Методы старого Фрица

Реакционная немецкая историография, восхваляя короля Фридриха II (1740—1786) – «Старого Фрица» — это олицетворение прусского милитаризма, целое столетие распространяла лживую легенду о благоденствии страны под мудрым управлением «философа на троне». Составной частью этого мифа был вымысел о будто бы исключительной честности прусских чиновников, установивших в стране образцовый правопорядок. Действительные факты бросают любопытный свет на эти измышления.

Коррупция при прусском дворе была обыденным явлением. Она утвердилась еще в правление отца Фридриха II «солдатского короля» Фридриха-Вильгельма I. Главное доверенное лицо прусского монарха генерал, а позднее премьер-министр фон Грумбков был, по существу, платным французским шпионом.

Позднее Грумбков был перекуплен императорским послом в Берлине графом 3екендорфом и стал регулярно переправлять в Вену тайную дипломатическую корреспонденцию прусского правительства, а также придворные новости в слегка зашифрованным виде: Фридрих-Вильгельм именовался «Юпитером», а королева – «Олимпией». Грумбков был далеко не единственным прусским министром, служившим иностранным разведкам. У Зекендорфа было несколько агентов среди самых доверенных лиц короля. Прусский посол в Лондоне Рейхенбах также был австрийским шпионом.

Широкая деятельность австрийской агентуры не была тайной для Фридриха-Вильгельма I. Самое интересное, что этот тупой солдафон, помешанный на скопидомстве и плац-парадах, считал подобное положение более или менее неизбежным. Король рассматривал шпионское жалованье как пополнение обычно незначительного оклада своих министров, послов и генералов и дополнительное средство держать их в ежовых рукавицах. Себя же Фридрих-Вильгельм считал совершенно не подверженным влиянию своих должностных лиц, получавших иностранное золото. Когда, например, королю показалось, что какая-то бумага, представленная одним из министров, слишком благоприятна для британских интересов, он с негодованием начертал резолюцию, касавшуюся составителя этого документа: «Он слишком любит гинеи». Но этим монарший гнев и ограничился.

Однако Фридриху-Вильгельму не было известно, что в числе получавших золото из Вены был и его старший сын Фридрих. Отношения Фридриха с отцом были полностью испорчены, и он охотно принимал австрийские деньги. Фридриху стали выплачивать их по приказанию принца Евгения Савойского, известного полководца, который в начале 30-х годов XVIII в. ведал австрийской разведкой. Сначала это была плата за согласие Фридриха на планы прусского короля обручить своего наследника с родственницей австрийского императора, чтобы помешать росту английского влияния. Но вскоре – при очередном повороте в политике Вены, на этот раз в сторону Лондона, — Фридриху стали уже советовать пойти на брак с английской принцессой. (Грумбкову предложили 40 тыс. талеров за то, чтобы он убедил Фридриха-Вильгельма согласиться на этот проект, но прусский премьер-министр отказался, считая поручение неисполнимым.) В конце концов в 1733 г. Фридрих женился на племяннице императора, что не помешало ему через семь лет, сразу же после вступления на престол начать войну против Австрии — первую, но не последнюю. И тут Фридриху понадобилась собственная, хорошо действующая разведка.

Все прусские послы были обязаны содержать тайных агентов. Фридрих делил своих шпионов на четыре категории. К первой он относил важных агентов – обычно придворных, чиновников, имевших доступ к государственным секретам, и других подобных им лиц. Вторую категорию составляли бедняки, нанимаемые за малую оплату для выполнения того или иного конкретного задания. Третий разряд – лица, принуждаемые к занятию шпионажем. Наконец, четвертую категорию составляли шпионы-двойники, используемые для подбрасывания ложной информации неприятелю. Каждая категория, по разъяснению Фридриха, требовала особого подхода. Так, например, целью принуждения местных жителей к занятию шпионажем «король-философ», как он сам цинично повествует в мемуарах, угрожал в случае неповиновения расправой с их семьями. Вместе с тем Фридрих принимал крайние меры предосторожности, чтобы не допустить проникновения вражеских агентов в его секретную службу. Он имел привычку сам после прочтения сжигать донесения своих разведчиков.

Король стремился превратить в своих шпионов видных писателей, которых он как друзей приглашал к своему двору. Но такие попытки предпринимались не только им одним. Премьер-министр Франции кардинал Флери однажды, в 1742 г., попросил Вольтера выведать намерения Фридриха II, с которым тогда уже знаменитый писатель поддерживал близкое знакомство.

Рассказывая о своей поездке с неофициальной миссией к Фридриху, Вольтер писал в своих «Мемуарах», что по дороге он задержался в Гааге. Посланник прусского короля, «молодой граф фон Подевиль, влюбленный в жену одного из главных членов местного правительства и любимый ею, доставал по милости этой дамы копии всех секретных распоряжений, издаваемых тамошними высокими властями, которые питали в то время в отношении нас весьма злобные намерения. Я пересылал эти копии своему двору, и мои услуги принимались весьма благосклонно».

Одним из важных агентов Фридриха стал Максимилиан фон Вайнгартен, секретарь австрийского посольства в Берлине, которому король выплатил 2 тыс. флоринов. Английский посол в Пруссии граф Гайндфорд оказался столь же неловким дипломатом, сколь плохим разведчиком. Он подкупил некоего Шметтау, доверенного агента прусского монарха. Через Шметтау Фридрих передавал в Лондон под видом секретной информации как раз то, в чем хотел убедить британских министров. Прусским шпионом был также служащий саксонского архива Менцель, переславший в Берлин копию секретного русско-австрийского договора 1756 г. (о котором Саксония была извещена), а позднее – важные донесения саксонских дипломатов из Вены и Петербурга. Фридрих воспользовался полученными известиями, чтобы неожиданно напасть на австрийскую союзницу – Саксонию, которую он собирался присоединить к Пруссии. Это нападение послужило сигналом к Семилетней войне (1756—1763). В 1755 г. Фридрих II безуспешно пытался за 500 тыс. экю подкупить саму маркизу Помпадур.

Австрийская разведка в эти годы была сильным противником. Кауниц, до назначения канцлером долгое время бывший послом в Париже, широко прибегал к методам тайной войны. Зная, что его шифр стал известен неприятельским агентам, он сознательно включал в них известия, в которые хотел заставить поверить иностранные дворы.

Англия в борьбе против Франции за колониальную и морскую гегемонию решила взамен ослабевшей Австрии заключить союз с Фридрихом II. Прусский король, строивший планы широких завоеваний, с удовольствием принял английскую субсидию. Но ему не хотелось рвать и со своей прежней союзницей – Францией, поэтому прусско-английские переговоры велись в глубокой тайне. Австрийская разведка сумела узнать об этих переговорах, и Вена заблаговременно известила о них через маркизу Помпадур Людовика XV. В Лондоне и Берлине не учли, что их сближение делает невозможным сохранение прежних союзных отношений Англии с Австрией и Пруссии с Францией. Вдобавок перегруппировка держав привела к тому, что Россия, несмотря на все попытки Лондона перетянуть ее на свою сторону, выступила против завоевательных планов Фридриха II. Против Пруссии возникла мощная коалиция держав. Прусскому королю удалось одержать победы – в немалой степени с помощью своей разведки – над австрийскими и французскими войсками, но он потерпел ряд сокрушительных поражений от русских войск, которые в 1760 г. вступили в Берлин.

Но вернемся к началу Семилетней войны.

У Фридриха II был шпион даже в личной канцелярии австрийского командующего Броуна. Был подкуплен также заведующий складами австрийской армии. Не менее активно действовали шпионы Фридриха и в дипломатических кругах. 14 ноября 1756 г. были завершены секретные переговоры между Австрией и Францией. Через три недели Фридрих II получил полную информацию об их содержании.

Фридрих II, создавший к этому времени большую шпионскую организацию, писал: «Зная всегда и заблаговременно намерения противника, можно заручиться превосходством сил даже при численно слабейшей армии». При Росбахе Фридрих наголову разгромил французского маршала принца де Субиза. Объясняя причины своей победы, Фридрих откровенно заметил: «За маршалом де Субизом двигаются сто поваров, а впереди меня – сто шпионов». Сменивший Субиза новый командующий французскими войсками граф де Клермон писал Людовику XV: «Я нашел армию Вашего Величества разделенной на три корпуса. Первый находится на земле: он состоит из воров и мародеров; все люди напоминают оборванцев с головы до пят. Второй корпус покоится в земле, а третий – в госпиталях».

Английская разведка во время Семилетней войны перехватывала секретную переписку французского министра иностранных дел Шуазеля с испанскими послами в Париже и Лондоне, получала от своих агентов в Стокгольме и Мадриде сведения о планах версальского двора. Это помогло Питту Старшему – фактическому главе английского правительства – выбрать правильный момент для нанесения удара по французским владениям в Вест-Индии. Напротив, французская разведка делала промах за промахом. Посол Людовика XV в Голландии Боннак, которому король поручил организацию французского шпионажа в Англии, направил в Лондон некоего Мобера, лишенного сана священника, ставшего уголовным преступником. Под именем Боттемана Мобер посылал отчеты в Гаагу на имя одного голландца – владельца типографии. Часть из его донесений попала в руки английского посла в Гааге генерала Йорка, но тот не сумел раскрыть трудный шифр. Впрочем, он потерял от этого немного. Боттеман пытался подкупить члена парламента Селвинса, чтобы получить сведения о намерениях английского кабинета. Но почтенный парламентарии заломил за свои услуги такую цену, что Боттеману было предписано оставить это намерение. В остальном же Боттеман, отрабатывая высокое жалованье, забрасывал Боннака всяческими прожектами, вроде массовой подделки банкнот Английского банка («новаторская» мысль для того времени). Но Боттеман благополучно получал немалые деньги; хуже пришлось другому шпиону, засланному Боннаком, некоему Робинзону. Тот попал в Тауэр. Отчеты третьего шпиона — врача Хенси, пересылавшиеся с австрийской дипломатической почтой, перехватывались английской разведкой. Помимо нее и, разумеется, Боннака с информацией Хенси знакомились Мадрид и Вена – об этом заботился сам практичный лондонский эскулап.

Граф д'Афри, сменивший осенью 1756 г. Боннака на посту французского посла в Гааге, стал жертвой авантюристов. У него последовательно выманивали деньги то английский шпион Фальконе, обещавший представить список британских агентов во Франции, то итальянец Филипи (по всей видимости тоже представитель английской секретной службы), направленный в Лондон для тайного увоза некоего Пишона и взамен присылавший план похищения ...короля Георга II и захвата Тауэра. Выпущенный из Тауэра уже известный нам Робинзон прибыл в Гаагу и потребовал возмещения убытков. Когда д’Афри отказал, Робинзон подделал два векселя французского посла и получил по ним 1200 ф. ст. Швейцарец Вотрав, направленный в Лондон с целью разведать цели подготовлявшейся экспедиции британского военного флота, порекомендовал д'Афри... заключить мир с Англией и предложил себя в качестве посредника! Словом, один провал следовал за другим.

После Семилетней войны французское правительство, особенно Шуазель, никак не хотело примириться с поражением. Один за другим разведчики Шуазеля – полковники Грант, де Бевиль – посещали Англию с целью не только составить подробное описание английских гаваней, но и выработать на месте планы высадки французской армии. Эти планы остались нa бумаге. Неудачи французов были успехами британской разведки.

Секретная служба английского военно-морского ведомства подчинялась в те годы секретарю адмиралтейства. Секретарь осуществлял общие распоряжения морского министра – Первого лорда адмиралтейства и его коллег. В течение ряда десятилетий этот пост занимал Филипп Стефенс. Во второй половине XVIII секретная служба, раньше действовавшая только в военное время или от случая к случаю, превратилась в постоянно функционировавшую организацию. И вполне естественно, учитывая значение, которое имело для Англии поддержание ее господства на море, и роль военного флота в сравнение с небольшой армией, что руководство разведкой стало функцией адмиралтейства. Впрочем, другие ведомства также занимал шпионажем, и особенно, конечно, Форин оффис.

Разведка адмиралтейства имела внутренний и внешний отделы. Внутренний отдел занимался сбором информации частных лиц, англичан и. иностранцев. Эти сведения приобретались у капитанов и матросов кораблей, прибывших из дальнего плавания, у вернувшихся из-за границы купцов. Подобную информацию агенты адмиралтейства получали, непосредственно расспрашивая этих людей, подслушивая разговоры в отелях, кофейнях или трактирах. (Все эти сведения суммировались и перепроверялись путем сличения с известиями, добыты в результате перлюстрации писем.) Внешнему отделу поручен шпионаж за рубежом, преимущественно во Франции и Испании – в двух связанных союзом державах, которые являлись наиболее опасными соперниками Англии на море и в колониях. Немаловажную информацию удавалось извлекать из французских и испанских газет, памфлетной литературы, из слухов, которые ходили в парижских или мадридских салонах.

Однако наиболее важные известия добывались другим путем: опытные агенты, направлялись для наблюдения за главными французскими и испанскими гаванями и в столицы. Подкупив того или иного служащего военного или морского министерства они получали доступ к секретным бумагам.

Собранная информация направлялась в разведывательный центр, находившийся в Голландии, которая в эту пору была центром международного шпионажа. Здесь материалы сортировались, сводились воедино и пересылались в Лондон. Тем самым адмиралтейство избегало непосредственного контакта со своими агентами, провал которых мог бы поставить в неудобное положение. Более того, разведывательный центр, находившийся в 70-х годах XVIII в. в голландском городе Роттердаме, создал отделения в Париже и Мадриде, осуществляя в свою очередь, связи с нанятыми агентами только через руководителей этих филиалов. В 1770 г. умер Ричард Волтерс четверть века возглавлявший роттердамский центр. Руководство центром было поручено его вдове Маргарите Волтерс. Ей удалось иметь шпиона в числе служащих канцелярии герцога Шуазеля. В результате британское адмиралтейство было во всех деталях осведомлено о состоянии французского флота. Были созданы шпионские ячейки в Бресте, Дюнкерке, Рошфоре и Тулоне. Не менее искусными оказались руководитель мадридского отделения и его агенты. Имена их никогда не упоминались даже в секретной переписке, и поэтому о них, видимо, нельзя найти никаких сведений в архивах. Когда через несколько лет Голландия вступила в войну против Англии, шпионская информация стала пересылаться в Лондон через австрийские Нидерланды (Бельгию). Помимо этой постоянной сети шпионов адмиралтейство посылали и особых агентов, поручая им специальные, обычно весьма «деликатные», миссии.

Добавить комментарий