Последний поход «Курска», 2000

12 августа 2000 года в Баренцевом море во время крупных учений Северного флота погибла атомная подводная лодка «Курск» (проект 949-А класса «Оскар-II»), Погибли все 118 человек, находившиеся на борту.

При детальном рассмотрении даже наиболее вероятных (или наиболее часто выдаваемых за них средствами массовой информации) версий гибели субмарины становится очевидна их несостоятельность.

Например, столкновение с иностранной подводной лодкой. Если учесть, что глубина места гибели «Курска» едва достигала 100 метров, а лодка находилась под перископом, то становится ясно, что факт ее пребывания в данной точке в перископном положении является грубейшим нарушением руководящих документов, ибо высота субмарины достигала 28 метров, а перископная глубина — 10 метров.

Это значит, что глубина под килем лодки была около шестидесяти двух метров вместо положенных восьмидесяти. Едва ли командир иностранной подводной лодки, находясь на боевой службе вдали от своих берегов, загонит свою лодку на подобную глубину. Более того, серьезные повреждения погибшая подводная лодка могла получить только при столкновении с субмариной, имеющей близкое водоизмещение (не менее 17 тысяч тонн). Иностранной лодке подобного типа просто нечего делать в данном районе в силу выполняемых ею задач.

Подрыв на мине периода Великой Отечественной войны? Здесь стоит отметить, что повреждения, наносимые морским минным оружием надводным и подводным судам, настолько характерны, что перепутать их с чем- либо невозможно. Более того, любая мина тех времен не смогла бы нанести подводной лодке подобного класса повреждений, приводящих к ее немедленной гибели. Кроме того, полигоны, где проводились учения, используются для боевой подготовки уже много десятилетий, а потому протралены вдоль и поперек и в минном отношении являются полностью безопасными. Да и на самой подводной лодке, тем более находящейся под перископом, в гидроакустическом комплексе постоянно работает «тракт миноискания»...

Столкновение с надводным судном, потопление ракетой, диверсия...

Все эти версии официальное следствие сочтет несостоятельными. И станет рассматривать лишь одну-единственную: взрыв торпеды в первом отсеке.

Сегодня утверждается, что основной причиной гибели лодки послужила утечка окислителя торпедного топлива — пироксида водорода, который воспламеняется на открытом воздухе. Почему произошла утечка, так и осталось невыясненным. Единственное, что можно сказать, это то, что торпеда хранилась и эксплуатировалась ненадлежащим образом — у целого ряда комплектующих истек срок годности.

С этим согласен и Борис Кузнецов, адвокат родственников погибших. Вот что рассказал он в интервью газете «Независимое военное обозрение»:

«...По технологии обслуживания эта торпеда резко отличается от всех других. У нее принципиально иной двигатель. Основной компонент топлива — керосин, в соединении с окислителем он дает очень высокую температуру. У этой торпеды огромная дальность стрельбы — порядка 80 километров, высокая скорость. Такая торпеда была и в Великобритании, но онау них рванула — с человеческими жертвами — еще в 50-х гг., и ее сняли с вооружения. Мы никаких выводов из той трагедии не сделали.

Система контрольно-измерительных приборов измеряет давление окислителя, но моряки "Курска" не могли толком ее подключить — пришлось звать офицера с другой лодки. В свое время экипаж обучали, как работать с этой торпедой, но наспех — в сокращенные вдвое сроки, которые не позволили освоить ее надлежащим образом. В связи с неготовностью моряков к учениям эту лодку не должны были выпускать в море...»

Официальное следствие по факту гибели «Курска» закончено, с 23 июля 2002 года уголовное дело прекращено. Однако адвокат Борис Кузнецов считает это решение преждевременным, так как выяснены далеко не все вопросы, не точно проведена экспертиза, не названы виновные в неуспехе спасательной операции.

Вот его мнение:

«...Взрыв произошел в 11.30 12 августа. В это же время на "Петре Великом", где находился командующий флотом, ощутили мощный гидравлический удар. Акустик доложил на мостик, что в таком-то направлении — пеленг 96 градусов — зафиксированы вспышка и взрыв. Что в этой ситуации должен был сделать руководитель учений? Вероятно, взять карту, произвести несложный расчет и убедиться, что это то место, где "Курск" входит в район учений. Согласитесь, что когда дома пахнет дымом, это настораживает... "Курск" стрельбу не произвел. Реакции никакой. "Курск" не вышел на связь. Полное безразличие. И только в 23.30 корабль объявили аварийным. Как только о взрыве, зафиксированном акустиками, сообщили руководителю поисково-спасательных работ вице-адмиралу Бояркину, он проложил пеленг и нашел лодку — за каких-то четыре часа».

Комментируя поведение руководителей учений, Борис Кузнецов заметил следующее: «...У них не укладывалось в голове, что "Курск" может погибнуть — ведь это пять крейсеров "Аврора", лодка длиной больше 150 м и высотой в шестиэтажный дом...

До начала учений поступила телеграмма начальника штаба ВМФ Кравченко с требованием о включении в ордер учений спасательных судов. А капитан самого крупного спасательного судна — где находились спасательные аппараты — даже не знал об учениях. ...Разгильдяйство преследовало пострадавших постоянно — рано утром 14 августа аппарат "АС-34" не смог осуществить посадку на комингс-площадку в связи с низкой плотностью электролита в аккумуляторе.

А вечером волнение моря усилилось и работать аппараты не смогли.

То, что люди жили в девятом отсеке очень долго, совершенно очевидно. Имеются три записки, из которых видно, что люди совершенно адекватно оценивали ситуацию. Кроме того, стуки продолжались еще 14 августа. По ним проведена фоноскопическая экспертиза, позволившая сделать вывод, что стучали металлом о металл, что стучали с подводной лодки, и отдельные стуки идентифицируются как сигналы SOS».

Так почему же все-таки погибли люди?

«Следствие сделало вывод, что люди в 9-м отсеке погибли от угарного газа. Хотя его смертельная доза в крови составляет 60%, а у некоторых моряков этот показатель не превышал 40%. Смерть последовала в результате пожара в 9-м отсеке, который возник вследствие подтопления и попадания воды на патроны для регенерации воздуха: в их составе содержится калий, воспламеняющийся при соприкосновении с водой. Когда затопило лодку, когда возник пожар — это выяснить не удалось...

К сожалению, в процессе резки технологических отверстий были нарушены все магистрали, а именно через них поступала вода. Кроме того, лодку продержали всю зиму на морозе: то, что не было вырезано, — полопалось. Эксперты разводят руками. Но для меня ясно, что прекращение стуков связано с пожаром, то есть он возник 14 августа. Больше стуков не было.

Перед экспертами был поставлен вопрос о времени смерти, и главный судмедэксперт Министерства обороны Калкутин дал заключение о том, что смерть подводников последовала в течение первых 8 часов после взрыва.

Калкутин строит расчеты на изменении количества гликогена в печени и мышцах, которое вызывается стрессом, и думает, что стресс был спровоцирован взрывом на борту. Допустим, что динамика показывает, что с начала стресса до момента смерти прошло 8 часов. Но взрыв ли причина стресса? Понижение давления, повышение температуры — это стресс, пожар это тоже стресс. Потом они поняли, что их наверху не ждут, — вот где стресс. Наслоение этих факторов не позволяет согласиться с экспертом.

Я также поставил вопрос о психолингвистической экспертизе. Из записок не видно, что в момент их написания — 12 августа — стресс сильно сказывался на поведении личного состава. В них нет никакой паники...

Кроме того, посмотрите — ровный, четкий, ясный почерк. Никакого малодушия. Конечно, это писали герои. Но очевидно, что взрыв оказал на них совсем не такое влияние, которое дало бы основания для выводов эксперта Калкутина.

Эксперта подводит ошибочный выбор точки отсчета. Произошла авария 12-го числа, которая на тех, кто находился в 9-м отсеке, влияния не оказала. Не было травм. Стресс, конечно, был, но он не приводит к смерти, тем более таких сильных людей, которые оказались на лодке... В нашем деле эксперты начинают отсчет после взрыва, который непосредственной причиной гибели моряков в 9-м отсеке не являлся.

Экспертиза проведена абсолютно некорректно. Говорят: "С одной стороны, были стуки, а с другой — есть экспертиза. Спасение людей было невозможно, потому что они умерли до объявления лодки аварийной". Итак, взрыв был в 11.30, 8 часов истекло в 19.30, а лодку объявили аварийной в 23.30. Поэтому следствие рассуждает: может быть, и есть вина командования — они там пишут, что бездарно проведена спасательная операция, — но она не находится в причинной связи со смертью, потому что моряки были уже мертвы».

Если моряки были мертвы, то кто же тогда подавал сигналы?

«Их не отрицают, да и как бы они отрицали — есть же вахтенные журналы! Но вывод сделан такой, что стуки производили неизвестные лица из подводной части надводных кораблей. Но, во-первых, надо указать, кто стучал — все корабли ведь на месте. Какой моряк станет подавать сигналы SOS для собственного удовольствия, тем более когда под ногами гибнут товарищи? Но дело даже не в этом — экспертиза однозначно говорит, что стуки исходили из подводной лодки.

Любые звуки имеют еще и фон. На надводном корабле фон — это жизнедеятельность самого корабля: работают котлы, машины, люди. А здесь фон — только журчание воды (акустик выразился — хлюпанье) и шипение воздуха».

На вопрос, почему подводники не пытались выйти, Кузнецов ответил так:

«По-видимому, они были обессилены — лейтмотив записок: "будем пытаться всплывать, но вряд ли выдержим декомпрессию". Они готовились к выходу — 19 человек имели снаряжение. Но в таких случаях очень важен контакт со спасателями. А контакта не было. На них просто не обратили внимания. Точно такое же безразличие мы наблюдаем и сейчас...

Вы, наверное, обратили внимание, что одна из записок — самая короткая — содержит всего несколько слов. Моряк ничего в ней не пишет о температуре и давлении. Он говорит лишь: «Мы делали все по инструкции» — и от командования, по-видимому, ожидал того же: уставы, если их исполнять, полностью исключают подобный абсурд. Скрытый смысл записки понятен: военный человек не станет упрекать командира: "Я погибаю из-за твоей глупости и лени". Но он может констатировать: "Я сделал все, что мог". Вы можете возразить, что это сказано для самого себя — для человека долга это действительно много значит, это вселяет мир в его душу, но раз моряк, умирая, счел нужным это записать, значит, он хотел, чтобы все это знали: экипаж ждал положенного по инструкции спасения, в котором было отказано. Загружать служебную переписку проклятиями он не стал, но тем более грозно звучит невысказанное. Немое обвинение самое тяжкое, прокуратура бессильна его отклонить, и самые большие звезды на погонах, стулья с самой высокой спинкой от него не спасают. А неопровергнутое обвинение общество — так уж заведено — воспринимает как приговор».

Несмотря на все усилия адвоката, суд отказался возобновлять следствие по делу о гибели атомной подводной лодки «Курск». Поэтому весьма вероятно, что истинная причина гибели АПЛ «Курск» и ее экипажа кроется гораздо глубже, нежели ее пытаются представить руководство ВМФ и страны.

(По материалам интервью Б. Кулагина, адвоката родственников погибших)

Добавить комментарий