Соревнование в небе Израиля (арабо-израильские войны 1956, 1967, 1969—1970 гг.)

Во время правления Никиты Сергеевича Хрущева Советский Союз, слегка урезав помощь китайцам, продолжал «оказывать братскую помощь» десяткам других «друзей», типа президента Египта Героя Советского Союза Гамаля Абдель Насера. В кабинете египетского союзника, любившего порассуждать о социализме, висел портрет Гитлера, но ни Н. С. Хрущеву, ни сменившему его Л. И.Брежневу об этом не докладывали, чтобы не испортить имидж арабского строителя социализма.

В этой связи отметим, что накануне и в ходе Второй мировой войны многие арабские лидеры ориентировались на Германию, стремясь использовать противоречия между Берлином и европейскими колониальными державами — Англией и Францией. После окончания войны началось массовое бегство нацистских преступников в Египет, Сирию, Ирак, Судан, Саудовскую Аравию и ряд других стран.

С целью их переброски был создан специальный «Арабо-германский центр по вопросам эмиграции» под руководством бывшего подчиненного фельдмаршала Роммеля — подполковника Ганса Мюллера.

При содействии этого центра (а также по другим каналам) к концу 1950-х гг. в арабских странах уже находилось около 8 тыс. офицеров вермахта, которые после

принятия ислама и смены фамилий работали, как правило, в силовых структурах местных правящих режимов. В частности, в Египте успешно функционировала неофициальная германская военная миссия в составе 60 офицеров во главе с гитлеровскими генералами Фармбахером и Мунцелем. Она занималась подготовкой десантных частей египетской армии, обучением каирской полиции и созданием диверсионных групп для борьбы с Израилем.

Президенты Г. Насер и особенно А. Садат разделяли нацистские идеи. Их привлекал прежде всего антиеврейский дух фашистской идеологии, ее тоталитарные и шовинистические установки. Насер даже привлек гитлеровского диверсанта Отто Скорцени для работы в службе государственной безопасности, поручив ему позже организацию и подготовку особых войсковых соединений для ведения операций в зоне Суэцкого канала.

В ходе первой арабо-израильской войны (1948—1949 гг.) советское руководство выступило на стороне палестинских евреев. Еще до начала кризиса (во время острых дебатов в Совете Безопасности ООН по вопросу раздела Палестины) СССР занял четкую и бескомпромиссную позицию в вопросе о создании независимого еврейского государства. Представителям Советского Союза в ООН были даны строгие указания — по всем вопросам, связанным с Палестиной, «запрашивать мнение евреев через их представителей». При этом в ходе раздела Палестины необходимо сделать все, чтобы в еврейском государстве «арабов было менее 50%».

Зная позицию СССР в ООН, израильское руководство, сразу же после образования 15 мая 1948 г. государства Израиль, направило в Москву специальное послание за подписью министра иностранных дел временного правительства Шертока, в котором выражались «чувства глубокой благодарности и признательности еврейского народа Палестины, разделяемые евреями всего мира, за твердую позицию делегации СССР в ООН, направленную в пользу создания суверенного и независимого еврейского

государства в Палестине». Здесь же содержалась просьба официально признать еврейское государство, что и было вскоре сделано.

Сразу же после образования Израиля различные еврейские организации обратились лично к И.В.Сталину с просьбой оказать прямую военную поддержку молодому государству. В частности, особый упор делался на «важность» отправки «еврейских летчиков-добровольцев на бомбардировщиках в Палестину». «Вы — человек, доказавший свою прозорливость, можете помочь, — говорилось в одной из телеграмм американских евреев на имя Сталина. — Израиль заплатит Вам за бомбардировщики».

Здесь же недвусмысленно намекалось, что, к примеру, в руководстве реакционной египетской армии имеется более 40 английских офицеров «в ранге выше капитана».

Советские евреи-добровольцы не были посланы в Палестину. Однако вскоре состоялась встреча израильского военного атташе в Москве с первым заместителем начальника Генерального штаба А.И.Антоновым. Обсуждались практические вопросы поставок советского вооружения в Израиль и принятия на учебу в СССР группы израильских офицеров.

Активная позиция СССР в конечном итоге позволила палестинским евреям в условиях жесткого противодействия арабов не только создать собственное государство,

но и одержать убедительную победу над объединенными арабскими силами под руководством иорданского короля Абдаллы. Советское оружие и боевая техника

поставлялись в Палестину в основном через Чехословакию и Венгрию. В Праге готовились военные специалисты для будущей Армии обороны Израиля (бригада Готвальда).

Однако нежелание израильского руководства строить социализм на Ближнем Востоке привело вначале к замораживанию двусторонних военных связей, а затем (с середины 1950-х гг.) и к полной переориентации ближневосточной политики Советского Союза. Акцент был сделан на арабские страны, которые в большинстве своем заняли антизападные позиции и частично разделили социалистические принципы в построении собственных общественно-политических и экономических структур.

В первую очередь таким государством стал Египет. После того как в 1954 г. египетский президент Гамаль Абдель Насер провозгласил курс на построение социализма, началось стремительное проникновение Советского Союза на Ближний Восток.

Все разговоры о мирном сосуществовании, порожденные Женевской конференцией 1955 г., не меняли реальной ситуации: удаленные друг от друга Соединенные Штаты и Советский Союз, лидирующие в мире державы, так и остались в состоянии геополитического соперничества. Выигрыш для одной из сторон, писал бывший госсекретарь США Г. Киссинджер, «являлся в широком плане проигрышем для другой».

Насеру требовалось оружие, и он попросил его у СССР.

В Москве эта просьба вызвала переполох — Советский Союз до этого поставлял его только своим социалистическим союзникам в Европе. Практически все образцы

вооружения в тот период считались секретными, даже автомат Калашникова.

Но, поскольку политические дивиденды от военно-технического сотрудничества с Египтом обещали превзойти возможный ущерб от раскрытия военных тайн, решили

рискнуть. Оружие поставляли не напрямую, а опять же через Чехословакию. Во второй половине 1955 г. в Египет поступило огромное количество боевой техники и

вооружения общей стоимостью в 250 млн долларов, в том числе 230 танков и 200 бронетранспортеров, 100 самоходных орудий, более 500 артиллерийских орудий и 200 боевых самолетов, а еще эсминцы, катера и подводные лодки.

Поставки советского оружия на Ближний Восток явились своеобразным «нажимом» на нервные узлы Западной Европы, особенно Великобритании, для которой Египет после Индии представлял собой наиболее существенное наследие имперского прошлого. В XX в. Суэцкий канал стал основной нефтеносной артерией для Западной Европы. Даже в ослабленном состоянии непосредственно после Второй мировой войны Великобритания продолжала считать себя влиятельной державой на Ближнем и Среднем Востоке.

В своей политике Англия опиралась на два столпа: на Иран, как на поставщика дешевой нефти, и Египет, как на стратегическую базу. В 1945 г. по инициативе британской стороны была создана Лига арабских государств как политическая основа противостояния постороннему проникновению на Ближний и Средний Восток. Значительное количество британских войск находилось в Египте, Ираке, Палестине и Иране. Британский военнослужащий генерал Д. Глабб (Глабб-паша) командовал иорданскими вооруженными силами («Арабским легионом»).

Получив фактически бесплатно советское оружие, Насер начал открытую «борьбу с международным империализмом и сионизмом», добившись вывода английских

войск из зоны Суэцкого канала и оказывая военную помощь алжирским и палестинским партизанам. Началась подготовка к войне с Израилем. Важно отметить, что Г. Насер, открыто конфликтуя с Западом и Израилем, вел втайне от Москвы переговоры с Лондоном и Вашингтоном о военно-техническом сотрудничестве; его представители зачастили в Международный банк реконструкции и развития с задачей — добиться финансирования строительства высотной Асуанской плотины на Ниле.

Однако Запад выдвинул ряд условий. Главное из них — Египет получит все, если откажется от противоборства с Израилем. Насер был категорически против. США и Великобритания заявили, что в таком случае отказываются от любого сотрудничества с Египтом. Каир отреагировал незамедлительно: 26 июля 1956 г. в одностороннем порядке был расторгнут англо-египетский договор и национализирована Компания Суэцкого канала, большинство акций которой принадлежало английскому и французскому правительствам.

Г. Насер не дождался 12 лет, когда истекал 99-летний срок концессии канала, представленной египетским правительством Всеобщей компании морского Суэцкого канала. При этом он заявил, что «прибыли от канала отныне будут использоваться на строительство плотины, согласие на строительство которой дал Советский Союз». Англия и Франция сочли захват канала угрозой своим стратегическим интересам и путям доставки нефти и приступили к подготовке операции «Мушкетер» по захвату зоны канала.

Строго говоря, на начальном этапе в Лондоне и Париже не намеревались привлекать Израиль к данной операции, хотя знали, что в Тель-Авиве усиленными темпами идет подготовка к «превентивному удару» по Египту с целью уничтожения баз палестинцев на Синае и разблокирования морского побережья. Проведение кампании израильский Генштаб планировал на вторую половину 1956 г. Ее успешное завершение, по мнению израильского руководства, позволило бы вести переговоры с арабами «с позиции силы».

24 октября в план операции «Мушкетер» были внесены окончательные коррективы. Их суть заключалась в следующем: в ночь с 29 на 30 октября 1956 г. израильские войска вторгнутся в Египет в направлении Суэца. Англия и Франция выступят с обращением к правительствам воюющих сторон, в котором потребуют от них немедленного прекращения огня и отвода войск. Если хотя бы одна из сторон отклонит это предложение, то через 12 часов англо-французские войска «предпримут соответствующие меры» с целью выполнения положений англо-египетского соглашения по обеспечению безопасности Суэцкого канала. При этом «тройственная коалиция» была полностью уверена, что Египет категорически отвергнет этот «наглый ультиматум». Так и случилось.

С 31 октября начались англо-французские воздушные бомбардировки зоны Суэцкого канала, Каира, Александрии, а также ряда аэродромов. Численность авиации тройственной коалиции превысила 600 самолетов. Англичане имели бомбардировщики, истребители и истребители-бомбардировщики различных модификаций (всего около 300).

Французская авиация была представлена главным образом истребителями «Мистер» и «Ураган» (около 200 штук). Израильские ВВС располагали 136 боевыми самолетами, в том числе 15 новейшими английскими истребителями «Метеор», 16 бомбардировщиками-разведчиками «Москито», 29 американскими истребителями «Мустанг», 2 «летающими крепостями» В-17, 16 французскими истребителями «Мистер», 22 — «Ураган» и др.

К 5 ноября израильские войска оккупировали весь Синайский полуостров. Египетские войска беспорядочно отступали, бросая оружие и боевую технику. Израиль-

тянам достались 40 танков Т-34, 60 бронетранспортеров БТР-152, несколько десятков самоходных установок СУ-100 и другая техника. 6 ноября англо-французские войска высадились в районе канала. Насер оказался на краю пропасти.

Египетские военно-воздушные силы на момент начала военных действий находились еще в стадии становления. На их вооружении состояли 27 английских истребителей «Метеор» и «Вампир» устаревших модификаций, более 40 советских истребителей МиГ-15бис и бомбардировщиков Ил-28, около 60 транспортных самолетов. Из всего количества боевых машин Египет располагал лишь одной относительно боеспособной авиаэскадрильей. Общее со отношение по авиации было 10:1 в пользу тройственной коалиции.

Несмотря на это, египетские летчики приняли участие в отдельных воздушных боях (по данным египетского Генштаба, их общее количество составило 164). Вместе с египтянами «крылом к крылу» воевали и советские летчики-инструкторы. Уже на рассвете 30 октября им удалось (на МиГ-15бис) перехватить четверку английских разведчиков «Канберра» и сбить один из них.

На следующий день советские летчики приняли участие в штурме позиций 202-й израильской парашютной бригады. 1 ноября в бой вступила специально переброшенная из СССР группа истребителей-перехватчиков МиГ-17, которой 2 и 3 ноября удалось сбить несколько английских самолетов.

Что касается советских летчиков на бомбардировщиках Ил-28, то им нередко приходилось решать «несвойственные» боевые задачи. Известен случай, когда три

самолета вели воздушный бой с десятью английскими истребителями над пригородом Каира. Два «Хантера» были сбиты огнем носовой и кормовой огневых установок Илов.

К 3 ноября, благодаря численному превосходству, силам коалиции удалось завоевать господство в воздухе. Потеряв большое количество самолетов, главным образом на земле, египтяне приняли решение рассредоточить оставшиеся боевые машины. При помощи советских и чехословацких летчиков 20 бомбардировщиков Ил-28 перебазировались в Саудовскую Аравию, а остальные самолеты, в том числе МиГи, — на южную авиабазу Египта в Луксор.

По некоторым данным, в боях над Синаем египтяне потеряли от четырех до восьми истребителей МиГ-15бис. Потери тройственной коалиции составили 27 самолетов

и два вертолета.

6 ноября десанты «союзников» высадились в районе канала, не встретив сопротивления. Насер был в полном отчаянии. Казалось, что план «Мушкетер» вот-вот закончится полным триумфом. Но... неожиданно вмешался Советский Союз и, по образному выражению одного из израильских политиков, «скорость передвижения на фронтах стала уступать скорости политического давления» на антиегипетскую коалицию.

Утром 5 ноября министр иностранных дел Дмитрий Шепилов направил телеграмму председателю Совета Безопасности ООН, в которой говорилось, что если в течение 12 часов не будут прекращены боевые действия и в трехдневный срок не будут выведены войска агрессоров с египетской территории, то все члены ООН (прежде всего СССР и США) окажут Египту военную поддержку. Советский Союз, подчеркивалось в телеграмме, готов уже сегодня предоставить «жертве агрессии» помощь путем посылки военно-морских и военно-воздушных сил, воинских частей добровольцев, инструкторов, военной техники.

Вечером того же дня по личному указанию Хрущева были отправлены специальные послания главам правительств Англии, Франции и Израиля. В них содержалось предупреждение, что война с Египтом «может перекинуться на другие страны и перерасти в третью мировую войну», в которой может быть использована ракетная техника. СССР не исключал возможности «применением силы сокрушить агрессора и восстановить мир на Ближнем Востоке». Подобный демарш был воспринят на Западе как «ядерный ультиматум».

Такая советская «дипломатическая наглость» дала свои плоды: уже на следующий день Хрущев получил послания от руководителей Великобритании и Франции, в которых они сообщили о прекращении огня в полночь с 6 на 7 ноября. 8 ноября аналогичное послание поступило и от израильского премьера Бен-Гуриона.

Уже в ходе вывода войск антиегипетской коалиции, 10 ноября, Советский Союз заявил, что если агрессоры вопреки решениям ООН не выведут свои войска с территории Египта, то советское правительство «не будет препятствовать выезду советских граждан-добровольцев, пожелавших принять участие в борьбе египетского народа за его независимость».

К 22 декабря вывод войск из Египта был завершен. Первая проба ядерного шантажа советским руководством дала положительный эффект и способствовала быстрому росту самоуверенности, в дальнейшем вылившейся в Карибский кризис, когда дело едва не закончилось третьей мировой войной.

Израиль получил гарантии свободы судоходства и «ненападения» палестинцев со стороны Синайского полуострова. На египетско-израильской границе наступило относительное затишье, длившееся 10 лет.

После окончания Суэцкого кризиса СССР пошел на свертывание политических и экономических отношений с Израилем. В конце 1956 г. были аннулированы многочисленные торговые контракты. Многочисленные попытки израильской стороны нормализовать торгово-экономические связи ни к чему не привели, хотя официальный

Тель-Авив в обмен на «мир с Москвой» был готов поддержать большинство внешнеполитических доктрин Советского Союза, начиная с «борьбы за разоружение и заканчивая германским вопросом».

В США понимали, что Советский Союз во многом «обогнал» Америку на Ближнем Востоке. Военные аналитики докладывали президенту Д. Эйзенхауэру, что если не предпринимать решительных мер, то вскоре «Советы со своей доктриной устрашения» и огромной популярностью среди арабов превратят регион в свой «непотопляемый авианосец».

5 января 1957 г. Эйзенхауэр обратился к конгрессу со специальным посланием, в котором охарактеризовал положение на Ближнем и Среднем Востоке как «критическое». Он потребовал позволить ему как верховному главнокомандующему использовать там вооруженные силы США в любой момент, не испрашивая разрешения законодательной инстанции. Одновременно президент призвал арабские страны отказаться от сотрудничества с СССР и его союзниками. Родилась «доктрина Эйзенхауэра», которая, по мнению многих западных исследователей, была явно «не к месту и сроку».

В конце апреля 1958 г. египетский президент Г. Насер впервые прибыл в Москву. Он присутствовал на Красной площади на первомайском параде и демонстрации, побывал на Черноморском флоте, из состава которого Египет получил некоторые боевые корабли и ракетные катера.

За два года (1958—1959 гг.) Египту были поставлены: эскадренные миноносцы, торпедные катера, подводные лодки, 152-мм гаубицы, 85-мм пушки Д-44, 100-мм зенитные орудия КС-19, радиолокационные станции обнаружения, танки Т-54 (150 единиц), бронетранспортеры БТР-152, самолеты-бомбардировщики Ил-28 (15 единиц), самолеты-истребители МиГ-17ПФ (40единиц), самолеты-разведчики Ил-28Р (4 единицы), полевые медицинские госпитали (3 комплекта), автомобили ЗИЛ-151 (1500 единиц) и т. д.

В 1962 г. Египет посетила советская правительственная делегация во главе с А.Н.Косыгиным. В ее составе находился и главком ВМФ адмирал флота С.Г.Горшков, который принял участие в церемонии передачи двух эсминцев Черноморского флота и двух торпедных подводных лодок с Балтики египетской стороне.

18 мая 1967 г. Г. Насер потребовал вывести войска ООН с линии перемирия с Израилем и берега Тиранского пролива, ввел на эти позиции египетские войска и закрыл выход для израильских судов из залива Акаба в Красное море. 30 мая король Иордании Хусейн присоединился к египетско-сирийскому «антиизраильскому фронту». Была объявлена блокада израильского побережья. Ближний Восток оказался на грани очередного кризиса.

На Синае и в зоне Суэцкого канала была развернута наиболее сильная группировка египетских войск. Она включала четыре мотопехотные и две танковые дивизии, а также пять отдельных пехотных и мотопехотных бригад 1-й полевой армии, несколько бригад обеспечения (всего 17 бригад). Количество личного состава — 90 тыс. чел. На их вооружении находилось 900 танков и самоходных установок, до тысячи стволов артиллерии, 284 самолета.

Накануне войны вооруженные силы Египта насчитывали около 300 тыс. чел., в их распоряжении имелось 1200 танков, до 500 боевых самолетов и около 90 боевых кораблей, почти все — советского производства.

Сирийские воинские части в районе Голанских высот (шесть пехотных, одна мотопехотная и две танковые бригады, всего 53 тыс. чел.) занимали оборону в полосе до 70 км по фронту и 50 км в глубину. На вооружении они имели 340 танков и самоходных установок, до 360 стволов артиллерии, 106 боевых самолетов (тоже советского производства).

По некоторым другим данным, в вооруженных силах Египта и Сирии после полной мобилизации насчитывалось в общей сложности 1165 тыс. чел., 3350 танков, 1011 самолетов. Они превосходили армию Израиля по численности личного состава в 2,5 раза, по танкам — в 2 раза, по самолетам — в 1,5 раза.

Что касается иорданских войск, которые должны были действовать во взаимодействии с сирийскими подразделениями, то на Западном берегу реки Иордан находилось менее половины определенных изначально сил и средств. Остальные, находясь в мобилизационной готовности, располагались на удалении 100—150 км от границы. Всего для «борьбы с Израилем» было сформировано 12 бригад (55 тыс. чел.), выделено 290 танков и самоходных установок, до 450 единиц артиллерии, 30 боевых самолетов (в основном английского и французского производства).

В составе израильских вооруженных сил насчитывалось около 250 тыс. чел., 1100 танков, 450 самолетов и другая военная техника. Танки организационно входили в шесть бронетанковых бригад и десять отдельных танковых батальонов. Кроме того, танковые подразделения были в составе 23 мотопехотных бригад. На вооружении состояли частично модернизированные американские танки М51HV «Шерман», М48 «Паттон», английские «Центурион» Мk5 и Mk7, а также французские легкие танки AMX-13.

Израиль создал следующие ударные группировки войск: Синайское направление (Южный фронт) — 8 бригад, 600 танков и 220 боевых самолетов. Количество личного состава — 70 тыс. чел.; Дамасское направление (Северный фронт) — 5 бригад, около 100 танков, 330 единиц артиллерии, до 70 боевых самолетов. Количество личного состава — около 50 тыс. чел.; Амманское направление (Центральный фронт) — 7 бригад, 220 танков и самоходных установок, до 400 стволов артиллерии, 25 боевых самолетов, 35 тыс. личного состава.

Войны хотели обе стороны, но, учитывая позицию СССР, арабы хотя и планировали начать наступление первыми, однако в связи с некоторыми разногласиями

между их руководителями (а может быть, подействовало и советское предупреждение) сроки начала «решительных действий» перенесли на более позднее время.

Наступательные группировки перешли к обороне занимаемых районов, поспешно возводя оборонительные сооружения из довольно скудных подручных средств. Этим незамедлительно воспользовался Израиль, проведя мобилизацию и приступив к разгрому противников по частям.

«Наши войска после первоначального отпора вероломной агрессии перешли в наступление по всему фронту», — передало каирское радио ранним утром 5 июня. В ходе дня было обнародовано несколько коммюнике Верховного командования страны, в которых сообщалось об «успешном отражении сионистских атак», о 20 (и даже 30) сбитых израильских самолетах...

В действительности же события развивались несколько иначе. Израильское командование опасалось согласованных наступательных действий превосходящих сил

противника с трех направлений. Поэтому было принято решение разгромить армии тройственной коалиции поодиночке, прежде чем их командиры окончательно согласуют план совместных операций.

5 июня в 8 ч 30 мин 80 израильских самолетов, группами пересекая египетскую границу, начали наносить массированные авиационные удары (МАУ) по основным

авиационным базам и аэродромам Египта, радиотехническим постам ПВО, позициям зенитно-ракетных комплексов (ЗРК) и мостам через Суэцкий канал. Через несколько

часов во втором МАУ приняло участие уже 120 израильских боевых самолетов. Вслед за этим бронетанковые силы, заранее подтянутые к египетской границе, пересекли линию перемирия и двинулись по Синайскому полуострову в сторону Суэцкого канала и Тиранского пролива. Чуть позже аналогичные действия были предприняты против Сирии. В результате воздушной операции израильской авиации удалось уничтожить на аэродромах и в воздушных боях около 270 египетских и сирийских самолетов и вывести из строя девять аэродромов.

Вот что вспоминает непосредственный участник третьей арабо-израильской войны, тогдашний атташе посольства СССР в Египте С.Тарасенко: «Через час мы уже практически знали, что происходит. В посольство прибыла группа советских специалистов, работавших на крупнейшей египетской базе Кайро-Уэст. Их внешний вид — порванная грязная одежда, осунувшиеся лица — говорил сам за себя. На вопрос, что случилось, старший офицер коротко бросил: „У Египта больше нет ВВС, базы Кайро-Уэст тоже нет“. Нашим ребятам повезло, они как раз подъезжали к базе, когда накатилась первая волна израильских „Миражей“. Люди успели выскочить из автобуса и залечь в прилегающих к дороге канавах... После первого налета на базе уцелело с десяток самолетов, и их можно было поднять в воздух с рулежных дорожек, но этого не было сделано. Вторым налетом дело было закончено».

Далее С.Тарасенко приводит некоторые факты, которые в немалой степени проясняют тогдашнее состояние военного потенциала Египта. При посещении им ставки Верховного командования на третий или, скорее, четвертый день войны и беседы с главнокомандующим вооруженными силами Египта маршалом А. -Х. Амером стало очевидно, что в высших военных кругах царит полное спокойствие, граничащее с безразличием.

Офицеры не представляют оперативную обстановку на фронте, пьют кофе, слушают приемники, нет привычной в подобных обстоятельствах суеты. Сам маршал абсолютно не владеет стратегической обстановкой, не в курсе того, что происходит на поле боя. По его словам, главное сейчас не положение на театре военных действий, а факт принятия Насером политического решения о закрытии Суэцкого канала. Именно этот шаг президента «меняет всю ситуацию и интернационализирует арабо-израильский конфликт».

А.Амер был уверен, что Египет «ведет сейчас войну не с Израилем, а с Соединенными Штатами». Ведь вся авиация Израиля «уничтожена действиями Египта, Сирии и Иордании». Налеты на арабские объекты, по его данным, осуществляют американские самолеты с авианосцев в Средиземном море, — все это настолько известно, что не требует никаких доказательств. К тому же все сбитые американские самолеты «падают только в море». В этих условиях, особо подчеркивал маршал, «египетское руководство ожидает, что Советский Союз не останется в стороне и придет на помощь Египту».

На самом деле на Египетском фронте Центральная группа израильских войск в первый день войны встретила упорное сопротивление второй египетской мотопехотной дивизии и не смогла прорвать ее оборону с ходу. В бой были введены две бронетанковые бригады, которые ночью обошли дивизию с флангов. Одновременно в ее тыл был высажен вертолетный десант. К утру 6 июня израильские войска продвинулись на этом участке на глубину до 25 км.

Характерный пример использования танковых частей для развития успеха — наступление Северной группы израильских войск на приморском направлении. Главный удар наносился частями левого фланга в тридцатикилометровый промежуток между 7-й и 2-й мотопехотными египетскими дивизиями, вспомогательный — в стык между 20-й пехотной и 7-й мотопехотной дивизиями. К вечеру группе удалось в районе Хан-Юнис прорваться на побережье Средиземного моря и отрезать 20-ю пехотную дивизию, а 7-ю дивизию с обоих флангов обойти. При этом две бронетанковые бригады развили наступление вдоль побережья и к исходу 6 июня окружили египетскую пехотную бригаду.

В ходе войны предпринимались попытки со стороны арабских государств с помощью танковых частей и даже соединений укрепить оборону своих войск. Так, для предотвращения разгрома 2-й и 7-й дивизий египетское командование попыталось нанести контрудар силами двух дивизий (3-й и 9-й) на Бир-Лахфан, а силами 4-й танковой дивизии — на Абу-Агейла. Однако выдвижение соединений было сорвано израильской авиацией.

На Сирийском фронте израильскими войсками была создана группировка, в которой из девяти дивизий шесть были бронетанковыми. К исходу 10 июня израильские

войска овладели Голанскими высотами и вклинились на территорию Сирии на глубину до 26 км.

На Иорданском направлении арабское командование, стремясь остановить стремительно развивающееся наступление на Наблус и предотвратить окружение войск, находящихся западнее реки Иордан, попыталось усилить их резервными бригадами. Но при выдвижении они были атакованы израильской авиацией.

Одним из уроков войны явилась тенденция значительного повышения возможностей авиации по борьбе с малоразмерными (точечными) наземными целями, в том числе с боевыми бронированными машинами. В ходе войны не получила поддержки и развития идея перехода бронетанковых войск на более легкие и мобильные машины. Опыт показал обратное: высокая подвижность танков на поле боя не должна противопоставляться их броневой защите.

В составе израильских войск были легкие танки AMX-13 французского производства с максимальной скоростью 65 км/ч и английские значительно менее скоростные, но сильнее бронированные танки «Центурион» (максимальная скорость — 34,6 км/ч). Последние на поле боя были более подвижными, поскольку маневр легких танков заканчивался за первым же искусственным или естественным укрытием, до которого удавалось добраться под огнем противника. Опыт войны показал, что применение легких танков непосредственно на поле боя нецелесообразно в силу их низкой живучести.

Активные боевые действия на море начались для арабских союзников значительно позже, 21 октября 1967 г. Два ракетных катера проекта 183Р (по 2 ракеты П-15 советского производства) севернее Порт-Саида атаковали и потопили израильский эсминец «Эйлат». (В последующем, как известно, ракеты П-15 эффективно применялись в ходе индо-пакистанского конфликта.)

Во время «шестидневной войны» как в Вашингтоне, так и в Москве существовали опасения, что Израиль, при неблагоприятном для него развитии событий, сможет прибегнуть к применению некоторых видов оружия массового поражения, наличие которого официальным Тель-Авивом не отрицалось. Опасения заметно усилились после того, как израильтяне (будто бы по «трагической» ошибке) разбомбили американское военно-морское судно электрон ной разведки «Либерти», призванное предупреждать применение ядерных и химических компонентов вооруженной борьбы. Отчасти именно с целью сдерживания к берегам Египта (в Красное море) прибыла эскадра ВМФ СССР с ядерным оружием на борту.

Наиболее успешной «акцией» египетского флота после потопления «Эйлата» явилась операция (в ночь с 9 на 10 ноября 1969 г.) по нанесению артиллерийского удара

по береговым военным объектам на севере Синайского полуострова в 40 км восточнее Порт-Саида. Операция была разработана под руководством советского военного советника капитана первого ранга Виталия Зуба, хотя формально ею руководил египтянин Абдель Вагап. Эсминцы «Насер» и «Домьетта», на борту которых находились советские специалисты, во взаимодействии с ракетными и торпедными катерами, береговой артиллерией и при поддержке авиации подвергли обстрелу израильские позиции в районах Румани и Эль-Балузы, где были сосредоточены военная техника, склады топлива и боеприпасов. После успешного выполнения задачи, в ходе которой большинство из этих объектов, а также механизированная бригада израильтян были уничтожены, при отрыве от противника эсминцы в течение двух часов подвергались атакам более чем 40 израильских самолетов, три из которых были сбиты.

Командир бригады эсминцев и командиры кораблей были удостоены высшей награды Египта. Остальные участники операции были награждены специально учрежденными офицерскими и матросскими медалями. Что касается советских участников операции, то по возвращении на Родину (в 1970 г.) двое из них получили орден Красной Звезды, один — медаль «За боевые заслуги», три советника были удостоены награды «За мужество и смелость при выполнении задания правительства СССР». К слову сказать, это были единственные советники-моряки, удостоенные наград за период 1967—1969 гг. за службу в Египте.

В ходе шестидневной войны израильские войска нанесли серьезное поражение Египту, Сирии, Иордании и палестинским вооруженным формированиям. Они оккупировали Синайский полуостров, сектор Газа, Голанские высоты и Западный берег реки Иордан общей площадью 68,5 тыс. км.

Арабские потери, по данным Британского института стратегических исследований, составили: 40 тыс. чел. убитыми, ранеными и пленными, около 900 танков, более 1 тыс. стволов артиллерии, более 400 боевых самолетов. Наибольшие потери понес Египет — 80% от всего имевшегося военного снаряжения и боевой техники.

Только на Синайском полуострове в результате эффективного применения израильтянами бригадных тактических групп (на базе штатной бронетанковой бригады) египтяне потеряли около 17 тыс. чел. личного состава и 709 танков. Безвозвратные потери Египта составили 11,5 тыс. чел.; в плен попало 5,5 тыс. египетских военнослужащих. Потери Сирии — 50 самолетов и 50 танков, Иордании — более 20 самолетов и 150 танков, Ирака — 2 самолета, не считая 18 самолетов, поврежденных на аэродромах.

Но что примечательно? При несомненном военном поражении Египта Насера вновь спасли чутье политика и знание местного арабского менталитета. Он взял на себя ответственность за все неудачи на фронте и заявил, что уходит с поста президента. Ночь добровольной отставки Насера стала самой «шумной» за все дни войны. 10-миллионный Каир непрерывно скандировал: «На-сер! На-сер! На-сер, не уходи!» Распространялись самые противоречивые слухи — от самоубийства президента до международного империалистическо-сионистского заговора против свободолюбивого египетского народа, который якобы станет реальностью в случае ухода «раиса» (поарабски — президент, руководитель)... Утро стало победой Г. Насера. В глазах большинства арабов он предстал настоящим героем, выигравшым «шестидневную» войну. При этом не секрет, что даже десятая доля тех грандиозных ошибок и просчетов, которые он допустил, обрекла бы на позор и политическую гибель любого другого лидера.

Израильские потери во время войны 1967 г. составили: около 800 чел. убитыми, 700 чел. ранеными, около 100 танков и 48 боевых самолетов.

Советские потери в войне 1967 г. составили 35 чел. В основном военнослужащие погибли во время налетов израильской авиации на военные объекты Египта и Сирии.

Война 1967 г. по всей военно-политической логике должна была нанести серьезный ущерб советскому престижу в ближневосточном регионе. Этому как никогда ранее

способствовали не только поражение «промосковских» арабских режимов, но и развязанная Западом и Израилем «информационная война». Однозначно утверждалось, что виной «арабской катастрофы» явилась ориентация на коммунистический блок, на «устаревшее и списанное советское вооружение». Проводилась мысль о том, что СССР якобы не заинтересован в мире на Ближнем Востоке, он стремится «силой и коварством» подчинить арабские народы, превратить их в «безропотных марионеток великодержавных амбиций и мессианских чаяний группы кремлевских фанатиков».

Однако в действительности советская репутация в арабском мире ничуть не пострадала. Скорее наоборот. Общественно-политические процессы, набиравшие силу в 1950-е — начале 1960-х гг., по инерции продолжались.

Война 1967 г. их даже ускорила. В арабском общественном мнении она воспринималась как «агрессия Израиля в сговоре с США» и совпадала, таким образом, с советской версией. Антизападные настроения усилились. На этой волне в июле 1968 г. произошел новый баасистский (от партии Баас) переворот в Ираке, в мае 1969 г. — леворадикальный переворот в Судане, а 1 сентября 1969 г. — военный переворот в Ливии. Все новые «правительства» сразу же стали «дружественными» Москве и получили заверения, что СССР не допустит их падения при любой «силе и мощи» империалистического давления.

В ходе войны Советский Союз направил к берегам Египта оперативную эскадру ВМФ из состава Черноморского флота: один крейсер, до девяти эсминцев, до трех подводных лодок. Вскоре к ней присоединилась группа кораблей и подводных лодок из состава Северного флота. Эскадра увеличилась до 40 боевых единиц, в том числе десяти подводных лодок. Корабли находились в боевой готовности с 1 по 31 июня 1967 г. и базировались в египетском порту Порт-Саид. Им противостояли корабли 6-го флота США — два авианосца («Америка» и «Саратога»), два крейсера, четыре фрегата, десять эсминцев, несколько подводных лодок. Эти силы в случае обострения обстановки могли быть усилены со стороны Великобритании.

10 июня СССР разорвал дипломатические отношения с Израилем и по прямой линии связи с Вашингтоном довел до мирового общественного мнения, что если Израиль не прекратит военные действия, то Советский Союз «не остановится перед принятием мер военного характера». В этот же день израильские войска прекратили огонь.

Будучи не в состоянии предотвратить поражение арабских стран в военных действиях, СССР смог помочь им уйти от политического и стратегического краха. Советская техника была ничем не хуже по качеству.

И вдруг — полный разгром. Арабская авиация сгорела на аэродромах, танки, в большинстве своем исправные, усеяли пути отступления. Только на Синайском полуострове египтяне бросили целыми или с незначительными повреждениями 291 танк Т-54, 82 — Т-55, 251 — Т-34, 72 тяжелых танка ИС-3М, 29 плавающих ПТ-76 и 51 самоходную артиллерийскую установку СУ-100.

Хозяйственные евреи собрали исправные машины и использовали в дальнейшем против бывших хозяев. Через шесть лет, во время войны Судного дня, форсирование Большого Горького озера, во многом решившее исход войны, было осуществлено на трофейных танках ПТ-76 и бронетранспортерах БТР-50.

Неудачный для арабов исход войны советские политики объяснили с классовых позиций — «костяк командного состава составляли выходцы из зажиточных слоев буржуазии, недовольные прогрессивными преобразованиями в Египте, а это предопределяло пассивное отношение к укреплению боеспособности войск». В общем —арабы плохие солдаты и командиры. И мало кто задумался над тем, что в современной войне главную роль играет не количество вооружения и боевой техники, а умение правильно, тактически грамотно применять ее, наличие хорошо обученного и инициативного личного состава, способного мгновенно реагировать на изменение боевой обстановки, не дожидаясь приказа сверху.

Хотя нельзя не заметить, что солдатами египтяне были действительно не лучшими. Вот как об этом вспоминает А.Некрасов, попавший в Египет рядовым солдатом-зенитчиком уже в марте 1970 г. «Египетский дивизион к нашему приезду уже был сформирован. До этого они уже отучились в Одесском военном училище. Мы должны были развернуть и настроить технику, а через несколько месяцев, когда арабы освоят ее, передать им. Неделю мы пытались обучить своих подопечных простейшим действиям. Как об стенку горохом! В конце концов оставили эту затею…».

Вместо пересмотра системы подготовки войск, реформы управления вооруженными силами занялись привычным делом — отправкой арабам нового оружия взамен потерянного и военных советников. За шесть лет Египту практически бесплатно поставили 1260 танков Т-54 и Т-55, 400 — Т-62, 150 только что принятых на вооружение в СССР боевых машин пехоты БМП-1, зенитно-ракетные комплексы (ЗРК) «Квадрат» (экспортный вариант ЗРК «Куб») и еще много чего, из пепла вновь создав сильную армию.

Вооружая Египет и Сирию, Советский Союз не хотел и не планировал военного решения проблемы, сохранения решительного перевеса сил у арабов, изменения статус-кво. С одной стороны, советские лидеры опасались нового поражения арабов. В этом случае для спасения «друзей» необходимо было бы поднять уровень вовлеченности в конфликт, что вызвало бы адекватную реакцию США. С другой — урегулирование конфликта означало бы уменьшение зависимости арабских стран от Советского Союза, что никак не соответствовало внешнеполитическим установкам КПСС и Советского государства. Фактически СССР был заинтересован в сохранении состояния «ни войны, ни мира», которое отчасти аккомпанировало общеарабской позиции трех «нет», выработанной на Хартумском совещании арабских лидеров 1 сентября 1967 г.: «нет» — признанию Израиля, «нет» — миру, «нет» — прямым переговорам с Израилем.

Между тем национальное унижение за поражение в июньской кампании толкало египетского и сирийского руководителей на все новые антиизраильские демарши. Заручившись молчаливым согласием СССР, а также в ответ на отдельные военные акции Израиля, официальный Каир принял решение на ведение «военных действий малой интенсивности» против «незаконного сионистского образования». Уже в марте 1969 г. египтяне начали так называемую «войну на истощение». Она включала артиллерийские перестрелки, воздушные бои, рейды коммандос через Суэцкий канал. Израильские войска, укрепившиеся на восточном берегу, несли потери. В апреле Египет официально заявил, что не считает себя более связанным обязательством о прекращении огня. В Москве после определенных колебаний не стали возражать против подобных намерений Каира, хотя на берегу канала уже появились первые жертвы и среди советских военнослужащих.

Осенью 1969 г. на вооружении армии Израиля появляются F-4 «Фантом» вместе с пилотами, уже повоевавшими в небе Вьетнама. Да и сам опыт войн в Юго-Восточной

Азии израильтянами тщательно изучается, тем более что американцы охотно делятся им со своими сторонниками на Ближнем Востоке. Начинается воздушная война с рейдами вглубь Египта: в ходе операции «Хордос» воздушные удары наносятся по городам и промышленным центрам с целью парализовать экономику и жизнь страны.

Искусно используя равнинный характер местности, израильские самолеты летали на предельно малых высотах, и египетские средства ПВО были не в состоянии отразить рейды вражеской авиации. На вооружении египетской армии имелись лишь зенитная артиллерия и устаревшие советские ЗРК ПВО С-75 «Двина» (известные на Западе как САМ-2), предназначенные для стрельбы по высотным целям. Они не могли сбивать израильские «Фантомы», которые атаковали арабские позиции с высоты 50—70 м. Нередко израильские самолеты проносились и над крышами Каира, напоминая о том, «кто хозяин в регионе».

Все это в комплексе настолько обострило обстановку Египте и нанесло такой ущерб престижу президента Г. Насера, что он вынужден был решиться на беспрецедентный шаг — совершить в декабре 1969 г. тайный визит в Москву для «важной и конфиденциальной» беседы с Л.И.Брежневым. Суть просьбы Насера заключалась в создании «эффективного ракетного щита» против израильской авиации с посылкой в Египет «регулярных советских частей противовоздушной обороны и авиации». Содержание просьбы намного превосходило все прежние обязательства Москвы, поэтому решение об ее удовлетворении было принято на заседании Политбюро ЦК КПСС вместе с командованием Вооруженных Сил.

Буквально через несколько дней после отъезда египетской делегации в конструкторские бюро военно-промышленного комплекса (ВПК) и научно-исследовательские учреждения МО поступила команда — необходимо ускорить работы, чтобы «оторвать израильские самолеты от земли». Другими словами, было необходимо найти средства борьбы с низколетящими самолетами противника.

К этому времени уже в течение двух лет в безводных оренбургских степях, в поселке Донгул, создавался переносной (ПЗРК) «Стрела-2» (совместно с профессорско-преподавательским составом и специалистами Военно-воздушной инженерной академии им. Жуковского).

В самом конце 1969 г., когда десять израильских «Фантомов» по привычке на малой высоте перелетели Суэцкий канал и, покачивая крыльями с подвешенными бомба-

ми и ракетами, приблизились к позициям египетской армии, раздалось несколько залпов «Стрелы». Домой вернулись только четыре машины противника. Интенсивность налетов на Египет резко снизилась. Мир узнал о появлении в СССР нового переносного ЗРК, стреляющего с солдатского плеча и наводимого на цель по тепловому излучению двигателя самолета. Владеть этим оружием египетских солдат обучали инженеры-испытатели Коломенского конструкторского бюро (КБ) которые работали с главным конструктором Б. Шавыриным в знойных оренбургских степях... Вскоре появились усовершенствованные ПЗРК «Стрела-2М», «Стрела-3», их новые модификации «Игла» и «Игла-1». Комплексы охотно покупались многими странами мира.

Эпизодические воздушные схватки между египетскими и израильскими летчиками начались весной 1968 г. в районе Суэцкого канала. Со стороны Израиля в воздушных боях участвовали самолеты «Мираж», со стороны Египта — истребители МиГ-21. После нескольких неожиданных для себя потерь израильтяне взяли передышку. Оперативная пауза была использована для более тщательной подготовки к воздушным боям с учетом американского опыта во Вьетнаме.

Процесс обучения значительно облегчился после бегства в Израиль иракского летчика на самолете МиГ-21С. Возможности боевой машины отныне не составляли тайны. Учитывая все это, израильские пилоты в конечном итоге смогли освоить оптимальную тактику ведения боя с противником, оснащенным советскими самолетами. Она включала: ведение боя на малых высотах по горизонтали с применением сильных радиопомех по всему диапазону абочих и боевых частот советских машин.

С помощью специально оборудованных самолетов израильтянам удалось с довольно большой точностью определять местоположение египетских РЛС и их возможности по обнаружению воздушных целей. Определялись также и «мертвые зоны» радаров, что было впоследствии использовано для их уничтожения ударами с воздуха.

В конце 1969 г., в ответ на явное нежелание Египта сесть за стол переговоров, Израиль приступил к осуществлению плана операции «Хордос». Ее цель — уничтожение 18 военно-стратегических объектов Египта. Предварительно ВВС Израиля совершили более 300 разведывательных полетов авиации, в ходе которых были выявлены египетские зоны ПВО. После их сравнительно легкого подавления израильские ВВС получили возможность беспрепятственно наносить ракетно-бомбовые удары по центральным египетским районам и по пригородам Каира. При этом 12 февраля 1970 г. был разрушен символ советско-египетской дружбы — металлургический комбинат в Хелуане, где погибло 80 рабочих и более 100 получили ранения. В результате налета на деревню Бахр эль-Бакр жертвами стали арабские школьники — 31 ребенок погиб, более 40 получили тяжелые ранения.

В этот же период (1968—1971 гг.) израильтяне построили укрепление на восточном берегу Суэцкого канала — так называемую «линию Бар Лева», по фамилии начальника штаба израильской армии того времени. После обстрелов израильских позиций к концу 1971 г. было построено множество новых укрытий, выдерживающих попадание тяжелых снарядов. Линия состояла из двух полос, общая глубина составляла 30—50 км.

Первая полоса обороны глубиной около 15 км состояла из двух линий, каждая глубиной от 2 до 3 км. На важнейших направлениях этой полосы находилось по 10—12 танков и 5—6 противотанковых средств на 1 км фронта. Передний край обороны проходил по берегу канала, где был насыпан песчаный вал высотой, в зависимости от рельефа местности, от 8 до 20 м. Внутри вала строили огневые пункты для артиллерии, танков и пулеметов. Сквозь вал проходили трубы для выброса на поверхность Суэцкого канала зажигательной смеси в случае попытки форсирования канала египетскими войсками. Контейнеры с зажигательной смесью находились в специальных бункерах, для предотвращения ее возгорания в случае артиллерийского обстрела.

Линия насчитывала более 100 бетонных укрытий и была построена как система ротных опорных пунктов (их было более 30). Каждый из них был шириной 150—300 м

и глубиной 200 м, расстояние между опорными пунктами составляло от 6 до 10 км. В каждом из опорных пунктов имелись траншеи, дороги снабжения боеприпасами,

подъезды к огневым средствам артиллерии и противотанковым средствам, танкам и пулеметам, убежищам для людей и боеприпасов, наблюдательные пункты. Подходы

к оборонительным укреплениям и промежутки между ротными опорными пунктами были заминированы и закрыты проволочными заграждениями.

В декабре 1969 г. советский Генеральный штаб и Главный штаб войск ПВО страны разработали план операции «Кавказ», суть которой состояла в создании на территории Египта группировки советских войск ПВО. Уже 9 января 1970 г. с одного из подмосковных военных аэродромов поднялись в воздух и взяли курс на Каир два самолета Ил-18 с оперативной группой генералов и офицеров МО СССР. Ее возглавили заместитель главнокомандующего войсками ПВО страны генерал-полковник (в последующем генерал армии) А.Щеглов и заместитель главнокомандующего ВВС генерал-полковник авиации (в последующем маршал авиации) А.Ефимов. В группу входили генералы А.Беляков, А.Ваньков. Л.Громов, М.Науменко, полковник Б. Грицай, подполковник А.Жданов и ряд офицеров Генерального штаба Вооруженных Сил СССР, войск ПВО, ВВС и ракетно-тактических войск (РТВ). Группе надлежало в срочном порядке провести рекогносцировку местности и выбрать элементы боевых порядков, подготавливаемых к отправке в ОАР советских воинских частей и подразделений, а также египетских войск.

Для пяти основных районов прикрытия группировок войск (Северо-Александрийский, Центральный, Южный и Приканальный) в период с 5 марта по 10 апреля 1970 г. планировалось построить 25 позиций для ЗРК С-75 «Двина» (для египетских войск) и 24 — для ЗРК С-125 «Печора» (для ограниченного контингента советских войск).

В середине января в Египет прилетел главком войск ПВО страны маршал П.Батицкий, который возглавил работу оперативной группы. Во второй половине января он доложил лично египетскому президенту о результатах рекогносцировки. Аналогичный доклад последовал и министру обороны СССР маршалу А.Гречко.

К этому времени для отправки в Египет уже было отобрано 32 тыс. советских генералов, офицеров и солдат (преимущественно из войск ПВО страны). Группировка

войск включала в себя: особую зенитно-ракетную дивизию (сформированную на базе управления 11-й Днепропетровской дивизии ПВО, командир генерал-майор А. Смирнов, численность личного состава — 10 тыс. чел. по штатам военного времени) в составе трех зенитно-ракетных бригад и центра радиоэлектронной борьбы (командир подполковник А.Исмаков); истребительно-авиационную группу (старший группы генерал-майор авиации Г. Дольников) в составе двух полков и группу военных советников и специалистов (главный военный советник и старший группы военных специалистов генерал-полковник И.Катышкин).

Отправка дивизии производилась из порта Николаев в первых числах марта. Было задействовано 16 транспортов Министерства морского флота (ММФ) СССР. В соответствии со специальным советско-египетским соглашением советские войска направлялись в Египет «только для зашиты его воздушного пространства». В одном из

приказов министра обороны СССР в частности отмечалось: «В поход за Суэцкий канал, если его вдруг перейдут египтяне, не ходить ни в коем случае!..»

Первые подразделения и части прибыли в Александрию 5 и 8 марта на транспортах «Роза Люксембург» и «Георгий Чичерин». Их встречали представители аппарата главного военного советника в египетской армии и оперативной группы зенитно-ракетных войск. Личный состав сразу же переодевался в египетскую военную форму без знаков различия и погон. Для опознавания генералы и офицеры носили полевые куртки поверх брюк, а сержанты и солдаты заправляли их под ремень. Из личного оружия каждый солдат и сержант получал автомат Калашникова (АКМ), каждый офицер — пистолет Макарова (ПМ). Помимо этого, в подразделениях имелись гранаты, гранатометы, ручные пулеметы и зенитно-пулеметные установки. Разгрузка личного состава и боевой техники, а также все марши для занятия стартовых позиций ЗРК проходили только ночью.

К весне 1970 г. египетское военно-политическое руководство согласилось с планом советских военных инженеров относительно строительства боевых позиций ракетных

дивизионов. Каждый КП и стартовая позиция были рассчитаны на прямое попадание 500-килограммовой авиабомбы или на любой другой боезаряд аналогичной мощности.

Подобное инженерное оборудование позволило сохранить жизнь не одному десятку советских военно-служащих. Советская авиационная группа включала 35-ю отдельную разведывательную истребительную эскадрилью (30 МиГ-21МФ, 42 летчика, командир полковник Ю.Настенко) и 135-й истребительный авиационный полк (40 МиГ-

21МФ, 60 летчиков — командир полковник К.Коротюк). Помимо советских офицеров и солдат, в 135-м полку проходили стажировку по различным специальностям и арабские военнослужащие.

Формирование авиационных частей и подразделений происходило осенью 1968 г. в СССР на базе 283-й истребительной дивизии воздушной армии под командованием

генерал-лейтенанта авиации В.Логинова. После специального курса боевой подготовки на берегах Черного и Каспийского морей летчики группы получили от авиации ВМФ боевые машины в разобранном виде, которые в декабре 1969 г. на транспортных самолетах Ан-12 были доставлены в Египет.

Вся боевая работа, естественно, велась в обстановке строгой конспирации. Однако, несмотря на это, вскоре в западной печати появились сведения о «советском присутствии в Египте», включая точные координаты новых позиций ЗРК и аэродромов базирования советской авиации. Тут же израильское радио начало вести передачи на русском языке «специально для советских воинов».

По оценкам американских экспертов, в первых числах марта 1970г. в Египет прибыло 1,5 тыс. советских военнослужащих с зенитно-ракетными комплексами и 150—

200 летчиков истребительной авиации (ИА). К концу месяца эта цифра увеличилась до 4 тыс. чел., к концу июля — до 8 тыс. чел., к концу года — до 15—20 тыс.

Между тем Москва официально заявляла, что советники в Египте есть, а войск нет. В этой связи характерным является одно из высказываний маршала А. Гречко. На проводах в Египет советских эскадрилий он недвусмысленно предупредил пилотов: «Имейте в виду, товарищи, если вас собьют за Суэцким каналом и вы попадете в плен — мы вас не знаем, выкарабкивайтесь сами».

Израильской стороной была сформирована специальная группа коммандос с задачей — захватить советских офицеров и солдат и представить их в ООН как доказательство, что «СССР ведет войну с Израилем в Египте».

Вероятность захвата действительно была, в том числе благодаря утечке информации о перемещении советских военнослужащих, — агентурная разведка Израиля эффективно работала даже в структурах Минобороны Египта.

Лишь особые меры предосторожности, а также сознательная дезинформация нашими военными арабской стороны не позволили израильтянам выполнить поставленную задачу.

Активные действия предпринимали и египетские коммандос, подготовленные советскими специалистами. Группы коммандос, вооруженные ручными противотанковыми гранатометами РПГ-7 и противотанковыми управляемыми реактивными снарядами ПТУРС «Малютка», после тщательной разведки выходили на трассы где израильские танки патрулировали промежутки между отдельными пунктами обороны. Ночью группы по 10—12 чел. переправлялись через канал, а на рассвете из засад открывали огонь по танкам. Отход коммандос прикрывал сильный артиллерийский огонь.

Еще одной из типичных операций было уничтожение опорных пунктов израильтян. Одной из целей стал укрепленный пункт с 40 солдатами, на вооружении которых стояло три 82-мм миномета, два танка и два самоходных орудия. Ночью рота коммандос (190 чел.) переправилась через Суэцкий канал и приблизилась к району израильского укрепленного пункта. По сигналу коммандос египетская артиллерия начала обстрел, а затем перенесла огонь в направлении ожидаемого подхода израильских сил. После полуторачасового боя израильский пункт был уничтожен вместе со всем личным составом.

Советские летчики впервые приняли участие в воздушном бою 22 июня 1970 г., когда пара Крапивин—Сальник из состава 35-й бригады, действуя с аэродрома-«подскока» Катамия, перехватила и сбила первый израильский самолет «Скайхоук».

30 июля в воздушном бою южнее г. Суэца 12 истребителей МиГ-21, вылетев на перехват звена штурмовиков «Скайхоук», атаковавших советский зенитно-ракетный

дивизион, встретились с подоспевшими 12 израильскими истребителями «Мираж» и 8 «Фантомами» F-4. В итоге четыре самолета МиГ-21 были сбиты, погибли три совет-

ских летчика (В.Журавлев, Н.Юрченко и Е.Яковлев). Сказалось отсутствие опыта и применение традиционной тактики воздушного боя.

В дальнейшем такие неудачи не повторялись. Советские летчики освоили перехват штурмовиков и истребителей противника, большинство пилотов которого прошли

обучение в США и боевое крещение во вьетнамском небе.

При этом (как в Корее и Вьетнаме) успешными оказались «партизанские» методы борьбы с израильской авиацией — из засад с передовых аэродромов, с использованием нетрадиционных способов ведения боевых действий. В конечном итоге были освоены навыки группового маневренного воздушного боя (как правило, в составе звена).

Среди ракетчиков первыми на боевое дежурство заступили в ночь с 14 на 15 марта 1970 г. дивизионы подполковников Кутынцева и Кириченко. При отсутствии опыта

взаимодействия с египетскими войсками сразу же произошло несколько трагических случаев. Огнем советских дивизионов ошибочно был уничтожен вместе с экипажем

бомбардировщик — буксировщик мишени ВВС Египта Ил-28, подбиты штурмовик Су-7Б и пассажирские самолеты Ан-24 и «Боинг». В дальнейшем удалось наладить тесную координацию между воинскими подразделениями Египта и группировкой советских войск, что позволило эффективно противодействовать израильским авианалетам, которые с новой силой возобновились летом 1970 г. Всего за период с марта по август израильская авиация совершила около 6 тыс. боевых вылетов, при этом более 40% из них — непосредственно для ударов по средствам ПВО.

Со второй половины 1970 г. на вооружение зенитноракетных войск (ЗРВ) Египта начали поступать ЗРК «Печора» и «Квадрат», увеличились поставки ПЗРК «Стрела-2» и ЗСУ-23-4 «Шилка». На каждой батарее египетских С-75 появились советские советники. Прибыли и новые ракеты в дополнение к С-75 — с тепловым наведением на конечном этапе полета.

Личному составу ракетных дивизионов приходилось вести боевые действия в специфической обстановке — в многодневных ожиданиях воздушного противника, находившегося на пятиминутном подлетном удалении, в условиях, когда в некоторые дни операторы обнаруживали, захватывали и сопровождали до 200 воздушных целей.

Солдаты и офицеры испытывали и немалые моральные и психологические нагрузки: находились в чужой стране, на чужой войне, в чужой форме, без документов и знаков различия, постоянно несли боевое дежурство, выполняя при этом утвержденный в Москве план политподготовки.

Положение усугублял необычный и тяжелый климат: песчаные бури, изнуряющая жара (температура в кабинах операторов нередко доходила до 80°С), низкая влажность,

наличие большого количества вредных насекомых. Трудно было соблюдать элементарные нормы гигиены, поэтому отмечалось большое количество желудочно-кишечных заболеваний. Тем не менее боевая работа продолжалась.

Боевые действия, по словам генерал-полковника в отставке А.Смирнова, заставили полностью пересмотреть стратегию и тактику применения ЗРК. И это несмотря на

имевшийся в войсках вьетнамский опыт. Ведь израильтяне, если быть откровенным, умели воевать. Многие их пилоты также прошли школу Вьетнама. После первых

безрезультатных пусков ракет был сделан вывод: нужно отказаться от старых методик. Особое внимание стало уделяться действиям из засад, созданию ложных позиций, а также тщательной маскировке.

Командиры дивизионов, офицеры наведения, операторы получили задачу производить пуски ракет ЗРК С-75 в глубине зоны поражения на дальности до цели в 15 км, а не на ее дальней границе. После этого, несмотря на то что «Фантомы», завершив атаки, пытались быстро уходить, ракеты на дальности 20—23 км успевали догонять их и поражать на высотах от 100 до 400 м. ЗРК С-125 показали себя превосходно, даже лучше, чем на полигонных испытаниях. Каждому дивизиону стал придаваться взвод ЗСУ-23-4 «Шилка», занимавший позицию по периметру на удалении в 300—500 м от огневых позиций. Еще один рубеж обороны (на удалении в 3—7 км) создавали бойцы, вооруженные переносными ЗРК «Стрела-2». Таким образом, удавалось перекрыть «мертвую зону» или «мертвый конус» непосредственно над огневыми позициями ЗРК С-75.

30 июня 1970 г. приняли бой и отразили два воздушных налета противника зенитно-ракетные дивизионы под командованием капитана В.Маляуки и майора Г. Комягина, уничтожив два «Фантома» и «Скайхоук» израильтян. За первый сбитый на египетской земле «Фантом» капитан В.Маляука был награжден орденом Боевого Красного Знамени, хотя документы были отправлены на Героя Советского Союза. Позже отличились дивизионы майоров С.Завесницкого и И.Кузьменко.

18 июля израильтяне предприняли попытку ликвидировать советскую зенитно-ракетную группировку. В налете на пять дивизионов участвовали 24 «Фантома» (шесть

групп по четыре истребителя-бомбардировщика в каждой).

Выручило наших ребят оборудование ложных позиций — с фанерными макетами ракет и кабин управления. Шесть таких «пустышек» сровняли израильтяне с землей, распылив тем самым силы и напрасно истратив боеприпасы. И все-таки два русских дивизиона попали под удар.

На дивизион подполковника В.Толоконникова налет осуществлялся с разных направлений. В результате ожесточенного боя ракетчики уничтожили два самолета противника и подбили еще один. Однако четверка израильских «Фантомов», зайдя с тыла (из глубины египетской территории) и удачно применяя авиабомбы и НУРСы, вывела из строя антенный пост. Затем произошло прямое попадание снаряженной напалмом бомбы в пусковую установку в момент ее перезаряжания. В результате взрыва ракеты погиб лейтенант С. Сумин и пусковой расчет в составе сержанта А.Мамедова, ефрейтора А. Забуги, рядовых братьев-близнецов И. и Н. Довганюков, Г.Величко, Н.Добижи, Е.Диденко и И.Пака.

В ходе этого боя было сбито четыре самолета противника. При этом один из «Фантомов» был «особый». Штурман его экипажа Менахем Эйни погиб, а пилот-командир капитан Шамуэль Хец (из американских евреев), ранее участвовавший в войне во Вьетнаме, попал в плен. Упавший в глубокие пески самолет остался цел, что сразу же привлекло внимание советских экспертов. Вскоре самолет и летчик были отправлены в Москву.

А 3 августа высокое мастерство и мужество при отражении налетов израильской авиации проявил личный состав дивизионов подполковников К.Попова и Н.Кутынцева, которым было присвоено звание Героев Советского Союза с вручением орденов Ленина и медалей «Золотая Звезда». Эти два дивизиона всего лишь за один день поразили пять самолетов израильтян, чего раньше никогда не было. Всего за период с 30 июня по 3 августа было сбито 12 и подбито три самолета противника.

В Египте прошли испытание отдельные образцы отечественной техники и вооружения. В частности, самолеты МиГ-23, оснащенные индивидуальной системой радиоэлектронной защиты «Сирень». Эти истребители совершали полеты практически над всей территорией Израиля и в районах дислокации ЗРК ПВО «Хок» американского производства. При этом локаторы «Хоков» «забивались» помехами сверхсекретной аппаратуры РЭБ «Смальта», которая была доставлена в Египет в апреле 1970 г.

В Египте был впервые испытан в боевых условиях новейший истребитель-разведчик МиГ-25 (М-500, как его условно именовали советские военные специалисты).

Испытательную группу возглавил полковник Бежевец. Самолет по своим летно-тактическим данным значительно превосходил все зарубежные аналоги. Его неоднократно пытались перехватить израильские пилоты на «Фантомах». В одном из перехватов в районе Суэцкого канала участвовало, к примеру, несколько десятков израильских истребителей. Однако нашему летчику удалось уйти. После смерти Г. Насера машины данного типа на «Антеях» были эвакуированы в Советский Союз.

«Война на истощение» шла с переменным успехом и могла продолжаться бесконечно. Сложилась своего рода патовая ситуация. Тогда США выдвинули план мирного урегулирования ближневосточной проблемы, известный как «план Роджерса». Он предусматривал прекращение огня на 90 дней как первый шаг к установлению мира.

Египет не без нажима СССР согласился, Израиль тянул с ответом. Ситуация резко изменилась лишь после того, как в результате огня советских ракетных дивизионов израильская сторона стала нести ощутимые потери в авиации. Всего с 20 июля 1969 г. по начало августа 1970 г. было сбито 94 израильских самолета, что равнялось примерно 50% от имевшегося в Израиле парка боевых машин. 7 августа наконец-то было установлено перемирие сроком на три месяца. «Война на истощение» пошла на убыль.

За успешные боевые действия в Египте 166 офицеров, сержантов и солдат зенитно-ракетной дивизии были награждены правительственными наградами. Сам командир

генерал-майор А.Смирнов был удостоен ордена Боевого Красного Знамени.

Сразу после смерти Г. Насера (28 сентября 1970 г.) началось постепенное ухудшение советско-египетских отношений, хотя на первых порах новый египетский президент А.Садат стремился действовать так же, как и его предшественник, и даже после нескольких официальных визитов в Москву подписал 15 мая 1971 г. Договор о дружбе и сотрудничестве с СССР.

Вскоре советской военной разведке стало известно, что США по линии ЦРУ заверили Садата, что готовы оказать Египту «всемерную помощь» при условии избавления от советских войск. К тому же американцы всячески подчеркивали, что египетская армия уже оправилась от шока 1967 г., восстановлена, обучена и готова к битве с Израилем. Садат колебался вплоть до апреля 1972 г., когда его очередной визит в СССР не дал ожидаемых результатов: Египту было отказано в просьбе увеличить советскую военную помощь. Тут же в Каир прибыл госсекретарь США Г. Киссинджер, который поставил египетскому лидеру примерно такое условие: убирайте из страны русских, и Америка будет выплачивать вам ежегодно три млрд долларов для поднятия экономики и укрепления обороны...

7 июля 1972 г. Анвар Садат в резкой и недипломатичной форме объявляет советскому послу В.Виноградову о своем решении выслать советский военный персонал

на родину. Вскоре американские эксперты буквально наводнили египетские части ПВО, начав «знакомиться» с технической документацией с советским грифом «Совершенно секретно». Одновременно в местных средствах массовой информации началась кампания, смысл которой сводился к тому, что СССР, проникнув в Египет в силу стечения обстоятельств, больше думал о распространении собственной коммунистической идеологии, чем о военной стороне дела, поставляя в страну «второсортное оружие», чего нельзя сказать об американцах, сумевших оснастить Израиль первоклассной боевой техникой. Однако, по заключению военных экспертов (в частности, генерал-полковника И.Катышкина), эти утверждения не соответствуют истине — даже в Советском Союзе далеко не каждая воинская часть имела оснащение, сравнимое с тем, что было в Египте.

Несколько месяцев на Ближнем Востоке царила неопределенность. В Каире ждали встречного жеста со стороны Вашингтона и Тель-Авива. Но при этом ничуть не смягчалась антисионистская риторика в стране. Однако ни США, ни Израиль никак не реагировали на столь «драматический» поступок египетского лидера. Вскоре Садат

понял, что войны с Израилем не избежать — иначе ему уготовлена политическая смерть. А для этого нужно было пока продолжить сотрудничество с СССР.

В декабре 1972 г. Садат принял решение о продлении на пять лет «военно-политических льгот» Советскому Союзу. В Москве подобное решение было воспринято как знак «особых» отношений с Египтом, поэтому военные поставки шли в необходимых размерах, продолжалось экономическое сотрудничество. С декабря 1972 г. по июнь 1973 г. Египет получил больше советского оружия, чем в течение 1971—1972 гг., причем теперь он получал оружие без советских советников, решавших в свое время, где и как оно должно быть использовано. Садат признавал, что Кремль «заваливает» его новым оружием.

Решение возобновить активные боевые действия против Израиля было принято А.Садатом и X.Асадом летом 1973 г. Точная же дата начала боевых действий была

определена двумя президентами в строжайшей тайне лишь 4 октября. В тот же день об этом стало известно в Главном разведывательном управлении Генерального штаба

(американцы же оставались в неведении). Вот реакция А. А. Громыко: «Боже мой! Через два дня начнется война! 6 октября, по московскому времени в 14 ч! Египет и Сирия против Израиля!.. Вот не послушались нас, лезут. А чего лезут — сами не знают».

При планировании операции арабы учли уровень воды в канале, ее приливы и отливы, время нападения (время «Икс») — суббота 6 октября — еврейский праздник «Йом Кипур» («Судный день»), когда боеготовность израильтян была снижена из-за отъезда многих солдат домой, к семьям. Одновременно праздновался арабский «Рамадан»,

в течение которого израильтяне не ожидали атаки. Для дезинформации египетские солдаты на канале не носили каски и гуляли вдоль берега, поедая апельсины. На другой стороне израильские солдаты беззаботно играли в футбол.

Проблемой для атакующих был возможный пуск зажигательной смеси в канал. В ночь с 5 на 6 октября группы коммандос обезвредили систему пуска зажигательной смеси, забетонировав пусковые трубы специальным быстротвердеющим составом типа цемента.

Заметим, что высшее командование ЦАХАЛа (сокращенное название Армии обороны Израиля) и военно-политическое руководство страны не имели никаких сведений о «возможности всеобщей войны». Лишь в 4 ч 30 мин 6 октября разведывательный отдел при Генеральном штабе (АМАН) доложил руководству, что полученная только что информация «дает основание утверждать: враг начнет операцию „Шарара“ („Искра“) на двух фронтах в 18.00 вечера». Именно нерасторопность разведорганов, отметила позже специально созданная Следственная комиссия по выяснению обстоятельств, связанных с войной «Судного дня», стала причиной «дополнительных затруднений в приведении регулярных войск на фронтах в боевую готовность, особенно в зоне канала». Тем не менее, несмотря на праздничный день, Армия обороны Израиля была тут же приведена в высшую степень боевой готовности, и было объявлено о проведении скрытой мобилизации.

Египетский и сирийский президенты шли на открытую военную конфронтацию прежде всего потому, что отсутствие движения в деле вывода израильских войск и приемлемого урегулирования ставило их под невыносимое давление общественного мнения внутри своих стран. Египетские и сирийские вооруженные силы, казалось, извлекли уроки из поражения 1967 г., восстановили с советской помощью свою боевую мощь, их моральное состояние заметно повысилось, и можно было надеяться на ограниченный военный успех. Конечно же, руководители Египта и Сирии понимали, что США не допустят тотального военного разгрома Израиля. Но, как и прежде, они возлагали надежду на то, что в случае неудачи Советский Союз не допустит полного поражения своих «друзей».

В египетских вооруженных силах после проведения мобилизации насчитывалось около 833 тыс. чел., 2200 танков, 690 самолетов, 190 вертолетов, 106 боевых кораблей. Непосредственно в наступательной операции было задействовано 72 тыс. военнослужащих и до 700 танков. Сирийская армия насчитывала 332 тыс. личного состава, 1350 танков, 351 боевой самолет и 26 боевых кораблей.

Израильские вооруженные силы на момент начала войны насчитывали 415 тыс. чел., 1700 танков, 690 самолетов, 84 вертолета и 57 боевых кораблей. В сухопутных

войсках из 33 бригад десять были бронетанковыми, много танков имелось в механизированных и мотопехотных бригадах. На южном фронте (Синайский полуостров) израильтяне сосредоточили пять бригад, создав эшелонированную оборону глубиной 30—50 км. На линии противостояния с Сирией (Северный фронт) они сосредоточили шесть бригад, соорудив 75-километровый оборонительный рубеж глубиной 12—20 км.

Таким образом, общее превосходство арабских союзников над Израилем достигло: по численности личного состава — в 2,5 раза, по танкам — в 2 раза, по самолетам — в 1,5 раза.

6 октября 1973 г. были нанесены удары с воздуха по израильским позициям на Синае и Голанских высотах. В 14 ч 35 мин египетские коммандос вместе с пехотой

переправились через канал на весельных лодках, взобрались с помощью лестниц на крутой песчаный берег и укрепились на валу, находящемся в 800—900 м от воды. За

валом находились площадки для израильских танков, которые так и не смогли выйти на свои огневые рубежи (коммандос были вооружены ПТУРС «Малютка», РПГ-7 и ПЗРК «Стрела», вес снаряжения солдат достигал примерно 30 кг).

Под прикрытием огня и дымовой завесы инженерные взводы переправили на паромах водяные насосы, создающие сильные струи воды, и начали проделывать проходы в песчаной насыпи. Передовые отряды обозначили пункты причалов для лодок и протянули между берегами канаты, чтобы лодки не отклонялись от намеченных участков высадки.

Пехота должна была занять плацдармы глубиной до 10 км и отбивать контратаки израильских войск в течение десяти часов до переправы танков по наведенным понтонным переправам.

В 14 ч 45 мин второй эшелон египетской пехоты достиг противоположного берега, а в 15 ч был уничтожен первый израильский опорный пункт. К 17 ч 30 мин переправился последний эшелон, на восточном берегу оказались 32 тыс. египетских солдат. Одновременно начались воздушные десантные операции, длившиеся три дня.

В 17 ч 50 мин вертолеты Ми-8 перебросили четыре батальона коммандос на расстояние в 25—30 км восточнее Суэцкого канала. Первый эшелон этого десанта насчитывал 2 тыс. чел. Он должен был связать боем подходящие передовые израильские подразделения, уничтожить проводную связь между отдельными укрепленными пунктами и вести глубинную разведку. Одна из высаженных команд с помощью ПТУРС «Малютка» в течение нескольких минут уничтожила восемь израильских танков. Другие группы коммандос достигли районов горных перевалов Гиди и Магла. Обнаружив там две израильские танковые бригады, они отошли после короткого боя. Более глубокие вертолетные десанты египтян в южной части Синая без эффективной поддержки и прикрытия бомбардировочной и истребительной авиации успеха не достигли.

В 18 ч 30 мин инженерные части, используя водометные пушки, проделали первый проход в песчаном валу, а к 20 ч 30 мин таких проходов было сделано уже 60. Одновременно по восьми наведенным понтонным мостам на израильскую сторону переправились первые 200 танков, также было возведено четыре понтонных моста для пехоты и приведен в действие 31 паром.

Итак, в течение 18 часов на западном берегу Суэцкого канала оказалось 850 египетских танков, 11 тыс. различных транспортных средств и 100 тыс. солдат. Атакующие потеряли всего лишь пять самолетов, 20 танков и 280 чел. убитыми. В результате успешных действий коммандос, парашютистов и инженерных подразделений впервые за историю арабо-израильских войн израильтяне потерпели столь сокрушительное поражение: в течение 24 часов только одна израильская дивизия генерал-майора Мандлена потеряла сразу 170 танков. В ходе контратак, предпринятых израильтянами 8 и 9 октября, они потеряли в засадах, устроенных египетскими коммандос и пехотинцами, еще 180 танков.

Тщательно продуманная акция форсирования Суэцкого канала с помощью эшелона прикрытия, состоящего из парашютистов и коммандос с самыми современными (для

того времени) противотанковыми и зенитными переносными средствами, была выполнена и облегчила прорыв «линии Бар Лева» и уничтожение укрепленных опорных пунктов. Половина израильских опорных пунктов была захвачена силами коммандос и египетской пехоты. Высаженные одновременно с этим вертолетно-парашютные десанты на Синайском полуострове связали боем израильские танковые бригады, не дав им выдвинуться в направлении канала, где переправлялись египетские войска.

Сирийцы, начав наступление на Голанах, освободили в течение двух дней их значительную часть с главным городом Эль-Кунейтра. Три пехотные дивизии и несколько бригад атаковали сильно укрепленные израильские позиции на Голанских высотах и к утру 7 октября продвинулись севернее и южнее Эль-Кунейтры на четыре—восемь километров. Но с подходом резервов израильским войскам удалось приостановить наступление. Для наращивания силы удара сирийское командование ввело в бой в районе Кафр-Нафах свежую танковую дивизию. Израильское командование, в свою очередь, выдвинуло в этот район свежую танковую бригаду, которая оказала сирийцам упорное сопротивление и не позволила им развить успех.

Аппарат советских военных советников в вооруженных силах Сирии возглавлял в этот период генерал-лейтенант танковых войск В.Макаров. Боевые действия проводились в форме фронтовых наступательных операций.

Произошли крупные танковые сражения, в которых принимали участие сотни танков, бронемашин, десятки самолетов. Широкое применение получили ПТУРСы и зенитные ракеты различных типов. Четвертая арабо-израильская война стала реальностью.

На первых порах основные военные усилия Израиль направил на Северный фронт. Сочетая маневренные и позиционные действия, ему удалось уничтожить большое

количество сирийских танков и развернуть контрнаступление на Дамаск. Сирийские части и подошедшие им на помощь подразделения иракских и иорданских вооруженных сил вынуждены были отступить на вторую линию обороны.

Однако Израилю не удалось установить господство в воздухе, т. к. в Сирии была оперативно развернута с советской помощью современная система ПВО, за пультами

управления которой нередко находились советские офицеры. Кроме того, сирийские летчики-истребители накануне войны прошли специальную подготовку под руководством пакистанских инструкторов: они достаточно хорошо освоили технику пилотирования МиГ-21 на режимах полета, близких к критическому (что категорически запрещалось советскими нормами безопасности полетов), обучились многим приемам ведения одиночного и парного боя, которыми владел их противник — израильские пилоты.

Примечательно, что за время израильского контрнаступления на севере египетские войска на Синае, после взятия «линии Бар Лева», практически бездействовали. Каир уже праздновал победу. Лавровый венок героя Садат «скромно» передал главнокомандующему ВВС X.Мубараку (будущему президенту страны), летчики которого за 20 минут смогли на девять десятых уничтожить израильские укрепрайоны на восточном берегу Суэцкого канала.

В этот момент Израиль, по данным американского журнала «Тайм», был готов применить имеющееся у него ядерное оружие, лишь бы не допустить победы арабов. 13 атомных бомб были доставлены из ядерного центра в Димона и за трое суток собраны в тайном подземном тоннеле. И только благодаря повороту военных действий в пользу Израиля они оказались невостребованными.

12 октября началась «вторая фаза» египетского наступления, закончившаяся неудачно. После ожесточенных боев египетские сухопутные части вернулись на исходные позиции. 14 октября завершилось провалом и танковое наступление египтян. Продвинувшись на 6—10 км, они встретили упорное сопротивление. Оказалось, что им противостояло почти 200 окопанных танков, артиллерия и ПТРК. Мощным

противотанковым средством оказались вертолеты, вооруженные ПТУР Сами. Например, 14 октября почти половина танков египетской бригады, наступавшей к перевалу Митла, была уничтожена 18 такими вертолетами.

Потеряв в течение дня 264 единицы бронетанковой техники (против 43 у израильтян), египтяне вынуждены были вернуться на исходные позиции. На следующий день израильские войска при поддержке авиации предприняли наступление на стыке 2-й и 3-й египетских армий.

15 октября израильские войска (18 бригад, из них девять бронетанковых) при массированной поддержке авиации перешли в контрнаступление, нанося главный удар на исмаильском направлении. В районе станции Хамса семь легких плавающих танков и восемь плавающих бронетранспортеров израильтян с пехотой форсировали Суэцкий канал и начали стремительное продвижение в сторону Каира.

Израильтянам удается захватить плацдарм в районе станции Убу-Султан. В ночь на 18 октября на самоходных паромах на плацдарм переправили еще около 90 танков. Запоздалые попытки египетских войск разгромить противника успеха не имели. В следующую ночь через озеро были дополнительно переброшены бронетанковые и мотопехотные бригады. Общее число танков достигло 200 единиц.

Утром 19 октября войска, находящиеся на плацдарме, перешли в решительное наступление. Его особенностью стало широкое применение танков мелкими группами (до роты с мотопехотой и ПТУР Сами на БТР). Действуя на широком фронте, они находили слабые места в обороне египетских войск и прорывались им в тыл. Легкие танки на большой скорости выходили к позициям стационарных ЗРК и РЛС и, уничтожая их, способствовали успешным действиям авиации. К исходу 20 октября на плацдарме находилось уже пять израильских бригад (три бронетанковые и две механизированные), которые за сутки расширили его до 30 км по фронту и 20 в глубину.

Надо признать, что все участники войны несли ощутимые потери. За неделю боев, к примеру, было уничтожено около 300 арабских и около 100 израильских самолетов и вертолетов. Израиль лишился более трети своих танков, около 2 тыс. единиц бронетехники потеряла арабская сторона.

При этом специалистов насторожили не только их величина, но и темпы: большое количество людей, вооружения и военной техники было уничтожено всего за две недели активных боевых действий. Существенно, по сравнению с опытом предыдущих войн, изменилось и распределение потерь по средствам поражения. Так, свыше половины танков выведено из строя ПТРК. Уничтожено огнем танков — до 22%; авиацией, противотанковыми минами, массовым пехотным оружием типа РПГ и др. — около 28%.

Запасов некоторых видов боеприпасов у обеих сторон оставалось лишь на несколько дней. В этой ситуации, после настоятельного призыва о помощи, США начали массированную переброску оружия Израилю. То же самое сделал и СССР, оказав необходимую поддержку Египту и Сирии.

Спустя неделю после начала боев с израильской стороны на фронт были допущены журналисты, которым показали горящие остовы египетских танков. Вот как об этом

вспоминает журналист Би-Би-Си Эрик Дуршмид:

«Спустя неделю <…> дошел слух о тяжелых танковых сражениях между израильскими и египетскими войсками на Синае. Мы наняли такси и пробирались сквозь войсковые колонны на юг, пока не добрались до одного из перекрестков. На нем отсутствовали какие-либо дорожные указатели… Одинокий военный полицейский регулировал дорожное движение, и нам показалось вполне естественным, что он нас остановил. В конце концов его страна находилась в состоянии войны, а мы разъезжаем по ней с одними только удостоверениями «Пресса». Полицейский вежливо спросил, куда мы направляемся.

— К месту танкового сражения…

— Ах да, танкового сражения, — сказал он. — Если вы хотите видеть горящие танки, поезжайте по этой улице, — и указал налево.

Действительно, в скором времени мы увидели удивительную картину: пустыня была усеяна остовами горящих египетских танков…».

Эта история продолжилась через десять лет. За одним из коктейлей автор (Дуршмид) встретился с израильским коллегой, который в то время отвечал за работу с прессой в израильской службе безопасности. В ответ на рассказ о появлении сенсационного материала, он рассмеялся и сказал, что знает об этой истории. Как оказалось, если бы не этот специально выставленный израильской спецслужбой полицейский, то журналисты могли проехать прямо по дороге, и тогда увидели бы еще большее количество горящей техники, но уже со «звездой Давида» на башнях.

Опубликованный материал оказался правдивым, египетская техника действительно горела, но еще большее количество уничтоженной техники американского производства оказалось «за кадром», а истинное положение дел оказалось скрытым.

Окружение 3-й египетской армии на Синае и появление израильских танков возле Каира заставили Садата названивать Брежневу и просить вернуть советский военный контингент и войска. Садат, поддерживая постоянную связь с советским посольством, при каждом удобном случае повторял, что «американцы — обманщики», они его «надули». В конце концов, он обратился к СССР и США с просьбой совместно или раздельно прислать воинские контингенты в Египет, чтобы остановить наступление израильтян. Москва пошла навстречу Садату. Было заявлено, что если американцы откажутся от совместной акции, то «мы будем действовать сами».

24 октября 1973 г. Москва предупредила «о самых тяжелых последствиях», которые ожидают Израиль в случае его агрессивных действий против Египта и Сирии.

В тот же день в Советском Союзе была объявлена повышенная боеготовность семи воздушно-десантных дивизий. По дипломатическим каналам Кремль дал понять, что не допустит поражения арабов.

Американская реакция оказалась чрезмерно жесткой — была объявлена тревога в ядерных силах. Но после прекращения израильского наступления, 25 октября, состояние повышенной готовности в Советской армии и американских ядерных силах было отменено.

Результаты отдельных танковых боев на египетской земле были весьма негативными для техники советского производства. Один пример: 18 октября 92 танка Т-62 25-й танковой бригады Египта пытались сбросить израильтян в воды Большого Горького озера и ликвидировать плацдарм у «Китайской фермы». В скоротечном бою танки М48 американского производства, на десяток лет старше «шестьдесят вторых», действуя из засад, с помощью ПТУРСов и вертолетов огневой поддержки подбили 86 египетских машин, потеряв всего четыре танка. Конечно, такой итог можно объяснить

плохой выучкой экипажей, но ведь египетских танкистов учили советские специалисты и по своим программам.

На Западе сделали соответствующие выводы из опыта этой войны, и главный из них заключался в том, что танк утратил функцию решающего тактического фактора. По

мнению западных специалистов, перевес на поле боя перешел к обороне и противотанковым средствам. Другой урок состоял, по словам западногерманского генерала Штейнгофа, в том, «что в нынешней войне при неслыханном использовании военной техники за считанные дни было израсходовано столько техники, сколько мы не расходовали за недели при крупных битвах Второй мировой войны. Утверждение, будто танк может быть подбит только танком, больше недействительно».

Одновременно Садат начал превращать Египет из союзника и главной опорной базы СССР на Арабском Востоке в страну, враждебную Советскому Союзу и открытую для широчайшего сотрудничества с США. Советская дипломатия стала оттесняться от участия в процессе ближневосточного урегулирования, который постепенно принимал характер двусторонних («сепаратных») соглашений между Египтом и Израилем при посредничестве Вашингтона.

18 января 1974 г. египетские представители в присутствии американской делегации подписали с израильтянами на 101-м км шоссе Каир—Суэц соглашение о разъединении войск. Израиль отводил свои войска на 32 км от Суэцкого канала. 31 мая аналогичное соглашение, но уже при посредничестве СССР и США, было подписано между Израилем и Сирией. Сирии возвращалась часть Голанских высот с Кунейтрой на условиях демилитаризации и размещения здесь войск ООН.

Начали подводиться итоги войны. Оказалось, что за 19 дней боевых действий стороны потеряли около 20 тыс. чел. убитыми, ранеными и пропавшими без вести, почти 2700 танков, 18 боевых кораблей, более 330 самолетов и много другой боевой техники. При этом «своими» средствами ПВО в результате различных ошибок и недоразумений было бито 58 египетских и 11 сирийских самолетов.

Непосредственного участия в Октябрьской войне советские специалисты не принимали, если не считать эпизода, когда морской тральщик «Рулевой» и средний десантный корабль СДК-37 (Черноморский флот) открыли зенитный огонь по израильской авиации, пытавшейся воспрепятствовать заходу советских кораблей в сирийский порт Латакию. Боевых потерь при этом не имелось.

В 1976 г. Египет начал получать первые американские военно-транспортные самолеты С-130, затем боевые самолеты и другое вооружение. В качестве платы за смену внешнеполитического курса Египта ему шла финансовая помощь из США, от аравийских нефтяных монархий и стран Западной Европы. В этот же период (точнее 14 марта) Садат заявил о разрыве советско-египетского договора о дружбе и сотрудничестве. В течение месяца все советские военные службы оставили страну. Был окончательно закрыт для советских кораблей порт Александрия. Построенная СССР ремонтная инфраструктура передавалась американцам.

1 октября 1977 г. СССР и США подписали заявление по Ближнему Востоку, в котором стороны определили дату созыва Женевской конференции (декабрь) и впервые

(по настоянию Москвы) включили в столь значимый двусторонний документ пункт о правах палестинцев. Садат сразу же поддержал заявление, назвав его «мастерским»,

что дало повод А. Громыко сделать вывод, что дело сделано: удалось наконец поссорить Израиль и США, в Америке еще долго будет продолжаться скандал, а на пути сепаратного урегулирования воздвигнута стена. Хотя документ и слаб, констатировал он, но американцам он все же «игру» испортил: «руки у них теперь связаны».

Что касается израильтян, то советско-американское заявление они приняли в штыки, назвав его «совершенно неприемлемым». Уже 4 октября М. Даян убеждал Дж. Картера, что целью совместных усилий США и Израиля должно быть соглашение с Египтом, а не всеобъемлющее ближневосточное урегулирование. «Если вы снимете одно колесо с машины, она не поедет, — убеждал израильский министр американского президента. — Если Египет будет вне конфликта, войны больше не будет». Дж. Картер с трудом соглашался.

Все стало на свои места через несколько дней. Садат конфиденциально подтвердил, что он солидарен с Даяном. Из Москвы поступили сообщения, что там против договора с США «по ряду глобальных вопросов»; американский политический истеблишмент (включая ряд влиятельных газет) настоятельно рекомендовал новой администрации быть независимой от Кремля в восточных делах... Картер выбрал Бегина и Садата. 17 сентября 1978 г. Израиль и Египет при участии США подписали Кэмп-Дэвидские соглашения. 26 марта следующего года в Вашингтоне был заключен мирный договор между двумя странами. Начался вывод израильских войск с Синайского полуострова, который завершился в апреле 1982 г. Советскому Союзу во всем этом процессе отводилась роль наблюдателя-критика.

Сразу же после окончания войны 1973 г. Сирия переместилась на первое место по советским военным поставкам в регион. Сюда же направлялась основная масса военных советников и специалистов, которые планомерно заменяли своих коллег, принимавших непосредственное участие в планировании и проведении наступательно-оборонительных действий сирийской армии в октябре. В основном они занимались обучением местных военнослужащих технике и тактике использования истребителей МиГ-15УТИ, МиГ-17 и МиГ-21, штурмовиков Су-7Б, военно-транспортных самолетов Ан-24 и вертолетов Ми-8.

В последующем в их задачу входило переучивание сирийцев на управление более современной боевой техникой, которая бурным потоком хлынула в страну.

По данным арабских источников, толчком к активизации советско-сирийского военного сотрудничества послужил однодневный визит в Москву (3 мая 1973 г.) президента Сирийской Арабской Республики (САР) X. Асада. В страну начали поступать крупные партии ЗРК «Квадрат», боевых самолетов, танков Т-62, другого военного

имущества.

За первое полугодие 1973 г. была поставлена советская военная техника на сумму 185 млн долларов. Для сравнения — за весь предыдущий год советская военная помощь

Сирии оценивалась в 35 млн долларов. Хотя, если продолжить эту тему, то с 1956 г. до распада СССР Сирия являлась одним из основных партнеров Советского Союза

в области военно-технического сотрудничества. За этот период для сирийских вооруженных сил было поставлено специмущества на общую сумму более 26 млрд долларов.

В Сирии был традиционно сильный и укомплектованный аппарат советских военных советников и специалистов. Его структура и методы работы во многом совпадали с аналогичными советскими «учреждениями-офисами» в других арабских странах. Официально на советских военных советников и специалистов возлагались обязанности по оказанию практической помощи командному составу вооруженных сил Сирийской Арабской Республики в организации боевой подготовки в соединениях и частях, определении мер по повышению боевой и мобилизационной готовности войск и сил флота и совершенствовании их организационно-штатной структуры, а также в создании системы управления войсками и освоении советских образцов оружия и военной техники.

В 1960-е гг. ежегодно в Сирии находилось в среднем около 150 советских военнослужащих, а в 1970-е гг. эта цифра увеличилась до 560 чел. Коллектив советских военных советников и специалистов возглавлял главный военный советник в вооруженных силах — советник министра национальной обороны САР (в отдельные годы эта должность называлась «старший группы советских военных специалистов»).

Главный военный советник поддерживал тесные контакты и с министром обороны, и с Генштабом, и с командующими видами вооруженных сил, и с начальниками родов войск. Ему непосредственно подчинялись старшие советники при командующих ВМС, ВВС и ПВО, а также советники при ряде управлений Министерства обороны САР. При нем работал небольшой по численности штаб, возглавляемый начальником штаба — советником начальника Генерального штаба армии и вооруженных сил, который руководил советниками при управлениях Генштаба САР. В войсках военные советники находились при командирах дивизий, бригад, отдельных полков, начальниках штабов и основных начальниках родов войск, а также при заместителях командиров дивизий по технической части и тылу.

Состав военных специалистов определялся количеством и сложностью поставляемого Советским Союзом оружия и военной техники, способностью обучить необходимое число сирийских военнослужащих и совместно с ними обеспечить поддержание техники в постоянной боевой готовности. Руководство военными специалистами осуществлял старший группы специалистов — заместитель главного военного советника по вооружению.

Различные советы сирийской стороне давались, как правило, устно, но по наиболее важным вопросам строительства вооруженных сил разрабатывались письменные

рекомендации. Велась кропотливая совместная работа по формированию и подготовке ракетной бригады, оснащенной оперативно-тактическим комплексом Р-17Э «Скад» (9К72, SS-1, SCUD-B по различным классификаторам). Учебный процесс длился семь месяцев и включал пять периодов, в течение которых отрабатывались действия боевых и контрольных групп. Проводились тактико-специальные учения в присутствии президента САР и других официальных лиц.

В октябре 1980 г. между СССР и Сирией был заключен договор, один из пунктов которого гласил: «Если третья сторона произведет вторжение на территорию Сирии, то Советский Союз будет вовлечен в события». Естественно, речь шла об Израиле. Дамаску было твердо обещано, что уже в ближайшем будущем Сирия сможет самостоятельно, без поддержки арабских стран, противостоять Израилю и даже, в случае необходимости, воевать с ним.

Для этого, разумеется, требовались колоссальные поставки в «дружественную страну» советской военной техники, причем на льготных условиях. Однако эти поставки всячески тормозились. В Кремле недвусмысленно рассчитывали, что в обмен на военную помощь и поддержку Сирия даст согласие на строительство на ее территории в районе Латакии—Баниаса военно-морской базы СССР (взамен Александрийской в Египте). Она должна была предназначаться для 5-й Средиземноморской эскадры. Именно в Средиземном море в июле 1981 г. прошли совместные советско-сирийские учения, завершившиеся высадкой советского десанта морской пехоты. Это были первые и единственные столь крупные маневры, в которых совместно с войсками СССР участвовала армия страны, не входящей в организацию Варшавского договора. Только 8 апреля 1982 г. Москва согласилась с мнением официального Дамаска о нецелесообразности строительства своей базы на сирийском побережье.

Особое внимание советские специалисты обращали на освоение сирийской стороной новой военной техники и оружия. Среди них: танки Т-62, самолеты Су-7, МиГ-23 и МиГ-25, летчики сирийцев прошли подготовку на авиабазе Насосное под Баку. Кроме того, были поставлены новые 130-мм артиллерийские системы, ракетные комплексы «Стрела» и более современные модификации ПТУРСов. К концу 1970-х гг. вооруженные силы Сирии не только полностью восстановили боевую мощь, но и значительно выросли в количественном и особенно качественном отношениях. Подобное положение давало сирийскому руководству определенный карт-бланш в противоборстве с Израилем, который в начале 1980-х гг. начал широкую кампанию против палестинских боевиков, щедро поддерживаемых Дамаском.

Однако Силы обороны Израиля все равно на шаг-полтора обгоняли сирийцев. Американцами была поставлена новейшая военная техника — беспилотные сверхмалые самолеты-разведчики (БПЛА — беспилотные летательные аппараты), управляемые ракеты с телевизионной головкой наведения, активно использовались самолеты ДРЛО «Хокай» с израильскими пилотами и опознавательными знаками и АВАКС «Сентри» (любезно предоставленные американцами вместе с экипажами). Американцы дали своим ближневосточным друзьям модернизированные танки М60А1, оснащенные системой противокумулятивной динамической защиты. Еще одной новинкой стали 200 новейших танков типа «Меркава» израильского производства.

На Голанских высотах израильтяне установили в бетонных капонирах стационарные установки помех громадной мощности, подавившие затем станции обнаружения сирийских ПВО.

В 1981 г. состоялись первые воздушные бои сирийцев на истребителях-перехватчиках МиГ-25. 13 февраля в небе Ливана в бою сошлись израильский пилот на американском F-15 и сириец на МиГ-25. Победа досталась израильтянину. Второй бой произошел 29 июля. В нем сошлись две пары сирийских МиГ-21 и МиГ-25 против группы израильских истребителей. В итоге потери с обеих сторон составили по одному самолету F-15 и МиГ-25. После этого сирийское командование вывело МиГи-25

за рамки боевых действий, оставив их для высотных перехватов.

Но первой войной на Ближнем Востоке, в которой главную роль играло не количество оружия, а его качество и умение им владеть, была война Израиля против Сириив 1982 г.

Москва располагала достоверными данными о готовящемся нападении Израиля на Ливан. На этот случай в Штабе главного военного советника в Сирии генерал-полковника Г.Яшкина поспешно разрабатывались планы операций сирийских Вооруженных сил, которые, по замыслу, должны были не только оказать косвенную поддержку 30-тысячному сирийскому контингенту в Ливане, но и быть готовыми к самостоятельной оперативно-стратегической деятельности.

Для многих на Ближнем Востоке и в особенности в Израиле было известно, что Москва через «третьи страны» уже давно поставляет палестинским отрядам Я.Арафата боевую технику и оружие. В частности, у палестинцев было достаточное количество переносных ракетных комплексов, танков Т-34 и Т-54, не говоря уже об автоматическом стрелковом оружии. В СССР прошли обучение не только члены Организации освобождения Палестины (ООП), но и Демократического фронта освобождения

Палестины (ДФОП) и Народного фронта освобождения Палестины (НФОП). Всего с 1956 по 1991 г. в Советском Союзе было подготовлено: для ООП — 1021 военный специалист, ДФОП — 392 и НФОП — 69. Однако официально считалось, что никакой военной поддержки ООП Москва не оказывает. Этого отчасти не хотела и Сирия, отношения которой к Я.Арафату к середине 1982 г. заметно охладели.

6 июня в 14 ч 00 мин под предлогом нападения палестинской группировки Абу Нидаля на израильского посла в Лондоне и фактически заручившись согласием ливанского правительства, израильские войска вторглись в соседнее государство. Хотя Ливан не являлся «территорией Сирии», а значит юридических оснований для «вовлечения СССР в события» не было, тем не менее Москва оказалась втянутой в очередную арабо-израильскую авантюру. Но не сразу.

Первая реакция Советского Союза на израильскую интервенцию в Ливане была в высшей степени сдержанной. Леонид Ильич Брежнев доживал последние месяцы. В Кремле шла борьба за власть — и там было не до Ливана, не до палестинцев, не до Сирии. К отчаянию палестинцев (да и других арабов), со стороны Москвы не было сделано даже символического жеста, чтобы затруднить действия Израиля. Репутация СССР в арабском мире стремительно падала. Почти повсеместно в арабских государствах, где прямо, а где косвенно, началось ухудшение отношения к советской военной технике, что сразу же сказалось на положении советников и специалистов. Особенно характерно это было для Ирака.

Итак, летом 1982 г., во время Фолклендского кризиса, когда англичане были готовы на все, вплоть до применения ядерного оружия, для того, чтобы вернуть утраченную колонию, весь мир следил за событиями, разворачивающимися у аргентинских берегов. В это время израильское руководство принимает решение о вторжении в Ливан. Целью операции под кодовым названием «Мир для Галилеи» (пятой арабо-израильской войны) было разрушение военных структур ООП в Ливане и оказание помощи произраильским силам в захвате политической власти в стране. В качестве объектов нападения были намечены и сирийские части в долине Бекаа.

Непосредственным вдохновителем и организатором «акции» стал министр обороны А.Шарон, один из израильских «ястребов», который постоянно критиковал своего предшественника Э.Вейцмана за нежелание принять «жесткие превентивные меры» против палестинцев, т. к. это могло негативно сказаться на репутации израильтян

во всем мире. Шарону же было совершенно безразлично, как поведет себя остальной мир. Лишь бы его поддержал Израиль. Он был уверен, что Израиль его поддержит.

Предстоящее освобождение Ливана от неугодных палестинцев он считал «своей войной».

«Ему, Шарону, от того, что ее [войну] назовут нападением, ни жарко ни холодно», — писали известные российские востоковеды И. Беляев и А. Беляев. Рисуя психологический портрет израильского министра, они, в частности, отметили: «Идя к своей войне, генерал предвкушал успех. Разве могло быть иначе? В его ушах не утихал гром оваций, восторженные крики тех, кто ранним июньским утром, узнав из радиопередач о бомбежке атомного центра под Багдадом, выбегал на улицу и кружился в победном танце. Когда это было? Да совсем недавно. Меньше года назад. И Шарон дорого бы отдал, чтобы начинающаяся завтра война обрушилась бы громом победы на его соотечественников. Израильтяне боготворили тех из своих генералов, кому благоволила удача. Он среди них. Давно. Еще с того памятного, нет, какого-то благословенного июня шестьдесят седьмого... А в семьдесят третьем — разве на башнях танков, прорвавшихся на западный берег Суэцкого канала, не было начертано: „Шарон — царь Израиля!“? Нет, не мелом, а несмываемой голубой краской его триумфа... Хотя, если откровенно, то ему тогда, в семьдесят третьем, казалось, что египтяне вот-вот обрушат на него шквал огня из тысяч орудий. К его изумлению, египетские пушки молчали. Шарону показалось, что он их загипнотизировал. Теперь на его пути никаких преград. Разве что Сирия...».

К началу боевых действий на юге Ливана находились вооруженные отряды палестинцев и ливанцев, а также три отдельные бригады и два отдельных воздушно-десантных полка Сирии. Среди ливанских бойцов были и те, которые прошли военную подготовку в Советском Союзе.

Антиизраильская группировка насчитывала 42 тыс. чел., 318 танков, 836 орудий, минометов и установок реактивной артиллерии, более 500 противотанковых орудий, зенитно-ракетные комплексы. Правда, 115 новейшим израильским истребителям F-15 и F-16 Сирия могла противопоставить лишь 24 истребителя МиГ-23МФ. А МиГ-25

является перехватчиком и его применение в маневренном воздушном бою оказалось просто бессмысленным. Для решения наступательных задач израильским командованием была создана ударная группировка сухопутных войск в составе двух усиленных бронетанковых дивизий, насчитывавших около 30 тыс. чел., 420 танков, 470 орудий и минометов и около 100 противотанковых средств. Поддержка наземных войск с воздуха возлагалась на группировку из 180 боевых самолетов и вертолетов.

6 июня израильская авиация двумя массированными налетами (по 120 самолетов в каждом) нанесла удары по аэродромам и стационарным средствам ПВО на территории Южного Ливана, однако большая часть ударов была нанесена израильтянами по ложным районам и макетам техники. Палестинские бригады «Айн Джалут», «Хатын» и «Эль Кадиссия» были разгромлены израильтянами в первый же день вторжения, но их гибель дала время сирийским войскам в Ливане развернуться и занять назнченные оборонительные рубежи.

При взятии городка Джеззины 460-я бронетанковая бригада Израиля понесла первые серьезные потери — 8 июня подбито десять «Центурионов» (арабы теряют три

Т-62). Затем евреям сопутствует успех: несмотря на потери, 162-й дивизии удается вырваться на оперативный простор и начать движение вперед, к стратегической трассе Дамаск—Бейрут. Однако на пути израильтян внезапно возникли подразделения сирийского спецназа, и, понеся потери, 162-я израильская дивизия начала отступать.

9 июня танковое сражение закипело на 100-километровом участке фронта от средиземноморского побережья до горных районов Гармон. Здесь четыре дивизии израильтян столкнулись с пятью дивизиями сирийцев, в клубах пыли сошлись для смертельной схватки более трех тыс. танков и бронемашин. В этом бою обнаружились

главные недостатки наших танков — недостаточная бортовая броневая защита 40-тонных Т-72 (по сравнению с 60-тонными «Меркавами»). Для нормальной работы автомата заряжания боекомплект размещался в башне. Если удар приходился на бортовую проекцию башни, то боекомплект детонировал. Исходя из конструктивных особенностей танка, наши специалисты дали свои рекомендации сирийцам: борта не подставлять, огонь начинать с полуторакилометровой дистанции, ближе чем на километр «Меркавы» не подпускать (толстая лобовая броня Т-72 на такой дистанции выдерживала несколько прямых попаданий).

Но исход танковой битвы 9 июня был очень тяжел и для израильтян. К исходу 10 июня они потеряли уже до 160 танков в противоборстве с Т-72 и от ударов бронированных вертолетов Ми-24. Израильтяне делают все, чтобы завоевать господство в воздухе. Сирийская авиация, не имеющая самолетов дальнего радиолокационного обнаружения (ДРЛО), не могла на равных тягаться с израильтянами, которые имели за счет этих летающих командных пунктов тактическое преимущество. И в небе над долиной Бека разыгралось, как пишет Михаил Никольский, крупнейшее со времен Второй мировой войны воздушное сражение с участием 200 самолетов, нанесших массированные удары по мобильным средствам ПВО сирийцев.

Сухопутные войска сирийцев были готовы перейти в контрнаступление, но 9 и 10 июня на земле была практически уничтожена сирийская авиация и поражены 17 из 19 зенитных ракетных комплексов в долине. Следом, массированным ударом с воздуха, была разгромлена 47-я танковая бригада Сирии. Попытавшихся перейти в наступление израильтян остановил контрудар танковой бригады 3-й танковой дивизии сирийцев. Под командованием генерала Шафика части танковой дивизии нанесли поражение 210-й танковой дивизии израильтян, прорывавшейся к шоссе Дамаск—Бейрут. Фронт израильтян был почти прорван, но вмешались американцы.

В Дамаск приехали дипломатические представители США Джордж Шульц и Филипп Хабиб, убедившие сирийцев прекратить наступление — мол, Израиль в 10-дневный срок готов вывести свои войска из Ливана.

По сведениям официального Дамаска, с 6 по 11 июня сирийские летчики только на самолетах МиГ-23БН и Су-22М выполнили 52 самолето-вылета, истребители провели семь воздушных боев. При ударах по наземным войскам было поражено до 80 единиц техники израильтян. Было сбито шесть самолетов противника и потеряно шесть своих, двое сирийских летчиков погибли, четыре катапультировались. Если с самолетами все более-менее понятно, то уничтожение достаточно новых комплексов ПВО 9К37 «Бук», причем не только СОЦов (станций обнаружения и целеуказания 9С18 «Купол») и самоходных пусковых установок, но и командных пунктов, вызывали у наших специалистов только вопросы. Было зафиксировано несколько случаев попадания израильских ракет в открытые люки комплексов. Большинство машин не включали передатчики радаров на излучение, а часть машин была поражена на марше, с зачехленными антеннами. Сами самоходные командные пункты (КП) и пускозаряжающие установки (ПЗУ) вовсе не имели РЛС, т. е. не могли быть поражены противорадиолокационными ракетами типа «Шрайк» или «Стандарт-АРМ».

С противорадиолокационными ракетами разобрались быстро — ставили неподалеку два комплекса и включали то один, то другой, а иногда и оба сразу. Самонаводящаяся на излучение ракета «Шрайк» начинала «метаться», не «понимая», какую цель необходимо поразить, а в итоге оба комплекса оставались невредимыми (если все расчеты делали правильно). Но при «разборе полетов» в ситуации с пораженными КП и ПЗУ на месте ничего выяснить силами советников не удалось.

Были вызваны специалисты из Союза. По собранным обломкам ракет было установлено, что наши комплексы были поражены ракетами с телевизионными головками наведения. Оказалось, что израильтяне применили новую, разработанную американцами тактику — сочетание беспилотных дистанционно пилотируемых летательных аппаратов (ДПЛА) с телекамерами на борту и медленно летящих ракет с телеуправлением.

Поначалу сирийцы и наши советники просто не обращали внимания на кружащиеся над их позициями маленькие самолетики с мотоциклетными двигателями. Лишь после того, как ствольная артиллерия сбила один из таких ДПЛА, оказалось, что на нем была установлена телевизионная камера и простейшая линия ретрансляции.

Израильские операторы, находившиеся на Голанских высотах, управляли этими «самолетиками» и, увидев на экране своего видеоприемника сирийский комплекс ПВО, пускали медленно летящую, управляемую по этому же телеканалу, ракету. Эти ракеты летели на малой высоте и имели малоэффективную поверхность рассеивания (ЭПР), так что засечь их или эти ДПЛА радарами, которые создавались для борьбы с «нормальными» самолетами, было достаточно сложно.

Как вспоминает А.Растов, «противоядие» от этой новой тактики все-таки нашли: «Бук» имел телевизионно-оптический визир, позволявший сбивать цели без включения радара. К нему оперативно был разработан выносной пульт управления, позволяющий «работать» из безопасного укрытия, и расчеты сирийцев преодолели свою «ракетобоязнь». Но приходится лишь заметить, что появились такие усовершенствованные комплексы у сирийцев только тогда, когда боевые действия уже закончились.

А на этапе боевых действий в этой войне пришлось прикрывать ракетные комплексы малокалиберными зенитными пушками, расчетам которых ставилась задача уничтожения тех самых минисамолетиков — ДПЛА, с чем сирийцы стали вполне успешно справляться.

Итак, после заверений приехавших американцев Сирия не стала наносить подготовленный контрудар, но, как потом оказалось, — зря. 18 июля израильтяне возобновляют боевые действия и делают попытку прорваться к Дамасскому плато. Если удастся захватить сирийскую столицу, то противник сдастся!

Сначала прорыв им удается, но из Советского Союза по инициативе главного советника генерал-майора М. Носенко силами военно-транспортной авиации сирийцам были переброшены новейшие противотанковые комплексы 9К111 «Фагот». С их помощью противотанковые взводы сирийцев, поставив «Фаготы» на джипы, в первые же дни боев поразили до полутора сотен израильских танков.

Наибольшего ожесточения бои достигли на подступах к Дамаску 23 июля. На участке 21-й танковой бригады сирийцев израильтянам удалось прорвать оборону. От

полного поражения спасает проведенная по приказу генерал-майора В.Никитина контратака 181-й бригады, отбросившая противника на исходные позиции. После этого боевые действия принимают позиционный характер, а затем в конфликт «влезают» американские морские пехотинцы, которые должны были сыграть роль миротворческого контингента ООН.

И все же потери сирийцев были довольно значительными. По израильским данным, с которыми соглашаются западные эксперты, Сирия потеряла около 90 боевых самолетов в первые дни военных действий, учитывая потери и «на земле». Кроме того, арабская «коалиция» потеряла около 2400 чел. убитыми и ранеными, 6250 чел. пленными, до 400 танков и 19 батарей зенитно-ракетных комплексов. Потери Израиля, по данным ЦАХАЛ, составили 1900 чел. убитыми и ранеными, до 40 танков, самолет и два вертолета, что, по-видимому, не вполне соответствует действительности.

После этого в СССР ускоренными темпами началась подготовка сирийских военнослужащих. К середине 1980-х гг. в военных училищах, академиях и специальных курсах (центрах) прошли обучение 90% офицеров кораблей и 70% офицеров береговых частей ВМС Сирии, более 60% офицеров, сержантов и солдат бригад ЗРВ ПВО страны.

На 1 января 1987 г. 7326 представителей ВС Сирии получили советские дипломы. Среди них: Президент страны Верховный главнокомандующий армейский генерал X.Асад, министр обороны корпусной генерал М.Тлас, начальник Генерального штаба (ГШ) корпусной генерал А.Хикмет, его заместитель корпусной генерал Т. Хасан,

начальник управления связи ГШ дивизионный генерал М.Али, начальник автобронетанкового управления ГШ дивизионный генерал А.Юзеф, начальник штаба ВВС и войск ПВО дивизионный генерал М.Мухаммед, командующий ВМС и Приморским военным округом дивизионный генерал флота Т.Мустафа, командиры 107-й и 110-й бригад бригадные генералы А.Абдалла и А. Аюб и др. Сразу же после высадки в Ливане американских морских пехотинцев «для обеспечения безопасности вывода из страны палестинских отрядов» сирийский президент обратился к Москве с просьбой направить в Бейрут подразделения советской морской пехоты. Однако Москва промолчала.

Лишь в октябре 1982 г. в Кремль были вызваны посол и главный военный советник в Сирии. Буквально на следующий день в Москву прилетел X. Асад, который провел «конструктивные» переговоры с новым советским руководителем Ю. Андроповым. Было принято решение: в Сирию для защиты ее воздушного пространства от возможных бомбардировок израильтян направляются три советских зенитно-ракетных полка ПВО дальнего действия, один технический полк, а также подразделения радиоэлектронной борьбы (РЭБ). Количество советских военнослужащих должно находиться в пределах 5—6 тыс. чел.

Первый транспорт с войсками прибыл под покровом ночи в порт Латакия 10 января 1983 г. Личный состав был переодет в гражданскую форму и представлен туристами. Остальные пять транспортов подошли в последующие дни. Уже 23 января 231-й зенитно-ракетный полк ПВО дальнего действия сосредоточился в районе Думейры, в 40 км западнее Дамаска. К 1 февраля в 5 км восточнее Хомса развернулся 220-й зенитно-ракетный полк. В один из пригородов Дамаска (Зеленая Гута) прибыл технический полк. Вертолетные отряды подразделений РЭБ развернулись на столичном военном аэродроме, а подразделения наземной РЭБ — на Голанском плато и в долине Бекаа.

На территории Ливана регулярных советских частей не было, однако в сирийских подразделениях и штабах находились многочисленные советские советники и специалисты. Они принимали непосредственное участие в боевых действиях. Потери среди них составили более 200 чел. ранеными и 15 чел. убитыми. Общая численность

советских войск в Сирии в итоге превысила установленный предел и составила около 8 тыс. чел.

В относительной безопасности находились наши зенитно-ракетные полки на территории Сирии. Израиль знал места их дислокации, но не желал прямой военной конфронтации с СССР и не разрешал самолетам своей авиации пересекать установленную X.Асадом «зеленую зону», в пределах которой можно было открывать огонь по противнику. Лишь однажды, в сентябре 1983 г., израильский самолет «Хоккай» то ли по неосмотрительности, то ли преднамеренно пересек эту условную границу на большой высоте и был сбит огнем советского 220-го зенитно-ракетного полка по личному указанию сирийского президента.

Через три месяца именно на этот полк было совершено дерзкое нападение. Ночной бой длился около двух часов. Советские офицеры и солдаты не пострадали. Погибли 20 сирийцев из внешнего охранения и 60 нападавших.

До сих пор существуют две версии происшествия: по одной из них ночную вылазку совершили сирийские религиозные фанатики из запрещенной «Ассоциации братьев-мусульман», по другой — акцию спланировала израильская разведка «Моссад» в отместку за сбитый самолет.

23 октября 1983 г. в результате террористической акции мусульманского террориста-смертника из молодой и желающей проявить себя организации «Хейсболлах»

в штаб-квартире американских морских пехотинцев в Бейруте погиб 241 чел. Следом аналогичным образом были атакованы и казармы французских «голубых касок».

В феврале 1984 г. Белый дом принял решение о выводе своих войск из Ливана. Оставшийся без американской поддержки президент А. Жмайель, который 17 мая 1983 г. подписал мирное соглашение с Израилем, обратился за помощью к сирийцам, заплатив за это 5 марта 1984 г. денонсацией соглашения с Израилем.

Москва, где скончавшегося Ю. В. Андропова в феврале сменил К.У. Черненко, реагировала лишь обычными пропагандистскими выпадами против «империализма и

сионизма», хотя, в сущности, советские инициативы по мирному урегулированию ливанского кризиса, по вопросам независимости, суверенитета и территориальной целостности страны и необходимости вывода израильских войск с ее территории как условия начала переговорного процесса разделялись подавляющим большинством как

западных, так и восточных (включая арабские) государств. Лишь в 1989 г., уже при М.С.Горбачеве, был найден консенсус с американцами — ситуация в Ливане сразу же

стабилизировалась.

После «ухода» американцев присутствие советских войск на сирийской территории теряло актуальность. К тому же война в Афганистане затягивалась на неопределенное время. Воевать на «два фронта» было затруднительно и обременительно. В Москве стали искать повод для вывода своих контингентов из Сирии. Уже в марте 1984 г. такой повод нашелся. В официальной сирийской прессе появилось сообщение о том, что Советский Союз поставил Сирии «стратегические ракеты дальнего действия, способные наносить удары по израильским центрам ядерных исследований в пустыне Негев». Тут же генерал Г.Яшкин получил срочную телеграмму из Москвы за подписью Д.Ф.Устинова: «Они переступили красную черту. Мы выводим свои войска».

Решение СССР явилось для руководства Сирии полной неожиданностью и даже вызвало некоторую растерянность. Однако Москва сообщила, что войска остаются до

лета. За это время вся материальная часть будет передана сирийским военнослужащим. Они пройдут необходимые курсы переподготовки. В июле 1984 г. весь личный состав советских воинских частей оставил территорию Сирийской Арабской Республики.