Первой из них была китайско-японская война 1894—1895 г. Этот феномен знаменует коренной перелом во всей мировой истории вооруженных конфликтов: на Дальнем Востоке это была первая из «современных» войн, на ней впервые применили новшества, позволившие вступить в промышленную эру.
Решающее сражение произошло на реке Ялу (около 300 км к северу от Пекина), и японцы его выиграли прежде всего благодаря неспособности китайского командования, которую усугубила техническая отсталость континентального флота: конечно, китайские корабли были лучше по качеству, но их вооружение, состоящее из неподвижных орудий, как в прошлом, было не слишком современным, и японцы, располагавшие поворотными башенными установками, наголову разгромили китайский флот.
Однако победители-японцы увидели в этом только возможность разить еще сильнее. С тех пор им казалось, что техника может справиться с любыми ситуациями. И с этого самого времени они усвоили почти слепую веру в свою способность выиграть войну такого рода, которая ведется за счет передовой промышленности. Эта вера исчезла только после катастрофы 1945 г., когда они были побеждены совершенно новой технологией, о которой не имели даже представления и которая делала первые шаги вдалеке от них; фактически стратегия современной Японии в целом сформировалась, даже в большей степени, чем прежде, в тот самый момент, во время борьбы с Китаем и в качестве реакции на его слабость.
В 1895 г. победители и побежденные подписали Симоносэкский договор. Крайне неблагоприятный для Китая, он отбирал у последнего как Тайвань, так и южные Пескадоры, а также провинцию Ляодун на севере. Россию, Францию и Германию это обеспокоило: на китайские земли, на которые они зарились сами, посягал азиатский соперник. Европейцы не успокоились, пока не добились пересмотра договора — Китай получал Ляодун обратно, но выплачивал нарядную контрибуцию золотом, а Корея провозглашалась полностью независимой от Китая. Япония согласилась на эту сделку, в которой не было ничего, что могло бы ей не понравиться: признавая независимость Кореи, она приобретала хорошую репутацию, хоть ничего не делала для настоящего освобождения угнетенных народов; она просто приобретала себе подходящего союзника, из которого вскоре сделает колонию. Предстоящие события быстро показали правоту японских дипломатов, но вознесли и военных, и последние стали относиться к первым с известным пренебрежением.