— Как ни странно, самое патогенное в столице место — Кремль, — заявляет директор НИИ прикладной эзотерики Сергей Шведов. — Он стоит в центре крестообразного разлома. Вот у моих знакомых квартира выходит окнами на Кремль, так у них на подоконниках цветы погибают!
Раньше в Кремле была масса церквей, во время молебнов создавались мощные положительные импульсы. Фактически Кремль являлся сердцем России. За счет этого и сформировалась Российская империя.
Большевики не зря поставили на Красной площади Мавзолей с телом Ленина. Поток людей, идущих посмотреть на мумию вождя, способствовал гармонизации энергетики. Сейчас он иссяк. Перестал «работать» и энергетический эгрегор коммунизма — а ведь он был очень мощным: миллионы людей верили в победу коммунистической идеологии, и их мысли создавали единую информационную структуру с центром в Кремле...
Есть гипотеза, что революционеры специально строили дома «на крови», то есть на месте погостов и там, где случались какие-то смерти, массовые побоища... Причем строили не просто дома, а государственные учреждения высокого ранга — суды, наркоматы... Делалось это для того, чтобы «затуманивать» людям мозги. Бредовые коммунистические идеи легче было вдалбливать в головы в таких «глючных» зданиях. Ибо сознание действительно затуманивалось, и человек начинал воспринимать реальность искаженно. Доходило даже до натуральных галлюцинаций...
Здание, где ныне размещается Государственная дума, было некогда построено на месте церкви Параскевы Пятницы в Охотном Ряду. Близ деревянной церквушки в XV веке находилось поле, где проходили «судебные поединки». Существовала такая судебная практика, при которой исход спора между истцом и ответчиком решался в честном бою. Многих в этих поединках убивали, и земля здесь буквально пропиталась кровью. Позднее на месте деревянного строения воздвигли каменное, а на задворках храма устроили приходское кладбище.
В 1928 году церковь снесли и к 1935 году возвели на ее месте Дом СТО (Совета труда и обороны СССР). Позднее в нем размещались Совнарком и Госплан. Именно тут нередко рождались совершенно бредовые проекты наподобие поворота сибирских рек... И нынешнюю Думу по традиции разместили здесь. Стоит ли после этого удивляться не всегда адекватному поведению народных депутатов...
А 11 июля 2002 года «Комсомольская правда» опубликовала статью «Верховный суд России стоит на костях». В ней говорилось: «В Москве, под полом здания Верховного суда на улице Поварской, строители обнаружили человеческие останки. Главная версия захоронения — давным-давно здесь было церковное кладбище. А в 1938-м (храм) сломали. В 1954 году на этом месте выстроили здание Верховного суда. По другой версии, захоронение может относиться к 1930—1940 годам массовых репрессий».
А захоронения у Кремлевской стены? Некоторые специалисты по эзотерике даже считают, что обитатели Кремля специально окружили себя могилами, чтобы успешно проводить здесь ритуалы черной магии...
Между тем еще указом 1657 года царь Алексей Михайлович запретил устраивать погребения в Кремле и Китай-городе. В 1723 году Петр I дал повеление — «в Москве и других городах мертвых человеческих телес, кроме знатных персон, внутри градов не погребать». После его смерти указ исполнять не стали. До 1771 года хоронили покойников в черте города. Потом перестали. А советская власть уничтожила в столице вместе с храмами свыше 400 церковных погостов, зато устроила кладбище прямо в Кремле...
Совсем недалеко от Кремля лежит Берсеневская набережная. Один из домов, под № 20, так и притягивает взгляд: белая лепнина на краснокирпичном фоне...
В начале XVI века располагались здесь роскошные палаты боярина Ивана Никитича Берсень-Беклемишева (по нему и набережная названа Берсеневской). Был он послом в Польше, и в результате интриг царедворцев казнили его по обвинению в государственной измене.
Иван Грозный пожаловал палаты своему опричнику Малюте Скуратову. В подземных темницах под своим подворьем тот устроил пыточные камеры, замуровывал там заживо людей... Позднее владение перешло по наследству Борису Годунову, женившемуся на одной из дочерей Малюты.
В 1657 году владельцем участка земли стал думный дьяк Аверкий Кириллов. Он выстроил на старом подклете новые палаты. И, будучи «по совместительству» царским ботаником, развел рядом с палатами красивый сад — Садовники. Сам царь любил прогуливаться по этим райским кущам.
Но, видно, место было проклятым. В 1682 году настал на Москве стрелецкий бунт, и был Аверкий зарублен насмерть секирами разъяренных стрельцов...
Сегодня диггеры находят лазы, ведущие в подземелья с грудами черепов и закованных в цепи скелетов... Находили, по слухам, и пыточные инструменты — изъеденные ржавчиной кандалы, клещи... «Наследство» Малюты Скуратова...
А о доме № 14 по Арбату ходили слухи, будто он построен на гиблом месте, которое «все живое в землю утягивает».
Дом, по одной из версий, был построен князем Оболенским, по другой — князем Хилковым. Но сами владельцы никогда тут не жили, сдавали внаем. Одним из первых арендаторов был полковник с красавицей женой. Прошло совсем немного времени, и жена полковника сбежала от него с каким-то заезжим артистом, а муж ее с горя повесился. После него поселился здесь чиновник с большим семейством. Всего через месяц чиновника, его жену и пятерых детей нашли мертвыми. На шее у каждого была петля...
Больше желающих снять «дом висельников» не находилось. До самой революции он пустовал. При советской власти здесь размещались различные учреждения и склады. Затем дом снесли, и сейчас на этом месте пустырь. Несмотря на дефицит площади в столице, там так ничего и не решились больше построить.
На перекрестке Покровки и Чистопрудного бульвара есть место, где люди падают замертво и не доживают до приезда «Скорой». За последний год здесь скоропостижно скончалось девять человек. Точную причину смерти определить ни разу не смогли, писали: острая сердечная недостаточность. Врач с ближайшей подстанции «Скорой помощи» рассказывает: «Странное место, вроде совершенно здоровый человек мимо проходит, раз — и нет его. За прошлый год я сам туда 4 раза выезжал. Ребята, я знаю, раз 5 точно были. Спасти никого так и не смогли, даже до больницы не довозили, по дороге «теряли». После того как там нашли совсем молодую девушку, я перешел на другую подстанцию».