Мария Магдалина: неизвестный Соньер

История Соньера теперь распространилась настолько, что стала для некоторых поклонников «альтернативной истории» своего рода наваждением. Однако весьма инте­ресный аналог этой истории на ту же тему остается поч­ти неизвестным даже во Франции. Это история «мо­настыря» «Ла Карол» в Арьеже, городе, расположенном в пятидесяти милях от Ренн-ле-Шато, и деятельности другого священника, старшего современника Соньера отца Луи де Кома (1822—1911)

Когда в 1842 году де Кома учился на священника, ему предложили место в семинарии Святого Сульпиция в Париже, но его епископ предложил ему продолжить учебу в провинциальной епархии. Тем не менее он вы­брал Дом Сульпиция в Исси.

Два года спустя под влияни­ем своего наставника иезуита Густава де Ривигнана он перевелся в иезуитскую семинарию в Амьене, а в 1846 го­ду изучал теологию в Бельгии. Он был рукоположен в Нотр-Дам де Лисс в 1850 году, в важном центре черных мадонн и многих других эзотерических ассоциаций. Ян Бегг пишет: «Лисс был самым важным местом паломни­чества французской королевской семьи с 1414 года... Ле­генда: три рыцаря Святого Иоанна (возможно, тамплие­ры) принимали участие в первом крестовом походе... были взяты в плен и привезены в Каир. Успешно проти­востоявшие всем попыткам отвратить их от веры, они преуспели... в обращении в свою веру дочери султана Исмери (Исида+Мария)... Близлежащий замок Марчейз, где обычно останавливались паломники королевской крови, до сих пор принадлежит семье Аоррейн (потомки Меровингов)...» Отец де Кома в процессе службы обнаружил у себя талант проповедника. В канун Рождества 1855 года его отец Жан-Бонавентура де Кома умер, оставив в наследство огромное имение с лесами и полями, называемое Ла-Карол, около деревни Балу в предгорьях Пиренеев. (Приходская церковь в Балу, как и в Ренн-ле-Шато, была посвящена Марии Магдалине.)

С 1860 по 1885 год (год прибытия Соньера в Ренн) де Кома занимался строительством религиозного центра в Ла-Карол — проводил работы, которые значительно превосходили строительство Соньера по размаху и за­щитам. По завершении работ комплекс включал в себя святилище со склепом (где похоронили де Кома и его близких), подобное гроту в Гефсиманском саду, вокруг которого он насадил оливковые деревья и другие экзотические растения; базилику, явно в подобие базилики в Лурде; храм, который был назван Гефсимания, и монастырское здание с аркадами. Вверх по склону холма были установлены металлические статуи, изображающие Крестный путь, а завершался он небольшой часовней на вершине холма. С наибольшей любовью де Кома постро­ил подземный грот, где стояла статуя Марии Магдалины в натуральную величину. Мария в задумчивости смотрит на пруд с фонтаном, который де Кома считал чудодейственным. Все строения были спроектированы старшим братом отца де Кома Фердинандом, провинциальным архитектором.

Церковь Гефсимания была необычно, но намеренно ориентирована на северо-восток, а не на восток. Это было сделано для того, чтобы объединить в архитектур­ное целое все главные сооружения имения — церковь, вход в склеп, грот Магдалины и часовню на вершине холма в конце Крестного пути, причем не только друг с другом, но и с церковью Марии Магдалины в Балу.

В целом де Кома истратил на эту работу полмиллиона золотых франков, по современным меркам около двух миллионов фунтов стерлингов. Но в отличие от истории Соньера никакой загадки в происхождении этих денег нет: он создал фонд «Работа над Гефсиманией», в кото­рый собирал деньги за заупокойные мессы, пожертвова­ния и плату за отпущение грехов. Талантливый проповед­ник, он организовал регулярные туры по всей Франции.

Помимо платежей за мессы, де Кома получал большие пожертвования от отдельных лиц. Как и Соньер, он был монархистом, который поддерживал претензии на трон графа Шамбора. Как мы упомянули, Нотр-Дам де Лисс где он был рукоположен, был давно устоявшимся центром паломничества французской королевской семьи, а она имела связи с Меровингами. Граф пожертвовал Фонду 4000 золотых франков, а его вдова позднее сделала подобный же дар в 3000 золотых франков Соньеру, который собирал пожертвования на первые реставрационные работы для церкви в Ренн-ле-Шато.

Тот факт, что источник благосостояния отца де Кома известен, а Соньера нет, является единственным различием между ними. Однако несмотря на легенды о найденных сокровищах, наиболее вероятным объяснением богатства Соньера являются аналогичные пожертвова­ния, большие и малые. Во всяком случае, так Соньер сказал об этом своему епископу, назвав своего брата Аль­фреда, тоже священника, который, подобно де Кома, был путешествующим проповедником и посредником, принимавшим дары. Соньер тоже довольно часто отправлялся в путь с проповедями.

Де Кома хотел организовать в монастыре религиоз­ную общину, но встретился с непредвиденными трудно­стями при поисках подходящего Ордена. Отцы Святого Духа приняли его предложение, но пробыли в монастыре всего год — по причинам неизвестным. После этого монастырь так и оставался пустым.

В 1890 году де Кома, которому уже было под семьдесят лет, был назначен приходским священником церкви Святой Магдалины в Балу. Мэр жаловался вышестоящим на де Кома, что он предпочитает проводить мессы в Ла-Карод, а не в приходской церкви (так же, как Соньер предпочитал проводить мессы на «Вилле Вифания»). Постепенно имение пришло в упадок. В последние годы жизни де Кома стал «отшельником Ла-Карол» — его часто видели прибирающимся в саду в одеждах его матери. Он умер 14 ноября 1911 года в возрасте восьмидесяти де­вяти лет и был похоронен, подобно другим членам своей (емьи, в склепе в Ла-Карол. Имение отошло его сестре Клэр, которая в 1913 году передала его Церкви. Оно ос­тавалось в запустении более сорока лет. Несколько раз склеп де Кома вскрывали, наиболее варварски в 1958 го­ду, когда были вскрыты гробы и разбросаны кости.

Акт вандализма заставил епархию продать Ла-Карол. Однако Церковь поставила странное условие покупа­телю, обязав его полностью снести все строения, кроме монастыря. Соответственно, практически все строения ьыли взорваны в ноябре 1956 года. (Возможно, это сов­падение, но в 1956 году начала распространяться исто­рия о Ренн-ле-Шато. Первые газетные статьи о Соньере появились в провинциальной печати в январе, а Братство Сиона официально было зарегистрировано в июне.) Сегодня в Ла-Карол остались только монастырь, часовня на вершине холма и подземный грот со статуей Магдалины.

Показывают ли удивительные истории Ренн-ле-Шато и Ла-Карол, что «еретическая» Церковь Марии Магдали­ны выжила в подполье за более чем 600-летнюю историю после того, как инквизиция попыталась стереть ее с лица Земли? Собирались ли Соньер и де Кома — возможно, и другие неизвестные священники — восстановить мо­нархию Меровингов и вместе с ней старую религию там­плиеров, которые поклонялись Магдалине и Крестителю при равнодушном отношении к Христу?

Требуются дальнейшие исследования, само сущест­вование в прошлом культа Магдалины может помочь в решении деда Соньера. В книге «Откровения тамплие­ров» мы сделали вывод, что источником состояния Сонь­ера было не найденное сокровище или владение великим секретом, который был использован для шантажа Церк­ви, но платежи, которые были вознаграждением для него и других священников за исследование этого района. Другими словами, он на самом деле ничего не нашел, но ему платили за то, что он искал нечто, что, возможно, ни­когда не найдут.

Во времена Соньера наблюдался бурный всплеск ин­тереса к древним текстам и книгам, связанным с проис­хождением и первыми днями христианства, с тем, что не нашло отражения в Новом Завете. Многие из таких тек­стов сохранились только в виде отдельных фрагментов. (Таков, например, текст Евангелия от Марии Магдали­ны, который был со временем найден в полном составе в Наг-Хаммади, — ранее было всего несколько фрагментов, показывающих, что такой текст существовал, но до 1945 года было неизвестно, что в нем сказано.) Может быть, кто-то осознал, что такие книги могли сохраниться на юге Франции — вот почему Соньер проявлял такой интерес в Магдалине и легендам, с нею связанным.

В отсутствие достоверных доказательств нам остает­ся только гадать. Но спекуляции на эту тему получили любопытную поддержку при последнем развитии собы­тий в деле Ренн-ле-Шато. В 2000 году мэр Ренн-ле-Шато получил письмо от Генибреля, американца французского происхождения, который живет в Калифорнии. Генибрель заявил, что дед его дяди руководил строителями, возводившими домен Соньера, и заявлял, что помогал священнику укладывать сундук под фундамент Башни Магдала.

На основе заявления Генибреля группа американцев под руководством доктора Роберта Эйзенмана, профес­сора археологии Университета Лонг-Бич в Калифорнии, известного как ученый, который нарушил эмбарго акаде­мического мира на публикацию Свитков Мертвого моря, прибыла в Ренн-ле-Шато для проведения исследования с помощью радара, высвечивающего подземные объекты. Группу финансировала американская организация Фонд Мерила, которая обычно финансирует изыскания, свя­занные с библейской тематикой.

Помимо того, что был найден склеп (наличие которо­го давно подозревали на основании архивных данных), группа подтвердила, что имеется в наличии сундук или коробка площадью три квадратных фута (около 1 кв. мет­ра), закопанная на глубину около 12 футов (4 м) под по­дом Башни Магдала.

Во французской прессе поднялся шум — вместе с многочисленными спекуляциями, связанными с недостаточ­ностью информации. Наибольшие споры вызвало при­сутствие теолога доктора Серены Тайе. В некоторых из приписываемых ей заявлений были, по утверждениям газет, следующие слова:

«Возможно, мы нашли вещи, связанные с мифом об основании Церкви», и еще более поразительное: «Все это связано с документами, которые ставят под вопрос историю Католической церкви!.. Если только это не материальный след присутствия в этом месте (присутствия, засвидетельствованного святыми текстами) судьи Иисуса, того самого Ирода Антипы, ко­торый останавливался здесь по дороге в ссылку в компа­нии некой Марии Магдалениан». (Довольно странные слова: Ирод Антипа был судьей не Иисуса, но Иоанна Крестителя. Здесь больше подошло бы имя Понтия Пилата. Возможно, она сказала в своем заявлении вовсе не к Иисус», но, подобно тщательно выбиравшим выраже­ния тамплиерам, «Христос» (в смысле помазанный).

Однако еще один комментарий доктора Тайе затмил эти заявления. Французская пресса раструбила, что по словам мэра Ренн-ле-Шато, она сказала ему: «Церковь возложила на меня миссию уничтожить любые компро­метирующие документы, если мы найдем их». Позднее это было представлено как шутка, сказанная за обедом в ресторане. Были составлены планы по извлечению сун­дука, назначенному сначала на сентябрь 2001 года, затем на февраль 2002 года, но и в том и другом случае раскоп­ки были отложены.

Ренн-ле-Шато продолжает оказывать свое странное магическое воздействие, но есть еще много тайн, связан­ных с исторической Магдалиной, которые имеет смысл расследовать. Марию ассоциировали с культом, сложив­шимся вокруг «высокой проститутки» Марии де Негре, или Марии Чернокожей/Марии Темноты, черной егип­тянки, с темной богиней Исидой и странными черными мадоннами...

Добавить комментарий