Николае Чаушеску вошел в историю как политическая фигура, которая ассоциируется у большинства исследователей с системой тоталитаризма, сложившейся в XX в. Интерес к нему политологов и историков почти всегда возникает в связи с его особым курсом в рамках общего социалистического лагеря послевоенной Европы. Чаушеску, будучи приверженцем идей коммунизма, вместе с тем пытался идти собственным путем, вступая порой в конфронтацию с самим Советским Союзом. Попытаемся же разобраться в хитросплетениях судьбы этого карпатского диктатора с трагической судьбой.
Согласно официально публиковавшимся данным, Николае Чаушеску родился 26 января 1918 г. в бедной крестьянской семье в селе Скорничешти уезда Олт. В 15 лет он вступил в комсомол, был организатором ряда выступлений трудящихся, затем был арестован и годы войны провел в заключении. Тогда и начали формироваться его политические взгляды. По официальной версии, во время заключения особое влияние на него оказал Г. Георгиу-Деж.
После освобождения страны началось быстрое продвижение Чаушеску по ступенькам власти: секретарь ЦК комсомола, член ЦК Румынской коммунистической партии (РКП), начальник высшего политуправления армии, заместитель министра обороны, генерал. В официальных биографиях подчеркивалось, что его последующее избрание на пост генерального секретаря РКП и президента Румынии было «закономерным результатом его выдающихся революционных заслуг», начальная веха которых отодвигалась по мере «изучения» документов. В последнем варианте официальной биографии утверждалось, что в революционное движение Чаушеску вступил в возрасте 12 лет.
Подобными мифами постепенно обрастала и биография жены Чаушеску. После наступления «золотой эпохи» Елена стала академиком, а затем и президентом Академии наук, прибрала к рукам ряд важных постов, став фактически вторым лицом в государстве.
Елена родилась б января 1916 г. в семье владельца пивной Н. Петреску в деревеньке Петрешь уезда Дымбовица и была одной из самых плохих учениц в округе. Из ее школьного табеля (матрикула) следует, что в 4 классе (последнем, который она посещала в возрасте 13 лет) у нее были двойки по истории, географии, чтению и Закону Божьему. В годы войны она проводила время с немецкими офицерами. Об этом рассказал на допросе брат диктатора, ставший невольным свидетелем поведения Елены и впоследствии имевший из-за этого множество неприятностей.
Сам Николае Чаушеску в юности был подмастерьем сапожника. В действительности (а не по официальной версии) его арестовали за кражу. В тюрьме он познакомился с политическими заключенными и в результате примкнул к коммунистам. Стал последователем той группы в немногочисленном румынском коммунистическом движении, которую формально возглавлял с сентября 1945 г. Георгиу-Деж. Последнему удалось не только отодвинуть на второй план (и в начале 1950-х гг. — устранить) «промосковскую группу», но и расправиться со своим наиболее сильным в интеллектуальном отношении соперником Л. Патрашкану, который в 1948 г. был арестован, а в 1954 г. убит в тюрьме без суда и следствия.
Годы правления Георгиу-Дежа были периодом активного внедрения в румынскую практику сталинизма. При этом по мере утверждения командно-административной системы в Румынии и особенно после XX съезда КПСС в стране стал возрождаться национализм (это отчасти можно было оправдать желанием поставить предел слишком уж рьяным попыткам вмешательства советских руководителей во внутренние дела страны). К концу своей жизни Георгиу-Деж сумел добиться для Румынии более автономного положения в «социалистическом содружестве».
Румыния стала единственной страной, из которой в конце 1950-х гг. были выведены части Советской Армии; после апрельского (1964 г.) Пленума ЦК Румынской рабочей партии (название компартии с 1948 по 1965 г.) румынское руководство заняло особые позиции в Совете экономической взаимопомощи (СЭВ) и в Организации Варшавского договора (ОВД). Внутри страны, как это уже отмечалось, Георгиу-Деж последовательно придерживался сталинской модели экономического развития.
Таковы были внутренние и внешние условия, в которых в 1965 г. к власти пришел Чаушеску. Официально его выдвижение объясняли тем, что неизлечимо больной Георгиу-Деж сам назначил его своим преемником. Однако в интервью 4 января 1990 г. Свободному румынскому телевидению И. Г. Маурер, бывший в 1965 г. премьер-министром, заявил: «Ошибку назначить Чаушеску генеральным секретарем совершил я». Выдвигалось и другое предложение — избрать на этот пост Г. Апостола, но оно не прошло из-за «противодействия А. Дрэгича и скрытой оппозиции Н. Чаушеску». По словам Маурера, члены румынского руководства опасались, что в случае, если начнется открытая борьба за власть, в страну под этим предлогом могут быть вновь введены советские войска. Чаушеску казался тогда Мауреру человеком хотя и недостаточно образованным, но «с большим желанием учиться, следовательно, человеком с открытым умом, который слушает и пытается понимать».
Эта оценка оказалась ошибочной. Всю жизнь страдавший глубоко затаенным комплексом неполноценности, Чаушеску, получив власть, отодвинул в сторону тех, кто помог ему взобраться на ее вершину, включая и Маурера. «Золотая эпоха» была отмечена печатью волюнтаризма, многочисленных преступлений против собственного народа, невероятной по своим масштабам коррупцией и вседозволенностью, выходящей за грань всех норм нравственности. В международных делах Чаушеску продолжил и развил политику своего предшественника. При этом его политический курс стал более вызывающим, рассчитанным на привлечение внимания и симпатий мировой общественности. В результате на протяжении по крайней мере полутора десятилетий на Западе считали, что Чаушеску «успешно противостоит давлению Москвы».
Едва ли можно причислить Чаушеску к сторонникам «Пражской весны», но его публичное выступление 21 августа 1968 г. с резким осуждением ввода войск ОВД в Чехословакию надолго закрепило на Западе мнение о нем как о «диссиденте в социалистическом лагере». Обращение румынского лидера к участникам многотысячного митинга в Бухаресте было безоговорочно поддержано народом и снискало ему широкую популярность в стране и за рубежом. На Западе этот шаг Чаушеску был воспринят с пониманием, ибо выстраивался в один ряд с особой позицией Румынии в отношении ближневосточного конфликта 1967 г., а также с сепаратным, без учета интересов союзников по Варшавскому договору, установлением дипломатических отношений между Румынией и ФРГ.
Сохранение после июньской войны 1967 г. на Ближнем Востоке дипломатических отношений с Израилем стало впоследствии главным аргументом при решении конгрессом США вопроса о предоставлении Румынии режима наибольшего благоприятствования в торговле. Позиция Запада не была поколеблена даже тем, что Чаушеску в самый разгар «культурной революции» в Китае поддерживал отношения с ним, объясняя это «необходимостью совместной защиты от советской угрозы». Отношение Запада к Чаушеску изменилось лишь в начале 1980-х гг., когда он первым из руководителей восточноевропейских стран «заклеймил» развитие событий в Польше.
В первой половине 1970-х гг. Румынии были предоставлены особые преференции Европейского экономического сообщества (ЕЭС), а в 1975 г. — подписано румыно-американское торговое соглашение с предоставлением Румынии режима наиболее благоприятствуемой нации. В апреле 1978 г., во время визита Чаушеску в Вашингтон, была подписана румыно-американская декларация, в которой по настоянию румынской стороны официально признавался статус Румынии как развивающейся страны, что имело практическое значение для получения дополнительных торговых льгот. Президент США Дж. Картер в то время неоднократно подчеркивал особые «заслуги» Чаушеску в решении сложных политических проблем современности, его «приверженность принципам независимости и суверенитета», закрывая глаза на внутреннее положение в Румынии, в частности на ее национальные проблемы. Льготные режимы западных государств, полученные ценой спекулятивных международных акций, имели своей целью в кратчайшие сроки «вывести Румынию на уровень передовых в экономическом отношении западных государств». Но всем этим (по существу авантюрным) планам не суждено было сбыться в силу очевидной неэффективности действовавшей в Румынии системы.
Более грамотные советники рекомендовали Чаушеску встать на путь реформ. Однако «вождь нации» немедленно отвергал подобные советы — как ведущие к «реставрации капитализма». Румыния была, наверное, единственной страной, где провозглашенная экономическая реформа основывалась на системе вычетов и штрафов, а не поощрений. В соответствии с принятым в 1978 г. законом из зарплаты работающих ежемесячно удерживалось до 20-25%, и эта часть выплачивалась в качестве «премии» лишь в случае выполнения плана, при этом никакие объективные причины его невыполнения (например, отсутствие сырья) не принимались во внимание.
В 1980-х гг. общее ухудшение политического и экономического положения порождало все большую безысходность и апатию населения, страдавшего от перешагнувшего все дозволенные границы режима экономии. Согласно официальным инструкциям, в квартире разрешалось зажечь только одну лампочку мощностью 15 ватт, использование холодильников и других бытовых электроприборов зимой категорически запрещалось, равно как и употребление газа для обогрева жилых помещений. Нарушения выявлялись созданной с этой целью «экономической полицией» и карались штрафами, а затем и отключением газа и электроэнергии. Горячая вода в квартиры практически не подавалась, а телевидение работало 2-3 часа в сутки.
Потребление электроэнергии на душу населения в Румынии было тогда самым низким в Европе. Во имя «светлого будущего» страна вынуждена была сесть на голодный паек. Потребление мяса сократилось с 45 килограммов на душу в 1980 г. до 37,2 — в 1988 г. На внутренний рынок поступало всего около 14,6% готовых текстильных изделий, 11,6% обуви, 6,3% бензина, производившихся в стране.
С начала 1980-х гг., когда в Бухаресте стали все чаще появляться истощенные и босые крестьяне, а крестьянские дети, выбегая к проходящим поездам, просили хлеба, нараставший в сельском хозяйстве страны кризис становился все более очевидным. Несмотря на это, резко расширялся экспорт сельскохозяйственной продукции, разумеется, за твердую валюту, в счет оплаты внешнего долга. Особенно подкосила сельское хозяйство кампания по так называемой систематизации — ликвидации нескольких тысяч «неперспективных» сел и созданию «социалистических агрогородов», а на деле — строительству в целях «социалистического переустройства села» скороспелых и плохо оборудованных многоэтажных бараков, куда принудительно переселяли крестьян.
Политика «систематизации» была частью «великих преобразований эпохи Чаушеску». Увековечить ее были призваны престижные сооружения, дворцы и каналы, создававшиеся, по существу, рабским трудом армии и заключенных. «Венцом» всех этих сооружений должны были стать помпезный «Проспект победы социализма» и «Дворец весны» в Бухаресте, при строительстве которых уничтожили многие исторические памятники румынской столицы. Все стройки «золотой эпохи» требовали гигантских по масштабам страны расходов. В конце 1980-х гг. на строительство каналов, административного центра Бухареста, энергоемких объектов и предприятий нефтехимии направлялось около 30% всех капиталовложений. По западным оценкам, в 1989 г. национальный доход и промышленное производство в Румынии по сравнению с 1988 г. сократились на 5%, среднедушевое потребление опустилось ниже уровня многих развивающихся стран, было введено жесткое рационирование практически всех видов основных товаров.
Внутри страны Чаушеску прибег в те годы к разжиганию национализма, поиску «внутреннего врага», стравливанию людей разных национальностей. Провозгласив курс на ускоренную ассимиляцию нерумынских групп населения (курс, оформленный как задача создания «единой румынской социалистической нации», включающей в себя венгров, немцев, болгар), режим Чаушеску усилил дискриминационные меры прежде всего в отношении почти двухмиллионного венгерского населения. В 1980-х гг. по инициативе Венгрии на международных форумах неоднократно поднимался вопрос о бедственном положении венгров в Трансильвании, которое послужило причиной роста числа беженцев из Румынии в Венгрию (в 1989 г. — 22 тысячи человек). Проблема «беженцев», покинувших родные места, была прямым следствием «систематизации», охватившей в первую очередь деревни, в которых жили венгры, немцы, сербы и греки. В принятом в 1989 г. венгерским парламентом документе отмечалось: «Осуществление проекта (“систематизации”) означало бы для национальных меньшинств Румынии разрушение их материальных и духовных корней, рассеивание их общин, человеческие трагедии, в конечном счете — их насильственную, ускоренную ассимиляцию».
В обвинительном заключении по делу Чаушеску среди преступлений главным являлся систематический геноцид собственного народа. Это и потери, понесенные в боях против диктатуры 17-22 декабря 1989 г., и большое число жертв событий 16-22 декабря в Тимишоаре. Не учтены десятки и сотни тысяч румын, погибших в тюрьмах, на сооружении различных «строек века», грудные младенцы и старики, умершие от холода или отсутствия лекарств, женщины, погибшие в результате тайных абортов. Аборты были строго запрещены из-за амбициозных планов увеличить к 2000 г. население страны до 30 миллионов человек. Согласно данным державшейся в строгом секрете статистики, это стоило жизни 12-14 тысячам женщин.
Поэтому нет ничего удивительного в нарастании протеста против режима Чаушеску. Начиная со второй половины 1970-х гг. в Румынии неоднократно возникали стихийные забастовки. Подавляли их с неизменной жестокостью, как это произошло, например, в Брашове 15 ноября 1987 г. События, происшедшие в этом городе, были первым открытым политическим выступлением против тоталитарного режима. По воспоминаниям очевидцев, в тот день около 7 тысяч рабочих собрались у здания мэрии (она же — уездный комитет РКП) с требованием хлеба, который стало невозможно купить даже по талонам, прекращения систематических перебоев в водоснабжении и уменьшения вычетов, достигших 40% зарплаты. Мэр (он же — секретарь уездного комитета РКП) угрожал рабочим, что через месяц они и их дети рады будут есть солому. Когда рабочие штурмом взяли мэрию, они обнаружили там банкетные столы, ломившиеся от всякой снеди по случаю избрания «первого уездного лица» в Великое национальное собрание. Возмущенные рабочие сорвали со стен кабинетов портреты Чаушеску и сожгли их на площади перед мэрией. Выступление рабочих Брашова было потоплено в крови, многие из штурмовиков исчезли бесследно.
Против диктатуры протестовали и старые коммунисты, представители интеллигенции. Мужественную акцию предпринял член РКП с дореволюционным стажем, участник событий августа 1944 г. К. Пырвулеску, выступив в 1979 г. на XII съезде партии с резкой критикой Чаушеску. Сегодня известно и о предпринятой в середине 1980-х гг. попытке устранения Чаушеску путем заговора высших военных чинов. Акция была задумана генералом армии И. Ионицей, являвшимся в 1966—1976 гг. министром обороны и устраненным с этого поста по настоянию Е. Чаушеску за отказ повысить в должность генерала тогда еще никому не известного майора И. Чаушеску.
Ионица, вступив в 1983—1984 гг. в более тесный контакт с генерал-майором Шт. Костялом, вместе с которым в 1950-х гг. учился в военной академии в Москве, а также с близким ему генералом Н. Милитару, разработал несколько вариантов плана свержения Чаушеску, одним из которых предусматривался военный переворот в момент зарубежного визита диктаторской четы. При этом предполагалось арестовать наиболее близких к Чаушеску лиц, а затем силами войск бухарестского гарнизона овладеть радио и телевидением, чтобы обратиться с воззванием к народу и получить его поддержку. Была намечена и дата переворота: 15-17 октября 1984 г., когда должен был состояться визит Чаушеску в ФРГ.
Но еще в сентябре воинскую часть, которой предстояло осуществить эту акцию, отправили на уборку кукурузы, а ее командир был уволен в отставку. Вскоре после этого Ионицу и Милитару вызвали «наверх», где им предложили прекратить всякие контакты с Костялом, который был вскоре арестован. В 1987 г. Ионица скончался, а Милитару продолжил конспиративную деятельность в армейской среде, получил доступ к подразделениям, охранявшим ЦК и президентский дворец, что оказалось очень кстати в ходе событий декабря 1989 г.
В апреле 1989 г. в адрес Чаушеску было направлено открытое «Обращение шестерых», подписанное старыми членами партии и его бывшими соратниками — А. Бырлэдяну, К. Мэнэску, К. Пырвулеску, Т. Рэчану, С. Бруканом и Г. Апостолом. Они призывали «к изменению политического курса, пока это еще не поздно», приводя конкретные факты нарушения диктаторским режимом румынской конституции и Заключительного акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (1975 г., Хельсинки). Поскольку расправа с авторами обращения могла привести к окончательной потере диктатором его международного престижа, все они оказались под домашним арестом.
Чаушеску не терпел возражений, высказанных даже в самой корректной форме. Поэтому члены партийного руководства и правительства не сообщали ему фактов, которые, по словам одного из них, «могли бы вызвать президентскую истерику». В результате Чаушеску «умудрялся руководить страной не на основе информации, даже и извращенной», а исходя из «собственных измышлений, не имевших ничего общего с действительностью». Возомнив себя «сверхчеловеком», он не удостаивал нормальным обращением даже лиц высокого ранга. Во время визита в США он прилюдно орал на министра иностранных дел, посла и главу постпредства Румынии в Нью-Йорке, которые не смогли выполнить его приказ немедленно установить связь с государственным секретарем США С. Вэнсом.
Поднявшийся на вершину власти, Чаушеску был логическим воплощением созданной в Румынии системы. Она характеризовалась разорением и нищетой большинства и беспрецедентным обогащением правящей верхушки. «Дворец весны», где проживало семейство Чаушеску, отличался роскошью, нагромождением самых дорогих предметов (даже краны в ванной у самого Чаушеску были золотыми, а у Елены — серебряными). Диктаторская чета питала пристрастие к бриллиантам. Начальник охраны (он же шеф разведывательной службы) М. Пачепа, сопровождавший Чаушеску в зарубежных поездках, свидетельствовал, что, закупая драгоценности (конечно же, за государственный счет), Елена заставляла сопровождающих ее лиц торговаться, фарисейски приговаривая, что «не следует обогащать капиталистов коммунистическими деньгами».
Опасаясь медленно действующих ядов, которыми враги могли пропитать его одежду, Чаушеску ежедневно менял свой гардероб, включая верхнее платье и обувь. Приготовленные для одноразового использования в течение года 365 костюмов, пар обуви и т. д. содержались в особом помещении при определенной температуре, под усиленной охраной и надзором инженера-химика и после употребления уничтожались. В зарубежные поездки диктаторская чета брала с собой постельное белье и собственную кухню. На стенах приходской церкви в селе Скорничешти появились изображения, стилизованные под иконы, в которых без труда узнавались родители и дед с бабкой самого Чаушеску.
Чаушеску считал себя великим историком, о чем неоднократно заявлял публично. В 1974 г. в Программу РКП был включен лично им отредактированный раздел, где была «нарисована» схема исторического развития Румынии с древнейших времен до наших дней. Задача официальной историографии свелась после этого к комментированию этой схемы, созданию угодных диктатору исторических мифов и утверждению национализма.
В Бухаресте 22 декабря 1989 г. прошли массовые демонстрации с требованием отставки Н. Чаушеску. Через день сам Чаушеску и его жена были арестованы и расстреляны по приговору чрезвычайного военного трибунала.