Мы показывали, как Леонардо защищает образ Иоанна, дезавуируя Святое семейство в своих работах, как рыцари-тамплиеры, похоже, поклонялись Крестителю, поскольку молились перед изображением отрубленной головы или перед самой головой. Иоаннитский оттенок имеет группа, стоящая за Братством Сиона.
Некоторые авторы считают, что тамплиеры заимствовали поклонение Крестителю от таинственной группы, которую неправильно называют «Христианами св. Иоанна», с которой они встретились на Востоке во время походов крестоносцев, искателей тайных реликвий и утраченного знания. Большинство исследователей не знают, где искать эту группу еретиков, но найти их довольно просто, если приложить некоторые усилия.
Викторианским исследователям было известно о существовании «христиан святого Иоанна», хотя это странное гибридное племя известно под названием «мандеи». Они много лет жили в тех местах, где сейчас находится Иран, и в южных болотах Ирака, хотя массовое их уничтожение Саддамом Хусейном после войны в Персидском заливе вызвало повальный исход выживших — около 15 000 человек — в более гостеприимные места земного шара. Некоторые, конечно, выжили и в Ираке, где журналисты обнаружили их после конфликта 2003 года и с удовольствием отметили существование арабского племени, которое поклоняется Иоанну Крестителю. Знаменательно, что они группируются вокруг города Насирия — явно не случайное совпадение с названием «Назорей».
Хотя происхождение их неясно, по всей видимости они пришли из мест, находящихся рядом с Египтом, — в одном из их священных текстов сказано, что «народ Египта принадлежит к нашей религии», — и в их священных текстах встречаются египетские слова. Они ушли около 2000 лет назад и медленно, практически постоянно, двигались в направлении Ирака, страдая от преследований со стороны почти каждой доминирующей религии и культуры, которые встречались на пути.
К тому времени, когда мандеи стали объектом серьезного исследования ученых — в 1930 году о них была написана серьезная работа Леди Дровер, — они заимствовали доктрину и практику других религий, хотя их базовая вера сохранилась. Однако в связи с тем, что многими секретами они не поделились даже с Леди Дровер, их верования в полной мере узнать не удалось. Согласно их священным книгам — таким как Хаван Гавата, Гинза или Книга Иоанна, — Креститель был величайшим в длинной череде пророков-священников, и хотя они поклоняются ему с обожанием, в его божественность они не верят. Он — любимый и уважаемый гностический учитель, известный под арабским именем Яхья, которое встречается в Коране, и арамейским именем Иоханна.
Фактически, мандеи единственная в мире выжившая гностическая религия, их космология подобна той, что изложена в «Пистис Софии», а уважение к «Свету» гносиса (знания) всеобъемлющее. Иоанн известен как «Высший царь Света», защитник высшего добра от противостоящих и равных сил зла, которые включают черную богиню Руху, милостивый аспект которой проявляется как Дух Святой. Многие молитвы адресованы богине Либат, которую ассоциируют с Иштар и, следовательно, с Исидой. У мандеян есть священнослужители как мужчины, так и женщины. Даже эта минимальная информация поражает, поскольку ортодоксальные иудеи, составлявшие сердцевину этой секты, отвергли бы все знаки поклонения богиням. Иоанн Креститель явно не был поклонником язычества! Но, снова, наш образ Предтечи Христа сформирован на основе текстов конца I и начала II вв., и, следовательно, у нас есть все основания для радикально нового истолкования.
Есть аналогичная в некоторых отношениях секта Носайри в Сирии, в которой сочетаются христианские и мусульманские элементы в верованиях и религиозной практике, но по сути она является языческой и собирается в святых рощах, точно так же, как поклонники Ашеры во времена Соломона. Два их важнейших символа — Свет и Потир, из которого они пьют священное вино, говоря: «Я пью Свет». Они считают, что Святой Грааль был символом, данным Иисусом возлюбленному Иоанну в виде мистического великого секрета. Поскольку «Носайри» есть точная копия слова, которое обычно означает «Назорей, или Назарянин», по всей видимости, сам Иисус разделял некоторые верования и практику секты, хотя и не был ее основателем.
Есть и другие сюрпризы: поскольку мандеи верят, что институт целибата есть грех — для них проклят и приговорен к реинкарнации тот, кто отказывается вступить в брак. Из этого следует, что пророк Иоанн был женат, имел жену (по имени Ания или Анна) и несколько детей. Следует отметить, что представление о том, что Иоанн Креститель имел семью, несколько противоречит церковному образу несгибаемого аскета, ставшего образцом для многих монахов.
Однако наиболее поразительный и значимый фактор в верованиях мандеев заключается в том, что они ненавидят и презирают Иисуса, которого они называют «Иеши, лгущий мессия» или «Мессия Паулис» — «Мессия Павла». Они называют его «извратителем всех культов», «сыном женщины» (старинное восточное оскорбление) и предают его анафеме как зло, восставшее против Пути Света Иоанна. В их саге о крещении Иисуса мы читаем (в довольно замысловатом стиле):
«Кто сказал Иеши Мессии, сыну Мириам, кто сказал Иеши (что он должен идти) на берег Иордана и (сказать) Яхья (Иоанну): «Яхья, крести меня твоим крещением и скажи мне также твое Имя, что ты хотел бы, чтобы мы произносили. Я покажу себя как твоего ученика, я буду поминать тебя тогда в моих писаниях; (если) я не буду говорить о себе как о твоем ученике, тогда сотри имя мое с твоих страниц». Затем Яхья отвечал Иеши Мессии в Иерусалиме: «Ты лгал евреям и обманывал священников... ты лгал им... и позор распространял за границей...» Иоанн испытал Иисуса загадками, и хотя Иисус давал мудрые и приятные ответы, Креститель продолжал в нем сомневаться — и темная богиня Руха в ипостаси голубя бросила крест через реку Иордан, изменив воды в цвета радуги. Она провозгласила: «Иордан, в котором Мессия Паулис был крещен, превратила я в корыто... вещество, которое принял Мессия Паулис, превратила я в дерьмо». (Текст завершается, как и все священные тексты мандеев, словами: «И ЖИЗНЬ ПОБЕЖДАЕТ».)
Очевидно, что это несколько иная версия крещения Иисуса, которому, по утверждению Нового Завета, предшествовала декларация Иоанна о духовном и моральном первенстве Иисуса, выраженная следующими словами: «Я крещу вас в воде в покаяние, но Идущий за мной сильнее меня; я не достоин понести обувь Его...» По Библии, встретившись с обещанным Спасителем, Иоанн пытается уговорить Иисуса не креститься, сказав: «Мне надобно креститься от Тебя, и Ты ли приходишь ко мне?» Но после слов, что только по ритуалу все будет правильно и как полагается, Иоанн соглашается провести официальную церемонию, во время которой «Дух Святой» спустился «как голубь» «и голос с небес сказал: «Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение».
Для мандеев голубь был проявлением темной богини, его присутствие — зловещим, брошенным через Иордан предупреждением о будущих злодеяниях «лгущего мессии», а для авторов Евангелий знаком присутствия Бога, его Шехины или Святого Духа. Вот как это уникальное явление объясняет Десмонд Стюарт:
«Хотя считается, что Яхве поедал воронов накормить одного пророка, он обычно не проявлял себя в ипостаси спускающихся птиц. Голуби, в любом случае, обычно были священной птицей языческой богини любви, известной как Афродита или Астарта (или, конечно, Исида). Яхве предпочитал проявляться в виде неистовых символов: горящий куст, чума... пылающий столб...»
Стюарт добавляет: «В любом случае мистические видения, вероятно, слишком быстрые для орнитологического исполнения... Для того, что Иисус считал видением, Египет дает лучшие примеры, чем книга с птицами... Когда Ра (бог солнца) прижимал своего возлюбленного фараона к своей груди, он делал это в ипостаси Гора, привычным символом которого был ястреб...»
Но здесь нет воинственного ястреба, спускающегося к Избранному, но есть голубь, хотя это тоже не совсем безобидный символ, каким может показаться, поскольку он был, как пишет Барбара Д. Уокер: «Тотем Афродиты, птица сексуальной страсти, символический эквивалент иони (вульвы). В Индии голубь был «паравата», символом вожделения. В единении со своим супругом, фаллическим змием, богиня-голубь означала сексуальный союз и «Жизнь». Эту фразу приписывают Иисусу: «Итак, будьте мудры, как змии, и просты, как голуби» (Матфей 10:16), и это не случайная метафора, но традиционное обращение сирийских бога и богини».
Очевидно, что в крещении Иисуса были элементы, заимствованные из языческих — даже сексуальных — мистерий, хотя еврейские авторы Евангелий неправильно их понимали либо намеренно неправильно истолковывали.
Но что такое обряд крещения сам по себе? Было выдвинуто предположение, что Иоанн (возможно, и Иисус) был членом общины ессеев в Кумране (где были найдены Свитки Мертвого моря), мистической школы евреев- гностиков, которые вели аскетический образ жизни. Они практиковали ритуал погружения в воду в обряде символического очищения. Было ли крещение Иоанна просто открытым для других обрядом ессеев? Хотя имеется некоторое подобие между верованиями и религиозной практикой ессеев и мандеев, но его можно отнести за счет общего происхождения сект от египетских мистерий, где духовная и реальная дисциплина была обязательным требованием для тех, кто искал мистического гносиса (познания) бога или богини. Но режим ессеев не соответствовал образу жизни ни Иоанна, ни Иисуса. Оба они, каждый по-своему, слишком любили женщин — Иоанн свою жену Анию (его любовь к ней трогательно описана в текстах мандеев), а Иисус — не только Магдалину, но пребывал в компании и многих других.
Тогда как Иоанн постился и вел трезвую жизнь, Иисуса часто обвиняли в том, что «вот человек, который любит есть и пить вино, друг мытарям и грешникам». Даже если это преувеличение, любовь к беспутной компании и чаше вина является образом жизни, который вряд ли одобрили бы ессеи. В любом случае, ни в Новом Завете, ни в текстах его врагов не говорится о Иисусе или об Иоанне как о ессеях, что служит достаточным доказательством того, что ни тот, ни другой не принадлежали к этой секте.
Итак, если обряд крещения Иоанна не был обрядом ессеев, то каково его происхождение? Снова косвенные данные указывают на школы мистерий земли египетской. Десмонд Стюарт отмечает: «Элементы религии Иоанна столь же стары, как почти каждая восточная религия. Фараоны проходили обряд крещения, который считался ритуалом царского обновления, как ежедневное погружение солнца в море. В культах мистерий Римской империи также использовался обряд погружения...»
Обряд Иоанна был абсолютно неизвестен толпам, собиравшимся на его молитвы в Палестине, о чем свидетельствует тот факт, что он был известен как «Креститель» — не один из многих, но просто «Иоанн Креститель». Мы знаем из текстов Иосифа Флавия, что, о чем бы ни проповедовал Иоанн, все вызывало изумление и острый интерес не только евреев, но и других народов тоже. Поскольку религия Иоанна распространилась даже до Эфеса, ясно, что его проповедь в Палестине была только частью более широкой миссии. Он считал свое послание гораздо более широким, чем рамки иудейского закона. Одна из причин, по которой он вызвал злобу властей в Иерусалиме, связана с пропагандой молений вне Храма, чем он лишал Храм немалого дохода от жертвенных животных. Он предвосхитил отказ катаров от церквей, которые они считали лишними и распространяющими тлетворное влияние.
Хотя очевидно, что Иоанн крестил множество людей в нескольких странах, не исключено, что он ждал явления в виде великого «Того, кто грядет», и этим Мессией был, разумеется, Иисус — даже если все было именно так, то он должен был изменить свои убеждения радикально...
История Иоанна кончается внезапно, когда он был арестован по приказу Ирода — согласно Новому Завету, за порицание незаконного брака Ирода Антипы на Иродиаде — и заключен в подземелья дворца царя-марионетки. Новый Завет говорит, что падчерица царя так ему угодила своим танцем, что он обещал ей все, что она ни пожелает. Она — по совету своей матери Иродиады — сказала, что хочет голову Иоанна Крестителя. Хотя Ирод восхищался святым человеком, он с неохотой согласился, и голова Иоанна была принесена ей на блюде. Его горюющим ученикам было отдано тело, хотя неясно, с головой или нет. Новый Завет ничего не сообщает о том, горевал ли по этому поводу Иисус.
Хотя эта история породила большое количество картин, фильмов и пьес (включая «Саломею» Оскара Уайльда, в которой он сам играл эту танцовщицу), в Новом Завете она изложена очень кратко и без подробностей всего в двух из четырех Евангелий, что несколько странно для такого важного события, как смерть Предтечи Иисуса. Хотя большинству людей известно имя дочери Ирода, многие с большим удивлением узнают, что в Новом Завете она выступает анонимно: как Саломею мы знаем ее из текста Иосифа Флавия, который излагает эту историю несколько по-иному.
В «Иудейских древностях» Иосиф Флавий указывает, что арест Иродом Иоанна был упреждающим ударом для предотвращения восстания, поскольку Креститель был не только очень популярен, но и принял сторону врага Ирода, царя Ареты из Набатии. Проблема возникла не из-за женщины, на которой женился Ирод, как говорится в Евангелиях, по в связи с тем, что для нового брака он развелся с дочерыо Ареты, и вследствие этого возникла напряженность между двумя странами. Если бы толпы последователей Иоанна согласились с его мнением о том, что семейству Ареты нанесено оскорбление, то они могли восстать против Ирода.
Почему же Матфей и Лука решили скрыть имя Саломеи? Почему Марк и Иоанн полностью игнорировали этот эпизод? Если о нем знал Иосиф Флавий, то, конечно, знали и они: их источники информации о политических и царских делах должны были быть теми же самыми. И, наконец, почему в Евангелиях приводится другая причина ареста Иоанна: вместо угрозы, что он возглавит массовое восстание, говорится только о критике брака Ирода? (Хотя, конечно, одна причина не исключает другую: вполне вероятно, что Иоанн публично осудил царя за его преступный брак. Из текстов мандеев мы знаем, что он был очень привязан к своей жене.)
Многие считали Иоанна воплощением пророка Илии из Ветхого Завета, что повышало его статус как Предтечи грядущего Христа. Следует сказать, что до этого момента в истории Крестителя не усматривается никаких причин для вековой ненависти к Иисусу мандеев или тамплиеров, попиравших ногами крест, но акценты меняются, дело становится все более темным и недостойным, и на поверхность всплывают немыслимые идеи.