Одно из самых знаменитых московских кладбищ — Ваганьковское. Быть похороненным там считается крайне престижным. Однако большинство москвичей забыло, что само название кладбища происходит от слова «вагант» — «бродяга», «разбойник». Именно эта сомнительная публика находила там покой несколько столетий назад.
На Ваганьковском не только хоронили, но и... проливали человеческую кровь! Например, известный драматург Сухово-Кобылий лишил жизни меж могил свою любовницу, француженку Дюмант. А через год после гибели Сергея Есенина (покончившего самоубийством, но, тем не менее, похороненного по христианскому обряду) на могиле поэта застрелилась его любовница Галина Бениславская. И что вы думаете? Очередную самоубийцу положили в землю рядом с Есениным!
А сколько преступников и кровожадных убийц нашли тут «последнее упокоение»! Взять хотя бы матроса Железняка, собственноручно расстрелявшего 500 человек, или многочисленных криминальных «авторитетов», ставших жертвами бандитских разборок...
У старого Донского кладбища слава скромнее. Именно здесь, в урнах крематория, покоится прах моего родного деда и дяди по отцовской линии, скончавшихся еще до моего рождения... Навещая их, я и не подозревала о том, что совсем рядом находятся захоронения пушкинского современника, философа Петра Чаадаева, и жестокой помещицы Салтычихи, замучившей сто крепостных душ. В книге «Кладбищенские истории» писатель Борис Акунин рассказывает легенду о призраке Салтычихи, явившемся в подвале Иоанно-Предтеченского монастыря курсанту академии МВД.
Легенда легендой, а возле могилы Дарьи Николаевны Салтыковой многим становится не по себе...
На улице Госпитальный Вал (метро «Бауманская») расположены старые немецкие захоронения. Некогда кладбище для жителей Немецкой слободы находилось на берегу реки Синички, ныне упрятанной в трубу. Кроме немцев, там хоронили французов и поляков. Рассказывают, что в сумерках весенними вечерами оттуда доносится мелодия флейты. Если идет дождь, то флейта играет до самого рассвета. А еще слышится звон железных кандалов с могилы врача Федора Гааза, сочувствовавшего декабристам.