О тех, кто был влюблен в Жанну д’Арк

Вопреки возможным предположениям Жанна отнюдь не была мужеподобной, безобразной, наводившей страх на мужчин. Бесспорно, что в ней была определенная прелесть. Она была элегантной, обладала пышным гардеробом, сшитым из дорогих тканей, ибо она любила всякое великолепие.

При взятии в плен под Компьеном на ней поверх богатой кирасы была парчовая облегающая короткая туника на белой атласной подкладке. Фактически это была воинская куртка, что-то вроде ризы, надевавшейся прямо на боевые доспехи. Иногда ее ошибочно называют «huque»; обозначает же это слово воинский головной убор.

О том, что Жанна была довольной красивой, с весьма привлекательной для мужских глаз грудью, засвидетельствовал на оправдательном процесс е ее оруженосец Жан д'Олон. О том же говорится и в одном тогдашнем тексте – «Зерцале добродетельных женщин». Но ее короткие волосы, подстриженные «под горшок», к чему воинов принуждали шлем и забрало, ее мальчишески тонкая фигура, следствие ее двуполости – андрогинии, — в те времена не возбуждали мужского желания у воинов, привыкших к забавам с пышноволосыми и пышнотелыми партнершами.

Со своей стороны Жанна не только ничего не делала для возбуждения такого желания, но, напротив, ее поведение быстро лишало какой бы то ни было охоты проявлять что-либо подобное. Все проявления такого рода она не выносила, как и все то, что могло вызвать их. Так, она жестоко разбранила накануне сражения своих солдат, которые вместо того, чтобы, исповедавшись, обрести состояние благодати, отправились повеселиться с гулящими девками, не думая о будущем. И Карл VII рассердился на нее за то, что она сломала меч из часовни Фьербуа, меч, доставшийся от их общего отца Луи Орлеанского, сломала, колотя по спинам тех самых веселых девиц, за которыми она, оседлав своего коня, гонялась по лагерю.

Так что никто из мужчин не позволял себе даже игривых мыслей, когда Жанна спала на соломенной подстилке среди своих соратников или когда, умываясь по утрам, она обнажала перед ними свой торс. Только одному из них могли прийти в голову иные побуждения: то был, конечно, Жиль де Рэ. В его глазах Жанна – это паж, один из тех мальчиков, подростковую двуполость которых он обожал. И мы уже говорили, что в конце концов он разорился из-за нее.

Еще один мужчина был влюблен в Жанну, если верить архивам семейства де Шабанн. Но эта любовь была безмолвной и исполненной достоинства. То был Жак де Шабанн Ла Палис по прозвищу Ходок, которого тогдашние летописи называют «тот, кого англичане боялись больше всех прочих». Свою карьеру он закончил в звании великого магистра Франции. До этого он был советником и камергером Карла VII, сенешалем и маршалом области Бурбоннэ. Он умер от ран 20 октября 1453 г. в возрасте 54 лет. Раны же были получены 17 июля, когда он одержал победу при Кастийоне в Гюйени.

Во время вступления Девственницы в Орлеан он держался слева от нее. Это происходило в мае 1429 г., когда его послали в этот город для организации его обороны. Именно он увез Жанну, когда она была ранена при взятии Турнеля. Во время битвы при Компьене, еще до того, как Жанна была взята в плен, именно он помог ей отбиться от врагов.

Третий из тех, кто был влюблен в Жанну, обнаружился уже после ее взятия в плен: это был Эмон де Маси, рыцарь из Бургундии. Он увидел ее в замке Боревуар и дерзко попытался прикоснуться своей рукой к ее груди. В ответ она влепила ему пару затрещин. На руанском процесс е он, давая показания, сказал о своих чувствах так: «Тут-то я и влюбился в нее. Потому я умолил графа де Линьи (Люксембург) потребовать за нее выкуп. Наследник престола готов дать за нее хорошую цену и уступить ее мне в супруги».

Граф де Линьи – племянник Жанны Люксембургской, которая весьма мягко обошлась с Девственницей, находившейся у нее в плену под честное слово в ее замке Боревуар в течение целых четырех месяцев одновременно с ее племянницей, супругой графа де Линьи.

А наследник престола – это Ричард, герцог Йоркский, наместник короля во Франции и Нормандии, правнук Эдуарда III по линии своей матери. Раз уж стоял вопрос о том, чтобы выдать Жанну замуж, то не могло, разумеется, быть и речи о тои, чтобы сжечь ее на костре как колдунью.

Если Жанна Девственница, которая не носила никакой фамилии, и в самом деле была дочерью бедных пахарей, как об этом твердят благонамеренные французские историки, приходится допустить, что все эти представители надменной феодальной знати, кичившейся своим происхождением, не страшились мезальянсов.

Но что бы там ни говорилось в детских сказках, короли никогда не женились на пастушках.

Добавить комментарий