Московский школьник Лева Федотов еще до начала Великой Отечественной войны смог не только предсказать нападение фашистов на СССР летом 1941 года и весь ход военных действий, но и высадку американцев на Луну в 1969 году. Как ему это удалось?
«Хотя сейчас Германия находится с нами в дружественных отношениях, но я твердо убежден (и это известно также всем), что это только видимость. Я думаю, что этим самым она думает усыпить нашу бдительность, чтобы в подходящий момент всадить нам отравленный нож в спину…»
«Как это ни тяжело, но вполне возможно, что мы оставим немцам, по всей вероятности, даже такие центры, как Житомир, Винница, Витебск, Псков, Гомель и кое-какие другие. Что касается столиц наших старых республик, то Минск мы, очевидно, сдадим; Киев немцы также могут захватить, но с непомерно большими трудностями.
О судьбах Ленинграда, Новгорода, Калинина, Смоленска, Брянска, Гомеля, Кривого Рога, Николаева и Одессы – городов, лежащих относительно невдалеке от границы, я боюсь рассуждать. Правда, немцы безусловно настолько сильны, что не исключена возможность потерь и этих городов, за исключением только Ленинграда.
То, что Ленинграда немцам не видать, это я уверен твердо. Ленинградцы – народ орлы! Если же враг займет и его, то это будет лишь тогда, когда падет последний ленинградец. До тех пор, пока ленинградцы на ногах, город Ленина будет наш! То, что мы можем сдать Киев, в это я еще верю, ибо мы будем его защищать не как жизненный центр, а как столицу Украины, но Ленинград непомерно важнее и ценнее для нашего государства»…
Эти строки написаны в старой тетради фабрики «Светоч», на картонном переплете которой римскими цифрами начертано XIV. Причем та запись, которая приведена выше, датирована 5 июня 1941 года.
Автор же этих строк, Лева Федотов родился 10 января 1923 года в Москве и жил в знаменитом Доме на набережной, который спроектировал и построил архитектор Б.М. Иофан.
Спустя десятилетия известный писатель Юрий Трифонов, кстати, учившийся с Левой в одной школе и отлично его знавший, опишет этот дом на Берсеневской набережной, или Дом правительства (в народе сокращено ДОПР), в своей знаменитой повести. В 505 квартирах этого необычного дома одних наркомов и замнаркомов проживало около 140 человек. А потому сюда регулярно наведывались Ягода, Ежов, Вышинский, Берия, изредка заезжал Сталин.
Здесь постоянно жили Фотиева, Димитров, Поскребышев, Землячка, Аллилуевы, Кобулов, Чубарь, Стасова, Косарев, Лысенко, Стаханов, Хрущев, Микояны, маршал Тухачевский, маршал Жуков, дети Сталина, приемный сын Ворошилова, принц и принцесса из Лаоса и многие другие знаменитости предвоенного и послевоенного времени.
Здесь же в конспиративных квартирах скрывались шпионы-нелегалы, работавшие на СССР и отсиживавшиеся в Москве некоторое время после провала или перед очередным вояжем за рубеж. А потому некоторые квартиры на самых верхних этажах на всякий случай имели запасные выходы на чердак.
Семья Федотовых попала в этот дом потому, что отец Левы – Федор Каллистратович – одно время занимал довольно крупный пост в правительственных структурах советского государства. И хотя он трагически погиб на Алтае задолго до войны, семью его в память о заслугах оставили жить в правительственном доме.
Таким образом, Лева Федотов был не таким уж обычным парнем с улицы. По воспоминаниям Трифонова, вообще их было четверо друзей: Лева Федотов (он же Левикус, или Федотик), Олег Сальковский (Салик, или Мужик Большой), Михаил Коршунов (Михикус, Мистихус, Стихиус или еще Химиус) и Юра Трифонов (Юрискаус). Они жили в одном доме, учились в одной школе и в одном классе. Вчетвером, под предводительством Левы, ребята упорно искали подземный ход в Кремль. Он, самый маленький и щуплый, бесстрашно шел первым по узким подземным коридорам, залам, вместе с друзьями осматривал страшные камеры с крючьями и кольцами на потолке.
Однажды он застрял в узком проходе, и друзья еле вытащили его назад. Но это происшествие его, похоже, ничему не научило. Спустя несколько месяцев Лева записал: «В первый же подходящий вечер я решил один слазить в подземелье, чтобы исполнить все-таки то, что задумал еще летом».
Но попасть в кремлевские подземелья ему так и не довелось. На дверях, ведших в подземелье, уже висел огромный кованый замок.
«Он был так не похож на всех! – писал о своем друге Трифонов. – С мальчишеских лет бурно, страстно развивал свою личность во все стороны, поспешно поглощал все науки, все искусства, все книги, всю музыку, весь мир, точно боялся опоздать куда-то… Я пристрастился к писанию романов благодаря Левке… Он был известен в школе как местный Гумбольдт, как Леонардо из 7-го “Б”».
Он же учредил дворовое Тайное общество испытания воли (ТОИВ), вступить в которое можно было, только пройдя по перилам балкона десятого этажа. Были и другие безумные затеи.
Но прославили Леву дневники, обнаруженные и обнародованные уже после войны. Это в общей сложности 15 общих пронумерованных тетрадей, в которых мальчик записывал интересные факты из своей жизни и жизни друзей.
Так, среди описанных бурных дворовых и школьных событий 27 декабря 1940 года в тетрадке появляется следующая запись:
«Сегодня мы снова собрались после уроков в комсомольской комнатушке делать газету…
– Мы здесь такую волынку накрутили, – сказал я, рассматривая газету, – что с таким же успехом могли бы обещать ребятам организацию нами полета на Марс к Новому году!
– А чем плохая мысль? – сказал Борька. – Если бы осталось место, мы могли бы и об этом написать…
– Только потом добавить, – продолжал я, – что ввиду отсутствия эстакад и гремучего пороха этот полет отменяется. И ожидается в 1969 году в Америке!»
Так, шутя, Лева предсказал запуск в 1969 году американского пилотируемого космического корабля «Апполон-11». Он сделал ошибку лишь в определении планеты: Нил Армстронг впервые в истории человечества ступил на поверхность не Марса, а Луны.
Далее его прогнозы становятся более актуальными. Внимание Левы все чаще обращается к приближающейся войне.
«Я думаю, что война начнется или во второй половине этого месяца, или в начале июля, но не позже, ибо Германия будет стремиться окончить войну до морозов, – пишет Лева в очередной тетрадке. – Я лично твердо убежден, что это будет последний наглый шаг германских деспотов, так как до зимы они нас не победят, а наша зима их полностью доконает, как это было дело в 1812 году с Бонапартом…»
А вот какую запись сделал Лева в своем дневнике вечером, 21 июня 1941 года:
«…По моим расчетам, если я действительно был прав в своих рассуждениях, то есть если Германия готовится напасть на нас, война должна вспыхнуть в ближайшие числа этого месяца или же в первых числах июля… Откровенно говоря, теперь, в последние дни, просыпаясь по утрам, я спрашиваю себя: а может быть, в этот момент на границе уже грянули первые залпы? Теперь можно ожидать начала войны со дня на день…»
Как видите, точность предсказаний такова, что в нее даже трудно поверить. Так что можно понять депутата немецкого бундестага, который в начале 90-х годов XX века заявил, что русские сочинили легенду, «будто некий школьник в своем дневнике еще до войны изложил в подробностях план “Барбаросса” и предрек Гитлеру поражение!»
Однако дневники подлинные. И школьник действительно обладал феноменальным даром аналитика, записав 12 июля 1941 года, что Америка вступит в войну только тогда, когда ее вынудят, поскольку «американцы больше любят делать оружие, тратить время на рассмотрение законов, чем воевать».
А 27 июля 1941 года прекратил что-либо записывать – слишком страшной ему самому показалась правда, которую он напророчил. Он перестал писать и начал действовать.
Больной туберкулезом, с плохим зрением, Федотов добровольцем ушел на фронт и не дожил до предсказанной им Победы. Он погиб в бою под Тулой 25 июля 1943 года. Такой оказалась жизнь «Нострадамуса ХХ века», как его иногда называют.
Но откуда Лева знал то, во что отказывался верить даже сам вождь всех народов, живший неподалеку от него, через Москву-реку, в Кремле?
Толком никто не знает. А у самого Льва Федотова уже не спросишь. Остаются одни догадки.
К сказанному остается добавить, что феномену Льва Федотова был посвящен вышедший в 1986 году полнометражный документальный фильм «Соло трубы», ставший сенсацией (режиссер Александр Иванкин). Он основан на тех самых дневниках, которые в свое время передала сценаристу Льву Моисеевичу Рошалю мать Левы Агриппина Николаевна.
Она умерла на следующий год, перед смертью в устной форме завещав передать дневники сына его лучшему другу Михаилу Коршунову – тому самому, с которым он сидел за одной партой. Потом эти дневники были опубликованы в журнале «Дружба народов».
Ими заинтересовались историки, медики, психологи. Возможно, ученые сделают еще не одну попытку объяснить прогностическое чутье Левы Федотова.