Пиратский «генерал» Граммон в 1686 году разработал и утвердил с сообщниками план захвата испанского города Кампече. Он обратился к губернатору Тортуги с просьбой выдать каперское удостоверение. Неожиданно последовал отказ. Губернатор пояснил: между Испанией и Францией заключен мирный договор. Имеется указ короля Людовика XIV, запрещающий выдавать каперские свидетельства флибустьерам, не поступившим на службу в королевский флот или не являющимся оседлыми жителями.
Граммон ответил, что будет действовать по своему усмотрению. Губернатор пригрозил пожаловаться правительству и двинуть против пиратов военные корабли. Граммон возразил: он намерен не воевать, а ловить рыбу возле Кампече. Губернатор объяснил, что испанцы воспримут такие действия в своих водах как дерзкий вызов и начнут боевые действия.
– Ну что же, – отвечал де Граммон, – мы не станем препятствовать им в этом. Что касается горожан, то они не испытают излишнего беспокойства. Зачем сдирать с овцы шкуру, если можно ее быстро подстричь? Она даже не успеет заблеять.
Упорствовал Граммон потому, что 14 кораблей уже подготовились к отплытию. Вместе с «коллегой» де Граафом, пренебрегая формальностями и даже входя в острый конфликт с французскими властями, Граммон направил свою флотилию на Кампече.
5 июля 1686 года они добрались до поселка, расположенного недалеко от главной цели маршрута. Здесь 900 пиратов пересели в 22 лодки и на веслах двинулись к Кампече. Они причалили к берегу близ города, переночевали и рано утром начали штурм.
Большой город с крепостью, фортами, тысячами солдат и вооруженных жителей, да еще с военным фрегатом, стоящим в гавани, безмятежно отдыхал, когда раздались первые выстрелы. Неожиданность нападения сыграла решающую роль. Флибустьеры быстро захватили небольшой форт. Однако перед ними оказался испанский фрегат. Десятки его пушек были готовы разнести в пух и прах ряды пиратов.
Граммон не дрогнул. Он отважился на пушечную дуэль с гигантом. Пока испанцы маневрировали, для того чтобы дать сокрушительный залп, флибустьеры успели пристреляться. Несколько ядер угодили в корабль. И вдруг раздался чудовищной силы взрыв! Фрегат раскололся. Словно невидимая рука вырвала его палубу и смахнула мачты. Когда дым рассеялся, в заливе плавали обгорелые обломки корабля.
Флибустьеры пошли на штурм крепости. Увлеченные поединком с фрегатом, они не заметили, как большой отряд испанских солдат – около 800 человек – скрытно засел в рощице перед укреплениями. И когда пираты спокойно приближались к городу, из рощи раздались залпы и выбежали испанцы. Неожиданные выстрелы ошеломили наступавших, несколько человек упали. Опомнившись, флибустьеры с яростью ринулись навстречу врагам. Солдаты в ужасе бросились к крепости. Пираты догоняли и рубили их. Крепостные ворота были открыты для отступавших, а из пушек не стреляли, чтобы не убивать своих.
Правда, пока еще флибустьеры не подобрались к богатым домам и церквам. Улицы были перегорожены брустверами, за которыми находились солдаты с орудиями и вооруженные горожане. Тогда Граммон приказал своим лучшим стрелкам подняться на крыши домов и стены крепости, прицельно отстреливая тех, кто находится возле орудий. Вскоре пушки остались «беспризорными». Пираты захватили их и направили на городские кварталы. Жители не посмели сопротивляться и сложили оружие.
Оставалось взять последний форт, который обороняли четыреста человек с двадцатью четырьмя пушками. Граммон приступил к осаде по всем правилам военного искусства. Пока основная часть его воинства отдыхала, расположившись в домах или рыская в поисках добычи, напротив форта установили батарею. Испанцы не смели показаться на валу из-за постоянного ружейного обстрела. Осаждающие открыли огонь из пушек, стараясь пробить бреши в стенах. Это им не удалось. Штурм отложили на следующий день. Но все осажденные предпочли бежать.
Флибустьеры основательно занялись тем делом, ради которого явились сюда – грабежами. Но в домах наживы почти не было: хозяева либо надежно спрятали свои сокровища, либо забрали с собой, убегая в лес. Отряды флибустьеров стали рыскать в окрестностях города, ища богачей и богатства. Но и тут успехи были невелики.
130 флибустьеров угодили в засаду. Их окружили 800 испанских солдат, руководимых губернатором соседнего города. Несмотря на критическое положение, разбойники, сражаясь, организованно отступили к городу, потеряв убитыми 20 человек. Более всего огорчало их то, что два товарища попали в плен.
Граммон на следующий день предложил выкупить двух своих людей за десятки испанцев, находившихся у него в плену. Губернатор не согласился. Граммон пришел в ярость: «Это так-то вы отвечаете на мое великодушное предложение?! А вам не кажется, что я могу изрубить всех пленных испанцев и сжечь город дотла?» Губернатор, упоенный своей крохотной победой, был непреклонен: «Разбойники привыкли убивать и разрушать. Но у Испании достаточно денег, чтобы снова отстроить город, и хватит людей, чтобы его заселить!»
Эта наглость (при очевидной трусости, ибо губернатор рисковал чужими жизнями, а не своей) окончательно вывела Граммона из равновесия. Он велел казнить пять испанских офицеров и поджечь несколько домов – на глазах у посланника губернатора. Больших злодеяний Граммон не стал совершать.
Флибустьеры продолжали праздновать победу, располагаясь в лучших домах и опустошая погреба. День святого Людовика, 25 августа – именины короля, не признающего флибустьеров, – Граммон отметил пышно. Утром был дан орудийный салют. Затем разодетые в роскошные (награбленные) наряды пираты прошли нестройными рядами по главной улице города под дикий грохот барабанов и музыку оркестра.
Банкет устроили на площади перед церковью. Столы были накрыты с необычайным великолепием и уставлены лучшими испанскими винами. На праздник пригласили молодых горожанок и даже горожан (все-таки из их погребов яства).
Вечером был устроен самый необычайный фейерверк. На городском складе находился груз ценного кампешевого дерева – превосходного материала для мебели и красочных паркетов – стоимостью 200 000 пиастров. Граммон приказал устроить грандиозный костер и в считанные часы буквально пустил на ветер целое состояние. Говорят, при этом он произнес:
– Да могут ли они там, в Версале, тягаться с нами? Им же это не по карману!
Так флибустьер затмил «короля-солнце» Людовика XIV.
Возвращались они в Санто-Доминго в тревоге. Чем ответят на их непослушание французские власти? Ответ был ошеломляющим: де Граммону предложили пост губернатора южной части Санто-Доминго, а де Граафу – должность начальника полиции.
У французских властей не было никаких возможностей обуздать силой этих головорезов и их прославленных командиров. А почетные посты заставят поневоле обратиться к мирной деятельности. Тем более что за время их отсутствия испанские корабли, не считаясь с мирным соглашением, ограбили нескольких французских купцов и уничтожили суда. Экспедиция Граммона и Графа могла сойти за ответный удар.
Граммон не стал отказываться от почетного поста, только просил чуть повременить, ибо ему еще требуется закончить некоторые дела. Он снарядил корабль и со 180 верными флибустьерами вышел в открытое море. Куда они направлялись? К какому острову сокровищ? На какие райские берега? Это так и осталось тайной.
С той поры о Граммоне и его команде не было никаких сведений. Возможно, это самый романтический уход пирата в неведомое.