Тибетцы зовут эту вершину Джомолунгма («Мать-Богиня Мира»). Когда англичане визуально обследовали ее со стороны Индии, то назвали в честь своего губернатора (отличавшегося высокой должностью, а не ростом) Эверестом.
Только в 1920 году власти Тибета разрешили (со стороны Непала сохранялся запрет) организовать восхождение на эту высочайшую гору планеты: 8848 м над уровнем моря. В 1922 году английская экспедиция пошла на штурм Эвереста с севера, из Тибета.
С двумя спутниками известный альпинист Мэллори поднялся до рекордной высоты 8217 м. Но им пришлось вернуться: выбились из сил в разреженном воздухе и под пронизывающим морозным ветром. После еще двух неудачных попыток, в 1924 году Джордж Мэллори и Эндрю Ирвин с последней базы на высоте 8537 м пошли к вершине… И не вернулись. Неизвестно, удалось ли им испытать радость достижения цели – последнюю в жизни.
О том, какое значение в Англии придавалось восхождению на высочайшую вершину Земли, свидетельствует уже то, что Королевское географическое общество и Альпийский клуб создали специальный Эверестовский комитет. К Эвересту периодически направлялись разведывательные экспедиции (только ли с научными целями?).
Однако первыми на Эвересте едва не стали швейцарцы, получившие в 1952 году разрешение на восхождение. Участники этой экспедиции Раймон Ламбер и шерп Норгей Тенцинг подошли близко к вершине, но из-за неисправных кислородных баллонов вынуждены были отступить.
Начальником английской экспедиции 1953 года назначили полковника Джона Ханта – не слишком известного альпиниста, но прекрасного организатора. В группе было 12 альпинистов и 36 носильщиков-шерпов, которыми руководил Тенцинг. Некоторое время они тренировались, выходя с базового лагеря на высоты до 6 км.
Продвижение шло неспешно, с периодической разведкой наиболее удобного и безопасного маршрута и очередного лагеря. В одном месте нашли следы пребывания прошлогодней швейцарской экспедиции. Джон Хант, несмотря на то что был старше всех и занимал положение начальника, старался ни в чем не уступать другим, даже в переноске грузов. Но в то же время он был неплохим психологом и заметил, что наиболее сильная связка – Хиллари и Тенцинг.
Действительно, эти двое были крепки, энергичны, сноровисты и решительно настроены на достижение вершины. Позже Хиллари писал: «Если принять утверждение современной философии о том, что для преуспевания в спорте необходимо руководствоваться безжалостными и эгоистическими мотивами, тогда можно со всей определенностью сказать, что во время нашей экспедиции мы оба, Тенцинг и я, ближе всех походили на примадонн современного альпинизма. Мы желали успеха экспедиции, и никто другой не трудился больше нас, чтобы добиться его, однако в наших мыслях успех всегда связывался с тем, что мы окажемся где-то в районе вершины, когда это произойдет».
Базовый лагерь был расположен на высоте 5365 м. Из него рано утром 2 мая Хиллари и Тенцинг отправились вверх по Западному цирку, неся по 18 кг. Они добрались до лагеря 4, пройдя 4 мили и поднявшись до высоты 6462 м. Переход показал, что они находятся в хорошей форме.
Хант предпочитал действовать методично, но времени не терять. Они проводили предварительную разведку, затем устанавливали место очередного лагеря, и так далее. Ожидая последнего штурма, установили промежуточную базу на Южной седловине (7986 м).
На штурм Южной вершины (8765 м) предполагалось отправить Чарлза Эванса и Тома Бурдиллиона. Не исключалось, что они смогут достичь основной вершины. На сутки позже них должны были выйти Хиллари и Тенцинг. Однако путь до Южной седловины и переноска туда груза оказался трудным и более долгим, чем предполагалось.
«На большой высоте, – пишет альпинист Крис Боннингтон, – время словно замедляет свой бег благодаря состоянию вялости и апатии, в которое впадает восходитель. Возня с непослушным примусом, мытье посуды в ледяной воде, борьба с замерзшими ремнями кошек – все это настолько вторгается в повседневную жизнь восходителя, что начинает оттеснять на второй план основную цель, в данном случае восхождение на Южную седловину».
Это был последний опорный пункт перед решительным наступлением на вершину Эвереста. Тем, кто добрался сюда, с огромными усилиями подготавливая базу, не удалось даже преодолеть высоту 8 км, для чего оставалось подняться всего лишь на 15 м. Один из них откровенно признался в своих чувствах, когда он провожал глазами тех, кто стал подниматься выше: «Демон зависти, сдерживаемый мной до сих пор, взыграл вовсю при ощущении того, что моя работа была уже завершена».
Джон Хант с шерпом Да Намнгьялом поднялись до высоты 8325 м и устроили склад припасов, после чего тоже вернулись вниз.
Эванс и Бурдиллион (он был разработчиком кислородной системы замкнутого типа, которую они испытывали при восхождении) направились к Южной вершине. Всего за полтора часа поднялись на 400 метров. Затем их путь по гребню резко замедлился из-за глубоклго снега и налетевшей метели.
Кислородный аппарат Эванса стал барахлить, но они продолжали медленный подъем и достигли, наконец, Южной вершины (8765 м). Эванс и Бурдиллион были первыми людьми в мире на такой высоте, где могли побывать перед своей гибелью разве только Джордж Мэллори и Эндрю Ирвин.
Прошло пять с половиной часов с начала подъема. Что делать? Вершина была близка, и дойти до нее не представляло большого труда. Но смогут ли они вернуться до наступления темноты? А главное, хватит ли у них кислорода? Бурдиллион был уверен, что надо рискнуть.
Но Эванс, поставленный во главе связки, возражал. Возник спор. Эванс настоял на своем. Они пошли вниз. И правильно сделали.
От усталости они едва держались на ногах, а порой падали. Затем сорвались и покатились по склону. Бурдиллион смог затормозить падение ледорубом.
Больше всех обрадовались их возвращению Хиллари и Тенцинг: теперь у них появился шанс быть первыми на «вершине мира». Они вместе с Грегори, Лоу и шерпом Анг Ньима поднялись до высоты 8494 м и поставили палатку. Двое восходителей остались одни. Встали рано утром 29 мая, позавтракали и в 6.30 двинулись в путь. Погода былаясная, ветер слабый, мороз 25 °C.
В 9 утра добрались до Южной вершины. Дальнейший путь по карнизу с резкими перепадами и крутым обрывом почти в три километра оказался трудней, чем предполагалось. Особенно много неприятностей доставила отвесная скальная стена с ледяным карнизом, на которую с огромными усилиями забрался Хиллари, а затем и Тенцинг.
В 11.30 они достигли самой высокой точки Земли. Отсюда все склоны уходили вниз. Они обнялись, сделали несколько фотографий, воткнули в снег флаги Англии, Непала и ООН. Хиллари, выполняя просьбу Ханта, оставил распятье, а Тенцинг, по буддийскому обычаю – печенье и конфеты.
И хотя после них на Эвересте побывало множество не только мужчин, но и женщин, проходивших порой более трудными маршрутами и даже без кислородных масок, по давно заведенному обычаю высокие почести и слава достались первовосходителям.
…За каждые 10 лет Эверест становится выше на 1,3 см. С того времени, как на нем побывали Тенцинг и Хиллари, он вырос на полметра. Это объясняют движением с юга гигантской плиты литосферы, из-за чего каменные массивы образуют нечто подобное ледяным торосам.
В действительности любые гряды молодых гор растут, долины погружаются; происходит сложная система движений преимущественно растяжения, а не сжатия. (В этом довелось убедиться и мне во время работы в геологическом отряде на Кавказе, в Сванетии.)
При столкновении плит была бы совершенно иная картина. И все-таки, вопреки фактам, ныне даже среди специалистов пользуется популярностью примитивная «глобальная тектоника плит». Упоминаю об этом, чтобы подчеркнуть разницу между спортивными достижениями альпинистов, которые могут вызывать восхищение, и провалами в познании природы у иных ученых, наводящими на грустные мысли.