Так же как и одиннадцатый Инка, Уайна Капак, от последствий загадочной болезни белых людей умерло около 250 тысяч южноамериканских индейцев. Будучи на смертном одре, Уайна Капак все же успел высказать два важных последних желания.
Во-первых, он пожелал, чтобы его преемником стал законный наследник трона — принц Нинан Куйочи. Во-вторых, правитель высказал просьбу, чтобы после смерти его тело перенесли обратно, в законную столицу Тауантинсуйу — Куско. Он хотел этого совсем не потому, что его привлекало именно там покоиться в вечном сне.
Для Инки было важно, чтобы по крайней мере на долю его мумии выпали те почести, тот по-римски роскошный триумфальный прием, который по традициям империи был положен владыке, возвращающемуся из победоносного похода.
И действительно, мумию Уайна Капака в Куско приветствовали, словно живого, могущественного участника эквадорской и колумбийской войн. Вторая часть завещания Инки-желание, чтобы после его смерти власть в империи перешла к Нинану Куйочи, — выполнена не была. Собственно говоря, это желание было просто невыполнимо, так как юный принц, находившийся вместе с отцом за пределами Куско, на севере империи, заразился той же странной неизвестной болезнью. Как и его отец, он стал жертвой фатальной эпидемии. После смерти возвратились в Куско оба — отец и его любимый сын и преемник, который даже не успел водрузить на свою голову корону Инков.
О принце Нинане Куйочи, наследнике трона, назначенном самим Уайна Капаком, мы знаем мало. Поэтому нам трудно сказать о нем что-либо определенное. Он умер слишком молодым. Принц хотя и находился рядом с Инкой, но все же оставался в тени. Что же все-таки можно сказать о его отце? Об Уайна Капаке, который жил и, главное, правил своей империей довольно долго — целых 35 лет?
О государственном деятеле и в особенности о главе большой империи, имевшей столь важное значение, следует судить по его делам, причем прежде всего по мирным деяниям, а не по военным акциям. Уайна Капак, однако, заботился о благе империи и народа в первую очередь на поле боя. Ему действительно удалось обеспечить спокойствие для Тауантинсуйу. По крайней мере такое впечатление создавалось. Этого он добился, разгромив индейцев каранги, одержав победу в самой продолжительной войне, которую когда-либо вели инки. Уайна Капаку также удалось расширить и с помощью военной силы укрепить северную границу империи, передвинув ее в глубь территории нынешней Колумбии.
Во время великой южной экспедиции Уайна Капак вместе со своими солдатами добился стабилизации власти инков в Чили и Аргентине, а также на плоскогорьях и низменностях Боливии. На всей территории Тауантинсуйу теперь снова воцарился мир в типично инкском понимании этого слова. Мир на севере насаждался с помощью военной силы, на юге поддерживался присутствием огромных военных контингентов. Истории неизвестны мирные деяния или же сколько-нибудь значительные реформы Уайна Капака, которые, подобно актам Пачакути, способствовали бы экономическому или культурному развитию Тауантинсуйу.
Можно даже сказать, что Уайна Капак в некотором роде нарушил структуру империи, привычный для нее ход жизни. Это случилось главным образом потому, что он, по сути дела, лишил Куско, этот «пуп мира», его совершенно исключительного положения. Из-за приверженности Уайна Капака к северным районам империи — к Эквадору, и в частности к его столице Киту, — в империи появились как бы две головы, имеющие примерно равную значимость. Между тем такому организму, каким было государство инков, обязательно нужна была лишь одна голова. А глубокая привязанность владыки к северу империи, то, что он ставил на первое место именно этот регион, в частности город Киту, — все это явилось своего рода бумерангом, который возвратился после смерти Инки, нанеся жестокий удар государству его преемников.
Это произошло уже после смерти Уайна Капака и его преемника, который так и не успел даже взойти на трон. И хотя болезнь белых людей убивала быстро, не делая различия между вельможей и простолюдином, тем не менее еще до того, как принц Нинан Куйочи успел умереть, он на деле снова лишился трона, обещанного ему отцом.
Ведь братьев-то, занимавших привилегированное положение среди всех остальных многочисленных сыновей Уайна Капака, было трое. Нинан Куйочи был первородным сыном, зачатым в первом законном браке Инки, далее шел Атауальпа. Оба брата как во время войны с индейцами каранги, так и в мирное время находились вместе со своим отцом на севере, то есть в Эквадоре, и прежде всего в городе Киту. Третьим из принцев был Уаскар.
В отличие от обоих братьев Уаскар по воле отца постоянно находился в Куско. Он не принимал участия в походах родителя. Для него борьба началась только теперь, когда одиннадцатый Инка столь неожиданно скончался. Наступило время вести с братьями борьбу за отцовский трон. А поскольку в подобной борьбе, словно в карточной игре, побеждает тот, кто ходит первым, то властолюбивый Уаскар не стал выжидать, а сразу же, узнав о смерти отца в Киту, объявил себя новым Инкой.
Он принялся раздавать богатые подарки знати Куско, и прежде всего остальным сыновьям Инки. Уаскар хотел купить их золотом, драгоценными камнями и красивыми женщинами. Одновременно он попытался вывести из игры тех, кто представлял собой опасность для похищенного им трона, например принца Куси Атуачи. Этих людей он приказывал убивать, мучить или же по крайней мере гноить в тюрьме.
Поскольку церемонию коронации владыки мог осуществить, по законам империи, лишь Верховный жрец солнечного культа, а тот, вполне естественно, находился возле своего усопшего господина Уайна Капака в Киту и к тому же знал о последней воле Инки, отраженной в его завещании (иными словами, ему было известно, что будущий владыка — принц Нинан Куйочи), Уаскар из своих сторонников назначил нового
Верховного жреца. Вообще-то говоря, он назначил сразу двух верховных жрецов, которые охотно водрузили на его голову корону страны четырех частей света.
Спектакль, однако, полностью еще не был готов. В Тауантинсуйу было принято, чтобы новый Инка во время официального вступления на трон столь же официально и сочетался браком. Посему Уаскар попросил у своей матери руки сестры Чуки Уипа. Однако мать, недовольная действиями сына, отказала ему! Одного восклицательного знака тут, пожалуй, мало, нужно было бы поставить два или даже три. Никогда до этого и, разумеется, никогда после этого в Тауантинсуйу ничего подобного не случалось. В конце концов царственный поклонник Чуки Уипы разрешил эту ситуацию типично по-уаскаровски. По его приказу из национального храма государства — Кориканчи — вышли несколько мужчин, облаченных в великолепные одежды, которые изображали Виракочу и остальных богов инков. Жрецы, переодетые богами, «устами богов» просили мать отдать руку красивой Чуки Уипы. Королева, естественно, не могла отказать подобной просьбе, по сути дела, приказу Виракочи. Вслед за этим действительно состоялась великолепная свадьба, а после нее еще более великолепная коронация, которая на самом деле была самокоронацией Инки Уаскара.
Честно говоря, народ Куско не очень-то ликовал во время пышной церемонии. Одни жители Куско томились в тюрьмах, другие же попросту опасались непредсказуемых выходок Тупака Куси Уальпы, нареченного теперь Уаскаром. Очень многие в городе и империи считали его полусумасшедшим, неизлечимо одержимым манией властолюбия, человеком, который принесет стране «сыновей Солнца» одни несчастья. К сожалению, в этих своих мрачных прогнозах индейцы Перу не ошиблись.
Впрочем, мрачные предвидения исполнятся лишь в будущем. Пока же, казалось, все было в порядке. Куско, как и прежде, правда только внешне, являлся сердцем империи. Да и болезнь, которую, видимо, занесли в Америку странные белокожие существа, осталась в прошлом. Сами же они-то ли это боги, то ли бородатые посланцы Виракочи — пока что не торопятся сойти на землю Тауантинсуйу.
Иными словами, в империи и в ее сердце — Куско — царило спокойствие. В Куско — на «пупе мира» — происходила торжественная коронация. Из трех сыновей Уайна Капака, претендовавших на трон, в коронации принимал участие один, тот, который самовольно взял в свои руки государство отца. Это двенадцатый Инка, принявший имя Уаскар. Второй из трех братьев — Нинан Куйочи — находится на смертном одре, третий — Атауальпа — вообще не явился на коронацию в Куско. Он предпочел остаться там, где чувствовал себя в безопасности и где в обществе своего отца он провел большую часть жизни: на севере, в горах Эквадора, в красивом городе Киту, ставшем во времена Уайна Капака вторым, неофициальным сердцем государства инков.
На церемонии самокоронации Уаскара присутствовало до 40 неродных братьев нового Инки. Явно не хватало на этой пышной церемонии Атауальпы. Поэтому неудивительно, что у жителей города, равно как и у жителей всего государства, невольно напрашивались вопросы: почему на великолепном торжестве нет самого почетного гостя? Где брат Уаскара? Где он и чем занимается? Что предпримет брат Уаскара завтра?
И в самом деле правомерно вставал вопрос: что ожидает государство в будущем: любовь двух братьев друг к другу или же, наоборот, лютая ненависть?