Мария Магдалина: продолжаем поиск

Есть старая поговорка тамплиеров: «Кто владеет голо­вой Иоанна Крестителя, тот правит миром», и ясно, что было много эзотерических групп, члены которых верили в ее сверхъестественную мистическую силу и высоко це­нили эту реликвию. Что же случилось с ней?

У инквизиции не было сомнений в том, у кого нахо­дится голова, за которой охотились столь многие: они ве­рили, что голова попала в руки катаров, которые рев­ностно охраняли ее, хотя считали Крестителя демоном. Эта вера возникла вследствие одного оскорбительного пассажа в Новом Завете, где Иисус говорит о Крестителе «рожденный женщиной», добавляя, что тот ниже нижайшего из его последователей.

А может быть, вследствие искаженной версии, по которой Креститель был «демо­ном» Иисуса — духом, служившим ему, порабощенным с помощью черной магии, который остался в этом мире магически заключенным в черепе. Даже при столь ужаса­ющей репутации — и, по всей вероятности, отвратитель­ном внешнем виде — реликвию хранили и оберегали, пос­кольку она принадлежала Сыну и считалась невероятно могущественной. Была ли эта голова унесена из послед­него прибежища катаров в Монсегюре в 1244 году, воз­можно, с их собственным вариантом Евангелия? Кажет­ся, ее продолжали ассоциировать с Марией Магдалиной еще долго после этого времени, поскольку на алтаре Соньера она изображена коленопреклоненной перед чере­пом и открытой книгой, что в данном случае может быть связано с катарскими сокровищами в виде головы Крестителя и тайного Евангелия.

В Лангедоке — и других областях Южной Франции, а также Западной Англии — наблюдается необычное яв­ление: храмы, посвященные Крестителю, обычно распола­гаются рядом с храмами, посвященными Магдалине, как будто они духовно неразделимы. Две церкви Ренн-ле-Шато — в этой крошечной деревне — были сначала посвяще­ны Крестителю и Магдалине, хотя одна из них с некото­рой иронией позднее была вновь освящена в честь апосто­ла Петра. Это произошло с церковью Марии Магдалины, убранство которой было переделано священником-рене­гатом Соньером и в которой имеется изображение коленнопреклоненной Магдалины с книгой и черепом. В не­которых местах ее традиционный кувшинчик с миром за­менен на череп, что толкуется как свидетельство ее присутствия при казни Иисуса на Голгофе — «Месте Че­репа» — или как память о конце, который ждет каждого из нас. Может быть, версия Соньера говорила тем, «кто име­ет глаза, чтобы видеть», о Святом Граале как о голове Иоанна Крестителя?

Если рассматривать это вместе с тем, что тамплиерские группы, стоявшие за Братством Сиона, называют себя «меченосцами Церкви Иоанна» и гроссмейстеры в этих группах, подобно царям Эфиопии, всегда называ­ют себя Жан-Джон-Джиованни, то невольно возникает предположение об их связях с иоаннитской церковью. Возможно, масон-монархист Соньер работал на тех, кто были последователями Иоанна и Магдалины, во всяком случае, ходили слухи, что священник поставил перед со­бой высшую цель: основать новую религию с центром в его деревне, где планы строительства предусматривали наличие большого бассейна для крещения. Как уже гово­рилось, постоянно циркулировали слухи о том, что Сонь­ер спрятал таинственный сундук под фундаментом своей «Виллы Вифания» —- не мог ли он содержать голову Иоан­на? Его домоправительница Мари Денарно писала дру­гому священнику об «этой вещи мсье Жана», которую она хотела убрать, поскольку считала ее отвратительной. Конечно, это мог быть всего лишь старый берет, забытый в церкви мистером Джоном, но теоретики заговора уце­пились за эту фразу как за очередной след.

Однако не советую даже намекать на возможность того, что голова Иоанна спрятана в окрестностях Ренн-ле-Шато, поскольку карьера многих заканчивалась сразу после опубликования подобного предположения.

Франция таит множество связей с Крестителем и Маг­далиной, традиционно считающимися представителями раскаяния и покаяния, или мужской и женской священ­нической силы. Например, в Провансе около деревень, расположенных рядом с районами, называемыми Санта-Маделайн и Санта-Жан, соответственно, и около мыса Сен-Жан-Кэп-Феррат (Святой Иоанн Железная Голова), находится часовня Святого Себастьяна, установленная высоко на скале над единственной дорогой. В ней есть картина с изображением Святого Грата, бывшего епис­копа этого района, который держит голову Иоанна Крес­тителя. Всего лишь в пяти километрах в тамплиерской церкви Святого Креста есть фреска, на которой изобра­жена Саломея, демонстрирующая голову Крестителя Ироду и Иродиаде. Обычно Иоанна изображают как че­ловека, который крестит Христа, но в иоаннитских райо­нах главный сюжет — смерть Иоанна. И разумеется, на картине в церкви Ренн-ле-Шато он показан возвышаю­щимся над коленопреклоненным Иисусом, чья поза явля­ется точной копией позы демона, скорчившегося у двери. Мандеи такую картину, несомненно, одобрили бы.

Недавно Кейт Дейдер в своей книге «Голова Бога» (1999) предположил, что череп Иоанна спрятан под ча­совней Рослин около Эдинбурга — уникальным строени­ем XIV века, о смысле резьбы которого до сих пор ведут­ся жаркие споры. Он считает, что тамплиеры нашли его во время своих путешествий и привезли в свой шотланд­ский центр. Но представитель современных шотландских тамплиеров Джон Ричи сказал в интервью эдинбургской газете «Ивнинг Ньюс»: во всех легендах поклонялись, конечно, черепу и, по всей вероятности, принадлежаще­му Иоанну Крестителю.

Несмотря на различные теории о реликвиях и утра­ченных Евангелиях, спрятанных под часовней Рослин, есть основания полагать, что там ничего нет. Как полу­мифическая карта спрятанного клада, содержащего до­кументы, священные артефакты или голову, часовня ста­ла мгновенным британским ответом на Ренн-ле-Шато.

Существует много легенд о странной судьбе останков Крестителя. В настоящее время осталось только два серь­езных кандидата на предположительно подлинные релик­вии: кафедральный собор в Амьене и мечеть Уммаяд в Дамаске, построенная на месте церкви Иоанна Крести­теля IV века, где он лежит в храме за металлической ре­шеткой. По одной из легенд Ирод послал голову в Да­маск, чтобы римляне могли убедиться в его смерти. По другой легенде, когда арабы взяли христианскую цер­ковь в VII веке, в ней проступила кровь Иоанна, а когда церковь разрушили, то под ней была найдена его голова, на которой сохранились кожа и волосы. То есть ей было суждено сохранять свою магическую силу, что подтверж­дает факт ежегодного паломничества мандеев к этому месту, где они прижимаются головой к металлической решетке, и вследствие этого у них возникают пророче­ские видения.

Но реликвии имеют привычку бесцеремонно обхо­диться с надеждами и убеждениями верующих: кто мо­жет сказать, что сморщенный череп в мечети Дамаска на самом деле есть останки Иоанна Крестителя?

Теории могут быть увлекательными, шокирующими, ироничными, но нет реальных доказательств того, что случилось с черепом Иоанна. Может быть, он просто гниет в земле. Может быть, группа современных рыца­рей-тамплиеров держит его в склепе, вынимая для своих секретных встреч или тайных оргий мистической направленности. А может быть, он достался анонимному кол­лекционеру древностей и неузнанный пылится на полке рядом с другими сокровищами, и порабощенная душа Иоанна Крестителя, который, возможно, был истинным Христом, тихо стонет во мраке — если, конечно, в старых легендах о ее магической силе есть правда.

Вероятно, мы никогда не найдем голову Иоанна, даже если она каким-то образом сохранилась за два тысяче­летия. Но если сохранилась до, по меньшей мере, конца XV века, то есть следы ее местонахождения, которые позволяют замкнуть круг этого расследования. Сущест­вует плакат XIX века, выпущенный розенкрейцерами, на котором Леонардо да Винчи изображен как «Хранитель Грааля»: мы рассказали о его преданности Иоанну, поэтому нет сомнений в том, чем для него мог быть Святой Грааль. Если он каким-либо образом завладел головой Крестителя — а он явно симпатизировал тамплиерам даже через двести лет после их уничтожения, — он мог знать весьма высокопоставленных людей, а от них — где была спрятана голова. Не слишком наглым кажется пред­положение, что одна его сохранившаяся скульптурная работа — Иоанн Креститель, который стоит сейчас над портиком баптистерия во Флоренции, — может содер­жать некоторые данные о ней и даже часть неуловимой реликвии.

Это произведение было плодом совместной работы: коллегой Леонардо был Джиованни Франческо Рустичи, известный алхимик и некромант. Леонардо провел с ним много времени в уединении; Джорджио Вазари, историк искусства XVI века, пишет в своем труде «Жизни худож­ников», что во время совместной работы Леонардо и Рус­тичи над этой скульптурой никому не позволялось даже приближаться к месту работ. Возможно, они занимались просто совершенствованием своего произведения, не ис­ключено, что в этом уединении был и сексуальный отте­нок. Но художники Возрождения были также и магами, которые верили, что можно вдохнуть реальную жизнь в произведение искусства, даже наделить его сознанием через то, что называют черной магией, — создание эгре­гора — точно так же, как, по слухам, Иисус использовал дух Иоанна, чтобы обрести большую силу. Не пытался ли Леонардо вместе со своим другом вдохнуть в своего Иоанна Крестителя более чем временное состояние жиз­ни? Если в скульптуре есть что-то от иоаннитского Свя­того Грааля, тогда жизнь не слишком милостиво обош­лось с этим произведением: хотя оно и сохранилось, но служит сейчас туалетом для огромной стаи голубей.

Леонардо был похоронен в церкви Святого Флорен­тина в Амбуазе. Когда церковь была разрушена солдата­ми Наполеона, говорят, его черепом играли как мячом — если, конечно, это был его череп...

Согласно легендам, за Граалем всегда ухаживали жен­щины, а нам известна женщина, которая была неотдели­мой частью истории Иоанна, как и Иисуса. Может быть, где-то существует и ее реликвии, предметы фанатичного поклонения или забытые в отдаленной пещере или моги­ле. Если они будут когда-либо найдены, было бы инте­ресно провести анализ ДНК, чтобы определить ее расо­вую принадлежность. Однако не оставляет мысль, что какими бы достоверными данными ни была подкреплена реликвия, при обнаружении, что она принадлежит чер­ной женщине, Церковь тут же опровергнет аутентич­ность останков. В завершение нашего исследования не­известной истории Магдалины и в связи с тем, что понять ее в отрыве от историй Иисуса и Иоанна Крестителя невозможно, пришло время проанализировать, что мы смог­ли выяснить после 2000 лет беззастенчивого замалчи­вания, намеренного сокрытия фактов теми, кто всегда ненавидел ее и то, что она проповедовала.

Мария «называемая Магдалиной» не была проститут­кой, как до недавнего времени утверждала Церковь, не была уроженкой Галилеи, хотя по национальности могла быть еврейкой. Сложив вместе все данные — зачастую отрывочные, в виде намеков или даже знаменательных умалчиваний, — мы видим, что она была одной из самых значительных религиозных и исторических фигур.

Известная еретикам как Апостол Апостолов Иисуса, и его koinorios, или сексуальная партнерша, она явно была в интимных отношениях с человеком, который со­гласно общей вере был целибатом, вечно девственной ипостасью Бога. Но есть довольно убедительное предпо­ложение, основанное на таинственном помазании, что она не была его законной женой, но скорее любовницей или даже жрицей сексуального посвящения в древнем языческом ритуале hieros garnos, или священном браке. Поскольку она имела полномочия помазывать на божест­венное царствование, можно считать, что она была ду­ховно выше Иисуса, по крайней мере, во время церемо­нии помазания (которую ученики истолковали как напрасную трату драгоценного благовония, абсолютно не понимая сути векового священного ритуала).

Магдалина по гностическим Евангелиям была цент­ральной фигурой в первые дни христианства в качестве как проповедника, так и женщины, с которой Иисус всту­пил в связь — ситуация, которую явно не одобряли пат­риархальные иудеи, примкнувшие к движению, особенно Симон Петр, который, как кажется, ненавидел ее («и всех женщин» тоже) так сильно, что угрожал ее жизни. Эта личная ненависть предопределила возникшую позднее ситуацию между Римской католической церковью и под­польным женским движением, которое достигло на­ибольшей силы в Южной Франции. (Одним из следов ее наследия является загадка реальной исторической фи­гуры из Ренн-ле-Шато Марии де Негре д'Хартполь, или Марии Черной, священной проститутки, или жрицы в сексуальном обряде посвящения.) Церковью Святого Петра управляли мужчины, женоненавистники, экзотерики — для масс, — и она была основана на жесткой дог­ме, неповиновение или неверие в которую каралось страшной смертью. Движение Магдалины было по сути женским и эзотерическим, несомненно, включавшим поклонение древним богиням и ритуалы посвящения сек­суального характера, гораздо более интуитивным и сво­бодным в отношении догм.

Имя «Магдалина», означающее «возвышенная» или «великая», может быть также связано с местом ее проис­хождения — не с городом на берегу Галилейского озера, как обычно считается, поскольку в ее дни города Магдала не существовало — но, вероятно, с египетским горо­дом Магдолум или даже эфиопским населенным пунктом Магдала. Представляется обоснованным, что, хотя она была связана с таинственным семейством из Вифании во время иудейской миссии, она провела большую часть жизни в других местах: ее поведение — и, разумеется, по­ведение Иисуса — было поведением иностранки, челове­ка, который не знает превалирующие культурные требо­вания или даже Иудейский Закон или не воспринимает его всерьез. Согласно неканоническим Евангелиям она была широко известна по своему образу жизни богатой, независимой и не иудейской женщины: уверенная в себе, откровенная и быстро возражающая, никакого следа скромной застенчивости, приличествующей женщине того времени.

Если она была эфиопского или даже египетского про­исхождения, то могла быть чернокожей, что привело к появлению культа Черной Мадонны, которую всегда ассоциировали с ней и с древними языческими богинями, включая черную Исиду, которую еретики часто связыва­ли с ней. Есть еще одна традиционная связь между Маг­далиной и черным цветом кожи, поскольку даже Церковь видит в ней новую царицу Савскую — а эту таинствен­ную чернокожую царицу несколько африканских стран считают своей, особенно Эфиопия. Кроме того, наме­ки на черный цвет кожи встречаются в легендах о Граале и в сравнении Магдалины и Елены Симона Мага, о кото­рой недвусмысленно пишут как о чернокожей.

Магдалина могла иметь эфиопско-еврейские корни и поклоняться Богине, поскольку считается, что царь Соломон обратил царицу Савскую в иудаизм, хотя она продолжала почитать Исиду. Мария, видимо, была жри­цей культа Исиды, священной проституткой, проводив­шей ритуал посвящения, которая принесла свою религию во Францию, где была немедленно признана и принята жрицами Дианы. Она, вероятно, проповедовала собст­венный вариант старой религии.

Наиболее серьезным кандидатом на роль такой рели­гии в современном мире считается культ мандеев, в кото­ром Иоанн Креститель считается величайшим пророком, а Иисус ненавидим как бунтовщик против него. Эта сложная — и для XXI века весьма противоречивая — тео­логия включает поклонение одному-единственному ис­тинному Богу, но имеются также по египетской линии несколько меньших богов и богинь. В текстах мандеев упоминаются такие египетские боги, как Птах, поэтому, возможно, корни этой религии связаны с египетским влиянием и даже более поздними религиями, такими как культ Сераписа, наряду с многими древними иудейскими элементами.

Мандеи сначала имели женщин в качестве первосвя­щенников, но эта традиция тихо исчезла, когда они посе­лились среди арабов в связи с тем, что ислам не терпит женщин в общественной и религиозной жизни.

Была ли Мария Магдалина высшей жрицей мандеев? Была ли Вифания иудейской резиденцией Иоанна Крес­тителя и мандейской миссии Магдалины? Самого Иисуса мандеи считают одним из амбициозных членов секты Иоанна, который изменил пророку, лгал и обманывал, но не был главной фигурой религии. Его относительно низ­кий статус — и возможность того, что Магдалина была на самом деле духовно выше его, — проливает некоторый свет на таинственную проблему их взаимоотношений. Возможно, он не был человеком, столь сильно опекаемым женщинами, каким кажется, по меньшей мере, при чтении между строк гностических Евангелий, но просто утверж­дал свое высокое положение, которое иудеи, не относя­щиеся к мандеям, считали непонятным. Было ли гностиче­ское христианство таким образом по сути результатом единственной известной мандейской миссии? Конечно, Иоанн Креститель был бескомпромиссным проповедни­ком и он был их величайшим пророком. Не была ли проповедницей мандеев и Мария?

Мандеи — единственные выжившие в мире гностики, пережившие все возможные виды преследования. Но се­годня они первые признают, что потеряли знание о мно­гих своих корнях: многие из их священных книг остались непереведенными и неизвестными для современного поколения, а тайны высших посвященных — особенно, со стороны священников-женщин —- утрачены, возможно, навсегда. Какие же эзотерические ритуалы они наиболее ревниво охраняли?

Мы знаем, что Магдалина и ее брат Иоанн были связа­ны с чем-то, что беспокоило и чего не понимали авторы канонических Евангелий, с чем -то, имеющим отношение к Вифании, месту, которое было чем-то неудобно Мат­фею, Марку, Луке и Иоанну. Но почему? Может быть, из-за сексуальных ритуалов, которые там проводили? Мы уже упоминали, что Иоанн/Лазарь провел там ночь с Иисусом наедине, прикрытый только одной накидкой, факт, который Отцы ранней Церкви всячески пытались замолчать. Возможно, в культе практиковалось сексуаль­ное посвящение, не только гетеросексуальное, но и гомо­сексуальное, тогда как обычно придерживались правил целибата. Можно вспомнить, что в старом Храме Соло­мона молились не только богине — и, следовательно, там были жрицы, священные проститутки, но имелись также и жрецы — священные мужчины-проститутки: может быть Иоанн/Лазарь и его сестра Мария сохраняли эту древнюю традицию?

Нет сомнений, что есть сильный сексуальный оттенок в ранних мистериях Иисуса, поскольку он начал как один из учеников Иоанна Крестителя, а на самом деле любимым учеником Иоанна был Симон Маг, который практиковал нечто подобное тантрическому сексу со своей спутницей Еленой. Сексуальные мистерии, вероятно, на основе из­вестной традиции Исиды, как кажется, лежали в основе эзотерического учения как Иоанна, так и Иисуса, факт, который тщательно скрывается Церковью и в значитель­ной степени, но не полностью гностическими группами, очень немногие из которых понимали основной принцип сексуальной алхимии или процесс достижения высшего просвещения через контролируемый оргазм.

Хотя в Новом Завете нет ничего, что говорило бы о том, что Иоанн Креститель и Магдалина когда-либо встречались (оба они отодвинуты в тень), их известность использовалась, и ею злоупотребили, чтобы преподнести очищенный вариант истории Иисуса, написанной его последователями. Мы считаем, что он и Креститель были на самом деле непримиримыми соперниками, и даже есть предположение, что ученики Иисуса приложили руку к его смерти — возможно, провели магическое ритуаль­ное убийство, чтобы поработить его дух и заключить его в отрубленную голову для использования как магическо­го прислуживающего демона. (Несомненно, в тайных ритуалах рыцари-тамплиеры поклонялись бородатой, отрубленной голове и плевали на крест, попирая его.) Не исключено, судя по историям о Граале, что его голову группа Иисуса использовала в качестве ритуальной чаши или блюда, но происходило ли это с одобрения Магдали­ны или она относилась к этому с ужасом, мы можем толь­ко гадать.

Согласно некоторым легендам она принесла Святой Грааль во Францию после распятия либо как вдова, убе­гающая от открытой ненависти Симона Петра, либо по­тому, что у нее с Иисусом произошел временный разрыв, возможно, из-за его причастности к смерти Иоанна. Та­кое толкование позволяет объяснить странную компози­цию иоаннитской картины Леонардо «Тайная вечеря», на которой Иоанн/Мария отклоняется от Иисуса так да­леко, как только возможно. Новая родина Магдалины, Франция, стала сосредоточением многих иоаннитских групп, таких как таинственное Братство Сиона, предпо­лагаемых «Меченосцев церкви Иоанна», само название которых «Сион» — есть кельтский перевод имени Иоанн. Была ли Мария, в первую очередь, иоанниткой, а не христианкой по Иисусу? Может быть, поэтому многие груп­пы, поклоняющиеся Иоанну, поклоняются и ей, остава­ясь, самое малое, равнодушными к Иисусу и Мадонне? Увезла ли она иоаннитский Грааль — голову Иоанна, чтобы та не попала в руки Церкви и чтобы защитить дух его, который не может покинуть землю?

В Лангедоке до сих пор циркулируют слухи о «гроб­нице» Христа, могиле Магдалины и местонахождении Святого Грааля. Но, хотя было бы достаточно интересно найти кости и подлинную голову Иоанна Крестителя и раскрыть те тайны, которые ушли в могилу вместе с ними, может быть, найти одно или два утраченных Евангелия, — но смерть, скелеты и черепа не были целью миссии Иоанна, Иисуса и Марии, поскольку они говори­ли не о смерти, но о жизни, веря в то, что можно приоб­щиться к божественному. То, что знание об этом скры­вали от нас столь долго, есть преступление. Ненависть и жестокость, которую пропагандирует организация, говорящая от их имен, может вызвать к жизни еще больше «прачечных Магдалины», больше духовной изоляции и неуравновешенности, еще больше боли и отчаяния. Кто говорит от имени Магдалины? У кого достаточно любви и мужества, чтобы чествовать черную богиню совершен­но иного христианства и в глубине своего сердца прислу­шаться к ее древним секретам?