Григорий Отрепьев, он же Лжедмитрий I (около 1580- 1606), происходил из старого рода Отрепьевых и обладал немалым опытом в политических делах. Его предки происходили из Литвы и жили в Галичской и Угличской землях. Сам Григорий прославился тем, что выдавал себя за чудом спасшегося царевича Дмитрия — погибшего в 1591 году сына Ивана IV Грозного. Некоторое время при поддержке польских феодалов являлся русским царем (с 20 июля 1605 по 16 мая 1606 года).
За свою короткую жизнь (он прожил чуть больше 25 лет) Лжедмитрий успел побывать царским стрельцом, монахом в нескольких монастырях, переписчиком книг на патриаршем дворе, дьяконом, придворным патриарха, кухонным слугой, самозванцем-царевичем, зятем польского воеводы Ежи Мнишека и, наконец, российским царем. И все это время Григорий оставался великим авантюристом.
Сейчас историки спорят, был ли на самом деле Григорий Отрепьев Лжедмитрием или это не один и тот же человек. Некоторые авторитетные ученые (А. Ф. Малиновский, М. П. Погодин, Я. И. Бередников, Н. И. Костомаров) прямо заявляют о том, что это разные люди. Особенно важно то обстоятельство, что «Извет» одного из спутников Лжедмитрия, Варлаама, был признан учеными недостоверным документом. А ведь именно «Извет» был до этого времени чуть ли не единственным биографическим документом, повествующим о жизни Лжедмитрия, не считая летописей, основывавшихся на том же «Извете», и грамот правительства Бориса. История Лжедмитрия до конца не ясна и до сих пор, поэтому мы остановимся на предположении, что русским самозванцем был все-таки Григорий Отрепьев.
Отец Григория служил стрелецким сотником и погиб еще в молодости, поэтому сына воспитывала в основном мать. Собственно, мальчика звали Юрием, а Григорием он стал позже, постригшись в монахи. В детстве Юрий весьма успешно постигал грамоту. Мать научила его читать по Ветхому и Новому Заветам. На этом домашнее образование закончилось, и Юрия послали в Москву, где жили родственники Отрепьевых. Там мальчик обучился писать, и, проявив настоящий талант к наукам, быстро освоил каллиграфическое письмо, без которого он не смог бы стать позже переписчиком священных книг. Все давалось Юрию чрезвычайно легко, и некоторые недоверчивые люди подозревали, что ему помогала нечистая сила.
Закончив образование, Юрий Отрепьев поступил на службу при царском дворе, а именно при Михаиле Романове, которого все считали наследником престола. Отрепьев стал, по родовой традиции, стрелецким командиром, но прослужил недолго: в результате стычки между стрельцами и романовской охраной в 1600 году стрельцов постигла опала, и всех их ждала смертная казнь. Однако Юрию, не только удачливому, но и сообразительному, удалось спастись. Он знал, что монастырь спасает от наказаний, и постригся в монахи. Так Юрий Отрепьев стал послушником Григорием.
Впрочем, в монастырях новопостриженный надолго не задерживался, переходя из одного в другой. Побывал он и в галичском Железноборском, и в суздальском Спасо-Ефимьеве монастырях, но предельно ограниченная жизнь монаха составляла резкий контраст с вольной стрелецкой. Григорий решил отправиться в Москву. К тому времени царь Борис Годунов отменил опалу и прекратил розыск беглых опальных (в списке которых числился и Юрий Отрепьев). Кроме того, как уже говорилось, монашество спасало от многих наказаний. И Отрепьев вернулся в столицу.
В Москве Григорий снова жил некоторое время послушником, определившись в Чудов монастырь в Кремле. Там он занялся литературным трудом и вскоре был переведен в келью архимандрита, поскольку последний довольно быстро разглядел в юноше необыкновенные способности. Григорий удостоился сана дьякона и приобрел известность в церковной среде: теперь он являлся не только простым переписчиком, но и сам сочинял каноны святым. А вскоре стал и помощником патриарха Иова.
Как видим, церковная карьера Григория продвигалась необычайно быстро. Но в то же время он проявлял отнюдь не послушническую дерзость, заявляя, что может стать царем. Борис, настоящий к тому времени царь, быстро прознал об этом и велел отослать монаха подальше, в Кириллов монастырь. Григорий, вовремя узнав о предстоящей ссылке, скрылся от преследования и в 1602 году бежал из России. Средства для побега Отрепьев и его сообщники (Варлаам и Мисаид) нашли так: в течение трех недель собирали деньги на строительство захолустного монастыря, собранное же серебро присвоили и с ним бежали в Киев, а затем в Литву.
Во время пребывания в Литве (а может, и раньше) Григорий начал выдавать себя за царевича. Но, по всей видимости, везде терпел неудачу: где-то самозванцу указывали на дверь, где-то попросту выталкивали взашей. По крайней мере, об этом периоде его жизни мы знаем как об одном из самых неудачных. Мнимый царь опустился до того, что прислуживал на кухне у пана Хойского.
И все же Григорий поразительно быстро умел завоевывать расположение влиятельных людей. Например, он не только пробыл некоторое время у князя Константина Острожского, но и получил от него щедрый денежный подарок. Потом беглый инок жил у Габриэля Хойского в Гощи, а также у Адама Вицшевецкого, литовского князя. Как раз тогда Григорий сбросил наконец-то чрезвычайно утомившее его монашеское одеяние и объявил себя царевичем Дмитрием. Непонятно, по каким причинам (то ли речи Григория были слишком убедительными, то ли Вишневецкий увидел в этой легенде определенную выгоду для себя), но князь не стал изобличать новоявленного «государя» во лжи. Напротив, он поверил (или сделал вид, что поверил) самозванцу, даже известил польского короля о появлении московского царевича и записал рассказ Лжедмитрия о его чудесном спасении.
Эту легенду, вероятно, самозванец заранее продумал до мелочей, поскольку его рассказ изобиловал правдоподобными деталями и бьщ лишен противоречий. По словам Григория получалась следующая картина. В детстве его спас воспитатель, узнав, что его питомцу грозит смерть. Он будто бы вынес мальчика из его комнаты, а в постель царевича подложил другого ребенка, его сверстника, который и был зарезан в кровати во время сна. Подмены якобы не заметила даже мать царевича, потому что после смерти черты лица мальчика сильно исказились. Спасение Дмитрия было скрыто от всех, в том числе и от его собственной матери.
После этого царевич, по его легенде, долго жил скрываясь, и только недавно объявил, кем он является на самом деле. Отрепьев называл много подробностей, которые могли бы подтвердить, что он на самом деле царевич (ведь долгое время Григорий служил при дворе), но в то же время не всегда упоминал точные даты и имена, чтобы его не могли проверить.
О том, что Григорий был монахом, знали почти все окружающие. Но и этот факт «царевич» смог объяснить. На самом деле, по словам Отрепьева, ему пришлось уйти в монастырь по настоянию своего воспитателя, чтобы избежать опасности.
Но в одном из богоугодных заведений в нем будто бы опознали царевича, и он был вынужден скрыться, потому-то и бежал в Польшу.
Создав миф о своей персоне, Григорий очень быстро нашел поддержку в среде польских и литовских влиятельных лиц — князей и воевод. Заинтересовался им и польский король Сигизмунд III. Поляки видели в поддержке самозванца (что это самозванец, люди трезвомыслящие вряд ли сомневались) несколько выгодных сторон. Во-первых, возможность подчинить русскую православную церковь римско-католической, во-вторых, возможность Польши вмешиваться в государственные дела России. Кроме того, в том случае, если заговор удастся, Лжедмитрий обещал полякам ряд русских земель, которыми свободно распоряжался: Чернигов, Новгород, Псков... И представители польской знати всячески поддерживали «царевича». В их числе оказался и магнат Юрий (Ежи) Мнишек.
Лжедмитрий, почувствовавший реальную поддержку, начал активно действовать. Прежде всего он привлек на свою сторону запорожских казаков, которые давно выражали недовольство русским царским правительством. На Запорожской Сечи формировалась настоящая повстанческая армия, состоявшая из донских и днепровских казаков.
В то же время в России, независимо от Григория Отрепьева, в огромном количестве стихийно возникали отряды бунтовщиков, готовых расправиться с правительством Годунова. В числе повстанцев были крестьяне, беглые холопы, и Лжедмитрию предоставлялась возможность возглавить народное восстание. Но тогда он не захотел воспользоваться ею. То ли в Григории взыграла дворянская кровь, и он не захотел довериться простому люду, то ли появились еще какие-нибудь мотивы, но он предпочел объединиться с поляками, издавна считавшимися заклятыми врагами русских земель.
Но Сигизмунд III не оправдал надежд «царевича», не оказав ему помощи в формировании войска. И Лжедмитрию пришлось довольствоваться сборной армией из казаков и случайных людей, которые шли воевать только потому, что ждали легкой наживы. Покинул Григория и будущий тесть, но все-таки претендент на русский престол смог начать наступление и даже держаться несколько месяцев, пока не появилось неожиданное подкрепление: новые волны народного восстания, вызванного обострившейся политической ситуацией и голодом, особенно на южных территориях России. И теперь Григорий уже решил играть выгодную для него роль народного предводителя.
Борьба правительства Бориса Годунова против самозванца оказалась весьма тяжелой. Армия была вверена дворянству, которому пришлось руководить ситуацией во враждебной обстановке, многие не выдерживали и самовольно покидали службе. А популярность Лжедмитрия все росла, некоторые южные крепости сдавались ему без боя, и на его стороне уже находилась мощная военная сила.
Годунов очень боялся Лжедмитрия и предпринимал попытки устранить самозванца. Несколько раз безуспешно засылал к нему наемных убийц, вызывал к себе мать настоящего, убитого, царевича Дмитрия и выпытывал у нее, на самом ли деле царевич мертв. А через некоторое время Борис умер. Поговаривают, что это было самоубийство: царь не выдержал сильного нервного напряжения. По другой версии, причиной смерти явился апоплексический удар. А Лжедмитрий тем временем медленно, но верно двигался к Москве.
Вначале в Москву вступили его посланцы — Гаврила Пушкин и Наум Плещеев — и объявили всему народу (от крестьян до бояр) милости нового царя. Тем временем, настоящий царь, Федор, вместе с матерью и сестрой в панике прятались в Кремле. Лжедмитрий же, водворившись на троне, приказал задушить всех представителей царской семьи, а сестру Федора — Ксению — сделал своей любовницей. Позже ей пришлось постричься в монахини. Пострадал и патриарх Иов, у которого несколько лет назад служил Григорий Отрепьев: Иова с позором сослали в монастырь. На его место был назначен ставленник Лжедмитрия — грек Игнатий, который и венчал самозванца на царство. Василий Шуйский с приближенными пытался протестовать против воцарения Григория, но за это его приговорили к смертной казни. Впрочем, через некоторое время новый царь помиловал Шуйского.
Лжедмитрий вводил государственные преобразования в основном по польскому образцу: появились должности мечника, подчашия, подскарбия. Сам царь стал именоваться императором, или цезарем. Возобновились дипломатические отношения с Польшей и Римом. Но в то же время Лжедмитрий вел себя довольно независимо и никак не хотел подчиняться требованиям польских князей. Вместо обещанных земель он предложил выплатить деньги. Поляки горько разочаровались в своем протеже. Это не помешало, впрочем, Григорию в ноябре 1605 года жениться на Марине Мнишек, дочери польского воеводы. Свадьба эта повлияла на то, что в Москве появилось огромное количество иноземцев поляков, украинцев, литовцев, белорусов, что очень не нравилось москвичам.
Григорий Отрепьев в роли царя, по всей видимости, не устраивал русский народ. Иностранцы в Москве, новые обычаи, жена-полька, сам царь —- католик... Недовольством народных масс воспользовались Василий Шуйский и его свита. В ночь с 16 на 17 мая 1606 года они совершили государственный переворот, ворвавшись в Кремль.
Закончилась жизнь Юрия-Григория Отрепьева, Лжедмитрия I, очень печально. При попытке к бегству во время восстания Лжедмитрий, спускаясь из окна по лесам, упал и сильно повредил ногу. Его поймали, но Григорий пытался сопротивляться и вырвался из рук преследователей. Затем он бежал к стрельцам и отсиживался у них некоторое время. Но стрельцы, являвшиеся некогда его союзниками, выдали самозванца под давлением боярских угроз, и он снова был схвачен. Тело Григория было сожжено, его прахом зарядили пушку и выстрелили в ту сторону, откуда и пришел Лжедмитрий. После этого народу было объявлено, что царь оказался самозванцем.