Разведывательную сеть в Бельгии обычно организовывали, действуя с голландской территории. В Голландии, хотя и не сразу, главное место среди соперничавших разведок стран Антанты заняла английская разведка (точнее, один из ее отделов, поскольку и внутри разведывательных органов Англии, подчинявшихся первоначально различным ведомствам, царили зависть и конкуренция). Ее фактическим главой был Генри Ландау, впоследствии рассказавший об ее деятельности в своих мемуарах.
Англичане учли опыт провала в 1916 г. организованной ими разведывательной сети, наблюдавшей за немецкими перевозками в Бельгии и северо-восточной Франции, занятых немецкими войсками. Английский агент Франкиньуль построил ее строго централизованно. Все донесения сосредоточивались в одном месте предоставлялись одним путем: их прятали в трамвае, который ежедневно приезжал из Бельгии в голландский город Маастрихт.
Долгое время система работала успешно, но в конце концов немецкая полиция напала на след. К тому же агенты Франкиньуля знали друг друга, а он сам не имел способов предупредить своих подчиненных об опасности. В результате немцам удалось одним ударом разгромить эту организацию, ликвидировать более сорока постов наблюдения за поездами и арестовать почти всех людей Франкиньуля. Его попытка воссоздать организацию на тех же основах успеха не имела. Г. Ландау построил новую разведывательную организацию по-иному.
С помощью бельгийцев, бежавших в Голландию удалось образовать на бельгийской территории значительное число разведывательных ячеек. Начальник каждой из них пересылал собранные донесения в «почтовый ящик» в Антверпене, Льеже и Брюсселе. Отсюда они доставлялись на один из нескольких пунктов переправы через границу. Каждая ячейка имела свой независимый «почтовый ящик» и пункт переправы. Курьер перевозивший донесения к границе, не знал никого из членов разведывательной ячейки, кроме самого «почтового ящика». А «почтовый ящик» не знал даже курьеров, привозивших и забиравших у него донесения. Для наблюдения за каждым важным объектом или районом нередко создавались две параллельно действовавшие группы, не подозревавшие о существовании друг друга.
Еще со средних веков в Восточной и Средней Германии получила распространение легенда о «Белой даме». В Пруссии рассказывали, что некая Доротея, овдовев к сорока годам, удалилась в келью, расположенную недалеко от собора в Мариенвердере, и приказала замуровать вход. Она умерла после четырнадцати лет добровольного затворничества. Монахине приписывали многочисленные чудеса. После ее смерти была послана в 1414 г. просьба папе о причислении Доротеи к лику католических святых. Время было неподходящее. Церковь переживала великий раскол. Пап было разом двое, а то и более. Каждый папа проклинал и отлучал от церкви своих соперников – антипап. Ни одному из них не было досуга рассмотреть ходатайство, пришедшее из далеко и Пруссии. После этою среди населения сложилось убеждение, что святая отшельница, обиженная неблагодарностью людей, появляется в белом одеянии, чтобы предвещать им несчастье.
Некоторые немецкие историки отвергают эту версию. По их мнению, «Белая дама» — жена так называемого Великого курфюрста Бранденбурга. На одной стариной гравюpе ее изображают идущей в белом одеянии вслед за гробом мужа, умершего в 1688 г. Однако, по другим известиям первое появление «Белой дамы» было отмечено в 1486 г. в Плассенбурге у близ Байрейта. Наконец, имелись приверженцы еще одной версии, считающие, что легенда о «Белой даме» связана с некой графиней д'Орламюнд, которая жила в XIV в. где-то около Байрейта. Она убила двух своих детей и покончила самоубийством из-за того, что ее любовник – родственник правившего монарха – отказался жениться на ней.
«Белая дама» якобы снова появилась в Берлине в 1799 г. Она предстала перед солдатом, стоявшим на часах у королевского дворца, в белом одеянии, с жемчужным ожерельем на шее и посохом из слоновой кости в руках. Солдат понял, что перед ним призрак, и, пораженный, рассказал об этом странном происшествии. На основе его рассказа была опубликована даже небольшая книжка, украшенная «портретом» «Белой дамы». Было бы напрасно задавать вопрос, откуда издатели получили этот портрет. Однако к их оправданию следует добавить, что через семь лет, в 1806 г., Пруссия была наголову разгромлена Наполеоном.
И уж совсем странно, что «Белую даму» — этот как будто сугубо немецкий призрак – видел Наполеон, когда он останавливался в Байрейте, направляясь в поход против России. Но если не считать этого единовременного расширения обязанностей «Белой дамы», она неизменно появлялась во дворце незадолго до кончины очередного короля из династии Гогенцоллернов. Ее видели в 1840 г. накануне смерти Фридриха-Вильгельма III, в 1861 г. – перед кончиной Фридриха-Вильгельма IV... Короче говоря, при Вильгельме II стали говорить, что очередное появление «Белой дамы» должно будет означать конец династии Гогенцоллернов. Слов нет политика последнего кайзера – самовлюбленного, помешанного на божественном происхождении своей власти, наглого и в то же время трусливого – создавала достаточно оснований для подобного видоизменения старинной легенды.
Имя «Белой дамы» присвоила крупнейшая из разведывательных организаций, которые действовали в оккупированной Бельгии. Она возникла летом 1916 г. и вначале носила другие наименования («Служба Мишлена» — очевидно по имени фирмы, выпускавшей автомобильные шины «Б-149»). Одним из основателей организации был инженер Деве – двоюродный брат Дьедонне Ламбрехта, работавшего на английскую разведку, выданного агентом-двойником и казненного немцами. Деве прежде всего рассказал о своих планах профессору физику Шовену, который вместе с ним возглавлял организацию. Первоначально она включала небольшую группу друзей Деве и Шовена. С помощью священника Дез-Онея удалось проверить и привлечь в ряды «Белой дамы» помощников Ламбрехта.
Деве и Шовен оказались отличными руководителями. Они удачно отобрали нужных людей и построили организацию таким образом, чтобы аресты отдельных лиц причиняли ей минимальный ущерб. Курьеры, которые больше всего подвергались опасности ареста, не знали никого из остальных своих коллег, кроме посредника («почтового ящика»), от которого они получали донесения. Была создана даже своя контрразведка! Ее возглавлял родственник Шовена – начальник бельгийской полиции в Льеже Нежан. Благодаря своему официальному положению он мог с наибольшим эффектом проводить слежку за деятельностью германской тайной полиции в Бельгии – основным противником «Белой дамы».
Оставалось установить связь с союзными разведками, действовавшими в Голландии. Французский разведчик Феши ранее других узнал о намерениях Деве и Шовена и переслал предложение наладить сотрудничество. Но в число людей Феши проникли немецкие шпионы. Они выдали оккупационным властям трех важных французских агентов: Фокено, Крезена и Марию Биркель, о которых речь пойдет ниже. В конечном счете после ряда неудач, в которых были повинны прежде всего антантовские разведки, «Белая дама» связалась с англичанами. Отчасти это было вызвано тем, что только английской военной разведке удалось наладить переправу агентов через бельгийско-голландскую границу, которую немцы закрыли стеной из колючей проволоки, находившейся под током высокого напряжения. Генри Ландау сумел достигнуть этого опять-таки при помощи бельгийца Моро (сына одного из высших чиновников ведомства железных дорог Бельгии, который имел большой круг знакомых среди железнодорожных служащих). Моро («Орам») и набранные им помощники организовали службу тайного перехода через границу, функционировавшую вплоть до конца войны.
Англичане приняли на себя финансирование «Белой дамы», а Г.Ландау, не имея на это никаких полномочий, обещал считать всех ее участников английскими военнослужащими. «Белая дама» была милитаризована – возникли батальоны, роты, взводы. При этом организация по-прежнему строилась таким образом, что можно было легко «изолировать» ту ячейку, в которую проник предатель или которая была каким-либо иным путем раскрыта немецкой тайной полицией.
Главное чем занималась «Белая дама», — это повседневное, будничное наблюдение за движением воинских эшелонов. Скромный железнодорожный служащий, из окна своей комнаты пересчитывавший (нередко с помощью жены и детей) проходившие мимо составы, был основным поставщиком самой важной информации. Суммируя данные многих таких агентов, «Белая дама» и английская разведка могли составить представление о дислокации немецких войск, подвозе боеприпасов и тем самым о планах вражеского командования. Самым сложным была транспортировка полученной информации сначала по бельгийской территории, а потом переправка через границу. Немцы ввели строгую систему пропусков, без которых бельгийцам запрещалась покидать местожительства. Нередко успешно начатый рейс прерывался неожиданным окриком «Стой!», обыском в полицейском участке. Обнаружение секретной информации грозила быстрым судам и расстрелам. Поэтому курьер при аресте прежде всего надо была избавиться от улик – от секретной корреспонденции. Для этого тоненькие листики бумаги засовывали в небольшую металлическую трубку, которую пробовали незаметно выбросить из рукава, Одного курьера – молодую девушку Жюльетту – задержали, и, что хуже все ей никак не удавалась под пристальным взглядом германского полицейского освободиться от небольшого свертка, обернутого черным сукнам. В нем хранились донесения, и если бы и немцы обнаружили, девушку ждала бы верная смерть. Но Жюльетта не растерялась. В полицейском участке ей удалось незаметным движением засунуть пакет за батарею парового отопления. После этого, самый тщательный обыск не дал результатов, и Жюльетте объявили, что она свободна. При выходе, оставшись на минуту одна, Жюльетта вынула драгоценные бумаги и доставила их по назначению.
Эти донесения через центральную квартиру «Белой дамы», находившуюся в Льеже, и другим путем поступали в «почтовые ящики» на границах.
А далее начинались, всегда связанные с опасностью для жизни, переходы через границу, опутанную проволокой и охраняемую часовыми со сторожевыми собаками. Резиновые перчатки и башмаки защищали от электрического тока. Чтоб обмануть немецких солдат, применялись постоянно менявшиеся хитрости. Не раз донесения перебрасывались местными крестьянами через проволоку в комьях земли. До этого их хранили зарытыми на картофельном поле. Иногда подсовывали под проволоку пустой бочонок с выбитым днищем и пролезали через него, не опасаясь удара тока. Впрочем, немцы не держали все время проволоку под напряжением – не хватала электроэнергии. На проволоке часто можно было видеть трупы людей убитых током при попытке перейти границу. Немцы запретили убирать мертвые тела, надеясь устрашить население. Когда трупы потрескивали, это означало, что в данный момент через проволоку снова пущен большой силы ток.
Однажды немецкая полиция едва не арестовала руководство «Белой дамы». Полицейских навела на след анонимное письмо, посланное из ревности женщиной, и не подозревавшей о существовании подпольной организации. Получив донос, немецкая полиция решила проверить некоего Реймана, которого так некстати приревновали к его служанке француженке Марсель. В квартире Реймана не оказалась, соседи сказали, что он, вероятно, находится на «Вилле ласточек», которую сняли у него какие-то неизвестные люди. А там помещался секретариат «Белой дамы». Дубовые двери могли выдержать длительную осаду и, главное, давали время уничтожить компрометирующие бумаги. Но на этот раз не повезло. Немецкие сыщики встретили у входа на виллу курьеров, которые показались им подозрительными. Приставив к виску одного из них револьвер, немцы заставили его попросить открыть дверь... Были захвачены все находившиеся на месте лица, все бумаги, оружие. Арестованные не выдали организацию. Курьер Франшимон заявил, что он был любовником хозяйки виллы Гессельс, а другой курьер клялся, что он, как друг Франшимана, случайно сопровождал его во время прогулки. Остальные арестованные твердили, что только помогали беженцам переходить границу. Братья Луи и Антуан Коллар, которых застали за перепечаткой донесений, уверяли, будто они собрали информацию, чтобы попытаться продать ее в Голландии английской или французской разведке. Военный трибунал присудил к смерти четырех арестованных, включая Гессельс, но ей и еще одному разведчику заменили казнь пожизненным заключением. Братья Коллар были расстреляны в июле 1918 г. Немцы так и не поняли, что они захватили врасплох секретариат разветвленной разведывательной организации.
Одним из самых эффектных, если не самых значительных, успехов «Белой дамы» была создание разведывательной ячейки... в главной льежской тюрьме Сен-Леонар. Ее организовали два разведчика – Фокено и Крезен.
Оба они были агентами французской разведки и после ряда успешно выполненных заданий бежали в Голландию, где принялись за создание новой разведывательной сети. Однажды они послали в Бельгию с голландским проводником-контрабандистом молодую учительницу Марию Биркель. От девушки долго не была известий (она была арестована немецкой полицией). Патам неожиданно появился некий Бертрам и сообщил, что Биркель назначает Фокено и Крезену свидание на границе у проволочных заграждений. Бертрам внушал подозрение. Тем не менее Фокено и Крезен решились пойти на свидание и попали в ловушку, устроенную Бертрамом по заданию немецкой контрразведки. Ночью 30 июня 1915 г. у границы на бельгийцев неожиданно напали немецкие агенты, оглушили ударами по голове и перетащили их на бельгийскую территорию. Немецкий суд приговорил обоих к смертной казни. Единственным шансом спасения для них была дать знать об обстоятельствах их похищения, произведенного с нарушением голландского нейтралитета. Это они сумели сделать, послав письма через тюремного повара – заключенного из уголовников; он передал это письмо монахине Мелани, имевшей доступ в тюрьму, а та доставила его голландскому генеральному консулу в Брюсселе. Последовал протест голландского правительства, и смертный приговор был отменен за шесть часов да срока его исполнения.
Через немецкого солдата, поляка по национальности, Фокено и Крезен установили постоянную связь с «Белой дамой». Им помогали находившаяся в той же тюрьме Мария Биркель и другие заключенные. На волю удавалось сообщать об обстоятельствах ареста различных агентов «Белой дамы», которых после задержания немцы, как правило, отправляли в тюрьму Сен-Леонар, о захвате компрометирующих документов. Эти сведения не раз предотвращали раскрытие организации немецкой полицией. «Белая дама» могла инструктировать своих людей, какой тактики им надлежало держаться при аресте. Многим из них это спасало жизнь.
В 1918 г. Крезену и Фокено удалось бежать из тюрьмы. Солдат-поляк открыл им двери камеры, принес крюк и молоток. Беглецы захватили в кладовой простыни и скрутили из них веревки, по которым спустились с высокой тюремной стены на улицу. Там их ждали друзья. Пересаживаясь с трамвая на трамвай, чтобы запутать следы, Крезен и Фокено вскоре очутились в относительной безопасности на конспиративной квартире. В Сен-Леонаре их исчезновение было обнаружено только через час. Тщетно допрашивали заключенных, которые могли что-то знать о побеге. Фокено в одежде священника надеялся перейти границу. Его случайно задержал в трамвае полицейский агент, заявив, что «слишком много шпионов переодеваются священниками», Фокено бежал и скрывался в Льеже до конца войны. Крезен был арестован на самой границе. Он назвался неким Десме, пытавшимся перебраться в Голландию. Борода и усы, которые он отрастил после побега, изменили его до неузнаваемости. Беглеца посадили в тюрьму в Гасселте. Немецкие власти так и не подозревали, что новый заключенный является тем самым Крезеном.
Последний год войны принес ряд неудач «Белой даме». Еще до полицейского налета на «Виллу ласточек» был арестован Нежан, начальник контрразведки. Немцам стало известно, что его часто посещала одна бельгийка, которая помогла в начале войны бежать нескольким французским военнопленным. Был неожиданно захвачен один курьер, ехавший из Брюсселя в Гент с важными инструкциями. Еще большее значение имел провал на одном из пунктов перехода границы. Переброску информации здесь осуществляли с помощью контрабандистов, одновременно тайно перевозивших продовольствие из Голландии в Бельгию. На эту контрабанду сквозь пальцы смотрел даже местный начальник немецкой пограничной стражи, который получал за это голландские продукты. Поэтому разведчики чувствовали себя здесь в безопасности, и через это пункт стали переправлять основную массу информации. Тем более неожиданным был арест контрабандистов агентами немецкой тайной полиции.
Немцы были потрясены масштабами информации, которую обнаружили при аресте. Наконец им стало ясно, что действует большая разведывательная организация. В тюрьме при допросе «третьей степени» арестованные контрабандисты назвали имена всех известных им восьми членов местной ячейки «Белой Дамы» в Гасселте. Все они были арестованы. Но здесь и сказалась продуманная организационная структура «Белой дамы». Группа агентов в Гасселте была связана с центром только через одного человека – бельгийского полицейского инспектора Сюрлемона. Его за сутки переправили через границу в трюме баржи. Явившиеся на следующий день на квартиру Сюрлемона немецкие полицейские могли лишь арестовать жену и дочь, ничего не подозревавших о разведывательной деятельности.
К концу войны «Белая дама» превратилась в многочисленную организацию, Всего в нее входило 1084 человека, она установила 51 железнодорожный наблюдательный пост. Немцы арестовали 45 членов организации, из них казнено было двое.
«Белая дама» являлась не единственной, хотя и главной, из разведывательных организаций Антанты в Бельгии во второй половине войны. Она руководствовалась принципом в интересах безопасности не устанавливать никаких контактов с другими организациями. В редких случаях этот принцип нарушался, что иногда приводило к неудачам, к проникновению провокаторов и раскрытию отдельных ячеек.
Успехи английской разведывательной службы в Бельгии основывались прежде всего на поддержке населения, ненавидевшего оккупантов. Любопытно, что англичанам не удалось организовать ни одного поста наблюдения за железнодорожными перевозками на территории самой Германии, где отсутствовал этот фактор – сочувствие со стороны местных жителей.
Наряду с собственно разведкой важным источником информации для союзников в Голландии стал опрос тех германских дезертиров, которые за деньги были готовы сообщить сведения о воинских частях, где они служили. Конечно, немецкая разведка неоднократно подсылала под видом дезертиров своих агентов, сообщавших фальшивые данные, Но провести англичан было уже трудно. На основании опроса десятков тысяч немецких пленных и данных разведки в течение первых лет войны была составлена и постоянно пополнялась «коричневая книга», в которой содержались номера всех полков и дивизий, сведения о командном составе каждой части и множество других сведений. Контролируя по «коричневой книге» показания, можно было быстро определить, насколько они соответствуют действительности.
Однажды к Ландау пришел немецкий дезертир и предложил продать последнее издание секретного справочника германской полевой почты. Немец работал на дюссельдорфской почте, где он и похитил справочник. Это была книга совершенно исключительной ценности для союзного командования. Она была несравненно более подробной, чем составленная с таким трудом «коричневая книга». Немецкий солдат покорно принял за книгу предложенные ему жалкие 100 фунтов, хотя, по признанию Ландау, разведка была готова заплатить за нее буквально любые деньги. Впоследствии этот немец, по фамилии Флейшер, был завербован на службу в английскую разведку, которая сумела сыграть на его ненависти к кайзеру германской милитаристской клике. Флейшер съездил по поддельным документам в Германию и вернулся с важными сведениями о формировании новых полков и об экономическом положении страны. Тогда ему поручили новое опасное задание – организовать пост наблюдения в Трире. Из новой поездки Флейшер не вернулся: может быть, он был схвачен, а еще более вероятно, что он решил не рисковать жизнью ради новых хозяев, которых успел хорошо разглядеть.