Хотя регулярно выпускаемые памфлеты или пришедшие им на смену еженедельные и – значительно позднее – ежедневные газеты получили распространение в Европе еще в XVII в., долгое время их не считали имеющими отношение к возможному разглашению государственных секретов. Даже как орудие пропаганды эти издания имели ограниченное значение, повышавшееся во времена острых политических кризисов, таких как английская буржуазная революция середины XVII в., Фронда во Франции, война английских колоний в Северной Америке за независимость (1775—1783 гг.).
Положение резко изменилось в годы Великой французской революции. После установления власти Наполеон I поставил печать под строгий полицейский контроль, который включал в себя и военную цензуру. С другой стороны, пресса, начиная с правительственного «Монитера», широко использовалась для распространения официальной пропаганды, в том числе путем преувеличения успехов и замалчивания неудач на воине, а также для введения в заблуждение противника.
Это достигалось не столько печатанием фальшивых газетных номеров, которые, как мы помним, Шульмейстер передал австрийскому генералу Маку, сколько помещением ложной информации в самых доподлинных французских изданиях. Вместе с тем Наполеон из английских газет узнал ряд важных новостей, в частности о передвижении армии Веллингтона на Пиренейском полуострове. Веллингтон писал, что «содержание всех газет – это разведывательные данные для неприятеля, на основании которых он строит планы своих операций».
Во время. Крымской войны в январе 1855 г. лорд Раглан, командующий английскими войсками, которые совместно с французскими войсками осаждали Севастополь, писал военному министру о представителе газеты «Таймс» У. Расселе: «Я задаю вопрос, мог ли платный агент русского императора лучше служить своему хозяину, чем это делает корреспондент газеты, имеющей самый большой тираж в Европе». Впрочем, возможно, Раглан больше опасался критики своих действий, чем действительного раскрытия военной тайны. По крайней мере, после воины Рассел письменно запросил русского командующего М. Д. Горчакова, узнавал ли тот какие-либо секреты из его корреспонденций. Горчаков ответил, что никаких которых бы он не знал заранее. Правда, царю Александру II приписывали утверждения противоположного характера.
Во время гражданской войны в США правительство президента Линкольна столкнулось с фактом выдачи газетами многих секретных сведений о передвижении войск. Поскольку на большей части театра военных действий не существовало сплошной линии фронта, эти газеты быстро попадали в руки южан. Разглашение военных секретов порой носило злостный характер, было результатом враждебности «медноголовых» — влиятельных кругов на Севере, которые стремились к компромиссному миру с рабовладельцами. Газеты «медянок» нередко печатали ложную военную информацию с целью ввести в заблуждение не противника, а население северных штатов. В 1864 г. газеты «Нью-Йорк уорлд» и «Нью-Йорк джорнел оф коммерс» напечатали поддельную прокламацию президента Линкольна, в которой давалась мрачная оценка военного положения и провокационно объявлялось о мобилизации в армию еще четырехсот тысяч человек. Обе газеты отделались легко – запрещением выхода на три дня. Известный генерал Севера Шерман, обнаружив присутствие в его армии корреспондента «Нью-Йорк геральд» Т. Нокса, не получившего на это специального разрешения приказал отдать репортера под суд как вражеского шпиона. Журналист был признан виновным, но президент Линкольн отменил приговор. Разгневанный вмешательством сверху Шерман заявил: «Если уж американцы требуют и должны получать информацию, даже правдивую, но все же информацию, — пусть получают. Только они будут напоминать по своим привычкам пьяницу, у которого настолько испорчены природные наклонности, что он находит удовлетворение лишь в коньяке». Когда Шерману сообщили, что несколько корреспондентов пропали без вести, он лишь пробурчал, что теперь будет получать к завтраку новости из ада. Шерман и Грант даже думали подавать в отставку из-за разглашения газетами военных тайн. Шерман предлагал распространять в газетах ложные известия, чтобы подорвать доверие к печатавшейся там правильной секретной информации. Южный командующий генерал Роберт Ли тщательно изучал газеты северян; у него были даже любимые издания, сообщавшие особо ценные сведения, например «Филадельфия инкуайер».
Впрочем, немало тайн было выдано и южными газетами. На основании печатавшихся в них известий «Нью-Йорк геральд» в начале войны опубликовала сведения о численности армии южан, списки офицеров, причем военный министр Конфедерации признал потом, что эта информация была столь же точной, как и та, которой располагал он сам. В последний период войны президент рабовладельческой конфедерации Д. Девис, чтобы приободрить население в Джорджии, разболтал в своих речах планы борьбы против наступавшей армии Шермана. Некоторые современники уверяли, впрочем без достаточного основания, что Шерман заимствовал из южных газет идею своего марша к морю, в результате которого территория Конфедерации была рассечена на две части, и вскоре ее армия была разгромлена.
Примеры разбалтывания военных секретов печатью очень многочисленны. Во время франко-прусской воины 3-я немецкая армия после сражения при Верте, двигаясь на запад, разминулась на два-три перехода с французскими войсками Мак-Магона, наступавшими на восток. Однако немцам попалась французская газета, сообщавшая, что армия Мак-Магона находится в Реймсе. Немецкое командование направило свои войска на север и воспрепятствовало планам французов. утверждают, будто незадолго до сражения при Седане Мольтке получил из английских газет точную картину расположения французской армии.
Примером преступного разглашения военной тайны может также служить «Вестник маньчжурской армии», издававшийся царским командованием во время русско-японской войны. В нем печатались сообщения о прибытии на Дальний Восток различных воинских соединений, отчеты о расположении частей, приказы, содержавшие данные о составе и состоянии различных корпусов и дивизий. В «Вестнике» публиковалось множество объявлении о розыске военнослужащими родных и друзей. Эти объявления давались офицерами, указывавшими свои адреса, что еще более раскрывало картину дислокации русских войск на Дальнем Востоке.
Военная цензура, не только как средство пресечения утечки военных секретов, но и как орудие дезинформации противника и военной пропаганды, широко применялась пруссаками во время войн против Австрии и Франции. Этим делом занимался Штибер. Позднее, уже во время первой мировой войны, военная цензура распространялась также на деловую и частную переписку особенно на корреспонденцию с нейтральными странами, и превратилась в одно из важнейших орудий контрразведки.