В Древнем Китае властвовали европейцы. В последние два десятилетия археологи, ведущие раскопки в бассейне реки Тарим на северо-западе Китая, все чаще и чаще находят изумительно сохранившиеся мумии, облаченные в одеяния, которые поразительно напоминают одежды обитателей Европы того времени. Эти находки подрывают расхожий тезис, гласивший, что китайская культура развивалась изолированно от остальных цивилизаций.
…Взор мужчины направлен на посетителя. Вот только веки его сомкнуты. Он, похоже, заснул. Странная, мертвенная неподвижность разлилась на его лице. Скулы потемнели, в них просочилась синева. Зубы оскалились. Губы зловеще скривились. Его склоненная набок голова как будто чутко прислушивается ко всему, что происходит вокруг. Вот-вот он встрепенется, откроет глаза, бросится вам навстречу… Но нет, сон его крепок и непреходящ. Он спит вот уже 3200 лет. Свое последнее пристанище он обрел в музее города Урумчи, столице Синьцзян-Уйгурского автономного района Китая, затерянного между Монголией, Средней Азией и остальным Китаем.
В старину сказали бы, что этот город лежит на краю света. Когда-то он был последней крупной перевалочной станцией на Великом шелковом пути. Впереди расстилалась Срединная империя. Лишь в ХVIII в. маньчжурские правители Китая захватили Синьцзян.
Но мы отвлеклись. Мы по-прежнему пребываем в музейном зале, где нас встретила странная фигура мужчины. Приглядимся к нему внимательнее. Его рост, как указывает табличка, 1,76 м. Длинный нос, глубоко посаженные глаза, светло-каштановые волосы, светлая кожа. У него обличье скорее европейца, чем узкоглазого китайца – отпрыска монголоидной расы. В его одежде – а она очень хорошо сохранилась – тоже видны европейские черты. Рядом, в стеклянных витринах, выставлены еще полдюжины мумий. Все они так же хорошо сохранились, и все наделены явно неазиатскими чертами.
Неожиданность? Сенсация?! Еще в 1937 г. экспедицией Свена Гедина была найдена мумия, датируемая ранним периодом истории Китая, и мумия эта, несомненно, принадлежала европейцу. К сожалению, в то время не удалось подробно исследовать эту находку.
Американский синолог (исследователь Китая), профессор Виктор Х. Мэйр, профессор Пенсильванского университета (Филадельфия), по собственному признанию, был «как громом поражен», когда в 1987 г., прогуливаясь по музею в Урумчи, внезапно заметил мумию европейца. В 1993 г. он получил разрешение на раскопки в Китае, чтобы попытаться ответить на одолевающие его вопросы: кто были эти люди? Откуда они пришли?
Первые мумии были найденны в засушливой, пустынной долине реки Тарим, протекающей к югу от Гоби, и датированы 200 г. до н. э. – 200 г. н. э. Это не удивляло. К тому времени караваны купцов уже освоили путь, связывавший Средиземноморье и Дальний Восток (позднее его назовут Великим шелковым путем).
Однако последние находки изумили. В песках Китая были обнаружены мумии людей европеоидной расы, живших здесь еще в 1800–1200 гг. до н. э.
На одних усопших лишь кожаные или матерчатые плащи, а на других – роскошные одеяния из козьей или овечьей шерсти, вытканные лучшими ткачами. Их ноги обуты в искусно выделанные сапожки из войлока или кожи. Сами гробы, выдолбленные из стволов деревьев, изнутри выстелены коровьими шкурами. Среди погребальных даров в основном предметы повседневного обихода: гребни, иглы, небольшие ножи, керамическая утварь. Оружие и предметы роскоши – свидетельство значительного социального расслоения в обществе – отсутствовали.
Сейчас в музее города Урумчи выставлены всего шесть мумий людей европеоидной расы. Еще более сотни мумий хранятся в подвале музея. Множество других останков, открытых еще в 1970-е гг. (тогда раскопки велись более чем в десятке мест), снова засыпало песком: у китайских ученых нет ни денег, ни подходящей техники, ни помещений, в которых можно было бы подобающим образом хранить найденные реликвии бронзового века. Жители здешних мест, в отличие от египтян, не препарировали своих покойных. Их тела мумифицировались по воле природы. Климат в здешней пустыне резко континентальный, с большими перепадами дневной и ночной температур. В таких условиях человеческие ткани вымерзли и высохли. Довершила дело местная почва.
Содержание соли в ней очень высоко, поэтому здесь не приживаются бактерии, которые в обычной почве быстро разлагают попавшие туда тела. Вот этот особенный климат и уберег от распада останки людей, умерших несколько тысяч лет назад.
Мы привыкли считать, что Китай в ту далекую эпоху был полностью изолирован от средиземноморской цивилизации.
Но, как выяснилось во время недавней генетической экспертизы с привлечением обширного генетического материала, проведенной итальянскими учеными, ДНК найденных мумий скорее похожи на ДНК европейцев, чем жителей Азии.
Красочные ткани, в кои облачены покойные, напоминают текстиль, который в ту же самую эпоху изготавливали в Скандинавии, Австрии, Германии: ткацкая техника, способ выделки нитей. В. Мэйр заявил: «Текстильные изделия, найденные в Синьцзяне, традиционны для жителей Европы и Кавказа».
В одном из захоронений богато одетая женщина была облачена в головной убор высотой 60 см. При виде его сразу вспоминаются островерхие шапки, характерные для Центральной Азии в I тыс. до н. э., которые носили знатные персиянки и жрецы.
В одном из захоронений найдены фрагменты тележного колеса, точь-в-точь напоминающего остатки телег, найденных на Украине.
Кто же были таинственные обитатели долины реки Тарим, населявшие эту китайскую местность в III–II тыс. до н. э.? Профессор Карл Йеттмар предлагает вспомнить тохаров, населявших Центральную Азию, как считалось прежде, в более позднюю эпоху: II в. до н. э. – I тыс. н. э. А профессор Мэйр убежден: на индоевропейских тохарских языках говорили люди, жившие в оазисах Центральной Азии (и, в частности, в бассейне реки Тарим) в IV–VIII вв. до н. э. Сохранилась буддийская литература, написанная на этих языках – восточно– и западнотохарском.
Согласно китайским источникам, в окрестностях Тарима жили юэчжи. Они образовали мощный племенной союз. Однако после столкновений с соседними племенами большая часть юэчжи перекочевала в Бактрию и Северо-Западную Индию, где разгромила Греко-Бактрийское царство и основала собственную державу, о которой сообщают уже античные историографы. «Хотя юэчжи и тохары в различных исторических сочинениях фигурируют под разными именами, – заключает Йеттмар, – следует отождествить их. Сама страна, в которой они поселились, еще в Средние века носила название Тохаристан».
«Мы знаем, как выглядели древние обитатели бассейна Тарима, – продолжает В. Мэйр, – ведь в раскопанных нами захоронениях хорошо сохранились их тела и одежды». Облик тохаров нам тоже известен по фрескам VII в. н. э., найденным в буддийских пещерных храмах. Со стен этих пещер на нас взирают стройные люди с узкими лицами и длинными носами, рыжими или белокурыми прядями волос, с голубыми или зелеными глазами.
Каким же образом индоевропейцы тохары сумели добраться до Западного Китая? Почему они обосновались здесь, а не двинулись вместе со своими соплеменниками в Переднюю Азию и Европу? Право искать ответы на эти вопросы Мэйр оставляет коллегам. Сам он вполне удовлетворен результатами археологических раскопок и прежде всего найденными здесь текстильными изделиями. Глядя на них, нельзя не признать, что в бронзовом веке между Европой и Китаем существовала прямая транзитная связь. Американский профессор говорит о «длительных миграциях», начавшихся еще в IV–III тыс. до н. э.
По мнению его немецкого коллеги Йеттмара, племена, населявшие долину реки Тарим, перекочевали сюда из Ирана, с Кавказа и Севера Сибири. Недавние открытия российских и китайских ученых принесли так недостававший прежде фактический материал – доказательства, подкреплявшие их догадки. Древние кочевники – предки тохаров – были оттеснены далеко на восток иранцами, которые переселялись на Ближний Восток со своими лошадьми и боевыми колесницами.
Мумии, хранящиеся в музее Урумчи и песках Синьцзяна, хранят еще немало тайн, ответить на которые предстоит ученым разных стран мира, работающим на окраине Китая.