Вторая мировая война: межсоюзнические отношения на завершающем этапе войны в Европе в 1945 г

Вооруженная борьба в 1945 г. в Европе, как и в предыдущие годы, оказывала решающее влияние на соотношение политических сил и международную обстановку. Реальный вклад каждого участника антигитлеровской коалиции в эту борьбу во многом определял его место и роль в международных делах.

Благодаря решающей роли в борьбе против фашистской Германии, последовательному проведению внешнеполитического курса, направленно­го на достижение скорейшей победы, создание основ для справедливого, прочного мира и международной безопасности после войны, на поддержку народов освобожденных стран, СССР снискал огромное уважение и авторитет во всем мире. Это позволяло Коммунистической партии и Совет­скому правительству усиливать свое влияние в сфере внешнеполитической и дипломатической деятельности, от которой в немалой степени зависело достижение окончательной победы над врагом и обеспечение справедли­вого демократического послевоенного устройства мира.

Гибкая и принципиальная внешняя политика СССР способствовала политическому закреплению успехов вооруженной борьбы советского на­рода и его армии. В Политбюро ЦК партии и на заседаниях Совета Народ­ных Комиссаров обсуждались все важнейшие вопросы внешней политики, выносились конкретные решения и намечались меры по их осуществлению. Главной задачей на последнем этапе войны в Европе Коммунистическая партия и Советское правительство по-прежнему считали скорейшую и пол­ную победу над гитлеровской Германией. В опубликованных призывах Центрального Комитета партии к 27-й годовщине Советской Армии и меж­дународному празднику трудящихся 1 Мая вновь и вновь подчеркивалась необходимость мобилизации всех сил для завершения разгрома германско­го империализма.

Как и прежде, Советский Союз проявлял глубокую заинтересован­ность в сохранении и укреплении боевого и политического союза ведущих держав коалиции — СССР, США, Великобритании, в консолидации всех антифашистских сил. Он неизменно демонстрировал верность союзниче­скому долгу. Например, когда американо-английские войска попали в тяжелое положение в Арденнах, Советский Союз оказал им помощь. Правительство СССР проводило искреннюю, честную политику в отношениях с союзниками в продолжение всей войны с гитлерорской Германией. Оно неоднократно подтверждало верность слову, данному им в Тегеране, и заключенному на Крымской конференции соглашению относительно вступ­ления в войну против японского агрессора. Советское руководство информировало также союзников о всех попытках японских сообщников Гитлера установить контакты с советской стороной в целях организации сепарат­ных переговоров между СССР и Германией и своем неизменном отказе даже обсуждать с ними этот вопрос.

Перед советской внешней политикой стояла и такая важная проблема, как послевоенное устройство Германии и отношение союзников-победи­телей к немецкому народу после войны. В Европейской консультативной комиссии были подготовлены и одобрены правительствами великих держав документы об условиях безоговорочной капитуляции фашистской Герма­нии, о зонах оккупации и контрольном механизме союзников после ее капитуляции. Предстояло еще разработать ряд конкретных мер по разору­жению и демилитаризации, ликвидации фашистских порядков в этой стране. Нужны были еще время и усилия, чтобы немецкий народ убедился в необ­ходимости перестройки его жизни на новых, демократических основах, чтобы впредь Германия не угрожала миру в Европе. Следовало сурово наказать главных военных преступников, совершивших чудовищные зло­деяния против мира и человечества. Позиция Советского Союза в этих вопросах была предельно ясно изложена на Крымской конференции, на­шла выражение в ее решениях и вновь подтверждена в приказе Верхо­вного Главнокомандующего Вооруженными Силами СССР И. В. Сталина от 1 мая 1945 г. «Объединенные Нации, — говорилось в нем, — уничтожат фашизм и германский милитаризм, сурово накажут преступников войны... Но Объединенные Нации не трогают и не тронут мирного населения Гер­мании, если оно лояльно будет выполнять требования союзных военных властей».

С освобождением от немецко-фашистских оккупантов стран Централь­ной и Юго-Восточной Европы перед внешней политикой Советского Союза встала важная и неотложная задача — установление и развитие с ними политических и экономических отношений. Правительство СССР считало необходимым оказать всестороннюю поддержку освобожденным народам в укреплении государственной независимости и развитии их по пути де­мократии и прогресса. Оно всегда уважало суверенные права других народов и считало своим долгом проводить такую политику и в отноше­нии этих стран.

Послевоенное устройство мира во многом зависело от успешного решения задачи по созданию всеобщей организации безопасности, спо­собной обеспечить мир и сотрудничество народов, устранить всякую воз­можность возникновения новой войны. Вначале на переговорах в Думбартон-Оксе, а затем на Крымской конференции были подготовлены предло­жения по созданию такой организации и окончательно согласованы принципы, на которых должна строиться ее работа. Созвать конференцию Объединенных Наций было решено в Сан-Франциско в апреле 1945 г. Предстояла напряженная борьба за проведение принятых принципов в жизнь. В частности, необходимо было решить ряд практических вопро­сов, связанных с созывом конференции (о составе ее участников, порядке работы и другие).

Поскольку на заключительном этапе войны в Европе и после ее окон­чания вопросы организации мира приобретали все большее значение, Центральный Комитет партии в интересах успешного решения внешне­политических задач назначил на важнейшие участки дипломатическо­го фронта видных партийных и государственных деятелей, а также прославленных военачальников. Председателями союзных контрольных комиссий были утверждены: член Политбюро ЦК ВКП(б) К. Е. Вороши­лов — в Венгрии, член Политбюро, секретарь ЦК ВКП(б) А. А. Жданов — в Финляндии, маршал Ф. И. Толбухин — в Болгарии, маршал Р. Я. Ма­линовский — в Румынии; маршал Г. К. Жуков был назначен главноначальствующим советской военной администрации в Германии. Послом СССР в самой крупной союзной державе — США был видный советский дипломат А. А. Громыко. На постах послов Советского Союза в других ведущих странах антигитлеровской коалиции в конце войны находились: Ф. Т. Гусев — в Англии, Г. Н. Зарубин — в Канаде, А. С. Панюшкин — в Китае, А. Е. Богомолов — во Франции.

После конференции в Крыму антигитлеровской коалиции было суж­дено снова пройти серьезное испытание на прочность. В апреле — мае у правящих кругов США и Великобритании обозначилась тенденция к ос­лаблению сотрудничества с Советским Союзом по ряду политических воп­росов, возникавших в связи с приближением окончания войны. Решение наиболее важных из них проходило в острой дипломатической борьбе, поскольку США и Англия вынашивали реакционные планы послевоенного устройства Европы. Они были направлены против Советского государ­ства и стран, вступивших на демократический путь развития. Об этом свидетельствуют замыслы Черчилля относительно англо-американской стратегии на весну 1945 г., которая, по его мнению, должна была исходить из следующих установок:

«1. Советская Россия стала смертельной опасностью для свободного мира.

2. Надо без промедления создать новый фронт против ее стремитель­ного продвижения.

3. Этот фронт в Европе должен уходить как можно дальше на Восток.

4. Берлин является первоочередной и главной целью англо-американ­ских армий.

5. Освобождение Чехословакии и вступление в Прагу американских войск имеют важное значение.

6. Вена и по существу вся Австрия должны контролироваться запад­ными державами по крайней мере наравне с СССР.

7. Следует обуздать агрессивные притязания маршала Тито к Италии.

Наконец, и это главное, следует урегулировать все крупные пробле­мы. разделяющие Восток и Запад в Европе, до того, как армии демокра­тий будут сокращены или западные союзники оставят какую-либо часть германских территорий, которые они займут...»

Таким образом, предложения Черчилля носили ярко выраженный империалистический и антисоветский характер. В них намечался переход западных держав во взаимоотношениях с СССР от равноправного сот­рудничества к политике «с позиции силы». Еще гремели орудия и ли­лась кровь советских воинов в борьбе против общего врага — гитлеров­ской Германии, а британский премьер, одержимый антикоммунизмом и антисоветизмом, объявил Советский Союз «смертельной опасностью» и призывал бороться против него.

В США также происходил переход к «жесткому курсу» в отношении Советского Союза. Трумэн, ставший его глашатаем, на совещаниях с аме­риканским послом в СССР Гарриманом и некоторыми своими советника­ми 20 апреля 1945 г. при обсуждении линии поведения в отношении СССР, в частности, заявил: «Я не боюсь русских и намерен быть твердым... Я не ожидаю, что они согласятся с нашими предложениями на 100 процентов, однако, как я полагаю, мы в состоянии добиться их согласия на 85 процентов». Как вспоминает Гарриман, Трумэн тогда же сказал, что «рус­ские нуждаются в нас больше, чем мы в них». Уже в то время в определен­ных кругах Соединенных Штатов Америки делалась ставка на атомное ору­жие. Они рассчитывали, что монополия в этом виде оружия дает им воз­можность разговаривать с Советским Союзом «с позиции силы». Амери­канский историк У. Уильяме приводит слова Трумэна, произнесенные накануне испытаний первой атомной бомбы: «Если она взорвется, что, я думаю, произойдет, эти парни (русские.— Ред.) наверняка будут у меня в руках.

Чем ближе подходила к концу война и значительнее был вклад СССР в военную победу над врагом, тем чаще в США и Англии проявля­лись к нему тенденции недружелюбия. Об этом свидетельствовали продол­жавшиеся переговоры между представителями западных держав с эмисса­рами германского военного командования об односторонней капитуляции фашистской Германии. Когда же эти замыслы, равно как и военные планы Черчилля — раньше русских овладеть Берлином, Прагой и Веной, в ходе войны были сорваны, правящие круги США и Англии стали использовать в своих корыстных целях пребывание американо-английских войск во временно занятых ими районах советской зоны оккупации в Германии. Речь шла о том, отмечал вслед за Черчиллем фельдмаршал Монтгомери, чтобы получить от Советского правительства уступки по ряду спорных вопросов до того, как американо-английские войска будут выведены из советской зоны.

Что касается самой Германии, то правительства США и Англии мень­ше всего заботились о необходимости переустройства жизни немецкого народа на демократических и миролюбивых началах. В первую очередь они принимали меры к тому, чтобы поставить экономический потенциал побежденной страны на службу своим интересам, а в будущем сделать ее союзником в борьбе против СССР.

Правительства США и Англии не отказались от мысли о расчленении Германии, хотя в официальных заявлениях они согласршись с советской позицией по этому вопросу. Она была изложена в письме, которое пред­ставитель СССР в комитете по изучению вопросов о расчленении Германии, созданном на Крымской конференции в составе министра иностранных дел Великобритании и послов США и СССР в Лондоне, еще 26 марта 1945 г. направил английскому представителю. В нем говорилось, что Советское правительство понимает соответствующее решение Крымской конферен­ции «не как обязательный план расчленения Германии, а как возмож­ную перспективу для нажима на Германию с целью обезопасить ее в слу­чае, если другие средства окажутся недостаточными».

Советское правительство считало необходимым предоставить народу побежденной Германии возможность развития на широкой демократи­ческой основе. Еще до Потсдамской конференции в обращении И. В. Ста­лина к народу 9 мая 1945 г. говорилось: «Советский Союз торжествует победу, хотя он и не собирается ни расчленять, ни уничтожать Германию».Пребывание войск США и Великобритании в западноевропейских стра­нах способствовало укреплению там капиталистических режимов. Дипло­матическим путем они пытались оказать поддержку силам реакции и восвобожденных Советскими Вооруженными Силами государствах Цент­ральной и Юго-Восточной Европы.

Особое упорство американские и английские правящие круги про­являли в стремлении навязать угодное им правительство польскому наро­ду. Вскоре после Крымской конференции начала в Москве работу комиссия по польскому вопросу в составе министра иностранных дел СССР и послов США и Великобритании в Советском Союзе. В ее задачу входило проведе­ние консультаций об образовании Польского правительства национального единства. По ялтинскому решению оно должно было быть создано на осно­ве уже действовавшего в Польше демократического Временного правитель­ства. Но американо-английские представители добивались, чтобы в Поль­ше было образовано правительство, в котором доминирующую роль играли бы представители буржуазных партий. В связи с возникшими разногласия­ми работа комиссии зашла в тупик. Завязавшаяся по этому вопросу пере­писка между главами трех правительств также не дала никаких результа­тов. 23 апреля польский вопрос обсуждался президентом США Трумэном и министром иностранных дел СССР Молотовым, остановившимся в Вашин­гтоне по пути на конференцию в Сан-Франциско. Из беседы следовало, что США по-прежнему настаивают на создании в Польше угодного им прави­тельства. По этому же поводу И. В. Сталин писал Трумэну: «Вы, видимо, не согласные тем, что Советский Союз имеет право добиваться того, чтобы в Польше существовало дружественное Советскому Союзу Правительство, и что Советское Правительство не может согласиться на существование в Польше враждебного ему Правительства... Попросту говоря, Вы требуете, чтобы я отрешился от интересов безопасности Советского Союза, но я не могу пойти против своей страны» Дипломатическая борьба по этому воп­росу продолжалась и была напряженной и длительной.

Правительства США и Англии игнорировали также демократические правительства Болгарии, Венгрии и Румынии, требуя изменить их состав в нужном им направлении. Они выступали против удовлетворения спра­ведливых требований Югославии о сохранении югославской администра­ции на освобожденных землях в районе Истрия, Триест, в чем Времен­ное правительство Югославии поддерживал Советский Союз.

29 апреля СССР признал сформированное Реннером правительство Австрии. Премьер-министр Великобритании и президент США этот акт расценили как односторонние действия и стали тормозить распространение власти вновь созданного органа на территориях своих оккупационных зон.

По-своему планировали Соединенные Штаты Америки и Великобрита­ния создание организации международной безопасности. Они стремились обеспечить американо-английское большинство для того, чтобы, используя его, пересмотреть ранее согласованные принципы образования этой орга­низации и обеспечить беспрепятственное решение вопросов в ней в свою пользу, в ущерб интересам СССР. На совещании 23 апреля Трумэн, говоря о предстоящей конференции в Сан-Франциско, бросил фразу, из которой явствовало, что он был намерен осуществить собственные планы в отноше­нии Сан-Францисской конференции, и добавил, что если СССР не присое­динится, то США обойдутся и без его участия.

Война в Европе только закончилась, но Советскому Союзу предстоя­ло еще вступить в войну против Японии, а правительство США 8 мая без предупреждения прекратило ему поставки по ленд-лизу. Суда, нагруженные в американских портах материалами для отправки в СССР, стали разгру­жать. Тем самым, пишет Гарримаи, президент Трумэн «вступил необду­манно в новую, никому не нужную конфронтацию с русскими».

Особенно усердствовал в области антисоветизма Черчилль. Весьма показателен в этом отношении дух его телеграммы президенту США от 12 мая 1945 г. Британский премьер, не стесняясь в выражениях, заимст­вованных из лексикона геббельсовской пропаганды, писал о «железном занавесе», якобы опустившемся за фронтом советских войск.

Однако с Советским Союзом нельзя было говорить «с позиции силы». Только единство в организации мира, как и в ведении войны, о чем было заявлено в крымских решениях, могло обеспечить успешное урегулирова­ние назревших международных проблем и после окончания войны в Европе. Все большее влияние на ход истории оказывало складывавшееся соотно­шение сил в пользу сил мира, прогресса и социализма, во главе которых стоял Советский Союз. Его военная мощь, огромный международный авто­ритет, приобретенный в ходе войны, не позволили американо-английским империалистам осуществить реакционные замыслы в отношении СССР и освобожденных им стран Центральной и Юго-Восточной Европы. Ре­шающий вклад, внесенный Советским Союзом в победу над фашизмом, был общепризнанным. Народы мира, в том числе трудящиеся Англии и США, выражали стремление к продолжению сотрудничества с Советским государством и осудили бы любые акции, направленные против него. В этих условиях в правительствах Англии и США должна была возобладать здравая тенденция — признание необходимости продолжения равноправ­ного и эффективного сотрудничества с Советским Союзом не только во время войны, но и в условиях мира в Европе. Тем более что США были крайне заинтересованы во вступлении СССР в войну против Японии, без чего не могла быть одержана скорая победа над японским агрессором.

20 мая президент США писал главе Советского правительства, что ввиду трудности решения возникших вопросов путем переписки он хотел бы послать в Москву для переговоров Г. Гопкинса. Советское прави­тельство приняло предложение о такой встрече.

С 26 мая по 6 июня в Москве проходили переговоры главы Советского правительства с американскими представителями. Разъясняя смысл своей миссии в Москве, Гопкинс заявил: «...речь идет о коренных проблемах взаимоотношений между Соединенными Штатами и Советским Союзом». С советской стороны Гопкинсу было заявлено, что отношение Соединенных Штатов к Советскому Союзу охладело после того, как выяснилось, что Германия побеждена. Во время переговоров в Москве были найдены пути к решению ряда важных вопросов. Имевшиеся случаи разгрузки судов в портах США с ленд-лизовскими материалами для СССР Гопкинс назвал технической неувязкой и сказал: «...мы никогда не считали, что наша по­мощь по ленд-лизу является главным фактором в советской победе над Гитлером на Восточном фронте. Она была достигнута героизмом и кровью русской армии».

Подробно был обсужден польский вопрос. Советские руководители подчеркнули, что СССР хочет лишь одного — сильной и демократической Польши. Американский представитель высказал свое мнение о том, что в новом польском правительстве большинство должно принадлежать варшавским полякам. Советская сторона сочла такое заявление обнаде­живающим. Вскоре после завершения миссии Гопкинса комиссия трех держав, созданная в Ялте, быстро пришла к соглашению о том, кого следовало пригласить для консультаций по вопросу о создании Польского правительства национального единства. Предложения о его составе были выработаны на совещании в Москве в период 17—21 июня. 28 июня новое Польское правительство национального единства было сформировано.

Во время переговоров с Гопкинсом стороны условились обсудить вопросы по Германии позже — на встрече глав правительств СССР, США и Англии. Гопкинс был также поставлен в известность о том, что совет­ским представителем в Контрольном совете назначен Маршал Советского Союза Г. К. Жуков.

5 июня в Берлине было объявлено о создании Контрольного совета, и в этот же день опубликованы Декларация о поражении Германии и принятии на себя верховной власти в отношении Германии правительствами четырех держав, а также краткое изложение разработанных ранее в Евро­пейской консультативной комиссии и одобренных правительствами СССР, США, Великобритании и Франции соглашений о зонах оккупации и контрольном механизме в Германии. В течение июля—августа контрольный аппарат союзников был полностью создан. Поскольку Берлин становился местом пребывания Контрольного совета и других органов союзнического контроля, воинские части западных держав допускались в определенные для них секторы Большого Берлина. Одновременно американские и анг­лийские войска выводились из занятых ими в ходе военных действий райо­нов советской зоны оккупации Германии. В то же время в Австрии происходило согласованное размещение союзных войск по зонам и ввод воин­ских частей западных держав в Вену. Срок их передвижения был опреде­лен в переписке глав правительств СССР, США и Англии. Его начало устанавливалось 1 июля 1945 г.

Во время пребывания Гопкинса в Москве рассматривалось также положение, сложившееся на конференции в Сан-Франциско. Были сделаны уточнения в толковании и применении Ялтинской формулы голосования в Совете Безопасности. В связи с этим Гопкинс еще раз выразил уверен­ность, что между позициями Советского Союза и Соединенных Штатов Америки имеется много общего и что они должны прийти к соглашению. В ходе переговоров была определена дата открытия Потсдамской конфе­ренции глав правительств трех великих держав.

В ответ на просьбу Гопкинса и Гарримана уточнить сроки вступления СССР в войну против японского агрессора Советское правительство вновь подтвердило свою готовность выполнить данное им обещание на Крымской конференции по истечении трех месяцев со дня капитуляции Германии. В связи с этим Гопкинс отмечал, что Сталин не оставил у них «никакого сомнения в том, что он намерен начать военные действия в августе».

Советско-американские переговоры в Москве помогли обеим сторонам лучше выяснить позиции друг друга по кардинальным вопросам, стояв­шим перед ними в связи с окончанием войны в Европе и совместными дей­ствиями на Дальнем Востоке. В результате в известной степени была снята острота в отношениях между США и Англией с одной стороны и Советским Союзом — с другой, которая возникла по вине западных держав. Перего­воры расчистили путь для дальнейшего сотрудничества великих держав в области послевоенного устройства, хотя это, к сожалению, и не озна­чало отказа правящих кругов западных держав от антисоветского курса. По существу, переговоры с Гопкинсом в Москве явились прологом к кон­ференции руководителей трех великих держав в Берлине, которая увенча­ла сотрудничество их во время войны и выработала согласованные реше­ния на послевоенный период.