Петен — человек удивительной судьбы. Дослужившись к 58 годам всего лишь до полковника, он закончил Первую мировую войну в чине маршала и на протяжении следующих двадцати с лишним лет пользовался славой «героя Вердена» и был общепризнанным «символом военной славы Франции». Начав свою политическую карьеру в 1934 г. в возрасте 78 лет, уже в 1940 г. он добился поста «главы французского государства», статуса «отца нации» и «спасителя отечества», а закончил свою жизнь в тюрьме, всеми презираемый за предательство и сотрудничество с немецкими оккупантами. История Петена — история превращения прославленного героя-маршала в изменника и пораженца.
Анри Филипп Петен родился в 1856 г. в Северной Франции, в департаменте Па-де-Кале. Его служба в армии началась, когда ему было 20 лет. Высшее военное образование он получал сначала в академии Сен-Сир (которую окончил в 1887 г.), а позднее в Высшей военной школе в Париже.
Карьера Петена удивительна не только тем, что его рост в чинах начался уже в весьма почтенном возрасте, но и тем, что она зависела не столько от его воли и талантов, сколько от удачно складывавшихся обстоятельств. В 1914 г. Филипп Петен ничем не выделялся из числа прочих полковников французской армии, более того, в его личном деле была пометка: «Не продвигать выше бригадного генерала». Без сомнения, так бы оно и случилось, если бы не начавшаяся мировая война, вызвавшая быстрый рост численности французской армии. Вчерашние полковники получили под свое начало бригады и дивизии, не стал исключением и Петен. В 1914 г. он командует бригадой, а в 1916 г. — же армией. «Звездный час» Петена наступил в 1916 г., когда он был назначен командующим французскими войсками, оборонявшимися под Верденом. В этой самой кровавой битве французской истории немцы надеялись «перемолоть» французскую армию, однако их атаки раз за разом разбивались о французскую оборону. Вся слава победы досталась Петену, хотя его недоброжелатели и говорили, что французы победили не благодаря командованию Петена, а скорее вопреки ему. Впрочем, для большинства французов Филипп Петен был настоящим героем. Служивший под началом Петена Шарль де Голль уже после войны посвятил ему одну из своих первых книг, заметив в посвящении: именно Филиппу Петену Франция обязана тем, что вышла из Первой мировой войны победительницей.
Следующим шагом вверх по карьерной лестнице стало для Петена его назначение на пост главкома французской армией на Западном фронте в 1917 г. «Герой Вердена» должен был сыграть роль своеобразного «пожарника», ибо под воздействием коммунистической пропаганды французские войска совершенно утратили боеспособность и стали представлять большую угрозу для собственного правительства, чем для немцев. Петен решительными мерами навел порядок в войсках, не дав французским коммунистам превратить «империалистическую войну» в войну гражданскую и возродив боевой дух своих подчиненных накануне очередного немецкого наступления. Говоря о деятельности Петена в 1917 г., его часто обвиняют в излишней жестокости. Действительно, им практиковалась, в частности, казнь каждого десятого солдата в особенно неблагонадежных частях.
В ноябре 1918 г. Петен получил маршальский жезл и закончил войну национальным героем, спасшим Францию не только от поражения в войне, но и от революции. Он считался живым символом военной славы Франции и непререкаемым авторитетом в области военного искусства.
Сам Петен говорил позднее, что на его месте многие, добившись такого положения, с легким сердцем ушли бы на покой. Но он, Филипп Петен, несмотря на уже весьма почтенный возраст, остался на военной службе, потому что еще может послужить Франции. В 1925 г. он отправляется в Марокко, где на протяжении двух лет командует французскими войсками, действующими против восставших риффских племен. В 1926—1931 гг. он — вице-председатель Высшего военного совета Франции, в 1934—1936 гг. — военный министр. В 1929 г. Филипп Петен был избран в члены Французской академии.
До поры до времени Петен не ввязывается в политическую борьбу, хотя уже с начала 1930-х гг. многие ультраправые организации начинают говорить о нем как о возможном диктаторе Франции, этаком «французском фюрере». Впрочем, хотя накануне Второй мировой войны многие французские политики и говорили о «правительстве Петена» как об одном из вариантов будущего Франции, сам «герой Вердена» сохранял дистанцию от всех политических группировок, предпочитая держаться несколько в стороне от событий, пока, выражаясь словами самого маршала, он «не понадобится своей стране». При этом он, однако, вовсе не скрывал ни своих политических убеждений, ни своих симпатий по отношению к режимам Гитлера, Франко и Муссолини.
Начало Второй мировой войны застало Петена в Мадриде, где он занимал пост французского посла. Престарелый маршал неодобрительно отнесся к вступлению Франции в войну против фашистской Германии и стремился при каждой возможности продемонстрировать свои прогерманские симпатии: он обменивался дружескими рукопожатиями с немецким послом, препятствовал распространению в Испании антигерманской литературы. Можно ли считать эти действия Петена пораженчеством или изменой? Вряд ли. Накануне войны он авторитетно заявлял, ссылаясь на мощь оборонительной «линии Мажино», что вторжение немецких войск во Францию в принципе невозможно. Нет, ему и в голову даже не могло прийти, что поражение его родины случится настолько быстро. Не желая, видимо, поражения Франции, он считал ошибкой ее вступление в войну и искренне полагал, что Франции и Германии следует быть союзниками, а фашистская диктатура намного превосходит по своей эффективности французский парламентаризм.
Чем неувереннее становилось военное положение Франции, тем активнее становился Петен. В марте 1940 г. маршал бросил загадочную фразу о том, что он понадобится Франции в конце мая, точно угадав сроки победоносного немецкого наступления. «Понадобиться Франции» означало в данном случае «выступить переговорщиком на франко-германских переговорах о перемирии». Петен справедливо полагал, что ему эта роль удастся лучше, чем кому-либо другому, ведь он, во-первых, известен немцам своими антидемократическими убеждениями, и, во- вторых, немцы уважают его как человека, в прошлом нанесшего им поражение.
Все это несколько не вяжется с его предыдущими заявлениями о невозможности вторжения и наводит на мысль о сговоре Петена с врагом, но это его предсказание могло сбыться и по чистой случайности. Нет никаких достоверных данных об участии Петена в заговоре пораженцев и о его сотрудничестве с немцами до капитуляции, хотя позднее он неоднократно заявлял, что Франции больше пользы принесло поражение, чем победа.
Когда капитуляция Франции стала неизбежной, власть сама «упала» Петену в руки: премьер Рейно сначала сделал его своим заместителем, а потом и преемником, имея в виду именно проведение мирных переговоров. Приход Петена к власти был совершенно легален: первое правительство Петена стало последним правительством Третьей республики.
17 июня премьер-министр Петен обратился по радио к французам с речью, начинавшейся словами: «Надо прекратить борьбу». Это было не столько изменой, сколько констатацией неутешительного факта. Франция к тому моменту уже проиграла войну, и Петену пришлось расхлебывать то, что заварили его предшественники. Конечно, и сам Петен, как маршал и член Военного совета, был виновен в поражении Франции, но вина его была косвенной.
После заключения перемирия положение оказалось очень тяжелым: 60% территории Франции было оккупировано немецкими и итальянскими войсками, причем это были самые богатые, самые развитые экономически области Франции. Оставшиеся 40%, так называемую свободную зону, объявили «французским государством» со столицей в городке Виши и с Петеном в качестве правителя, обладавшего неограниченной, практически королевской властью.
Через несколько дней после перемирия французский парламент н а своем последнем заседании совершенно легально, с соблюдением всех необходимых процедур подтвердил полномочия Петена и фактически ликвидировал Третью республику. Ключевые посты в новом правительстве заняли представители правых и откровенно фашистских партий и политических группировок. Режим Петена поддержали заинтересованные в германских военных заказах промышленники, католическая церковь, а также значительная часть интеллигенции.
Несмотря на всю тяжесть условий перемирия, Филипп Петен постарался записать его себе в актив. В своем очередном радиоабращении он заявил: «Условия перемирия тяжелы, но, по крайней мере, спасена честь. Никто не пользуется нашими самолетами и нашим флотом. Правительство остается свободным; Францией будут управлять только французы. Теперь начинается новый порядок». И далее развивается любимая мысль Петена о том, что поражение пошло на пользу Франции, заставило ее покинуть гибельный путь демократии, стать лучше и добродетельнее. До самого конца Петен, судя по всему, искренне верил, что, капитулировав перед нацистами и пойдя на сотрудничество с ними, он совершил «акт спасения».
Петен изо всех сил старался показать, что контролирует ситуацию и может хоть как-то влиять на события. И поначалу, во всяком: случае до того момента, когда в конце 1942 г. немецкая армия вошла в «свободную зону», значительная часть французского народа действительно верила Петену и всей той пропаганде, которая объявляла его «отцом нации» и «спасителем отечества». Эта вера доходила порой до поклонения маршалу и даже до его обожествления: в первые месяцы «режима Виши» появилась переделка молитвы «Отче наш», обращенная к Филиппу Петену. Знаменитый поэт Клодель писал: «Господин маршал, Франция в Ваших объятиях. Все, что у нее есть, это Вы, и понемногу к ней возвращается жизнь. Франция, слушай этого старца, склонившегося над тобой и говорящего с тобой, как отец...»
Подписание перемирия, завершившего уже проигранную войну, и даже государственный переворот, совершенный с согласия парламента, трудно назвать изменой. Другое дело, что «режим Виши», утвердившийся в «свободной зоне» (а значит, и лично Филипп Петен), был ответственен за многочисленные преступления против своего народа и за то, что активно сотрудничал с Германией, которая для подавляющего большинства французов оставалась смертельным врагом.
Нацисты выкачивали из Франции, в том числе и из «свободной зоны», материальные ресурсы, необходимые ей для ведения войны, угоняли в Германию на принудительные работы сотни тысяч французов. И это все не только с согласия, но и при самом активном содействии вишистских властей. Французский народ подвергался систематическому грабежу, уровень жизни упал катастрофически, многие голодали. Правительство Виши жестоко подавляло всякое сопротивление, для чего с разрешения немцев были созданы вооруженные силы, равные по численности довоенной кадровой французской армии. На подконтрольной правительству Петена территории действовали антисемитские законы, вишисты сотрудничали с фашистами в деле выявления и ликвидации евреев. Вишистская Франция превратилась в фактического сателлита гитлеровской Германии. По инициативе Петена был создан Легион французских добровольцев, воинская часть, носившая немецкую форму и воевавшая на Восточном фронте.
Но, прежде чем выносить окончательный приговор маршалу Петену и «режиму Виши», следует принять во внимание несколько важных вещей.
Во-первых, на момент подписания перемирия и передачи всей полноты власти Петену победа Германии во Второй мировой войне казалась совершенно неизбежной и будущая Европа, в которой предстояло существовать новой Франции, представлялась многим Европой фашистской. И Петен, и его заместитель и преемник Пьер Лаваль полагали, что авторитарная (причем союзная Германии) Франция сможет занять достойное место в этой новой Европе. Лаваль как-то заметил, что у Франции есть два возможных пути: путь де Голля и путь Виши. Вишисты вели себя так, говорил он, как следовало себя вести французскому правительству, исходя из того предположения, что Германия одержит победу, а в 1940 г. это представлялось весьма вероятным. И хотя подавляющее большинство французов поддерживали де Голля и ненавидели Лаваля с Петеном, для Франции как государства было выгодно иметь различные варианты на случай всех возможных исходов мировой войны.
Сам Петен, уже сидя в тюрьме, так охарактеризовал свою деятельность на посту главы французского государства: «Я считаю, что оказал услугу французам, но, может быть, я также оказал бы услугу Франции, если бы перешел на другую сторону...»
Во-вторых, что случилось бы с Францией, не прекрати она сопротивление летом 1940 г.? Возможно, последствия были бы еще ужаснее, чем «режим Виши» со всеми его преступлениями и пороками. На процессе маршала Петена, состоявшемся сразу после освобождения Франции, адвокаты бывшего диктатора делали особый упор на это обстоятельство, а сам «герой Вердена» заявил: «Пока генерал де Голль продолжал борьбу за рубежом, я подготовлял почву для Освобождения, поддерживая жизнь Франции, хотя и полную страданий. Какая польза была бы в освобождении развалин и кладбищ?»
Тут мы подходим к очень интересному и сложному вопросу о так называемой двойной игре, которую якобы вел Петен в годы немецкой оккупации, дополняя и поддерживая усилия де Голля. Сам престарелый маршал, похоже, в годы войны верил в то, что может проводить самостоятельную политику и защитить свою страну в любой ситуации, хотя на самом деле он был всего лишь орудием в руках немцев. Даже хваленый «акт спасения», как он называл перемирие с Германией, был бы невозможен, если бы руководство Третьего рейха не решило, что в данной ситуации ему выгоднее и удобнее сохранить на территории побежденной Франции видимость независимого национального правительства. Петен утверждал, что оказывал на немцев определенное влияние, но факты говорят об обратном. Например, когда Петен, рассорившись с Лавалем, попытался снять последнего с поста главы правительства, немцы отменили это его решение и силой вернули Лаваля в премьерское кресло. В 1942 г. немцы, не посчитавшись ни с текстом перемирия, ни с Петеном, ввели свои войска в «свободную зону». Таким образом, «двойная игра» Петена, по всей видимости, существовала лишь в его собственном воображении, на практике же вся его деятельность, конечно, играла на руку нацистам.
Выше мы говорили о преступлениях «режима Виши», характеризуя его с негативной стороны. «Предательство», «коллаборационизм», «диктатура», «антисемитское законодательство» — вот первые ассоциации на слово «Виши», однако сам Петен и его сторонники неоднократно повторяли, что «вишизм», или «петенизм», имел и позитивную, положительную сторону. При этом уже после войны защитники маршала норовили свалить весь негатив на покойного к тому времени Пьера Лаваля, который якобы проворачивал свои «грязные делишки» за спиной у Петена.
Так что же «хорошего» было в режиме Петена? Сам маршал говорил обычно об уже упоминавшихся «акте спасения» и «двойной игре», а также о Так называемой национальной революции, то есть о внутренних преобразованиях, сделанных по его, Филиппа Петена, инициативе.
«Национальная революция» означала: а) новую организацию экономики на «антикапиталистических» началах, усиление роли государственного регулирования, защиту труда; б) создание надклассового государства и прекращение классовой борьбы; в) возврат населения к земле, превращение Франции в аграрную страну; г) моральное и духовное обновление страны на основе христианских ценностей, защита института семьи, создание лучшей, более добродетельной Франции.
Три принципа «национальной революции» из четырех, по сути, были заимствованы петеновцами у нацистов и проводились в жизнь нацистскими же методами, с поправкой на немецкий оккупационный режим.
Четвертый принцип — возвращение французов к земле — был выработан Петеном самостоятельно и преследовал самую благородную цель: перевод населения на самообеспечение в условиях, когда правительство не может предоставить людям эффективной помощи. Правда, все разговоры о возвращении к земле не мешали вишистам фактически грабить крестьян, скупая их продукцию по низким ценам.
Суд вынес маршалу Филиппу Петену обвинительный приговор и назначил ему высшую меру наказания, которую его бывший подчиненный Шарль де Голль заменил пожизненным заключением. Бывший диктатор Франции и «герой Вердена» умер в 1951 г., в возрасте 95 лет, на небольшом островке у побережья Бретани. Он так и не признал себя виновным.
В самой Франции не отрицают заслуги Петена в Первой мировой войне. Даже несмотря на обвинение в измене, он так и не был лишен маршальского жезла. Пока Петен еще был жив, его место во Французской академии, из которой он был исключен по обвинительному приговору, оставалось вакантным. В 1966 г., в 50-летний юбилей победы под Верденом, президент Франции Шарль де Голль отдал приказ возложить на могилу Петена цветы. Это было повторено и через десять лет, а при Франсуа Миттеране цветы, символ признания заслуг «героя Вердена», возлагались на могилу маршала каждый год, несмотря на активные протесты родственников жертв нацизма.