Вторая мировая война: планы воюющих сторон после битвы под Курском

Битва под Курском, закончившаяся победой Советской Армии, привела к глубоким сдвигам в соотношении сил на советско-германском фронте и оказала решающее воздействие на развитие второй мировой войны. Изменение военно-политической обстановки определило дальнейшие планы советского и немецко-фашистского командований. Оконча­тельно рухнули расчеты гитлеровского руководства повернуть ход борь­бы в свою пользу.

К концу августа силы вермахта на Востоке были значительно ослаблены. Потерпели поражение самые мощные из созданных Германией за время войны танковая и авиационная группировки. Неспособность луч­ших немецких танковых дивизий при массированной поддержке авиации преодолеть оборону, а затем остановить наступление советских войск, большие потери широко разрекламированных «тигров», «пантер», «фердинандов» имели далеко идущие военные и политические последствия.

В докладной записке Гитлеру об использовании танковых соединений летом и осенью 1943 г. генерал-инспектор танковых войск Гудериан пи­сал: «В то время как противник продолжал производить оправдавшие себя в боевых условиях танки, немецкие танковые войска находились в стадии перестройки и испытаний... Широкая пропаганда новых немецких тан­ков вызвала у других родов войск представление, которое не соответ­ствовало действительности».

Урон в боевой технике был настолько велик, что острая потребность его быстрого восполнения стала трудноразрешимой задачей даже для мощной экономики Германии, опиравшейся на ресурсы стран оккупированной Европы. Все более глубокое воздействие на военную машину гитлеровского государства оказывало снижение морального духа личного состава армии в результате новых тяжелых пораже­ний.

В конце августа 1943 г. гитлеровское командование имело на восточном фронте 226 дивизий, из них 20 танковых и 6 моторизованных, и 11 бри­гад. В резерве ОКХ находились всего одна охранная дивизия и две пехотные бригады.

В условиях развивавшегося наступления Советской Армии командование вермахта не могло в короткое время восполнить громадные потери, понесенные на Востоке, хотя и принимало к тому все меры. В коммента­риях к дневнику боевых действий главнокомандования вермахта отме­чается: «Уже весной 1942 г. не представлялось возможным равномерно пополнять все сухопутные войска — пополнялись только соединения, которые предусматривалось использовать при наступлении. В 1943 г. эти возможности еще более уменьшились и исчезли полностью с лета после начавшегося отступления в России».

В середине августа потребность немецких вооруженных сил в личном составе на период 1 октября 1943 г.— 1 апреля 1944 г. определялась в 973 тыс. человек . Это являлось тем минимумом, который был необходим, чтобы не допустить снижения боеспособности вермахта. Лишь меньше половины потребности в личном составе могло быть удовлетворено за счет контингентов призывных возрастов. Восточный фронт по-прежнему при­ковывал к себе главное внимание командования вермахта. 20 июля 1943 г. генеральный штаб сухопутных войск сообщал, что, несмотря на потери, понесенные в Сицилии, он не предусматривает на июль—август от­правку маршевых батальонов в Италию, так как все имеющиеся в наличии батальоны нужны для восполнения потерь на Востоке.

Фашистскому руководству пришлось вообще отказаться от намерения перебросить часть сил с советско-германского фронта в Италию. В обстанов­ке, когда удары советских войск беспрерывно нарастали, высвобождение даже нескольких немецких дивизий из более чем двухсот, сосредото­ченных на Востоке, становилось неразрешимой проблемой, хотя на карту ставилось сохранение в фашистской коалиции самого сильного союзника Германии в Европе — Италии. В течение июля с советско-германского фронта гитлеровцам не удалось снять ни одной дивизии. Более того, они направили на восточный фронт с Запада пехотную диви­зию. А позже началась массовая переброска войск на советско-германский фронт из Западной Европы. В августе с советско-германского фронта бы­ла переброшена на Запад всего одна танковая дивизия, но уже в сентябре — октябре командованию вермахта пришлось направить на восточный фронт 12 пехотных, 3 танковые, 4 резервные дивизии и пехотную бригаду.

Как предвидела Ставка Верховного Главнокомандования, наиболее ослабленными оказались немецко-фашистские войска на смежных флан­гах групп армий «Центр» и «Юг», прикрывавшие юго-западное направ­ление. Именно здесь советское командование намечало нанести главный Удар.

Победа под Курском открыла новые перспективы борьбы. Центральный Комитет Коммунистической партии и Советское правительство поставили перед Вооруженными Силами задачу: усилить удары по врагу, безостановочно гнать его с родной земли, принести освобождение от фа­шистского рабства миллионам советских людей. Воспитанные партией в духе советского патриотизма и дружбы между народами, советские воины восприняли эту задачу с воодушевлением.

Военные советы, командиры, политорганы, партийные организации готовили воинов к длительному безостановочному наступлению. Вся работа проходила под лозунгом быстрейшего освобождения оккупиро­ванной врагом территории, вызволения из-под фашистского ига советских людей.

Советское Верховное Главнокомандование, всесторонне оценив происшедшие после битвы под Курском глубокие изменения в соотношении сил на фронте и во всей военно-политической обстановке, приняло энер­гичные меры для максимального использования открывшихся новых воз­можностей. Фактор времени приобретал при этом исключительно важное значение.

Для достижения военно-политических целей, поставленных перед Советскими Вооруженными Силами, требовалось провести новые крупные наступательные операции на юго-западном и западном направлениях. Для их успешного осуществления имелись благоприятные предпосылки, обусловленные победой в битве под Курском и рядом мероприятий, проводимых Ставкой. К главнейшим из них относились: создание и сосре­доточение стратегических резервов на важнейших направлениях, накоп­ление материальных ресурсов, своевременное ориентирование команду­ющих фронтами на дальнейшее развитие наступления.

Еще в ходе битвы под Курском Ставка Верховного Главнокомандования системой наступательных операций, увязанных по времени и на­правлениям, сковала войска вермахта, лишила их возможности осу­ществлять широкий маневр силами и средствами. В конце августа на фрон­те протяженностью 2000 км вели наступление восемь фронтов. Таким образом, контрнаступление советских войск стало перерастать в общее стратегическое наступление.

При планировании наступления Ставка Верховного Главнокомандования учитывала возможности быстро развивающегося военно-экономи­ческого потенциала социалистического государства и соотношение сил борющихся сторон, сложившееся к концу битвы под Курском. Во второй половине 1943 г. советская военная промышленность выпустила 12,9 тыс. танков и самоходно-артиллерийских установок, свыше 16 тыс. боевых самолетов. Благодаря принятым мерам Советская Армия получала по­полнение в личном составе и боевой технике более быстрыми темпами, чем немецко-фашистские войска. В июле — августе только численность маршевого пополнения, отправленного из военных округов в действую­щую армию, составила 456,7 тыс. человек В Вооруженные Силы влива­лись и контингенты советских людей с освобожденных территорий. В течение июля и августа фронтам из резерва Ставки было передано 11 армий.

Несмотря на значительные потери в Курской битве, боевой и численный состав советских фронтов к концу августа претерпел относительно меньшие изменения, чем состав войск вермахта, находившихся на Востоке. На 1 сентября в войсках Центрального, Воронежского и Степного фрон­тов находилось 1 580 тыс. человек, более 30 тыс. орудий и минометов, почти 1,2 тыс. танков и самоходно-артиллерийских установок . В то же время потери только сухопутных войск фашистской Германии на советско-германском фронте в июле — августе составили до 538 тыс. человек, а пополнения поступило всего 240 тыс. человек. Советская Армия, наращивавшая силы в ходе контрнаступления, сохранила на­ступательную мощь, при этом в распоряжении Ставки еще оставались значительные резервы.

К концу битвы под Курском на фронте действовало 400 стрелковых дивизий и 28 танковых и механизированных корпусов. В резерве Ставки

Верховного Главнокомандования имелось 20 стрелковых дивизий, 8 танковых и механизированных корпусов.

Чтобы быстрее восстановить боеспособность войск, участвовавших в напряженных боях под Курском, Ставка в августе и сентябре вывела из состава Западного, Брянского, Центрального, Воронежского, Степного фронтов в свой резерв управления четырех общевойсковых и пяти танковых армий, 13 танковых корпусов, артиллерийский корпус прорыва, 27 стрелковых дивизий и ряд других соединений и частей. Это составляло 40 процентов общего количества формирований, выведенных в резерв Ставки за время с апреля по декабрь 1943 г. Особенно энергично попол­нялись бронетанковые войска, понесшие наибольшие потери в боевой технике и личном составе.

Как показали результаты Курской битвы, развитие событий на фронтах второй мировой войны все в большей степени определялось действия­ми Советских Вооруженных Сил. Вместе с тем стремительно нараставшие изменения в обстановке в ходе контрнаступления и начавшегося общего стратегического наступления советских войск делали необходимым вне­сение уточнений в принятые ранее планы, требовали конкретизации задач войскам.

В директивах Ставки Верховного Главнокомандования, отданных еще в ходе битвы под Курском, Центральному, Воронежскому, Степному, Юго-Западному и Южному фронтам ставились задачи разгромить против­ника на южном крыле советско-германского фронта, освободить важней­ший промышленный район страны — Донбасс, богатейшие сельскохозяй­ственные районы Левобережной Украины, Крым, выйти на Днепр и за­хватить на его правом берегу плацдармы. Войска Центрального, Воро­нежского и Степного фронтов должны были выйти к среднему течению Днепра, а Юго-Западного и Южного фронтов — к нижнему.

Калининскому, Западному и Брянскому фронтам предстояло вести наступление на западном направлении, нанести здесь поражение вражеской группировке и отбросить ее еще дальше от Москвы. Этим пре­дотвращалась возможность переброски крупных сил из состава группы армий «Центр» на решающее юго-западное направление и обеспечивался северный фланг советских войск, наносивших главный удар. На вой­ска Северо-Кавказского фронта возлагалась задача во взаимодействии с Черноморским флотом разгромить таманскую группировку гит­леровцев, завершить освобождение Северного Кавказа, форсировать Керченский пролив с целью освобождения Керченского полуост­рова.

Характеризуя особенности плана общего стратегического наступления после битвы под Курском, Маршал Советского Союза А. М. Васи­левский писал: «Этот крупный по замыслу и участвовавшим в его выпол­нении силам план осуществлялся в ходе следующих операций: Смолен­ская — с 7 августа по 2 октября (со взятием Смоленска и Рославля, на­чало освобождения Белоруссии); Донбасская — с 13 августа по 22 сентяб­ря (освобождение Донбасса); операция по освобождению Левобережной Украины — с 25 августа по 30 сентября (прорыв к Днепру); Черниговско-Припятская — с 26 августа по 1 октября (освобождение Черни­говской области); Брянская — с 1 сентября по 3 октября (продвижение от Среднерусской возвышенности к бассейну Десны); Новороссийско-Таманская — с 10 сентября по 9 октября (завершено освобождение Кав­каза); Мелитопольская — с 26 сентября по 5 ноября (выход к Крымскому перешейку); Керченская десантная (захват плацдарма в Восточном Кры­му). Как видим, ни одна из этих операций не начиналась и не заканчи­валась в одно и то же время. Они как бы перекрывали по времени друг друга, являясь последовательными лишь в самом общем смысле. Это вы­нуждало врага дробить свои резервы, перебрасывая их с участка на учас­ток, пытаясь закрыть на фронте то там, то тут гигантские бреши, проделываемые в его обороне советскими войсками».

В ходе наступления советским армиям предстояло преодолеть крупные реки. Войска нацеливались на их форсирование с ходу. Учитывая важность и сложность боевых действий с преодолением рек, Ставка в ди­рективе от 9 сентября дала указание представлять командиров соедине­ний и частей, отличившихся при форсировании крупных водных преград и закреплении на плацдармах, к высшим правительственным наградам, а за преодоление Днепра в районе Смоленска и ниже и равных ему по трудности форсирования рек — к присвоению звания Героя Советского Союза.

Важные задачи на этом этапе войны возлагались на Военно-Воздушные Силы. Их усилия направлялись на содействие сухопутным войскам в разгроме вражеских группировок, на борьбу за удержание стратеги­ческого господства в воздухе и на ведение воздушной разведки. Авиа­ция дальнего действия должна была наносить удары по оперативным резервам противника, его отходящим соединениям, по железнодорож­ным узлам, по мостам и переправам через реки на путях отхода войск, а также по аэродромам. В борьбе с авиацией противника большая роль отводилась Войскам ПВО страны.

Стратегическое наступление Советской Армии активно поддерживали партизаны. В тылу врага продолжалась «рельсовая война», охватив­шая огромную территорию. Нарушение работы коммуникаций против­ника на обширном пространстве значительно затрудняло перегруппи­ровки немецко-фашистских войск, осложняло обеспечение их материально-техническими средствами, отвлекало силы врага на охрану путей сооб­щения.

То, что Советская Армия нанесла сокрушительное поражение вермахту, заставило правителей фашистской Германии более трезво смот­реть на обстановку, сложившуюся на советско-германском фронте, по-новому оценить возможности созданной ими военной машины и пойти после мучительных колебаний на принятие принципиально новых решений на дальнейшее ведение войны. Их суть состояла в том, что вермахт и вооруженные силы европейских сателлитов Германии переходили к стра­тегической обороне на советско-германском фронте и других театрах второй мировой войны. Это означало самый крутой поворот в стратегии вермахта в ходе второй мировой войны. Руководство «третьего рейха», идя на принятие решения о переходе к стратегической обороне, рассчи­тывало перейти к позиционной борьбе, удержать в своих руках захвачен­ные территории, истощить силы Советской Армии в атаках, которые она будет вести против мощной обороны, выиграть время для того, чтобы осуществить сговор с реакционными англо-американскими кругами на антисоветской платформе. В то же время немецкий генералитет был захлестнут бурным пото­ком событий, не мог правильно оценить обстановку и выработать наибо­лее рациональные решения, его стратегическая мысль в определенной мере теряла профессиональную остроту и мобильность

После вынужденного отхода с орловского и белгородско-харьковского плацдармов и сокращения вследствие этого линии фронта немецко-фашистские войска пытались остановить дальнейшее наступление Совет­ской Армии на занятых рубежах. Военное руководство рейха считало, что Советские Вооруженные Силы обескровлены после напряженной борьбы под Курском, Орлом, Харьковом, и явно недоучитывало возмож­ности советских войск вести широкие наступательные действия. Такая оценка им в первую очередь относилась к наиболее мощной группировке Советской Армии, сосредоточенной на юго-западном направлении.

Правда, уже в конце августа под нарастающими ударами Советской Армии эта уверенность стала ослабевать. Когда Гитлер запросил мнение командующих относительно целесообразности отдать приказ «сто­ять до последнего», подобный изданному зимой 1941/42 г., командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал Клюге заявил, что такой приказ был бы напрасным: войска выполнить его не в состоянии, а воз­можности Советских Вооруженных Сил намного возросли по сравнению с зимой 1941/42 г.

Еще в ходе битвы под Курском немецко-фашистское командование предприняло известные меры предосторожности. 11 августа оно отдало приказ приступить к строительству в глубоком тылу немецких войск Восточного вала — оборонительного рубежа, основой которого предстояло стать мощному водному рубежу — реке Днепр. Первоначально предпо­лагалось, что рубеж пройдет по восточному побережью Крымского полуострова, реке Молочная, западному берегу среднего Днепра, затем на Могилев, Витебск, Полоцк и далее вдоль Западной Двины. Однако главное командование военно-морских сил выступило с предложением внести изменения в начертание северного участка Восточного вала и предложило строить его восточнее Витебска, Невеля, Пскова, Чудского озера, Нарвы с целью сохранить контроль над Финским заливом и не допустить выхода советского флота в Балтийское море. Это предложение было учтено в окончательном решении Гитлера.

Характерно, что, приступая к строительству Восточного вала, гитлеровское командование пыталось скрыть от войск неблагоприятное развитие событий на восточном фронте. Так, начальник тылового района группы армий «Юг» генерал Фридерици в инструктивных указаниях рекогносцировочной группе 19 августа отмечал: «Эта позиция, ее реког­носцировка и строительство ни в коей мере не связаны с нынешней бо­евой обстановкой. Я прошу вас, господа, подчеркнуть эту мысль дважды. Она не имеет ничего общего с возможными намерениями отвода войск и т п. в оперативном плане. Она является лишь мерой, предпринимае­мой для того, чтобы создать на Днепре сильную оперативную позицию». Срок готовности обороны на Днепре определялся им к 15 ноября.

В августе командование вермахта провело перегруппировку сил на восточном фронте. Внимание нацистских стратегов в это время все более приковывал центральный участок фронта. Действовавшие здесь немецко-фашистские соединения находились в 250 — 300 км от Москвы, угрожая Центральному промышленному району Советского Союза. Зна­чительная часть войск, выводившихся с орловского плацдарма, исполь­зовалась против армий Западного фронта, наступавших на смоленском направлении. Всего в течение августа гитлеровцы перебросили сюда 15 дивизий. К концу августа они продолжали держать на центральном участке большие силы: в группе армий «Центр» насчитывалось 75 диви­зий, тогда как в группе армий «Юг» только 49. Начатое 7 августа совет­скими войсками наступление на смоленском направлении содействовало тому, что мощная группировка врага оставалась на западном направ­лении, а на юго-западном направлении находились его более слабые силы.

С самого начала разработки планов на лето и осень 1943 г. Ставка Верховного Главнокомандования считала — главный удар советские войска должны наносить на юго-западном направлении. К концу августа здесь сосредоточились основные силы Советской Армии. На участке от Орла до Таганрога, составлявшем не более 32 процентов протяженности фронта, находилось до 50 процентов личного состава, 40 процентов арти­ллерии, свыше 50 процентов боевых самолетов и около 70 процентов тан­ков действующей армии. Группе армий «Юг» советское командование про­тивопоставило 156 стрелковых и 6 кавалерийских дивизий, 11 танковых и 7 механизированных корпусов. Высокие оперативные плотности соз­давались и на западном направлении. Против группы армий «Центр» было развернуто 163 стрелковых и 9 кавалерийских дивизий, 10 стрел­ковых бригад, 6 танковых и 3 механизированных корпуса . На этих двух важнейших направлениях располагались основные резервы Ставки.

Тяжелое положение, сложившееся для немецко-фашистских войск на советско-германском фронте, усугублялось тем, что гитлеровское командование допустило просчеты в определении направления главных ударов Советской Армии, а также переоценило силы немецкой обороны.

Как показали дальнейшие события, переход вермахта к стратегической обороне на восточном фронте не привел к стабилизации фронта, не обеспечил перевода борьбы в позиционные формы. Массовое изгнание немецко-фашистских захватчиков с территории Советского Союза раз­вертывалось осенью 1943 г. со все возрастающей силой.

Добавить комментарий