В сознании русских людей прочно укоренилось мнение о Чингисхане и его воинах, а соответственно, и о монголах в целом как о диких варварах, сметавших все на своем пути, не имевших сострадания ни к старым, ни к малым. Безусловно, в те времена царили жестокие нравы; чтобы выжить, приходилось быть и сильным, и хитрым. Немало человеческих жертв на совести Чингисхана, однако это совершенно не умаляет его заслуг перед собственным народом. Именно этот человек из разбросанных, диких и неорганизованных племен сумел создать могущественное и сильное государство, несколько веков державшее в страхе чуть ли не весь континент.
Конечно, любая великая историческая личность не может рассматриваться отдельно от той эпохи, в которую ей пришлось жить. Любое событие, случись оно даже в детстве, способно сыграть огромную роль в становлении личности, а значит, и в будущей деятельности человека. Так, Чингисхан, родившись в семье степного аристократа Есугея-багадура, первые 9 лет жизни не знал никаких лишений. Его отец обладал яркими организаторскими способностями и славился своей храбростью и богатырской силой. Он даже был избран главой рода Кият-Борджигин, кровно связанного с главным родом Нирун.
Когда мальчику исполнилось 9 лет, его отца отравили татары. Былое благополучие скоро рассеялось. Темучин, как звали Чингисхана, и двое его братьев остались на попечении матери. Вассалы быстро покинули осиротевшую семью, устремившись на поиски новых покровителей. Несмотря на попытки вдовы остановить неверных слуг, семья осталась без помощи. Детям с матерью самим пришлось искать себе пропитание. Часто на обед не было мяса, что считалось крайней нуждой среди монголов.
Мать будущего правителя поняла, что судьба ее детей теперь во многом зависит от нее. Она старалась воспитывать сыновей согласно их происхождению и положению среди степной аристократии. Мальчики постоянно слышали от нее рассказы о приключениях и героических поступках их прадеда Хабул-хана и его сына, известного Хутул-хана. Ей удалось внушить детям, что незавидное положение, в котором они на тот момент находились, — явление временное. Темучин, как первенец, должен был вернуть семье былой блеск, положение и богатство, а также отомстить татарам, отравившим отца, и всем тем, кто бросил их семью в столь бедственном положении. Из года в год мальчик все более осознавал свою силу. Внушенная матерью мысль о его избранности и о великом будущем не давала покоя. Не забывая о том, что у его отца было около 40 тысяч кибиток, он вознамерился во что бы то ни стало вернуть утерянное. Именно в этот период формировался и закалялся характер будущего основателя государства Монгольского.
В Монголии к тому времени в племенах кочевников нарастала невиданная прежде мощь. Народ, долгие века занимавшийся своими повседневными степными делами, должен был однажды «проснуться» и проявить себя на арене всемирной истории. Однако для этого было просто необходимо появление такого политического деятеля, который бы собрал всю эту мощь воедино. Нужен был человек, обладавший не только большой внутренней силой, но и проницательностью, и мудростью. Именно такие качества имел Чингисхан. Он легко налаживал дружеские отношения с людьми, был обаятельным, хитрым, но также и жестоким, особенно со своими врагами. Темучин, подобно Тамерлану, Александру Македонскому или Наполеону, явился проявлением народной воли — воли всего монгольского народа. По мнению историков, только с развитием деятельности этой гениальной личности началась история монгольского народа.
Уже в юности Чингисхан проявлял неординарность. Он сильно отличался от своего окружения и невольно притягивал к себе таких же, как он, молодых людей. Гарольд Лэм, описывая будущего монгольского правителя и его друзей, говорит о том, что «ни Темучин, ни преданные ему молодые храбрецы не были людьми мелкой души». Сам Темучин отличался великодушием и всегда испытывал глубокое чувство благодарности к тем, кому доверял. Ему приходилось хитрить, чтобы не стать жертвой коварных замыслов своих врагов, зато он всегда держал слово, данное кому-либо из своих приверженцев. Из воспоминаний современников заметно, что порочные мысли и желания были совершенно чужды будущему великому правителю. Единственной его слабостью и страстью являлась охота, которой он не изменял всю жизнь.
Повзрослев, Чингисхан приобрел такую внутреннюю силу, веру в себя, что как магнит стал притягивать к себе и объединять под своим флагом вождей различных племен. Однако для такой деятельной и энергичной личности было мало просто объединить разрозненные народы. Он начал активно работать над созданием своеобразной государственной системы. В основе этой системы, как и прежде, оставался родовой уклад монголов того времени. Степной аристократ управлял своим племенем, и нижние классы, как обычно, подчинялись более знатным представителям рода. Однако благодаря усилиям Чингисхана эта привычная для монголов иерархия приобрела невиданные до этого размеры. Несколько родов, возглавляемых своими вождями, составляли племя. Племенем управляло более знатное лицо, которое также подчинялось
вышестоящему по положению или рождению родичу. Иерархия, замешанная на религиозности, была настолько строгой, что напоминала военную систему. Вера была основой, заложенной Чингисханом в устройство своего государства.
Первый монгольский монарх опирался на степную аристократию. При решении вопроса о назначении кого-либо на высшую военную или административную должность он непременно учитывал личные достоинства и умения человека, будь то знатный вельможа или простой воин. Кроме того, по мнению правителя, определенными нравственными качествами должен обладать каждый монгол независимо от своего происхождения. Чингисхан славился среди современников своим умением распознавать человеческие характеры и подбирать в свое окружение только нужных людей. Выше всего правитель ценил в людях стойкость, верность и преданность. Случалось так, что он осыпал милостями и приближал к себе тех людей, которые и при поражении оставались верны своему прежнему начальнику, даже если их бывший властелин был наизлейшим врагом Чингисхана. Монгольский правитель прекрасно понимал, что можно во всем положиться только на тех людей, которые боятся не общественного мнения, а своей собственной совести. И которые воспринимают мир как систему, установленную божьей волей, где все находится на своих местах и все идет своим чередом. Если Чингисхан правит Монгольским государством, значит, на то божья воля.
У кочевников было значительно меньше причин кривить душой с целью сохранить свое имущество, нежели у оседлых народов. У монголов считалось, что кочевник носит внутри себя все, что ему дорого. Возможно, именно поэтому Чингисхан так не любил горожан и редко кого из них назначал на высокие должности. Несмотря на покорение народов, обладавших более высокой культурой, добившихся улучшения условий жизни, монгольский правитель не желал, чтобы его народ начал строить города. Он завещал монголам во что бы то ни стало сохранить свою кочевую культуру и свой быт.
Чингисхан с осторожностью и недоверием относился к детям цивилизации, безжалостно уничтожал их, покоряя новые и новые страны. Но монгольский правитель серьезно задумывался и о будущем своего народа. Из своего обширного азиатского государства он стремился создать некое промежуточное звено между Востоком и Западом, которое соединяло бы две разные цивилизации и позволяло бы монголам пользоваться плодами этих цивилизаций.
Поэтому Чингисхан выделял народы, которые могут помочь в достижении этой цели, и те, которые мешают мирному урегулированию отношений. Естественно, что вторая категория людей в полной мере испытала на себе жестокость монгольских воинов. С другой стороны, Чингисхан был довольно миролюбив к народам, принявшим его точку зрения: «...бросались в глаза естественное величие духа, благородное обращение, рыцарство поступков... он был в душе аристократом и царем». Монгольский правитель понимал, что с каждым годом возрастает роль образования даже среди его кочевого народа, вот почему будущему поколению крайне необходимо учиться. Все его сыновья получили образование. По своему развитию Чингисхан более всего был близок к Юлию Цезарю, за одним исключением — у него военный гений преобладал над всеми другими способностями. Возможно, именно поэтому Темучин с 10 лет и до самой смерти провел на коне.
Современные представления о том, что монголы — дикие варвары, которые постоянно на протяжении всего своего царствования убивали и истязали покоренные народы, не совсем точны. К крайним мерам Чингисхан прибегал только в условиях войны, когда, как известно, все средства хороши. В мирное время монголы довольно терпимо относились к чужой культуре, не пытаясь обратить кого-либо в свою веру или насильственно навязать свои бытовые предпочтения. Несмотря на это, Монгольское государство во многом опиралось на религию, хотя официального вероисповедания так и не было объявлено. Подданные Чингисхана могли принадлежать к любой вере, поэтому среди них были как мусульмане, так и шаманисты, буддисты, христиане. То есть монгольскому правителю было важно, чтобы окружающие его люди чувствовали свою причастность ко всему сущему, свою подчиненность каким-либо высшим силам, однако с помощью какого механизма это будет осуществляться, его не волновало. Чингисхан вообще старался не высказывать своего мнения по поводу тех или иных верований, чтобы не вносить раздор в ряды своих подчиненных. Поэтому первая статья Чингисова кодекса — Ясы, призывающая подданных веровать в «Единого Бога, Творца неба и земли, единого подателя богатства и бедности, жизни и смерти по Его воле, обладающего всемогуществом во всех делах», так и не была обнародована. Все это прежде всего свидетельствует о мудрости и проницательности монгольского правителя, сумевшего опередить в этом вопросе Европу на несколько столетий. Только в XVIII в. западная цивилизация достигла уровня веротерпимости «дикого монгольского варвара», пережив господство инквизиции.
Монгольскую державу можно в полной мере считать монархической. Здесь не существовало ни одного «выборного» органа. Сам же Чингисхан даже на курултае был не выбран, а провозглашен правителем родов и племен, поэтому он никогда не считал себя избранным императором. Изначально военные вожди, князья и богатыри занимали высшую ступень в монгольском обществе.
Монгольский правитель понимал, что мало просто собрать под своим знаменем разрозненные племена, необходимо ввести такую систему гражданского управления, которая бы еще более сплачивала кочевые народы. Безусловно, эта задача была не из легких, поскольку уровень культурного развития кочевников был чрезвычайно низок. Воссоединяя племена от Алтая и до Китайской стены, Темучин стремился возродить древнюю монголотюркскую империю XI в. При этом волей-неволей попирались неписаные законы тогдашнего кочевого общества. К примеру, до правления Чингисхана у некоторых монголов было принято переходить со всем племенем от одного повелителя к другому или строить жизнь своего рода самостоятельно. Именно поэтому семья Темучина осталась без поддержки вассалов после гибели его отца. Также от него ушел брат Хасар, недовольный его растущей властью. Если Темучин в начале своей организаторской деятельности еще позволял это, то чем сильнее он становился, тем труднее было кому-либо от него уйти. Отступников преследовали специальные карательные отряды, которые приводили непокорных «в чувство». Когда в очередной раз братья Темучина, Хасар и Бельгутей, вознамерились покинуть его, он сумел лично пристыдить их.
Согласно установленному Чингисханом порядку монгольские правители покоренных государств не имели права предать кого-либо смерти без судебного разбирательства. Существовали и свои системы налогообложения и несения государственной службы, а также казенная почта, которая была полезным нововведением в условиях кочевого государства. Чингисхан распорядился создать специальный отряд верховых, главной задачей которых являлось передавать в народ приказы повелителя. По всей Монгольской земле была образована своеобразная сеть «ямов», или ямских станций, которые служили звеньями цепи передачи информации, были пунктами для остановки чиновников и курьеров, которые везли особо важные или секретные донесения.
Каждая длинная дорога делилась на участки, управляемые «дорожными губернаторами». В задачи этих людей входило обеспечить полную безопасность следования на вверенном им участке, поэтому они пользовались практически неограниченной властью и имели в своем распоряжении отряды наподобие жандармских. Ими же производилась регистрация проезжающих и их товаров. Благодаря подобным действиям грабежи и разбои на монгольских дорогах прекратились. Даже после смерти Чингисхана по дороге из Хивы в Крым (на путь уходило около трех месяцев) можно было без опасения путешествовать, не запасаясь продуктами, поскольку имелась возможность приобрести все необходимое в дорожных гостиницах. О размерах почтового управления свидетельствует также количество лошадей, задействованных в работе, — 300 тысяч животных. Впоследствии подобная почтовая система была широко распространена в России и в Китае. В Монголии почта постепенно превратилась в огромное государственное учреждение, игравшее важную роль даже при осуществлении каких-либо частных дел. Стала активно развиваться торговля. Путешественники со всей Европы могли свободно посещать Монголию.
Темучин не знал ни одного языка, кроме монгольского. У народа еще не было письменности. Поэтому правитель сделал пленного уйгура Тота-тунга первым учителем кочевников. Уйгурская культура была близка духу монголов и сохранила множество кочевых преданий и обычаев. Таким образом, повышая свой культурный уровень, подданные Чингисхана не теряли своих корней. Вскоре отпрыски знатных монгольских семей стали усваивать уйгурскую письменность. Монгольский монарх, как мог, поощрял это стремление к учебе. Так, он назначил своего приемного брата Шиги-Кутуку главным судьей, узнав, что тот делает значительные успехи в письме.
Развитие письменности в Монголии позволило отобразить на бумаге и закрепить монгольское право и обычаи, то есть создать первое кочевое законодательство, которое вошло в книгу «Большая Яса». Эта рукопись делилась на два больших раздела. В первом были представлены воззрения самого монгольского монарха, включавшие наставления потомкам и законодательные решения как по общим, так и по конкретным вопросам. Эта часть получила название «Билик». Вторая часть представляла собой свод военных и гражданских законов. Здесь же описывались наказания за те или иные проступки и, в частности, за неисполнение этих законов. Кодекс считался нерушимым законом для поколений после Чингисхана. Огромное значение имело обнародование «Большой Ясы» на курултае 1206 г. Это событие как нельзя лучше доказало, что в Монгольской империи отныне устанавливается твердый государственный порядок.
Монгольский император верил в избранность и великое будущее своего народа: «Я хочу, чтобы этот, подобный благородному горному хрусталю, народ биде (монголы), который во всякой опасности оказывал мне глубочайшую верность, вплоть до достижения цели моих стремлений, носил имя “кеке-монгол” и был самым первым из всех, живущих на земле». Это отношение к своему народу отразилось в одном из положений «Большой Ясы»: «Никто из подданных империи не имеет права иметь монгола слугой или рабом».
В «Большой Ясе» Чингисхан призывает своих соотечественников терпимо относиться к людям другой веры, почитать духовных лиц и старших, быть милосердными к слабым и нищим. Теперь за любое неверное действие может последовать наказание согласно закону. Так, смертная казнь грозила всякому кочевнику, если он не окажет помощи в бою своему сослуживцу, оставит боевой пост без ведома своего покровителя, проявит сочувствие по отношению к пленному, не поставив об этом в известность того, кем он был пленен, откажется выдать пленного его хозяину. Кроме того, так же жестоко карались убийство, кража, измена, лжесвидетельство, прелюбодеяние, колдовство, тайное подслушивание. «Большая Яса» настолько прочно вошла в жизнь монголов, что даже путешественники отмечали удивительно положительные нравы кочевников. Плано Карпини, итальянский монах-францисканец, посетивший Монгольскую империю, в 1246 г. писал, что между монголами «не было ссор, драк и убийств; друг к другу они относились дружески, и поэтому тяжбы между ними заводились редко; жены их были целомудренны; грабежи и воровство среди них неизвестны». Это еще раз подтверждает блестящие организаторские и управленческие способности Чингисхана, сумевшего дать своим законам такую силу. Простые монголы видели, что закон реально распространяется и на знатных людей. Так, даже князь мог поплатиться жизнью за обращение непосредственно к хану, минуя своих покровителей.
Пример жесткой дисциплины подавал сам Чингисхан. Его современник, подполковник Рэнк, свидетельствовал: «Этот не умевший ни читать, ни писать деспот исповедовал культ писаного закона. Не было государя, который соблюдал бы более добросовестно договор, заключенный между ним и государством. Среди самых ужасных репрессий, к которым он прибегал, его самые заклятые враги не могли указать ни на малейший каприз с его стороны». Видя, что правитель сам строго соблюдает рекомендации «Большой Ясы», его администрация тоже не отступала от буквы закона.
«Большая Яса» имела огромное значение для становления и усиления молодого государства. Этот кодекс влиял и на жизнь покоренных народов. Иногда на управленческие должности в покоренных государствах Чингисхан ставил и местных правителей. К примеру, после завоевания Северного Китая государство было разделено на десять провинций, во главе каждой был поставлен китайский чиновник. Строго соблюдались законы даже после смерти Чингисхана, когда Монголия перестала быть кочевой державой.