуменьей. Устав, они читали Священное Писание и пели псалмы.

Девять лет постигала Евфросиния азы монашеской жизни. Не раз, как утверждали агиографы, дьявол пытался искусить ее, но Христос помогал разоблачать происки нечистого и одерживать победу над всеми соблазнами. Дьявола юная монахиня узнавала по венцу на голове, бесовские полки всегда были окутаны темным облаком, золото, серебро и драгоценные камни казались ей нечистотами. Часто духи лености, гордыни, пронырства, ненависти и сребролюбия пытались ввести Евфросинию в грех. Но она призывала на помощь Богородицу и крестным знамением разгоняла их.

Знавшая о мужественной борьбе молодой монахини с соблазнами и слабостями, игуменья любила ее больше остальных сестер. С радостью замечала она, как та становится все мудрее и благочестивее.

Тогда дьявол начал смущать Евфросинию во сне, принуждая вспоминать отчий дом, родителей, братьев и сестер. Он надеялся, что тяжелая монашеская жизнь сломит хрупкую девушку и заставит вернуться домой. Не раз он мучил ее страшными ночными кошмарами. Но монахиня говорила себе: «Христос подобен стене и оградит меня от всех ужасных ночных видений». Проснувшись, она молилась Богородице: «О Пресвятая Богородица! Вырви меня из рук змия-искусителя, разрушь его злые козни, заступись за меня».

Неугомонный дьявол стал принимать облик близких Евфросинии людей. Как-то раз он появился в келье под видом ее отца, Михаила Черниговского, и произнес: «Где ты, чадо мое? Где ты, утеха моей души? Где ты, свет моих очей, прекрасная Феодулия? Мы с матерью твоей волнуемся и беспокоимся о тебе. Почему ты покинула своих родителей? Почему заставляешь нас страдать? Я приехал за тобой. Почему ты здесь сидишь с осунувшимся лицом и истощенной плотью? Поедем со мной домой, в родной наш город Чернигов, встретишься там с тоскующей по тебе матерью. Мы найдем тебе жениха. Кто тебя прельстил и заставил затвориться в монастыре?»

Евфросиния сначала даже поверила, что перед ней отец, и ответила ему: «Я не вернусь домой, отче. Я отрекаюсь от тебя, поскольку теперь мой жених Христос. Я не предам его и не погублю свою душу». Но как только, воздев к небу руки, она стала произносить молитву, лжеотец исчез. Тогда княжна поняла, что ее вновь искушал дьявол.

В другой раз нечистый принял облик красивого юноши, который принес монахине золотое блюдо со всякой снедью, якобы от жениха. Однако Евфросиния тотчас его изобличила и вновь обратилась к Господу с горячей молитвой об избавлении ее от козней дьявола.

Жить в тишине и покое монахиня стала только после того, как однажды во время ночного бдения перед Евфросинией разверзлась земля и всю дьявольскую нечисть поглотила бездна.

Скорее всего, агиографы вполне достоверно описали страдания и метания юной девичьей души в первые годы монашеской жизни. Несомненно, княжну мучили воспоминания о доме, отце и матери, она могла страдать от того, что ее красивое лицо тускнеет, молодое тело становится дряблым, как у старухи.

Возможно, лишь на уровне подсознания, отражающегося в снах, Евфросиния признавалась себе, что ее решение заточиться в монастыре было преждевременным и необдуманным. Ведь женщины княжеского рода принимали постриг, вырастив детей и овдовев. В тихой обители они находили успокоение и отдохновение от сложной и даже трагической жизни той поры.

Слава

С годами княжна смирилась со своей участью. Молитвы, церковная служба, чтение богословских книг стали заменять ей радости обыденной жизни. По своей образованности, искусству вести благочестивую беседу и красоте голоса она превосходила остальных монахинь. Слух о ее необыкновенных дарованиях распространился по городу Суздалю. Многие знатные боярыни с дочерьми приходили к ней выслушать поучение, вместе помолиться и насладиться ее пением.

Монахини во главе с настоятельницей любили слушать, как Евфросиния читала божественные книги. Многие из них она знала наизусть. Стоя в центре храма, опустив голову и прижав к груди скрещенные руки, тихим и проникновенным голосом она рассказывала о жизни и чудесах Христа, подвигах святых. У слушателей от умиления наворачивались на глаза слезы.

Евфросиния обладала редким для русского духовенства даром — умела говорить проповеди. Излюбленной ее темой была греховность человека: люди постоянно должны преодолевать и гнать неподобающие мысли — все они исходят от тела, обуреваемого страстями. Бог специально сотворил человека способным принимать решения и отличать благое от злого. Нет ни одного мужчины или женщины, которые бы не понимали, что хорошо, а что плохо. Поэтому творящим зло не избежать будущего суда и вечных мук.

Евфросиния обращалась к слушателям с такими словами: «Нам постоянно приходится бороться с желанием объесться, напиться, с такими страстями, как гордыня, сребролюбие, тщеславие, поскольку мы немощны и слабы. Но перед нами пример преподобных матерей Олимпиады, Платониды, Евпраксии, Февронии и других. Так будем же следовать их примеру. Если мы победим свои страсти, то избежим будущих мук и получим вечное блаженство».

После волнующих и убедительных речей молодой монахини игуменья говорила всем, что устами той вещает сам Бог. Прихожане же, просветленные, возвращались по своим домам и в быту старались следовать услышанным наставлениям.

Вскоре слух о божественном житии и премудрости Евфросинии распространился по русским городам. В Ризположенский монастырь приходили молодые девушки и вдовы, многие после беседы с проповедницей принимали решение покинуть мир и поселиться подле нее. Но игуменья распорядилась отделить замужних жен и вдов от девушек и построить для них особый Троицкий собор. Около Евфросинии остались лишь «юницы», во всем подражавшие своей наставнице. Она же сияла среди них, подобно звезде, превосходя всех ревностным служением Богу, кротостью и терпением. Ее даже сравнивали со святыми женщинами из древних восточных монастырей. Молва о божественном житии суздальской монахини все шире и шире разносилась по Руси. Если кто-нибудь спрашивал: «Кто начальник всем черноризицам?» — то ему непременно говорили, что это великая Евфросиния, княжна, дочь благоверного великого князя Михаила Черниговского. «А кто всем философам философ?» Ответ был только один — монахиня Евфросиния.

Она прославилась и стала почитаться как святая еще при жизни. И дело здесь не в заслугах перед Церковью, а в личных достоинствах и талантах: исключительной набожности, аскетическом образе жизни, глубоких познаниях, умении ярко и образно говорить и наставлять заблудшие души на путь истины, чудесно петь. Со временем она научилась врачевать и даже предсказывать будущее.

Облик молодой монахини кажется нам необычным для сурового и даже грубого Средневековья. Своей возвышенной, почти лишенной материальности жизнью она как бы возносится над обыденностью и даже отвергает ее. Она не хочет быть ни женой, ни матерью, ни рачительной хозяйкой (хотя бы в монастыре), ни даже рукодельницей. Евфросиния не из тех женщин, которые воспеты «Домостроем». Она — философ, проповедник, наставник, пророк и целитель.

Страшное пророчество

С годами Евфросиния становилась мудрее и спокойнее. Ей хотелось уединения и тишины. В своей келье она размышляла о сущности бытия, о судьбах страны, о своем предназначении. Однажды в полудреме ей привиделась жуткая картина: полчища яростных и диких кочевников врывались в русские города и села, жгли дома, грабили, убивали жителей и толпами угоняли в плен молодых женщин и девушек. Очнувшись, монахиня обратилась к Богу с горячей молитвой не допустить погибели Русской земли. Но ответ был страшен. Евфросиния вдруг услышала, что наказание неминуемо — за беззаконное житие и грехи Господь отдаст своих чад в руки неразумных народов.

Очень скоро пророческое видение сбылось. На Русь напали полчища хана Батыя, и разобщенные русские князья не смогли оказать им достойного сопротивления. Стольный город Владимир был захвачен и сожжен, а его защитники перебиты или уведены в рабство. На пути кочевников оказался и Суздаль. Горожане спрятались за крепостными стенами, а монахини, по настоянию Евфросинии, остались в монастыре, не имевшем высокой ограды. Во сне праведница увидела полностью разоренный Суздаль, уцелела лишь девичья обитель — архангелы со смертоносными луками и стрелами защищали Ризположенский монастырь.

Все сбылось, как предсказала Евфросиния. Город был разорен и сожжен. Инокини, не поверившие пророчице и попытавшиеся найти спасение за его стенами, погибли. В монастыре же ни у кого даже волос не упал с головы. Кочевники обошли его стороной, возможно испугавшись похожих на тени женщин в длинных черных одеждах, которые, стоя на коленях, воздевали руки к небу и громко молились.

Даже тогда, когда Батыевы орды были уже далеко, монахини продолжали до изнеможения молиться. По их мнению, божественные слова, как огнем, опаляли нечестивых, и те в страхе бежали прочь. Даже позднее когда сам хан попытался подойти к святой обители, то не смог ее найти. По просьбе Евфросинии, как гласит легенда, Христос накрыл ее тьмой, и она стала неразличимой.

После взятия главных русских городов Батый потребовал, чтобы князья ездили к нему в Орду на поклон. Покорным выдавал ярлыки на княжение в том или ином городе. Правда, князьям приходилось предавать свою христианскую веру и оказывать почести не только языческим божествам — солнцу, огню, дереву, но и изображению Чингисхана. Многие ради власти и богатства попирали самое святое и становились прислужниками завоевателей.

И все же некоторые князья отказывались подчиняться золотоордынцам. Среди них оказался и отец Евфросинии Михаил Черниговский. В 1240 году он правил в Киеве. Когда к городу подъехали ханские послы и потребовали принять их, князь приказал своим дружинникам перебить недругов. Но потом вместе с семьей был вынужден бежать в Венгрию. Там он попытался женить старшего сына Ростислава на дочери венгерского короля, однако тот не захотел породниться с русским беглецом. Не нашел Михаил приюта и у польских родственников матери. Через некоторое время шурин князя Даниил Галицкий посоветовал ему вернуться и отправиться к хану на поклон.

По пути из Польши Михаил Всеволодович заехал к близким в разоренный Владимир и Ростов и навестил в Суздале дочь. Перемены в ней его поразили. Некогда цветущая и красивая девушка напоминала тень, и лишь огнем неугасимой веры горели все еще прекрасные глаза. Беседа оказалась долгой. Михаил рассказывал о своих скитаниях, о безвыходном положении семьи. Евфросиния убеждала отца ради суетной славы, богатства и знатности не предавать Христа, не попирать веру предков, помнить, что многие русские князья и воины сложили головы за Отечество, за православные храмы и святыни. Судя по последующим событиям, слова дочери глубоко запали в душу отца.

Приехав в Киев, Михаил увидел лежащий в руинах город. Вместе с семьей он поселился на днепровском острове, а старший сын отправился на княжение в такой же разоренный Чернигов. Вскоре из Венгрии пришла весть: король согласился отдать дочь за черниговского князя. Состоялась пышная и многолюдная свадьба. Но в новом доме сына места отцу не нашлось.

Михаил отправился на родину, где золотоордынцы переписывали население, чтобы избежать потерь при сборе дани. За ярлыком на княжение в Киеве или Чернигове князю следовало ехать в Орду, прихватив богатые дары. Ростовский князь Борис, сын младшей дочери Михаила, даже обещал походатайствовать за деда, поскольку давно был у хана на «хорошем счету» за услужливость, покорность и ценные подарки.

Скрепя сердце Михаил Всеволодович отправился в Сарай. Его сопровождали верные бояре во главе с Федором.

Поначалу все складывалось благополучно. Князю передали, что хан к нему благосклонен и вскоре примет, но до аудиенции его ожидало испытание — следовало пройти между двумя кострами и поклониться статуе основателя великой Монгольской империи — Чингисхану. Это было нарушением сразу нескольких христианских заповедей: не почитать чужих богов, не поклоняться мертвому человеку.

Возмущенный Михаил отказался подчиниться требованиям, но Борис Ростовский, хорошо знавший ханские обычаи, стал уговаривать князя Михаила не противиться воле Батыя и совершить обряд, пусть и не от чистого сердца. Он даже обещал все грехи деда взять на себя и дома с помощью ростовского духовенства замолить их. Это был единственный способ спасти свою голову и получить возможность вновь править в отчине.

Вероятно, уговоры внука повлияли на князя. Он стал размышлять о тяжелой участи жены и младших сыновей в случае своей гибели, о том, что обманывать «безбожных агарян» вовсе не так уж грешно...

Письмо отцу

Суздальская монахиня вскоре узнала о событиях в Орде, о ждущих отца испытаниях и его колебаниях. Возможно, она получила от кого-то из окружения князя письмо. Поняв, что тот может совершить роковую ошибку и навсегда загубить свою бессмертную душу, Евфросиния тут же написала ему письмо. В нем были такие строки: «Недостойно для тебя, дорогой мой отец, совращаться с истинного пути ради желания угодить хану. Не стоит ради этого истину превращать в ложь. Не слушай лживые слова друга дьявола князя Бориса Ростовского. Он совращен нечистым и тебя хочет совратить. Ты хочешь угодить тленному хану и забыть Христа. Посмотри же внимательнее, дорогой отец, на того человека, чью волю ты хочешь исполнить, — он же мертвец и всегда будет с мертвецами. Он не избавит тебя от будущего суда, если ты прельстишься в его веру и выполнишь его волю. Помни, что если ты сотворишь его волю, то тебя постигнет праведный суд и смерть. Послушай меня, убогую свою дочь, пострадай за Христа, будь его воином. Для него мы живем, к нему движемся, царю невидимому и нетленному, держащему все живое в своей руке. Отец, если ты не послушаешься меня, то не считай меня больше своей дочерью, чужая тебе буду. Молю тебя, возлюбленный мой, послушай не только меня, но и боярина своего Федора (видимо, именно от него Евфросиния получила письмо из Орды), который, как ты сам знаешь, очень мудр и всегда тебе верно служил. Помни, что держава нечестивого Батыя вскоре разрушится, поскольку кровь убитых им праведников вопиет к Богу».

Вместе с письмом Евфросиния отправила в Орду душеспасительные книги.

Получив их и прочитав письмо дочери, князь Михаил долго плакал. Потом позвал боярина Федора и сказал ему, что чуть было не загубил свою душу, слушая прелестника князя Бориса. «Образумила меня родная дочь Евфросиния, приславшая душеполезное письмо и душеспасительные священные книги».

Князь Михаил и боярин Федор решили не предавать свою веру и вместе пострадать за Христа. Хану же сообщили, что отказываются поклоняться его богам и изваянию Чингисхана.

20 сентября 1246 года взбешенный Батый приказал привести строптивого князя и стал угрожать ему страшными карами за отказ подчиниться, но Михаил уже принял для себя единственно правильное решение. Тогда по приказу хана палачи набросились на храбреца и жестоко с ним расправились. Один из них долго бил князя по животу против сердца, пока тот в муках не скончался. После этого ему, уже мертвому, отсекли голову.

Боярину Федору Батый обещал в ответ на исполнение языческих обрядов отдать Черниговское княжество, но и тот не захотел предавать православную веру и вслед за своим господином принял мученическую смерть...

Евфросиния с тревогой ждала известий из Орды, однако вместо них увидела вещий сон. Отец и боярин Федор вошли в ее келью в блистающих белых ризах, золотых венцах, украшенных драгоценными камнями, и сказали: «Мы были убиты нечестивыми, и души наши покинули тленные телеса и вознеслись к Богу. Господь прославил нас за страдания и причислил к святым мученикам». Михаил добавил: «Ты, дочь моя, благословенна от Господа, поскольку помогла нашему спасению. Своим письмом и книгами ты укрепила нашу веру».

Проснувшись, Евфросиния оплакала безвременную и страшную кончину отца и боярина Федора. И все же, несмотря на горе, радовалась тому, что они своим подвигом заслужили славу и вечное блаженство на небесах.

Спутники черниговского князя забрали останки своего господина и Федора и с честью похоронили на родине. Вскоре их могилы стали местом поклонения православных верующих.

Не исключено, что при участии сестры Евфросинии ростовской княгини Марии Михайловны было составлено житие Михаила Черниговского и верного его боярина Федора. Возможно, одним из его авторов была и суздальская монахиня, известная своим умением писать ярко и образно. При ее участии могли создаваться и уникальные по своей подробности и патриотическому духу летописные записи Ростовского княжества, относящиеся к событиям Батыева нашествия.

Несомненно, обе дочери сделали очень много для увековечения памяти отца. Мария Михайловна построила в Ростове храм в честь Михаила и Федора, которые в Чернигове со второй половины XIII века уже восславлялись как святые.

В 1572 году по приказу Ивана Грозного, особо почитавшего князя Михаила Черниговского, его останки были перенесены в Москву, в специально построенный в Кремле храм Черниговсжих чудотворцев. Ныне они покоятся в алтарной пасти Архангельского собора.

Врачевательница людских душ

После гибели отца Евфросиния стала еще ревностней служить Христу. Каждый день она соблюдала очень строгий пост, изнуряла тело тяжелой работой, а по ночам истово молилась об уменьшении людских страданий и избавлении Руси от поганых кочевников.

Для всех приходящих в монастырь она находила слово утешения, и таких посетителей было много. Простые люди не понимали, за что подверглись ужасным несчастьям, почему Бог отдал их на растерзание алчным и злобным агарянам — кочевникам. Евфросиния объясняла, что нашествие ордынцев — божья кара за многочисленные людские грехи, но нужно верить, что Спаситель милостив и не допустит полного истребления своих чад.

Действительно, вскоре пришла весть, что хан Батый убит венгерским королем и русские земли вновь обрели свободу. Однако простым людям это не принесло ни мира, ни отдохновения от бед. Многочисленные князья тут же вступили в междоусобную борьбу за власть и богатство. Очередное несчастье, как наказание за братоубийственную войну, обрушилось на Русь — мор, эпидемия смертельной болезни. Она начиналась с ощущения нанесенного в грудь удара, затем появлялись кашель с кровью, озноб и жар. Через три дня больной умирал. Никакое лечение не помогало — деревни, села и даже небольшие городки стояли безжизненные и опустошенные.

Видя людские страдания, Евфросиния стала умолять Богородицу сжалиться и спасти род человеческий от полного уничтожения. И вот однажды во сне Богородица явилась к ней и сказала: «Зачем ты просишь и болезнуешь за греховный людской род? Не люби его больше Сына моего и Бога твоего. Но, чтобы не печалить тебя, даю тебе дар исцеления. Отныне ты будешь спасать от болезней всех, кто истинно верит в Бога и меня».

С этого времени все недужные жители Суздаля обращались в молитвах к преподобной Евфросинии и получали исцеление прямо в своих домах. Вскоре слава о монахине-врачевательнице распространилась по округе, и к ней в монастырь стали приносить всех безнадежно больных.

Никому не было отказа, и те, кто выздоровел, сами возвращались домой.

Однажды в Ризположенский монастырь приехал богатый человек, желавший услышать от Евфросинии слово спасения. Увидев монахиню в ветхом и рваном одеянии, с худым, осунувшимся лицом, он очень удивился, поскольку знал, что она из княжеского рода.

Тогда богач решил преподнести ей новую одежду и шубу из овчины. Но Евфросиния не приняла подарков и заметила, что черноризцы страдают от зимней стужи, чтобы обрести Христову сладость и нетленную жизнь. Они подобны рыбам, которые на снегу и морозе никогда не портятся и сохраняют свежесть и хороший вкус. Тогда гость спросил: чем же он может помочь монастырю? «Принеси масло для кадила, свечи и благовония. Главная твоя забота должна быть не о нас, а о своих домочадцах», — ответила Евфросиния.

Как сказано в житии, этот человек довольно жестоко обращался с женой и детьми, но полагал, что спасется, если будет делать богатые вклады в монастыри.

После беседы с Евфросинией он понял: к Богу каждый должен идти своим путем и следовать в повседневной жизни его заповедям.

В житии преподобной Евфросинии подробно описано много всевозможных чудес, которые она совершила: исцелила одержимую бесом девушку, спасла Суздаль от разрушений во время землетрясения (по летописям, оно произошло в 1230 году), врачевала телесные и душевные недуги и т. д. Ни у кого из современников не возникало сомнений в ее святости и богоизбранности.

В трудах и заботах проходила жизнь преподобной. Но однажды — это случилось в 1250 году — к ней явились во сне отец и боярин Федор. «Христос зовет тебя к себе и собирается подарить тебе неземную радость и счастье», — сказали они. Евфросиния поняла, что скоро ей предстоит покинуть этот мир.

Со слезами она простилась с сестрами-монахинями, помолилась, причастилась, легла на свое ложе и умерла.

О кончине монахини известили суздальского епископа, и тот распорядился похоронить ее с почестями.

Тысячи людей пришли проститься со святой пророчицей и врачевательницей. Многие недужные, со слезами припадая к гробу, тут же выздоравливали и прославляли ее имя. День погребения Евфросинии, 27 сентября, местная церковь стала отмечать как праздник.

Рака с мощами Евфросинии хранилась в Ризположенском монастыре, в соборе, на самом почетном месте.

Годами к ней приносили безнадежных больных, и те после горячей молитвы получали исцеление. Все суздальские князья и княгини почитали святую и приносили на ее могилу дары.

В 30-е годы XVI века постриженная в Покровский монастырь жена Василия III Соломония Сабурова (в монашестве Софья) вместе с монахинями Ризположенского монастыря вышила покров на раку преподобной с ее изображением.

Лет через двадцать весть о чуде исцеления от мощей Евфросинии достигла Москвы, где правил Иван IV Васильевич Грозный. Митрополит Макарий повелел суздальским монахам собрать сведения о жизни святой.

Позднее, уже при митрополите Антонии, составили ее житие. В 1576 году Евфросиния была канонизирована и стала общерусской святой.

В настоящее время рака с мощами Евфросинии утрачена, поскольку после Октябрьской революции Ризположенский монастырь был закрыт. Не осталось ничего из ее личных вещей, бережно хранимых на протяжении многих веков. В местном музее остался лишь покров, вышитый Соломонией, и поздний список жития, составленного некогда Герасимом и Варлаамом.

Много бед выпало на долю Евфросинии, замечательной русской женщины, княжны-монахини, жившей в далеком XIII веке. Но все она выдержала с честью и никогда не поступалась своими убеждениями.

Образ Евфросинии Суздальской не типичен для русской истории. Она — женщина-философ, мудрец, проповедник, пророчица и врачевательница. Высокообразованная, с ясной и твердой жизненной позицией, опора многих слабых и колеблющихся людей, неспособных самостоятельно выдержать тяжкие испытания.

Ее святость не в делах и поступках, а в умении сохранить чистую душу, идти безупречным жизненным путем, в богатом внутреннем мире, глубокой вере.

Такие люди, как Евфросиния, становились путеводной звездой для тех, кто пребывал во мраке отчаяния и скорби.

Она словно говорила всем: будьте тверды в вере, не предавайте своих убеждений в угоду врагу, не унижайтесь перед ним ради власти и богатства, твердо помните заповеди Христа и следуйте им.

Добавить комментарий