Город гудел. Но начальник полиции приказал подчиненным не вмешиваться, если только не будет злостных нарушений порядка. Сегодня была их ночь – освященная вековыми традициями ночь студентов-выпускников.
Электротехнический факультет собрался в большой пивной. Все политические распри на сегодня были забыты. Коммунисты, социал-демократы, национал-социалисты сидели рядом на длинных скамьях за большими столами, уставленными огромными кружками пива и закусками.
В пивной запрещалось употреблять крепкие спиртные напитки, но под столом из рук в руки передавалась бутылка шнапса, и каждый прикладывался прямо к горлышку – это тоже была традиция. Официанты и хозяин видели это, но как будто не замечали: сегодня студентам дозволялось все.
Друзья беззлобно посмеивались над Карлом Кругом – он только пригубил шнапс все знали, что он не пьет, но прощали ему это.
Карл был далек от политики, правда недолюбливал нацистов, а на выборах голосовал за социал-демократов. Он весь был поглощен техникой: ко дню выпуска, в 1928 году, У него уже было два патента на изобретения и несколько дипломов за участие на выставках.
Неслучайно он получил звание дипломированного инженера электротехники и точной механики, и его пригласила на работу одна из крупнейших фирм, выпускающих аппаратуру связи.
В 1932 году Карл впервые за несколько лет приехал в отпуск в свой родной городок Грефенталь, затерявшийся в горах южной Тюрингии. На сельском празднике пригласил на танец миловидную девушку. После второго круга, приглядевшись к ней, воскликнул:
— Фридль, это ты?
— Да, Карл, это я, — засмеялась девушка.
— Майн! Вот никогда не думал, что из такой пигалицы вырастет такая...
— Какая?
Он смутился.
— Ну, в общем, красивая...
Еще до конца отпуска отпраздновали «ферлобунг» — помолвку, после которой они, по немецким обычаям, уже могли жить, как муж с женой, а в случае его гибели, например, на фронте, она считалась бы солдатской вдовой и получала пенсию на ребенка.
Официальное бракосочетание состоялось в Берлине 30 января 1933 года. В этот день к власти пришел Гитлер. Берлин захлестнула волна фашистских маршей и парадов, и молодая новобрачная, по существу деревенская девчонка, не могла противиться очарованию их трескотни, шумихи, ярким и образным речам нацистских лидеров, обещавших германскому народу великое и счастливое будущее.
Фридль вступила в женскую фашистскую лигу и уже через год-два стала отъявленной национал-социалисткой, поучавшей мужа и требовавшей от него вступления в партию. Карл хотя и не отказывался категорически, но медлил: нацизм, фюрерство претили ему. Он вырос в учительской семье – отец преподавал немецкую литературу, мать – музыку, и его богами были Гёте и Бетховен. Сейчас появился новый бог – фюрер, и Карл не мог поклоняться ему.
В 1935 году, когда в Германии полным ходом развернулось перевооружение, Карла призвали и направили в отдел связи ВВС немецкой армии, и хотя фирма могла устроить ему «бронь», он не противился призыву, так как в армии не было партийных организаций НСДАП, и теперь никто не мог заставить его вступить в фашистскую партию.
События нарастали стремительно. Уже был совершен «аншлюс» Австрии, а Мюнхенский сговор открыл Гитлеру путь к захвату Европы. 1 сентября 1939 года грянула война. Карл перешел на казарменное положение.
Однажды он во внеурочное время приехал домой. Открыв своим ключом замок, через открытую дверь спальни увидел Фридль в объятиях их знакомого, доктора Фишepa. Их позы и состояние одежды, скорее отсутствие таковой, недвусмысленно свидетельствовали о том, чем они занимались.
Глупо улыбнувшись, Карл пробормотал «извините», — и прошел в кухню.
Через пару минут он услышал стук двери на лестничную площадку, а в кухню ворвалась разъяренная, растрепанная, в одном халате Фридль.
— Ты что себе позволяешь?! – кричала она. – Выгнал из дома порядочного человека! Господин доктор Фишер уважаемый партайгеноссе, он пришел осмотреть меня, а ты устраиваешь скандал! Я не потерплю этого!
Карл чувствовал всю нелепость ситуации, но не мог произнести ни слова, Фридль забивала его. Собрав кое-какие вещи, он вернулся в казарму. До конца «странной войны» пару раз заходил домой, и Фридль встречала его нацистским приветствием.
— Хайль Гитлер! – кричала она.
Он молча кивал головой
Вскоре после молниеносного разгрома Франции Карла перевели в Париж. Там он пробыл два года. От Фридль получил два письма, в последнем она сообщала, что ее направляют «воспитательницей» В один из лагерей по перевоспитанию преступников. Лагерь назывался Бухенвальд.
В октябре 1942 года Карла Круга перевели в Белоруссию в качестве одного из руководителей связи военно-воздушных сил группы армий Центр. Штаб ВВС располагался неподалеку от станции Колодищи, в десяти километрах от Минска.
Карлу предоставили отдельную комнату в офицерском общежитии, но он часто заходил туда обменяться фронтовыми новостями.
Уборщицей офицерского общежития работала молодая и хорошенькая девушка Вера, Вера Семеновна Тоболевич. Она неплохо знала немецкий, не скрывала этого, что, однако, не мешало офицерам громко обсуждать ее достоинства, размеры бюста, длину ног, высказывать похотливые желания. Девушка краснела, бледнела и, проклиная про себя свою жизнь, убегала прочь. Офицеры, довольные произведенным эффектом, громко хохотали ей вслед.
Осмелев, некоторые офицеры начали давать волю рукам. Через силу Вера вынуждена была терпеть их «ухаживания»: ведь другого источника существования, кроме работы в общежитии, у нее не было.
На счастье Веры, в присутствии Круга офицеры вели себя сдержаннее — он был старшим по должности, возрасту, интеллигентнее других. Но однажды при нем пьяный летчик стал особенно назойливо приставать к Вере так, что она негодующе вскрикнула.
Карл, игравший в карты, отложил колоду, встал из-за стола, подошел к летчику и что-то тихо сказал ему. Тот как-то недоуменно посмотрел на Карла и отстранился от Веры. Карл взял ее за руку и вывел из комнаты.
— Теперь идите домой и не дразните диких зверей, — буркнул он.
— Спасибо, спасибо вам. А можно узнать, что вы сказали ему?
— Я? – Он улыбнулся. – Я посоветовал ему отвязаться от вас, если он не хочет получить от вас при всех по физиономии. А если это не сделаете вы, то сделаю я. Он все понял правильно.
Так началась дружба Веры Тоболевич и Карла Круга, переросшая во взаимную любовь.
Теперь Вере жилось спокойнее: офицеры, зная о ее взаимоотношениях с Кругом, перестали приставать к ней.
Как-то в минуту откровенности он сказал ей:
— Эта проклятая форма! Мне противно носить ее.
— Но вы же давно в армии.
— Да, но теперь она опозорила себя, стала униформой палачей.
Вера, широко раскрыв глаза, удивленно смотрела на Круга.
— Да-да, я знаю, что говорю. Наш фюрер сумасшедший. И он свел с ума наш народ, превратившийся в нацию насильников и убийц.
Будь Вера разведчицей, она бы знала, как использовать настроения Круга. Но она была простой растерявшейся девушкой. На ее счастье, она познакомилась с Галиной Васильевной Быковой-Финской, «Сиреной», резидентом оперативно-разведывательной диверсионной группы Золотаря («Артура»).
Главной задачей этой группы было уничтожение гауляйтера Белоруссии Кубе, и роль Быковой-Финской в этом деле весьма основательна. Как известно, после вербовки разведчицей «Артура» Надеждой Троян горничной Кубе Галины (Елены) Мазаник они не смогли больше встречаться. Именно Быкова-Финская тогда завербовала Марию Осипову, которая, в свою очередь, вторично завербовала Мазаник для той же цели, а потом пронесла в Минск бомбу для Кубе.
Троян, Мазаник, Осипова стали Героями Советского Союза, о подвиге Быковой-Финской известно немногим.
Все описываемые события происходили примерно в одно время, летом 1943 года.
Если Вере встреча с Галиной Васильевной показалась случайной, то «Сирена» давно искала подходы к штабу ВВС группы армий Центр. Приглядываясь к тем, кто работал в офицерских столовых, общежитиях, она отобрала несколько человек, и в том числе Веру Тоболевич. Наведенные о ней справки свидетельствовали, что это честная, порядочная девушка, не запятнавшая себя сотрудничеством с оккупантами. Ее работа в офицерском общежитии была вынужденной: другую найти не представлялось возможным.
Когда женщины познакомились ближе, Вера призналась Галине Васильевне:
— Мне нравится немецкий офицер. И хотя он хороший, ненавидит Гитлера, мне все равно стыдно. Я уже слышала в свой адрес обидные слова «немецкая подстилка».
— Милая, ты сама в этом виновата. Каким бы хорошим он ни был, он представляет армию врага, гнусного и подлого. И ты должна искупить свою вину.
Долго беседовали Вера и Галина Васильевна. Наконец, та сказала:
— Вот что. Если он действительно такой, как ты говоришь, уговори его бежать к партизанам.
— Что? – воскликнула Вера. – Да он меня за это...
— Конечно, риск есть. Но если он тебя любит и верит в то, что говорит, он поступит по-другому. Я уверена, что так и будет.
И вот этот рискованный разговор состоялся.
Выслушав Веру, Круг не удивился, не возмутился, он только спросил:
— А почему именно к партизанам? Ведь они убивают пленных.
— Нет, вас они не убьют! Я это твердо знаю! – горячо заверила Вера.
— Так ты, значит, просто партизанская шпионка. И я нужен тебе не как Карл, а как немецкий офицер, которого ты приведешь в качестве трофея, — горестно покачал головой Карл.
— Нет, я не шпионка. Но я знаю людей, которые дадут вам гарантию.
— Хорошо. Я должен подумать. Извини, но сейчас я уйду.
— Карл, — прошептала Вера. – Именно, там ты станешь для меня настоящим Карлом, моим Карлом. – Она впервые назвала его на «ты».
Карл Круг думал целый месяц. Разговор с Верой состоялся в мае, а к партизанам он вместе с Верой перешел в середине июня 1943 года.
— Почему вы так долго размышляли? – вместо того чтобы поздороваться, не очень любезно спросил его начальник разведки разведывательно-диверсионной группы «Бывалых» Владимир Рудак. – Месяц прошел после того, как вам было сделано предложение.
— Во-первых, мне не так легко было принять решение. Слишком велико убеждение в том, что партизаны расстреливают всех немцев, которые попадают к ним в руки. Честно говоря, я и сейчас боюсь этого. А во-вторых, я не хотел переходить к вам с пустыми руками.
— А теперь? – оживился начальник разведки.
— Теперь у меня есть что рассказать и передать вам.
— Тогда извините за резкость и давайте разговаривать, как боевые товарищи. Что вы можете сообщить нам?
— Несколько дней тому назад, — начал Круг, — к нам в штаб для согласования оперативного плана приехал помощник начальника штаба группы войск, дислоцирующихся в Орле, генерал-лейтенант Вильферкинг...
...Круг и Вильферкинг, несмотря на разницу в званиях, были старыми друзьями и доверяли друг другу. Генерал не был отъявленным гитлеровцем, но, служа фюреру, считал, что честно исполняет свои солдатские обязанности. Встрече в Колодищах приятели обрадовались и решили провести вечер за бутылкой-другой доброго рейнского в отведенном генералу особняке.
Сначала вспоминали прошлое, генерал посочувствовал Кругу, что у того не сложилась семейная жизнь, потом разговор перешел на положение на фронтах и перспективах летней кампании 1943 года.
Чуть понизив голос, генерал сказал:
— По плану генерального штаба ровно через месяц мы начинаем операцию «Цитадель». Мы сожмем клещи, он образно показал руками суть операции, — вокруг русских армий на Курской дуге. Оставив в тылу окруженные войска, как это было летом 1941 и весной 1942 года, мы стремительно двинемся к Волге, форсируем ее, захватим там города, железнодорожные узлы и отрежем Москву от кавказской нефти. Может быть, даже захватим Урал. Одновременно мы проведем крупные десантные операции в тылу Красной Армии. – Генерал помолчал.
— А потом? – взволнованно спросил Круг.
— Потом начнется генеральное наступление на Москву со всех сторон. По мысли фюрера Красная Армия, зажатая со всех сторон, распадется на мелкие группировки, которые будут уничтожены. С Советской Россией будет покончено. Так мыслит Гитлер.
— Но достаточно ли у нас сил для такого мощного наступления?
— Думаю, что при хорошо спланированном и внезапном ударе мы повторим успех начала войны. Русские опасаются нашего наступления, но удара такой силы они не ждут. Кроме того, в части ежедневно поступает новая отличная техника: «тигры», «фердинанды», «пантеры». Они раздавят оборону русских...
... Весь этот разговор Карл Круг дословно изложил советским разведчикам. В тот же день радиограмма о плане «Цитадель» ушла в Москву. Операция перестала быть тайной.
Справедливости ради следует заметить, что это была не единственная информация на этот счет, полученная в Москве.
Аналогичные сведения, подтверждающие и дополняющие ее, были получены и из других источников. Ее добыл и знаменитый разведчик Николай Иванович Кузнецов, действовавший в составе отряда Д.Н. Медведева под Ровно.
Поступали также другие косвенные сведения из партизанских отрядов, от отдельных патриотов, действовавших в тылу врага.
Наконец, подтверждение даты и времени начала немецкого наступления пришло из Лондона от членов «Кембриджской пятерки» Бланта и Кернкросса.
Тут вполне уместна небольшая ремарка о межсоюзнической этике. Некоторые порицали нас за то, что мы действовали не по джентльменски, шпионя и добывая секретные сведения союзников. Ну как тут было не «шпионить», если английская разведка, используя знаменитую дешифровальную машину «Энигма», располагала данными радиоперехвата и дешифровки о предстоящем немецком наступлении, а правительство Великобритании не сочло желательным делиться ими с советским союзником, обрекая нашу армию на внезапный удар немцев. Разве это было по-джентльменски? Хотя в Лондоне в это время существовало официальное представительство советской разведки, а в Москве – английской для координации действий и обмена информацией. Только таланты и самоотверженность наших разведчиков позволили получить эти сведения.
Вряд ли англичане стремились к тому, чтобы немцы полностью разгромили Красную Армию. Но, видя ее растушую силу и готовность в недалеком будущем вторгнуться в Германию, а затем и самостоятельно освободить европейские страны до открытия второго фронта, они вполне сознательно могли пойти на такой шаг. Это версия. Но пусть ее кто-нибудь опровергнет.
Карл Круг помимо информации о предстоящем наступлении передал несколько папок с документами, в том числе: чертежи, секретные указания и инструкции по радиотелеграфной службе немецкой армии; описание специального устройства по корректировке полетов по радиосигналам и отчет о его испытаниях, проведенных в Минске под руководством генерала Ритера фон Грайма; военно-стратегические карты, в том числе и карты Германии; список всех действующих и строящихся немецких аэродромов с указанием их размещения. Наконец, он передал образец нового секретного противогаза, только что выданного офицерам штаба, с инструкцией и схемой устройства.
— И еще одно, — сказал Круг. – Несколько дней тому назад в Минске сделал на пару часов остановку личный представитель Гитлера, который летел на специальном самолете. К сожалению, имени его я не знаю. Но мне известно, что он направлялся в Орел с приказом Гитлера о начале наступления и для обсуждения ряда оперативных вопросов. Однако вскоре после вылета из Минска самолет был подбит партизанами и упал где-то в районе Борисова. На его поиски было приказано отправить крупное подразделение, так как и личности представителя, и документам, которые он имел при себе, придается большое значение.
Командование группы знало о подбитом самолете и о том, что разведчики не смогли его найти – видимо, он упал в болото, которое сразу засосало его. В районе деревни Скуплино для встречи немецких «поисковиков» была устроена засада, в которую те и попали. Понеся большие потери, отряд вынужден был отступить.
Несколько дней спустя на подготовленную разведчиками поляну приземлился самолет. В Москву улетали несколько раненых партизан, жена и дочери командира группы Лопатина, Карл Круг и Вера Тоболевич.
— Добрый день! – обращаясь к Лопатину, произнес Круг.
— Да что ты говоришь, Карл! – поправила его Вера. Надо сказать «До свидания».
— Ой, энтшульдиген! До сви-да-ни-я! – раздельно произнес Карл.
— До свидания, товарищ Круг! – крепко пожимая руку немцу, сказал Лопатин.
Вера и ее немецкий супруг (по некоторым данным его подлинная фамилия была Глузгалас, а Круг – псевдоним) благополучно приземлились в Москве.
После войны Глузгалас-Круг служил в народной армии ГДР, был награжден орденом «3а заслуги перед Отечеством», медалью «Борец против фашизма».
Сведениями о судьбе Веры Тоболевич автор, к сожалению, не располагает.
В четвертом томе «Очерков истории Российской внешней разведки», вышедшем в 1999 году, есть глава «Крушение фашистской "Цитадели"». В разделе о вкладе разведки в эту операцию сказано:
«Особенно большую роль сыграли сведения от офицера разведывательного отдела штаба ВВС Центрального фронта Карла Круга. С помощью разведчицы его захватил и переправил в Москву разведывательно-диверсионный отряд П.Г. Лопатина. На допросах Круг заявил, что с 5 апреля немцы стягивают силы в район Орла, откуда будет проведена крупная операция. На Центральном фронте сосредоточено около тысячи боевых самолетов... Круг сообщил подробные данные о тридцати двух аэродромах немцев на этом фронте и число самолетов на них...»