Княгиня Евдокия, вдова великого князя, провела свое детство в Суздале и, очевидно, Нижнем Новгороде, так как ее семья в 1350 году переехала из Суздаля в Нижний Новгород. Из-за постоянных междоусобных распрей, которые вели с ее отцом удельные князья, детство ее было беспокойным. С ранних лет княгиня Евдокия привыкла полагать все свое упование на Бога.
В 1367 году она вступила в брак с великим князем Московским Дмитрием Иоанновичем. Ее любовь к супругу и детям освящалась ее любовью к Богу. Дела христианского милосердия княгиня и ее супруг сочетали с подвигами поста и молитвы.
В своей жизни они опирались на помощь святых, трудами которых была в те времена столь достославна Русская земля. Святитель Алексий, митрополит Московский, был близок княжескому семейству; духовником Евдокии и Димитрия, был ученик Преподобного Сергия, игумен Симонова монастыря, святой Феодор (впоследствии архиепископ Ростовский). Преподобный Сергий был крестным отцом их двоих детей и крестил одного из сыновей князя Димитрия и Евдокии. Восприемником других детей благочестивого семейства был преподобный Димитрий Прилуцкий (память 11 февраля).
Княгиня Евдокия горячими молитвами любви поддерживала великого князя Димитрия в дни его похода, победоносно завершившегося 8 сентября 1380 года на Куликовом поле, и тем самым разделила его подвиг по освобождению Руси от монголо-татарского ига.
Предав земле любимого супруга, княгиня положила исполнить по всей точности волю его — заменять, сколько может, отца детям, — оберегать и физическую, и духовную жизнь их. Потому-то, без сомнения, оставшись вдовой, она не поступила по примеру других вдов-княгинь, в монастырь, хотя и хотела этого. Предпоследний сын ее Иван скоро умер, но остались кроме Василия — великого князя, Юрий, Андрей, Петр и младенец Константин. В 1390 году вместе со всеми сыновьями своими почтительно встречала она за Москвой в Котле святителя Киприана.
Княгиня щедро расточала свои средства на восстановление и украшение храмов, которых так много было разрушено и опустошено в нашествие Тохтамыша. На ее иждивении построен был Горицкий монастырь в Переяславле. В 1395 году страшный Тамерлан подходил к Туле и готов был сделать то же с Москвой, если не более, что сделал Тохтамыш. Общий ужас не мог не потревожить и набожной княгини как нежной матери детей; вместе со всеми она проливала молитвы к Богоматери, Матерь Божия спасла Москву. Не нужно говорить о том, что княгиня была матерью для всех нищих; она благотворила бедным пустыням, в том числе блаженному Кириллу Белозерскому в его северной, дикой пустыне.
Княгиня Евдокия вела жизнь подвижническую; но это известно было только Господу, а пред людьми она являлась пышною княгинею, носила богатые одежды, украшалась жемчугом, являлась везде с веселым лицом. Такая жизнь вдовы-княгини порождала худые толки. Люди всегда и везде любят судить о других худо. Худая молва о матери, дошедшая до детей, оскорбляла их, и Юрий Дмитриевич не мог скрыть своего беспокойства от матери. Любовь к тайному подвижничеству вступила теперь в борьбу с любовью к детям. Княгиня-мать решилась удовлетворить той и другой, сколько могла. Она созвала детей в свою молельную, сняла часть одежды — сыновья испугались, увидя худобу ее тела, изнуренного постом и измученного веригами. Она просила детей не открывать того другим, что они узнали, и советовала не обращать внимания на людские толки о ней. Явившийся ангел возвестил ей о близкой ее кончине. Она онемела после сего видения и знаками давала знать, чтобы написали ей ангела; два лика ангельские поданы были ей, и она не была довольна; когда же подан был образ архангела Михаила, она обрадовалась и стала говорить. «Он — архистратиг — точно в таком виде являлся мне», — сказала при том княгиня.
Великая княгиня Евдокия Дмитриевна сделала много, чтобы славное время не забылось потомками.