Вторая мировая война: подъем борьбы народов Азии и Африки против империалистической агрессии

Японские милитаристы пытались представить свою агрессию на Тихом океане и в Юго-Восточной Азии как неизбежную расовую войну между азиатами и европейцами. Они считали, что, имея военное превосходство, сумеют объединить под лозунгом «Азия для азиатов» все народы этого огромного континента.

Идею создания в Азии колониальной империи под управлением японской «господствующей расы» они преподносили как создание «сферы сопроцветания великой Восточной Азии». Японская нация изображалась идеологами японского милитаризма божественной, призванной «освободить 1 млрд. человек населения от кандалов англо­саксонского господства, установить «новый порядок» в Азии».

Идеологи паназиатизма заявляли о существующей якобы «необходимости» политического объединения народов Азии под эгидой Японии. Они демагогически утверждали, что в создаваемой ими «великой Азии» не бу­дет «ни завоеваний, ни угнетений, ни эксплуатации какого бы то ни было народа». Пропагандируя идеологию паназиатизма, японский империализм стремился пробудить и использовать в своих целях шовинистические настроения национальной буржуазии и феодалов азиатских стран, заин­тересовать их в совместной эксплуатации народов этих стран.

Эта пропаганда велась различными организациями, а также специальными группами («кикан») японской армии. Одна из таких органи­заций — «Фудзивара кикан» развернула подрывную работу среди коло­ниальных войск и населения Индии, Малайи, Сингапура, Северной Суматры.

Зимой 1941/42 г. на развитие национально-освободительного движения в странах Азии и Африки значительное воздействие оказали такие важнейшие события, как срыв гитлеровского блицкрига и разгром не­мецко-фашистских войск под Москвой, вовлечение в орбиту мировой вой­ны многомиллионного населения стран Юго-Восточной Азии, укрепление антифашистской коалиции. В настроениях народов стран Юго-Восточной Азии происходили заметные перемены в пользу государств антифашист­ского блока.

Тем не менее с началом войны на Тихоокеанском театре командования английских, голландских и американских вооруженных сил, не ре­шаясь дать оружие в руки народов колониальных стран, не привлекли их к активной борьбе с агрессором. Так, голландские колонизаторы не захотели вооружить 100 тыс. индонезийских добровольцев, явившихся на призывные пункты в начале войны. Предложения компартий орга­низовать отпор японцам почти повсеместно были отвергнуты.

Расовая дискриминация, существовавшая в англо-индийской армии, отсутствие современной военной техники и пораженческие настроения среди английских офицеров и генералов отнюдь не способствовали подъ­ему боевого духа индийцев, сражавшихся в составе английской армии в Бирме, Малайе и Сингапуре. Аналогичное положение было и на Филип­пинах.

Народы территорий, оккупированных агрессором, подвергались же­стокой эксплуатации, а ресурсы — хищническому разграблению японскими монополиями и военщиной. Естественно, это не могло вызвать «друже­ственного отношения» населения, на что рассчитывали японские идеологи паназиатизма. По существу, на оккупированной территории начался же­стокий террор, устанавливался еще более суровый колониальный режим, который и ускорил процесс зарождения антияпонского Сопротивления.

События зимы 1941/42 г. внесли определенные коррективы в позицию колониальных держав, входивших в антифашистскую коалицию. 23 фев­раля 1942 г. президент США Рузвельт выступил по радио с заявлением о том, что Атлантическая хартия относится не только к странам, гранича­щим с Атлантикой, но и ко всему миру . Эти слова были благожелательно встречены общественным мнением стран Азии, породив там немало иллю­зий относительно «помощи» США народам колоний и зависимых стран при решении вопроса об их суверенитете. Заявление Рузвельта показало, что США стремятся утвердить свое влияние в захваченных Японией вла­дениях их союзников.

Превращение национально-освободительного движения народов колоний и зависимых стран в одну из решающих сил антифашистской борьбы явилось важной особенностью второй мировой войны. Но в каждой стране этот процесс развивался своими сложными, подчас противоре­чивыми путями.

Война на Тихом океане и в Юго-Восточной Азии отвлекла часть сил японской армии из Китая. Тем самым создались условия для усиления боевой активности китайской армии и дальнейшего развертывания национально-освободительного движения на оккупированных японцами территориях. Для этого необходимо было восстановить фактически нарушенное единство внутри общенационального антияпонского фронта, возобновить сотрудничество между гоминьданом и коммунистической партией в отражений агрессии против Китая. Однако гоминьдановское правительство, внутри которого усиливалась прояпонская группировка, по-прежнему продолжало проводить антикоммунистическую и антисовет­скую политику. Росло влияние «четырех семейств» на экономическую жизнь страны и дальнейшую ее милитаризацию.

Группа Мао Цзэ-дуна также не стремилась к восстановлению еди­ного фронта. К тому же в результате его ошибочных установок в отно­шении стратегии и тактики вооруженной борьбы (ставка на мелкие изолированные действия партизанского характера, отказ от маневренных операций крупного масштаба, замена регулярных формирований народным ополчением — минь бин) были ослаблены боевые возможности сил, руко­водимых КПК. На фронте, в освобожденных районах и на антияпонских партизанских базах создалось тяжелое положение. В ходе операций против наступавших японских войск народно-освободительные силы в Северном и отчасти в Центральном Китае понесли серьезные потери. Численность бойцов 8-й и Новой 4-й армий уменьшилась почти на 150 тыс. С середи­ны 1941 г. и до лета 1942 г. площадь освобожденных районов сократилась вдвое. Многие местные партийные организации были деморализованы.

Все это вызвало недовольство значительной части партийных кадров политической линией Мао Цзэ-дуна и привело к новому обострению разногласий в руководстве КПК. Вместо самокритичного анализа своих ошибок Мао Цзэ-дун и его группа встали на путь углубления фракционной борьбы. Чтобы отвлечь внимание КПК от конкретных виновников по­ражений на фронте зимой 1941/42 г., они вновь обратились к«чжэнфэну». Так называемая идеологическая революция, начало которой Мао Цзэ-дун провозгласил в феврале 1942 г. в докладе перед слушателями партийной школы вЯньани, явилась вторым этапом«чжэнфэна» и ставила своей целью подменить марксизм-ленинизм идеями Мао Цзэ-дуна, или «китаизирован­ным марксизмом», и способствовать укреплению националистического курса. «Чжэнфэн» в конечном итоге вылился в клеветническую антикоминтерновскую и антисоветскую кампанию, в борьбу против интернациона­листических сил компартии.

В Корее зимой 1941/42 г. продолжались действия мелких партизанских подразделений в тылу японских оккупационных войск. В промыш­ленных районах страны происходили стачки, на военных предприятиях и объектах — диверсии. Рост партизанского движения заставил колони­заторов увеличить силы полиции и жандармерии с 24 тыс. в 1939 г. до 180 тыс. человек в 1941 г. .К началу войны на Тихом океане количество японских войск во Фран­цузском Индокитае (Вьетнам, Лаос, Камбоджа) достигло 75 тыс. человек . Японцы использовали для колониальной эксплуатации страны админи­стративный аппарат вишистского генерал-губернатора Ж. Деку. На основе соглашения оккупантов с вишистами был создан так называемый «франко-японский режим», означавший двойной колониальный гнет. Но воля народов Индокитая к борьбе за свободу не была сломлена. Силы, выступавшие против японских захватчиков и их пособников — вишистов, сплотились вокруг Лиги независимости Вьетнама (Вьет-минь), которую возглавлял Хо Ши Мин. Фактически Коммунистическая партия Индоки­тая была единственной политической организацией, активно боровшейся против захватчиков. Ее руководство последовательно выступало за превращение Вьет-миня в массовую организацию и за подготовку восста­ния Опорные базы деятельности КПИК находились в провинции Као-банг и в уезде Бак-сон провинции Ланг-сон. В провинции Као-банг к концу 1941 г. большая часть сельского населения была вовлечена в общества спасения родины. Здесь создавались первые ополченские отряды самообороны. На территории уезда Бак-сон вплоть до марта 1942 г. дейст­вовал крупный партизанский отряд под руководством коммунистов.

Заблаговременно подготовилась к борьбе и решительно выступила против японских захватчиков Коммунистическая партия Филиппин (КПФ). Она вела за собой большинство рабочих города Манилы и крестьян центральной равнины острова Лусон — основного экономического района и главного центра политической жизни страны. На заседании ЦК КПФ 7—10 декабря 1941 г. было принято решение о поддержке союзных держав в борьбе против фашизма и об организации вооруженного сопротив­ления агрессору. Компартия обратилась к народу и ко всем демокра­тическим организациям с призывом создать единый боевой антияпонский фронт. 16 февраля 1942 г. состоялась подпольная конференция в селении Бавит, которая провозгласила создание Национального антияпонского единого фронта. В марте 1942 г. началось формирование Народной антияпонской армии «Хукбалахап». Эта подлинно народная организа­ция состояла из членов рабочих союзов, крестьянских организаций, ча­сти интеллигенции и мелкой буржуазии, членов социалистической и коммунистической партий. Ее руководителями были рабочие лидеры Л. Тарук и К. Алехандрино, известный ученый коммунист профессор В. Лава. «Хукбалахап» использовала оружие, брошенное на поле боя японцами и американцами. 14 марта партизаны нанесли первый серьез­ный удар по оккупантам. Правящая верхушка филиппинской буржуа­зии отказалась от совместных действий с коммунистами в обороне остро­вов. Многие члены Национальной партии стали сотрудничать с японцами.

На Южном Лусоне были созданы партизанские отряды из американских и филиппинских солдат, ушедших в леса после поражения своих частей, а также из патриотически настроенной части национальной бур­жуазии.

В Малайе и Сингапуре движение Сопротивления японским агрессорам возглавила Коммунистическая партия Малайи (КПМ). После вы­садки японцев представители КПМ предложили британскому командова­нию сотрудничество в создании ополченских и партизанских антияпон­ских отрядов. Их поддержали различные местные организации. Комму­нисты, в том числе политзаключенные, выпущенные из тюрем, стали костяком ополченских подразделений, которые вместе с регулярными войсками обороняли Сингапур в декабре 1941 г. — январе 1942 г., участ­вовали в нападениях на тылы и коммуникации японских войск.

После поражения английских войск многие рабочие, представители средних городских слоев, преимущественно молодежь китайской национальности, во главе с коммунистами уходили в горные и лесные районы, где формировались первые партизанские отряды. Основные центры Сопро­тивления создавались под руководством КПМ. В городах активность подпольной деятельности была значительно слабее.

Демагогическая пропаганда японцев наибольшее влияние оказала на население Индонезии. Многие индонезийцы поверили в то, что японская армия выполняет не захватническую, а освободительную миссию. Однако эти иллюзии и заблуждения индонезийского народа скоро рассея­лись.

Паника и растерянность голландских колонизаторов в связи с вторжением японских войск в Индонезию в начале 1942 г. способствовала стихийным народным выступлениям. Болынинство их носило антиголланд­ский характер. Однако имели место и антияпонские выступления. На Северном Сулавеси (в районе Горонтало), Центральном Сулавеси (в Лувуке, Толи-Толи), на Западной Суматре в январе — феврале 1942 г. вспыхнули антиколониальные восстания под национальным флагом. Здесь создавались местные органы власти, отряды самообороны, крестьяне пы­тались делить между собой помещичью землю. Но все эти восстания бы­ли жестоко подавлены японцами.

Сложность развития антияпонской борьбы в Индонезии обусловливалась социальной пестротой сил национально-освободительного движе­ния, идейным разбродом в националистических организациях, боязнью национальной буржуазии вооруженных выступлений и вовлечения в них широких народных масс. Сказывалась также слабость индонезийской компартии, которая после поражения восстания в 1926 г. не смогла вос­становить свои силы. Однако с началом японской оккупации коммуни­сты приняли участие в создании подпольных антияпонских организаций и возглавили некоторые из них.

Вторжение японских войск в Бирму облегчалось деморализацией английской армии, не пользовавшейся поддержкой местного населения. Союзное командование не надеялось на стойкость бирманских войск и, когда начались боевые действия, приняло решение заменить их. Бирманский народ ждал провозглашения обещанной японцами независи­мости. Армия независимости Бирмы, сформированная из бирманцев в Таиланде во главе с Аун Саном, вступила в пределы страны вместе с японскими войсками. Она была поддержана населением, которое с АНБ связывало свои надежды на установление национальной власти. В ря­ды армии стали вступать добровольцы. АНБ, рассчитывая сыграть роль ос­вободительницы страны, начала создавать в занятых ею населенных пунк­тах «административные комитеты свободной Бирмы». В марте 1942 г. японское командование для видимости согласилось образовать централь­ную бирманскую администрацию во главе с Такином Тун Оке. Однако, по существу, она никакой реальной власти не получила. Обещанная незави­симость Бирмы после занятия японцами 8 марта 1942 г. Рангуна не была провозглашена.

Японское командование стало препятствовать созданию новых «комитетов свободной Бирмы» и действиям АНБ. В занятых районах оно усиленно насаждало свою военную администрацию.

В результате этого возникли и постоянно обострялись трения между японскими властями и АНБ, руководители которой начали понимать истинные намерения оккупантов. В стране стало складываться антияпонское подполье. Под руководством коммунистов в дельте реки Иравади и на севере Бирмы началось формирование партизанских отрядов. Комму­нисты обратились к народу с призывом подняться на борьбу против японских захватчиков.

В начале 1942 г, стала реальной угроза оккупации Индии. Под натиском японских вооруженных сил британские войска продолжали отступать, и военный престиж англичан быстро падал.

Державы оси в отношении Индии вынашивдли колониалистские планы, маскируя их демагогической пропагандой. 16 февраля премьер-ми­нистр Японии Тодзио в речи по радио призвал Индию использовать «ве­ликую войну в Восточной Азии» для завоевания свободы. Японское командование заявляло, что его войска вступят в Индию как «освободители». Оно форсировало создание так называемой индийской националь­ной армии в Юго-Восточной Азии из военнопленных и индийцев, прожи­вавших за границей.

Внутреннее положение Индии становилось все более напряженным. Восточные провинции были наводнены сотнями тысяч беженцев из Бирмы. Жизнь трудящихся масс с каждым днем ухудшалась. В стране нарастало недовольство колониальной администрацией.

«Опасность, грозившая Индии,— писал впоследствии Джавахарлал Неру,— содействовала сближению националистических и интернационалистических взглядов. Единственным разобщающим фактором была по­литика английского правительства».

Собравшийся в конце декабря 1941 г. на сессию Индийский националь­ный конгресс (ИНК) подтвердил свое предложение Англии о сотрудниче­стве в отражении японской агрессии при условии передачи руководства военными усилиями страны национальному правительству. «Симпатии конгресса, — говорилось в резолюции от 23 декабря, — должны неизбежно быть на стороне народов, которые подверглись агрессии и сражаются за свободу, но только свободная и независимая Индия в состоянии обо­ронять страну силами всей нации и бщть в состоянии оказать помощь в осуществлении еще ббльшцх задач, возникающих в связи с военным штормом».

Лишь в марте 1942 г., через неделю после падения Рангуна, английское правительство, встревоженное поражениями в войне, направило в Индию делегацию во главе с членом военного кабинета С. Криппсом для переговоров с лидерами индийских политических партий о предостав­лении стране прав доминиона. Однако переговоры закончились неудачей. Четко выявилось нежелание английского правительства передать в веде­ние Индии, вопросы ее обороны и создать представительное национальное правительство военного времени В проекте декларации содержалась также неприемлемая для индийцев идея раскола страны на отдельные части. Английские предложения были отвергнуты не только ИНК, но и другими партиями. Внезапно прервав переговоры, Криппс в середине ап­реля покинул Индию.

Внутри ИНК обострились разногласия по вопросу отношения к вой­не. Большинство членов партии, в том числе М. Ганди, выступали против широкого участия в ней индийцев. Другие же ее деятели поддержива­ли Джавахарлала Неру и Абул Калам Азада, считавших, что в случае вступления японцев на индийскую землю народ должен оказать им сопротивление всеми имеющимися силами и средствами. Однако англий­ское правительство даже при угрозе вторжения боялось доверить оружие индийцам, не находившимся в рядах регулярной армии.

Компартия Индии, продолжавшая оставаться на нелегальном положении, с началом войны на Тихом океане в своей деятельности учитывала огромное уважение индийской общественности к Советскому Союзу. Индийские коммунисты добивались, чтобы народы Индии внесли свой достойный вклад в борьбу прогрессивных рил мира и демократии против фашистско-милитаристского блока, активно поддержали военные усилия Англии.

Зимой 1941/42 г. заметный сдвиг в пользу антифашистской коалиции произошел и в настроениях народных масс стран Ближнего Востока и Африки. Этому способствовали срыв заговорщических планов держав оси и местной реакции, связанных с прорывом в этот район итало-герман­ских войск; завоевание независимости странами Леванта; общее измене­ние соотношения сил после заключения 29 января 1942 г. договора о союзе между СССР, Англией и Ираном, дававшего иранскому государству гарантию национальной независимости и надежной защиты от гитле­ровской агрессии.

Трудящиеся массы все более осознавали, что главную опасность в мире представляют государства фашистско-милитаристского блока. Борьба народов против гитлеризма постепенно приобретала конкретные формы. В Сирии и Ливане легализовались профсоюзы, возрос авторитет коммунистической партии. В Палестине прогрессивные арабские органи­зации, в том числе Лига арабских студентов, выступили за единство трудящихся в совместной борьбе против фашизма. Многие арабы-па­лестинцы добровольно вступали в английскую армию. В Иране прогрес­сивная Народная партия Ирана («Туде»), созданная левыми силами после вступления на территорию страны советских и английских войск, про­возгласила борьбу с фашизмом своей программной задачей В Египте английское правительство, не соглашавшееся ни на какие компрокиссы с национально-освободительным движением, в феврале 1942 г. оказалось перед угрозой профашистского переворота, который подготавливали реакционные партии и придворная камарилья короля Фарука. В резуль­тате оно было вынуждено способствовать приходу к власти буржуазно-националистической партии Вафд, выступавшей с антифашистских пози­ций и пользовавшейся значительным влиянием среди мелкобуржуазных, крестьянских масс и части рабочего класса.

В странах Северной Африки коммунистические партии по-прежнему представляли собой основную силу, вокруг которой сплачивались антифашисты, последовательные демократы, все те, кто разделял идеи нацио­нальной независимости. Коммунисты вскрывали истинные причины, обусловившие поражение Франции, разоблачали предательскую, про­фашистскую сущность правительства Виши, призывали всех жителей к объединению против политики коллаборационизма, к противодействию проникновению гитлеровцев и их идеологии в Северную Африку. В фев­рале 1942 г. компартия Алжира в манифесте выдвинула задачу не допу­стить использования ресурсов Северной Африки для нужд военной машины Гитлера в союзе с французскими братьями и со всеми народа­ми принять участие в борьбе за свободу. Иа территориях Марокко, Ал­жира и Туниса продолжали действовать подпольные антифашистские группы, стремившиеся установить связь с союзным командованием. В Алжире была нелегально восстановлена Всеобщая конфедерация труда, объединявшая прогрессивные профсоюзы, проводились забастовки, под­держивались связи с армией.

Живой интерес и симпатии народов колониальных и зависимых стран Ближнего, Среднего Востока и Африки вызывала героическая борьба советского народа и его вооруженных сил против гитлеровской Германии и ее сателлитов. В Сирии, Ливане, Египте, Южно-Африканском Союзе и других странах создавались общества культурных связей с СССР, коми­теты помощи Советскому Союзу, проводились митинги солидарности с ним, отмечались как всенародные праздники победы Советской Армии. Под давлением широкой общественности правительства Египта, ЮАС, Эфиопии предприняли шаги к установлению дипломатических и консуль­ских отношений с СССР.

Разгром гитлеровских войск под Москвой дал мощный импульс антифашистскому движению в оккупированных врагом странах. Зимой 1941/42 г. освободительная борьба значительно усилилась. Повысились ее массовость и организованность, ускорился процесс создания нацио­нальных фронтов. На первый план выдвигались вооруженные формы сопротивления.

Коммунистические партии своей мужественной и беззаветной борьбой завоевывали глубокое доверие и авторитет среди широких народных масс.

В центре внимания коммунистов США, Англии и других буржуазных стран антифашистской коалиции в этот период была борьба за открытие второго фронта в Европе и развертывание «битвы за производство».

В Латинской Америке также усилилось движение солидарности с СССР и другими государствами антифашистской коалиции. Коммунистические партии стран этой части континента развернули широкую кампанию за вступление в войну против держав оси.

Из всех политических сил различных стран наиболее последовательно и энергично добивались мобилизации усилий своих народов на разгром государств фашистско-милитаристского блока коммунистические партии.

С началом войны на Тихом океане и в Юго-Восточной Азии в борьбу с агрессией держав оси включились народные массы колоний и зависи­мых стран. Как и на Западе, в этом районе инициатива и авангарднаяроль в организации сопротивления агрессору принадлежала комму­нистическим партиям. Им приходилось действовать в сложнейших усло­виях раздробленности национально-освободительного движения, не на­ходя поддержки со стороны колониальной администрации, боявшейся опереться на народные массы. Развитие движения Сопротивления в этой части земного шара на первых порах тормозили прояпонские тенденции и ложные иллюзии, возникшие в результате паназиатской пропаганды японских милитаристов.

Основную силу национально-освободительной борьбы в Азии составля­ло крестьянство и лишь в отдельных странах — промышленный и сельс­кохозяйственный пролетариат. Буржуазия в оккупированных Японией странах либо участвовала в Сопротивлении изолированно от народных масс, либо вовсе оставалась в стороне. Значительная ее часть сотруднича­ла с японскими захватчиками. Жестокая оккупационная политика вскоре рассеяла веру колониальных народов в «освободительную миссию» Японии.

Добавить комментарий