Американские антропологи Нотт и Глиддон опубликовали в 1854 году монографию «Типы человечества», где утверждалось полное отсутствие родства между белыми и приближенными к человекообразным обезьянам неграми. Французский аристократ Гобино издал свой «Трактат о неравенстве человеческих рас», утверждая существование высшего расового типа – арийского, призванного господствовать над всеми другими.
«Не есть ли такое воззрение, – писал великий русский ученый Карл Бэр, – столь мало соответствующее принципам естествознания, измышление части англо-американцев, необходимое для успокоения их собственной совести? Они оттеснили первобытных обитателей Америки с бесчеловечной жестокостью, с эгоистической целью ввозили и порабощали африканское племя. По отношению к этим людям, говорили они, не может быть никаких обязательств, потому что они принадлежат к другому, худшему виду человечества. Я ссылаюсь на опыт всех стран и всех времен: как скоро одна народность считает себя правою и несправедливо поступает относительно другой, она в то же время старается изобразить эту последнюю дурною и неспособною…»
Каждая культура, каждое племя или народ, каждая человеческая личность имеет право на самостоятельность. Взаимодействуя, общаясь, они должны исходить из обоюдного уважения, не стремясь силой насаждать свои порядки, свой образ жизни и не навязывая свои мысли.
Эти принципы были близки и понятны Николаю Николаевичу Миклухо-Маклаю, который воспитывался в интеллигентной российской семье во время расцвета русской культуры, прежде всего литературы, пронизанной идеями свободы, гуманизма, добра и поисков правды. Изучив биологию и медицину в Германии, совершив несколько научных экспедиций (он был ассистентом известного биолога и эколога Э. Геккеля), он вернулся в Россию и затем решил отправиться на Новую Гвинею. К. М. Бэр рекомендовал ему наблюдать людей «без предвзятого мнения относительно количества и распространения человеческих племен и рас».
Почему он выбрал Новую Гвинею? Остров этот был известен европейцам давно. Еще в XVI веке португальские и испанские мореплаватели проходили у его берегов – северного и северо-восточного. Но до середины XIX в. Новая Гвинея оставалась в стороне от экономических интересов европейских индустриальных держав. Возможно, повлияло то, что на ней не было найдено месторождений драгоценных металлов. Не исключено также, что причиной тому – слухи о тамошних дикарях-людоедах. К тому же буйная тропическая растительность препятствовала освоению этих территорий. Более или менее основательное изучение Новой Гвинеи началось в 1871–1872 годах: итальянские ученые Луиджи Альбертис и Одоардо Беккари исследовали северо-западную часть острова.
Миклухо-Маклаю приходилось торопиться, чтобы застать хотя бы некоторые племена папуасов в их естественном состоянии. Поэтому он избрал практически неизученный юго-восточный берег Новой Гвинеи, высадился там в сентябре 1871 года и более года жил среди «дикарей», общаясь с ними, завоевав их уважение и доверие.
«Меня приятно поразили, – писал он, – хорошие и вежливые отношения, которые существуют между туземцами, их дружелюбное отношение с женами и детьми. Во все мое пребывание на «Берегу Маклая» мне не случалось видеть ни одной грубой ссоры или драки между туземцами; я также не слышал ни об одной краже или убийстве между жителями одной и той же деревни. В этой общине не было начальников, не было ни богатых, ни бедных, почему не было ни зависти, ни воровства, ни насилия. Легкость добывания средств к существованию не заставляла их много трудиться, почему выражения злобы, ожесточения, досады не имели места».
Оказалось, что представители совершенно разных культур могут жить вместе в дружбе и согласии на основе универсального морального принципа: не делай другому того, чего не желаешь, чтобы делали тебе. Миклухо-Маклай поставил уникальный эксперимент – с немалым риском для жизни, доказав на опыте не только единство человеческих рас, но и глубокое родство людей, относящихся к разным культурам. Это стало замечательным географическим открытием. Для того чтобы достойно и долго существовать на планете, нам необходимо прежде всего научиться жить в согласии между собой, а всем вместе – с окружающей природной средой.
Л. Н. Толстой писал Миклухо-Маклаю: «Мне хочется сказать вам следующее: если ваши коллекции очень важны, важнее всего, что собрано до сих пор во всем мире, то и в этом случае все коллекции ваши и все наблюдения научные ничто в сравнении с тем наблюдением о свойствах человека, которые вы сделали, поселившись среди диких и войдя в общение с ними и воздействуя на них одним разумом… Ваш опыт общения с дикими составит эпоху в той науке, которой я служу, – в науке о том, как жить людям друг с другом».
Кстати, в те же годы в России пользовалась огромной популярностью книга Н. Я. Данилевского «Россия и Европа», в которой помимо всего прочего утверждался принцип разнообразия культур, их сосуществования и взаимного дополнения. В то же время в Западной Европе, а потом и в нашей стране получила широкую популярность идея единообразия «общечеловеческой» культуры, можно сказать, единого индустриального общества. К сожалению, именно последняя идея восторжествовала в конце XX века. А в конце XIX века осуществлялась глобальная экспансия западноевропейской «индустриальной культуры», перемалывающей в своих экономических жерновах другие народы и племена. В частности, на Новой Гвинее уже при Миклухо-Маклае появились колонизаторы, порой уничтожавшие поселки аборигенов.
В XX веке две кровопролитнейшие мировые войны и крах СССР из-за поражения в идеологической борьбе (после третьей всемирной, но уже «холодной» войны) показали, что техническая цивилизация обрела глобальные масштабы и подчиняет своей железной поступи самые разные страны и народы. Одновременно и столь же закономерно углубляется глобальный экологический кризис, ведущий к деградации биосферы и тех, кто в ней обитает, прежде всего людей. Единая массовая техногенная культура оборачивается торжеством примитивного стандартного «техногенного человека», создаваемого по образу и подобию машины, о чем проницательно писал русский философ Н. А. Бердяев.
Теперь – уже в XXI веке – приходится заботиться о том, чтобы сохранить многообразие культур и человеческое – в человеке.