Вторая мировая война: карательные меры фашистов против советских людей зимой 1942/43 г

К концу 1942 г. героическая борьба советских людей в тылу врага при­обрела массовый характер и стала поистине всенародной. Сотни тысяч патриотов сражались с захватчиками в составе партизанских формирований, подпольных организаций и групп, активно участвовали в срыве экономических, политических и военных мероприятий оккупантов. Руководимая Коммунистической партией, народная борьба на захваченной территории к этому времени стала более организованной и целенаправлен­ной. Значительно возросли активность и эффективность боевых действий партизан и подпольщиков, особенно на вражеских коммуникациях.

В связи с возрастанием размаха борьбы советских людей в тылу вра­га фашистское руководство начало изыскивать новые методы и средства для ее подавления. Стало совершенно очевидным, что погасить пламя на­родной борьбы силами только полицейских и охранных войск невозмож­но. К «усмирению» советских патриотов были привлечены соединения и. части действующей армии.

В целях централизации руководства борьбой с партизанами и исполь­зования «для этого частей всех видов вооруженных сил, войск СС и поли­ции» директивой Гитлера от 18 августа 1942 г. ответственность за подав­ление партизанского движения в зоне боевых действий вермахта возлага-лась на начальника генерального штаба сухопутных войск, а на террито­рии рейхскомиссариатов — рейхсфюрера СС, начальника полиции Г. Гим­млера. Непосредственное руководство карательными мероприятиями осуществлялось оперативным управлением генерального штаба армии во гла­ве с генералом А. Хойзингером, а в ведомстве Гиммлера — специально созданным штабом под руководством генерала войск СС Э. Бах-Зелевского. В директиве подчеркивалось, что только «теснейшее взаимодействие меж­ду высшими командирами войск СС и полиции и командующими видами вооруженных сил является залогом успеха».

В октябре 1942 г. на переговорах Бах-Зелевского с командующим ох­ранными войсками — начальником тылового района группы армий «Центр» генералом М. Шенкендорфом была достигнута договоренность о проведении совместных карательных операций.

Наряду с созданием специальных центров по подавлению партизан­ского движения, распределением сфер ответственности, увеличением чис­ленности карательных войск немецко-фашистское руководство изыскива­ло и другие наиболее эффективные методы борьбы с партизанами . Доби­ваясь максимального приспособления действий своих войск к тактике пар­тизан, оккупанты осенью 1942 г. приступили к формированию в составе вермахта специальных истребительных команд. Согласно директиве на­чальника генерального штаба сухопутных войск они должны были зани­маться только борьбой с партизанами и уметь действовать в зимних усло­виях. Истребительные команды создавались в каждой дивизии, находившейся в районе действий партизан.

Все силы и средства этого карательного аппарата направлялись на достижение одной цели — уничтожение партизан и подпольщиков, изоля­цию их от населения, в котором фашисты справедливо видели социальную базу всенародного движения советских патриотов.

Стремясь запугать население оккупированных районов, сломить волю к сопротивлению партизан и подпольщиков, фашисты издали ряд дирек­тив и указаний, в которых узаконивались безграничная жестокость, пол­ная безнаказанность и произвол оккупантов. 16 декабря 1942 г. начальник штаба верховного главнокомандования вооруженных сил Кейтель подпи­сал приказ, в котором говорилось, что «...войска... имеют право и обязаны применять в этой борьбе любые средства без ограничения, также против женщин и детей, если это только ведет к успеху».

Борьбу с партизанами фашистские главари объявили «равнозначной боевым действиям на фронтах». Одним из способов «чистки и умиротворе­ния» захваченных районов являлись карательные экспедиции. Для их осуществления создавались сводные подвижные оперативные группы, в состав которых помимо охранных и полицейских сил входили соединения и части действующих войск. Так, в операции против партизан юго-запад­ных районов Ленинградской области в феврале 1943 г. участвовали части 123-й пехотной дивизии, 107-й пехотный полк, а также танковые, артил­лерийские и авиационные подразделения, насчитывавшие 13 тыс. чело­век. В карательных действиях на территории Россонско-Освейского пар­тизанского края, расположенного на стыке Белорусской, Латвийской и Российской республик, в феврале — марте 1943 г. участвовало около 25 тыс. немецких солдат и офицеров — вдвое больше, чем имелось парти­зан в этом районе.

Как сказано в приказе Гитлера от 27 апреля 1943 г., для борьбы с партизанами только «в зоне действий сухопутных войск» было задействовано 80 тыс. немецких солдат и офицеров.

О результатах проведенных операций штабы групп армий регулярно докладывали оперативному управлению генерального штаба сухопутных войск. В донесении штаба группы армий «Центр» от 6 февраля 1943 г. со­общалось, что только в январе против витебских, смоленских и орловских партизан были предприняты крупные операции «Зимний штурм», «Белый медведь», «Лесная зима», «Репейник II» и т. д. Подводя итоги этих опера­ций, штаб отмечал, что «с учетом январских данных впервые число убитых партизан превысило цифру 100 тыс.» .

Если учесть, что в тылу группы армий «Центр» к началу этого года действовало всего около 80 тыс. партизан, а также их гибкую, маневрен­ную тактику, то станет ясным, что подавляющее большинство убитых «партизан» составляло население оккупированных районов.

Фашисты стремились лишить партизан основных источников снабже­ния продуктами й одеждой. В ходе карательных операций у местных жи­телей конфисковывались скот, зерно, овощи, домашняя птица и т. д. Согласно донесению штаба группы армий «Центр» только в ходе семи ка­рательных операций, проведенных в январе 1943 г., у населения было изъято 1413 тонн зерна и муки, 842 тонны фуража, 279 тонн картофеля, более 25 тыс. голов крупного рогатого скота. В 1942/43 хозяйственном го­ду таким способом оккупанты награбили 5 млн. тонн зерна.

Чтобы восполнить острый недостаток в рабочей силе, оккупанты про­водили массовый угон работоспособного населения в Германию. Ежеднев­но с 15 марта 1943 г. на каторжные работы угоняли 5 тыс. советских граж­дан, а с 1 апреля—10 тыс. Фашисты буквально охотились за людьми: их хватали во время многочисленных облав и карательных экспедиций, сажа­ли за колючую проволоку, а затем эшелонами отправляли в Германию.

Из Сталинграда было угнано 74,7 тыс. человек, не успевших эвакуироваться в глубь страны, из районов области — 17,6 тыс. До 90 процентов жителей оккупированных районов Сталинградской области подверглись ограблению, около 29 тыс. жилых домов и хозяйственных построек сожже­ны и разрушены.

Эти примеры показывают несостоятельность попыток некоторых бур­жуазных историков и мемуаристов свалить вину за чудовищные преступ­ления на оккупированной территории только на эсэсовские и жандарм­ские формирования и выгородить армейские части. Ныне всему чело­вечеству известно, что смерть и разрушения творили все без исключе­ния фашистские войска. Особенно зверствовали они при отступлении. Откатываясь на запад, фашисты превращали целые районы в безлюд­ную, мертвую пустыню: истребляли советских людей, разрушали жи­лые дома и общественные здания, взрывали заводы и электростанции, затапливали шахты и рудники, уничтожали сельскохозяйственные маши­ны и инвентарь. Перед бегством из Ростова в феврале 1943 г. гитлеровцы превратили его в развалины. Покидая Ворошиловград, лишь за один день 10 февраля 1943 г. они разрушили в городе 120 жилых домов, 30 школ, 2 музея, здания педагогического института, драматического театра и т. д...

Усиливая репрессии, фашисты широко использовали и такие средства ослабления сопротивления советского народа, как демагогия, обман, раз­жигание частнособственнических устремлений, межнациональной розни и т. п. Особое внимание они уделяли попытке втянуть советских людей в братоубийственную войну. Стараясь посеять рознь между народами Со­ветского Союза, фашисты развернули вербовку в различные антисоветские формирования — так называемую Русскую освободительную армию (РОА), буржуазно-националистические части на Украине, в Литве, Лат­вии, Эстонии, Крыму и т. п.

Поскольку настоящих добровольцев не оказалось, оккупанты прибегли к провокациям, посулам, запугиванию и принуждению. Уклоняв­шихся от вербовки обвиняли в политической неблагонадежности и под­вергали репрессиям. Многие из тех, кто насильно или обманом был за­числен в «добровольческие» формирования, при первой возможности пере­ходили на сторону партизан или советских войск.

Таким образом, для подавления непрерывно растущего всенародного движения в тылу врага и поддержания жесточайшей диктатуры гитлеров­цы усиливали террор и привлекали дополнительные силы, в том числе и из действующих войск. Однако ни жестокий оккупационный режим, ни политические провокации и демагогические посулы не смогли поколебать патриотизм и морально-политическое единство советских людей. Священ­ная борьба патриотов с захватчиками на временно оккупированной терри­тории крепла и ширилась.