Беглец
Есть люди, чей успех предопределен природным талантом лишь отчасти. Главное – это воля, интуиция, интеллект, знания, упорнейший труд и полный контроль над собственным «я». К таким личностям принадлежал и Вольф Мессинг. По большому счету он не был оракулом или предсказателем в подлинном смысле этого слова. Он был великим телепатом, что позволяло ему ясно видеть судьбы людей, слышать чужие мысли, объединять их в одно целое и составлять общую картину ближайшего развития событий.
Если быть точным, то из его действительно масштабных и значимых предсказаний можно выделить три. Это предвидение о Второй мировой войне, в которой победят советские войска, предсказание даты конца войны, а также смерти Гитлера, если тот пойдет с войсками на Восток. И практически нет предсказаний, которые относились бы к отдаленному будущему. Зато что касается человеческих судеб, то здесь талант Мессинга как интуита и телепата раскрылся в полной мере. Вольф Григорьевич помог множеству людей – кому словом, кому делом, а кому своевременным предупреждением об опасности.
Вольф Мессинг родился в 1899 году в небольшом местечке Гура Кальвария близ Варшавы в набожной еврейской семье. Отец был очень строг со своими детьми (кроме Вольфа у родителей было еще три сына). В самом раннем детстве Вольф страдал лунатизмом, от которого его «лечили» довольно жестоким способом – корытом с холодной водой, которое ставили возле кровати: вставая по ночам, мальчик попадал ногой в холодную воду и просыпался.
Когда Вольфу исполнилось шесть лет, его отдали в хедер – школу, созданную раввином при синагоге. Основным предметом был Талмуд, большие отрывки из которого надо было учить наизусть. У Вольфа была отличная память, и в зубрежке текстов он всегда преуспевал. Жизнь в таких городках, однообразную и скудную, великолепно описал в своих произведениях Шолом–Алейхем. Он и побывал однажды в Гура Кальварии, где ему представили лучших учеников школы. Среди них был и девятилетний Вольф. Знаменитый писатель одобрительно потрепал мальчика по щеке и предсказал ему большое будущее.
Заметил способности ученика и раввин. Он пришел к родителям Вольфа и предложил направить их сына в иешибот – специальное учебное заведение, готовившее духовных служителей. Обычно тихий и послушный, Вольф неожиданно заупрямился и наотрез отказывался учиться в религиозном училище. Протест объяснялся просто – оно находилось в другом городе, и домашнему мальчику оставаться там одному, без родителей, было непривычно. Как ни уговаривал, как ни приказывал отец, мальчик в ответ только горько плакал.
И тогда Вольф стал свидетелем «чуда», в которое еще некоторое время верил. Однажды отец послал сына в лавку за папиросами. Время было вечернее, наступили сумерки. К крыльцу своего дома Вольф возвратился уже в полной темноте. И вдруг на ступеньках выросла огромная фигура в белом одеянии. Мальчик разглядел густую бороду, широкое лицо, необыкновенно сверкавшие глаза. Воздев руки в широких рукавах к небу, небесный вестник произнес:
– Сын мой! Свыше я послан к тебе... предсказать будущее твое во служение Богу. Иди в иешибот! Будет угодна Богу твоя молитва!
Фигура растворилась в темноте, а Вольф еще долго стоял в оцепенении, затем упал в обморок и так лежал, пока на его поиски не вышли домашние. Очнувшись, Вольф обо всем рассказал отцу. Тот, внушительно кашлянув, произнес:
– Так хочет Бог... Ну, поедешь теперь учиться?
Вот так маленький Вольф оказался вдали от дома. Учился неохотно, бесконечные молитвы и нудная зубрежка его утомляли. Не раз он собирался бежать, но всякий раз вспоминались громовой голос и огромная белая фигура... Душа его трепетала от страха, и он оставался.
Возможно, спустя какое–то время Вольф все же стал бы раввином, но однажды в молитвенном доме остановился странник – мужчина гигантского роста и атлетического телосложения. Каково же было изумление мальчика, когда по голосу он узнал в нем того самого «посланника Неба», который наставлял его от имени самого Господа Бога на путь святому служению!
Вольф испытал тогда не меньшее потрясение, чем в момент первой встречи с ним. Он понял, что отец просто сговорился с этим человеком, быть может, даже заплатил ему, чтобы тот сыграл мистическую роль. Оказалось, что все было подстроено с одной целью – чтобы Вольф пошел учиться в иешибот! Для подростка такая ложь была сильным ударом. Вернуться к обманувшему его отцу было уже невозможно, и Вольф решил бежать.
Он вышел из синагоги и, даже не забрав вещи, пошел на вокзал, сел в первый попавшийся поезд, который шел на Берлин. Ехал он, естественно, без билета, поскольку из наличности в кармане было лишь немного мелочи. Перепуганный беглец забился под лавку и притаился там в надежде, что его не заметят...
И вот тут произошло невероятное. Впоследствии Мессинг вспоминал: «Увидев, что идет контролер, я со страху забился под лавку, надеялся, что он не догадается туда заглянуть. Но он заглянут. Осветив меня фонариком, он строго сказал: “Молодой человек, ваш билет!” Нервы мои были напряжены до предела. Я протянут руку и схватит с пота какую–то бумажку – кажется, обрывок газеты. Наши взгляды встретились. Всей силой страсти и разума мне захотелось, чтобы он принят эту грязную бумажку за билет. Он взят ее и как–то странно повертел в руках. Я даже напрягся, страстно желая, чтобы мне поверили. Наконец он сунут ее в компостер и щелкнул. Протянув мне назад “билет”, он еще раз посветит мне в лицо своим кондукторским фонарем со свечой. Он быт, видимо, в потном недоумении: этот маленький худощавый мальчик с бледным лицом, имея билет, зачем–то забрался под скамейку. И подобревшим голосом сказал: “Зачем же вы с билетом и под лавкой едете? Есть же места. Через два часа будем в Берлине”...» Вот так Вольф впервые открыл в себе силу и талант внушения.
Профессор Абель
Через два часа Мессинг вышел на перрон Вертинского вокзала. Начиналась новая, потная неизвестности жизнь. В большом городе он был никому не нужен, зато этот город предоставит ему выбор – умереть от голода либо выжить. Умирать Вольф не хотел, он хотел жить. И если ему не всегда хватало сил, то он восполнял их волей и невероятным упорством.
На первых порах Вольф устроится посыльным в доме приезжих: убирал комнаты, мыл полы и посуду, доставлял пакеты и вещи, чистил обувь. И хотя он очень старался, голодным бывал частенько, поскольку его постоянно обманывали при расчете. Вольф не жаловался, да и кому он мог пожаловаться? Кончилось все голодным обмороком на улице. Врачи в клинике для бедных, наскоро осмотрев его, не обнаружили признаков жизни – сердце не билось, пульс не прослушивался. Накрыли подростка простыней и отвезти в морг.
Студент–практикант, приготовившийся вскрывать тело, обнаружил слабое биение сердца и заметил подрагивающие веки. Кое–как отдышавшись, перепуганный студент вызвал врачей, которые убедились, что парень действительно жив и находится либо в глубочайшем обмороке, либо в летаргическом сне. В таком состоянии его отвезти в клинику знаменитого в те годы врача–невропатолога, профессора Абеля, где спустя трое суток привели в чувство. Сначала Вольфа хотели отправить в приют, но профессор Абель, заинтересовавшись пациентом, решил оставить его при клинике.
Во время продолжительных бесед и ряда тестов профессор с удивлением обнаружил у Вольфа необычные способности: в частности, подтвержденное опытом, умение управлять собственным организмом. С легкой руки профессора в клинике все стали называть Вольфа «удивительным медиумом». Отдавать мальчика в приют было жалко, правильнее всего было бы отправить его к родителям, но где их искать? Да и не хотел Вольф возвращаться домой. Надо было как–то устраивать его. Но куда и как? Решение подсказали исследования по изучению его уникальности. Если она есть – ее стоит развивать.
Во время одного из опытов Абеля рядом оказался некий представительный господин. Когда профессор сказал, что на сегодня достаточно, тот неожиданно зааплодировал, подозвал Вольфа, достал из кармана бумажник, вынул одну из купюр и положил в карман подростка.
– Я господин Цельмейстер, – представился он, – импресарио.
– Да, господин импресарио, – поклонился Вольф.
Гость рассмеялся и тут же подписал с Вольфом первый в его жизни профессиональный контракт. С этого времени местом «работы» Мессинга стал берлинский паноптикум, в котором он за пять марок в день ложился в гроб со стеклянной крышкой, входил в состояние каталепсии, изображая оживающего мертвеца. Догадливый Вольф быстро понял, что если ему дан талант, за который платят деньги, то стоит этим воспользоваться. Тогда будут платить еще больше. Во время опытов в клинике профессора Абеля у Вольфа открылись еще и способности медиума и гипнотизера. К тому же он стал воспринимать и сам передавать мысленные приказы.
Телепат
Оценив по достоинству успехи своего подопечного, импресарио устроил его в известный цирк Буша. Там Вольф стал факиром. Он ходил по битому стеклу, отыскивал спрятанные предметы, словом творил любимые публикой чудеса. Наконец он стал неплохо зарабатывать, что придавало сил для более упорных тренировок: «Я начал совершенствовать свои возможности. В свободные четыре дня недели я ходил на берлинские базары. Вдоль прилавков стояли молодые крестьянки и пожилые женщины из окрестных сел. Покупатели были редки, и в ожидании их многие продавцы сидели, задумавшись о своем. Я шел вдоль прилавков и поочередно, словно приемник, включал все новые “станции”, “прослушивал” простые и неспешные мысли немецких крестьян о хозяйстве, о судьбе детей, о ценах на продукты...»
Вольф учился «слышать» телепатически. Любопытны его заметки об этом «слухе»: «Я не всех людей одинаково хорошо “слышу” телепатически. Суть в том, что чужое желание я ощущаю как бы собственным желанием. Если мой индуктор представит, что он хочет пить, и я стану ощущать жажду. Если он представит себе, что гладит пушистую кошку, и я почувствую у себя в руках нечто теплое и пушистое. Но мысли и чувства не всех людей я одинаково хорошо “слышу”. Одни “звучат” в мозгу моем громко, другие – приглушенно, третьи – совсем шепотом, из которого долетают лишь фрагменты слов».
За два года занятий Вольф многому научился у Абеля, в том числе способности выключать силой воли то или иное болевое ощущение. Когда он почувствовал, что научился вполне владеть собой, выступления продолжились в варьете «Винтергартен». В начале вечера он выступал в роли факира. Заставлял себя не чувствовать боли, когда ему кололи иглами грудь, насквозь прокалывали иглой шею. В заключение на сцену выходил артист, одетый под миллионера. Затем на сцене появлялись «разбойники». Они «убивали миллионера», а драгоценности его (естественно, фальшивые) раздавали посетителям, сидящим за столиками, с просьбой спрятать в любое место, но только не выносить из зала. Затем в зале появлялся молодой «сыщик» Вольф Мессинг. Он шел от столика к столику и просил дам и господ вернуть ему ту или иную спрятанную драгоценность. Этот номер пользовался у берлинцев неизменным успехом.
Наступил 1914 год, а вместе с ним пришла и война. Впрочем, в программе Мессинга мало что изменилось – те же иглы, то же прокалывание шеи и другие фокусы. Артисты уже не «убивали миллионера» и не раздавали его драгоценности посетителям, а наоборот – собирали у них разные вещи. Затем их сваливали в одну груду, и Вольф должен был разобрать их и раздать владельцам.
В 1915 году Мессинг вместе со своим импресарио Петером Цельмейстером поехал в свое первое турне с программой психологических опытов. Гастроли продлились три месяца и были весьма успешными. В Вене Мессинг встретился с Альбертом Эйнштейном, который был тогда на вершине своего творческого взлета. Побывав на одном из выступлений Мессинга, он пригласил его к себе в гости. У Эйнштейна артист встретил еще одного человека – Зигмунда Фрейда, знаменитого австрийского врача и психолога, создавшего теорию психоанализа.
Фрейд предложил Мессингу сразу приступить к опытам. Став его индуктором, он начал мысленно отдавать приказания. Первое заключалось в следующем: надо было подойти к туалетному столику, взять пинцет и, вернувшись к Эйнштейну... выщипнуть из его великолепных пышных усов три волоска. Мессинг подошел к великому ученому и, извинившись, сообщил ему, что хочет от него Фрейд. Эйнштейн улыбнутся и подставил щеку.
Второе задание было проще: подать Эйнштейну его скрипку и попросить поиграть на ней. Мессинг выполнил и это безмолвное приказание Фрейда. Эйнштейн засмеялся, взял смычок и заиграл. Вечер прошел в непринужденной и дружеской обстановке, хотя Мессингу тогда было всего шестнадцать лет. На прощание Эйнштейн сказал: «Будет плохо – приходите ко мне...»
В 1917 году Мессинг выехал в большое турне. За четыре года он побывал с выступлениями в Японии, Бразилии, Аргентине... В 1921–м вернутся в Варшаву. Польша теперь уже не была частью Российской империи, а стала самостоятельным государством, в которое входило и местечко, где родился Мессинг. Помимо прочего это означало, что стране нужны солдаты.
Так двадцатитрехлетнего Вольфа призвали в армию. Карьеру артиста пришлось на время отложить, а сценические костюмы сменить на военную форму. Правда, маршировать на плацу ему пришлось недолго. Узнав о необычных способностях одного из новобранцев, с ним изъявил желание познакомиться сам маршал Юзеф Пилсудский – глава Польского государства. Рядового Мессинга переодели в штатский костюм и на машине отвезли в правительственную резиденцию, где маршал устроил званый вечер. Пилсудский был большим любителем всевозможных раутов и старался развлекать гостей неожиданной «экзотикой». На этот раз сюрпризом для гостей должен был стать Мессинг.
Вольф Григорьевич вспоминал: «Меня ввели в роскошную гостиную. Здесь было собрано высшее придворное общество, блестящие военные, роскошно одетые дамы. Пилсудский был одет в нарочито простое полувоенное платье без орденов и знаков отличия. Начался опыт. За портьерой был спрятан портсигар. Группа придворных следила за тем, как я его нашел. Это было проще простого! Меня наградили аплодисментами».
Конечно, такое знакомство существенно облегчило военную службу рядового Мессинга. Его перевели в криминалисты, да и сама служба не затянулась. Вскоре возобновились гастроли в Варшаве, Париже, Лондоне и Риме. Мессинг объездил почти все столицы Европы, ему рукоплескали в концертных залах и в императорских дворцах. Личность телепата и факира будоражила воображение, а его публичные рекламные трюки приводили в восторг обывателей. Так, в Риге он изумлял прогуливающихся горожан, разъезжая в автомобиле... с повязкой на глазах! О том, куда поворачивать, ему телепатически сообщал сидевший рядом шофер.
Многие выступления популярного медиума становились известны широкой публике еще и потому что в них принимали непосредственное участие самые заметные фигуры того времени. Так, в 1927 году индуктором у Мессинга был сам Махатма Ганди, который мысленно попросил взять со стола флейту и передать ее другому человеку. Об этом простеньком для артиста фокусе стало известно всему миру – ведь это был великий Ганди!
Бриллианты графа Чарторыйского
Одним из самых известных случаев успеха Вольфа Мессинга было не предсказание, а отмена в Польше закона, ограничивающего права евреев. Вот как это было.
Однажды к Мессингу обратился польский граф Чарторыйский, происходивший из очень именитого и состоятельного рода. Граф был озабочен пропажей полученной по наследству бриллиантовой броши стоимостью примерно 800 тысяч злотых. Подозреваемых у графа не было, а детективы, которых он приглашал в свой замок, ничего найти не смогли.
Чарторыйский решил обратиться к знаменитому телепату. Мессинг договорился с графом, что если он отыщет брошь, тот заплатит ему гонорар в размере 25% ее стоимости. Предложение было принято, и Чарторыйский вместе с Вольфом вылетел на своем личном самолете в Варшаву. В замке граф представил Мессинга как художника, который прибыл в поисках натуры для портрета. Телепат не стал медлить и сразу же предложил всей прислуге пройти отбор, по результатам которого он выберет натуру.
Мессинг вспоминал: «Передо мной прошли один за другим все служащие графа, и я убедился в правоте хозяина замка: все люди, представленные мне, были абсолютно честны. И лишь об одном человеке я не мог сказать ничего определенного. Я не чувствовал не только его мыслей, но даже его настроения. Впечатление было такое, словно он закрыт от меня непрозрачным экраном».
Перебирая варианты, Мессинг понял, что вором не мог быть человек со стороны – ведь замок хорошо охранялся. Разгадка крылась в слабоумном мальчике лет одиннадцати. Вольф Мессинг выяснил, что это сын одного из слуг, который никогда не был замечен в чем–то плохом, поэтому ему разрешали заходить в любые помещения.
Мессинг пришел в комнату, где тот играл, и стал наблюдать. Через некоторое время он вынул из кармана золотые часы на цепочке и покачал ими перед мальчуганом. Затем, положив часы на стол, сделал вид, что вышел из комнаты. Как он и ожидал, ребенок, подойдя к столу, взял часы и начал ими качать, как это ранее делал их хозяин. Затем вдруг подошел к стоящему неподалеку чучелу медведя и засунул часы в его раскрытую пасть. В этот момент Мессинг обо всем догадался. Он тут же пригласил хозяина и предложил разрезать чучело. К немалому удивлению присутствующих оттуда вывалилась и та самая брошь, и еще множество других драгоценностей общей стоимостью на 1 миллион злотых! Оказалось, что болезненный мальчик, не желавший ничего дурного, просто любил прятать там все блестящее.
Поскольку Вольф Мессинг договаривался с хозяином о 25%–ном вознаграждении, то сумма получалась внушительной. Мессинг согласился не брать этот гонорар у прижимистого хозяина в обмен на обещание, что он поговорит с кем надо об отмене недавно введенного в Польше постановления, урезающего права евреев. Граф сдержал свое обещание, и через две недели постановление было отменено.
Враг государства
Самое известное предсказание, за которое Мессинг едва не поплатился жизнью, было сделано им в конце 1930–х годов. Во время одного из публичных выступлений в варшавском театре, отвечая на один из вопросов, он заявил, что Адольф Гитлер проиграет, если направит войска на восток.
На следующее утро предсказание известнейшего медиума было напечатано во всех варшавских газетах. От Варшавы до Берлина – рукой подать, и газеты с этим предсказанием легли на стол фюрера. «Бесноватый ефрейтор» к неблагоприятным пророчествам относился очень нервно, не случайно держал при себе личных астрологов. Фюрер был в бешенстве, назвал Мессинга своим личным врагом и назначил за его голову награду в 200 тысяч марок. Медиум лишь посмеялся над этой угрозой.
Однако 1 сентября 1939 года ему стало не до смеха. В Польшу быстро вошли с запада немецкие войска, а с востока – советская армия. Польская кавалерия в отчаянии бросалась в безумные атаки на немецкие танки, но мужество не всегда сильнее брони. Война была молниеносной – в считанные дни фашисты оказались в Варшаве. Все близкие знакомые Вольфа, а также его семья оказались в концлагере Майданек, где и погибли. Сам Вольф скрывался в Варшаве, жил по поддельным документам. Но однажды, к своему ужасу, увидел на улицах листовки, в которых сообщалось о награде за его голову.
Доносчика не нашлось, но Мессинг сам напоролся на немецкий патруль. Во время проверки документов офицер узнал «преступника», подвел его к висевшей на стене листовке, чтобы сравнить портрет с оригиналом и, схватив предсказателя за шиворот, ударил его лицом об стену.
Оглушенного, с выбитыми зубами медиума отправили в полицию и посадили в камеру. Там, лежа на железной койке, прижимая к разбитым губам платок, Мессинг с ужасом осознал, что его ждет. Казалось, выхода не было. И все же телепат его нашел: использовать всю силу своих способностей.
Он сосредоточился, напряг волю и отдал мысленный приказ всем полицейским, которые в это время были в помещении участка, прийти в его камеру. Когда они, повинуясь его воле, собрались в камере, Мессинг, лежавший совершенно неподвижно, быстро встал и вышел в коридор. Мгновенно, пока охранники не опомнились, задвинул засов железной двери. Затем выскочил на лестницу, побежал вниз, но услышал внизу голоса. Недолго думая, распахнул окно на лестничной площадке и выпрыгнул со второго этажа. Правда, не очень удачно: при приземлении он с такой силой ударился о мостовую, что впоследствии до конца жизни страдал болями в ногах и пояснице.
О том, чтобы оставаться в оккупированной немцами Польше, не могло быть и речи: Мессинг был слишком известен. Оставался один путь – на восток, в Советский Союз. Ему удалось добраться до границы и переплыть Западный Буг. Из Польши в те месяцы бежало довольно много людей, но в СССР чрезвычайно опасались шпионов и относились к беженцам более чем настороженно... На счастье, у Мессинга была листовка с сообщением о назначенном за его голову вознаграждении. Поэтому из погранотряда его отвезли в ближайший райком компартии, где заведующий отделом культуры направил перебежчика в разъездную артистическую бригаду.
Медиум и власть
Вскоре Вольф уже совершал сольные турне по всей Белоруссии, выступая в переполненных залах. Он частый и желанный гость в Минске, все его концерты сопровождаются неизменными аншлагами. Но однажды в Гомеле, прямо во время выступления, на сцену вышли двое молодых
людей с петлицами НКВД и увели артиста с собой. Ничего не объясняя, его посадили в машину и повезли в неизвестном направлении. Вольф было робко заикнулся о том, что в гостинице остались его вегци, но ему ответили, что о вещах уже побеспокоились. Что такое НКВД, Мессинг уже хорошо знал, и можно представить, что он пережил, пока его везли в машине со шторами на окнах. Ехали долго.
И вот приехали. Об этом Мессинг рассказывал так: «Приехали. Куда – не знаю. Входит человек с усами. Здоровается. Я его узнал сразу. Отвечаю:
– Здравствуйте. А я вас на руках носил.
– Как это? – удивился Сталин.
– Первого мая. На демонстрации».
Видимо, до Иосифа Сталина дошли слухи о Мессинге, и он решил удостовериться в способностях гипнотизера. Собственно, это была не столько проверка, сколько развлечение для профессионального «мистификатора», каким, несомненно, был вождь народов. Мессинг вспоминал:
«Мне было дано задание получить сто тысяч рублей в Госбанке по чистой бумажке. Я подошел к кассиру, сунул ему вырванный из школьной тетради листок. Раскрыл чемодан, поставил у окошечка на барьер. Пожилой кассир посмотрел на бумажку. Раскрыл кассу. Отсчитал сто тысяч. Для меня это было повторением того случая с железнодорожным кондуктором, которого я заставил принять бумажку за билет. Только теперь это не представляло для меня, по существу, никакого труда. Закрыв чемодан, я отошел к середине зала. Подошли свидетели, которые должны были подписать акт о проведении опыта. Когда эта формальность была закончена, с тем же чемоданчиком я вернулся к кассиру и отдал деньги».
Другое задание состояло в том, чтобы пройти в тщательно охраняемый кабинет самого Сталина. Пройти, разумеется, без пропуска. Мессинг молча выложил на стол свой пропуск, взял со стола чистый лист бумаги и вышел. Сталин тут же отдал распоряжение всем постам проявить повышенную бдительность. Однако телепат без всяких препятствий прошел через мимо всех часовых без малейшей задержки.
Сталин возмутился и приказал разобраться, как ему это удалось сделать. Проверка показала, что на всех постах вместо пропуска Мессинг подавал чистый лист бумаги, а на последнем посту, как и положено, сдал «пропуск». На вопрос, как же ему удалось пройти, Мессинг ответил:
– Все было очень просто, товарищ Сталин. Вы приказали не пропускать Мессинга, а я всем постам внушил, что я – Лаврентий Берия.
После этого случая Сталин якобы взял медиума под свое покровительство, благодаря чему перед Мессингом распахнули двери лучшие концертные залы столицы. Его стали приглашать на все праздничные концерты, на которых присутствовали члены правительства. Однажды, во время выступления в клубе НКВД, из зала прозвучал вопрос о том, что он думает о недавно заключенном советско–германском пакте о ненападении. Ясновидящий задумался... и затем ответил, что видит танки с красными звездами на улицах разрушенного Берлина. Зал замер. Невероятное заявление в тот момент! Но все обошлось, Сталин простил Мессинга.
С началом войны Вольфа Григорьевича эвакуировали в Новосибирск, и там он познакомился с Аидой Михайловной Рапопорт, которая стала вести его концерты. Вскоре они поженились.
Во время войны Мессинг часто выступал, много ездил по стране. На концертах его засыпали записками, в которых просили узнать судьбу сражающихся на фронтах родственников, близких. Мессинг всегда отвечал:
– Я не могу сделать счастливой одну семью и лишить надежды другую.
На одном из больших концертов его спросили, когда окончится война. Мессинг, не задумываясь, ответил:
– Восьмого мая 1945 года.
Это предсказание стало широко известно. Дошло оно и до Сталина, и в победном мае 45–го он лично послал Мессингу телеграмму со словами благодарности за столь точное предсказание.
Когда медиума просили рассказать о секрете его телепатических возможностей, он обычно объяснял так: «Просто я концентрируюсь и внезапно вижу конечный результат потока событий. Минуя всю цепь. Я называю это “прямым знанием”. Думаю, есть какие–то точки пересечения будущего, прошлого и настоящего. Возможно, в моменты транса мой мозг способен настраиваться на них. И тогда это – как прыжок в иное время, в другую точку пространства».
После войны Мессинг вернулся в Москву, по–прежнему много выступал, хотя программа и набор трюков были строго регламентированы. Великий артист часто жаловался, что ему не дают показать и десятой доли того, что он может. Только на домашних концертах он якобы показывал чудеса магии – проходил сквозь стены, материализовывал предметы, даже занимался левитацией. Но все это всего лишь рассказы, которые ни проверить, ни опровергнуть, увы, невозможно.
Покровительство Мессингу оказывал сам Сталин. Но только в качестве забавы – ему самому «придворный маг» был не нужен. Тиран и сам вполне мог угадать мысли своих приближенных. Не состоявшемуся священнику хватало мудрости не спрашивать о том, что никто не в силах изменить. Но ему интересно было как бы превзойти Мессинга, доказать, что сила и власть Сталина сильнее дара провидца и что жив телепат благодаря не высшим силам, а милости вождя. За Гитлером и Сталиным, вероятно, стоял сам дьявол, а Мессинг представлял лишь самого себя. В этом была его слабость – но и сила, которая позволяет человеку творить, несмотря ни на какую тиранию.
Всесоюзный гастролер
После смерти Сталина жизнь Мессинга разительно изменилась. Из–за конфликта с новым руководителем государства – прагматиком и атеистом Никитой Хрущевым – артисту было запрещено выступать в крупных городах страны. Сценическими площадками Мессинга отныне стали сельские клубы и небольшие дома культуры провинциальных городов. Но и там артист умел наладить контакт со зрителем.
Формально Мессинг числился сотрудником отдела сатиры и юмора «Москонцерта», хотя на самом деле власти просто не знали, что с ним делать. Вообще в те годы все необъяснимое, непознанное и мистическое в СССР официально отрицалось и осуждалось, так что о какой–то телепатии не могло быть и речи. Поэтому перед каждым выступлением ведущая – жена Аида – объясняла способности Мессинга «с точки зрения теории Павлова». Все сводилось к тому, что у медиума «тренированная ощущаемость», а потому он способен улавливать самые тонкие вибрации.
В августе 1960 года Аида Михайловна умерла. И хотя ее смерть Вольф Григорьевич предсказал с точностью до дня, часа и минуты, горе его было невосполнимо. Он впал в тяжелую депрессию. Не мог самостоятельно даже одеваться, выявив обратную сторону своих способностей. Он умел усилием воли заставлять людей выполнять самые невероятные приказания, но наедине с собой был беспомощен.
Мессингу было уже больше шестидесяти лет, он был всемирно известным феноменальным артистом, а никакого звания (официального признания государства) не имел. Начальство «Москонцерта», зная, как он переживает эту несправедливость, неоднократно предлагало помощь и ходатайство в присвоении ему звания. «Я не просто артист! – резко отвечал Мессинг. – У меня есть звание. Я – Мессинг! Для зрителей важно имя, а не звание!» Но когда ему в середине 1960–х присвоили все же звание заслуженного артиста РСФСР, он радовался как ребенок.
В 1967 году Мессинг мог бы предотвратить серьезную катастрофу, но власти уже не очень–то к нему прислушивались. А он затем до конца жизни переживал, что не смог никого предупредить о том, что предвидел. И долго вспоминал:
«...Я проснулся рано утром, и какое–то трагическое предчувствие овладело мною. Я вышел на улицу, купил несколько газет и на первой странице каждой из них увидел сообщение об успешном запуске космического корабля “Союз–1” и рядом фотографию космонавта Владимира Комарова, его биографию. Тут меня неожиданно передернуло от мысли: “Он не вернется!” Я сразу должен был предпринять какие–то меры, куда–то позвонить! Но куда? Кому? И кто поверит мне? И вообще можно ли прекратить полет? Через несколько дней радио и газеты сообщили, что Владимир Комаров погиб, возвращаясь с орбиты... Неужели я никак не мог предотвратить эту трагедию?!»
В последние годы Вольф Григорьевич мучительно страдал от страха смерти, тяжело болел. Когда ложился на операцию, сказал своему портрету в квартире: «Все, Вольф, ты сюда больше не вернешься». Так и случилось. Сложная операция прошла благополучно, но через два дня без всяких видимых причин отказали легкие и почки.
Как и предсказывал, он ушел из жизни 8 ноября 1974 года. Единственный некролог был напечатан спустя несколько дней в «Вечерней Москве». На просьбу друзей выделить небольшие деньги для установки надгробия чиновники в Министерстве культуры ответили решительным отказом. Могила много лет была фактически безымянной, поросла травой и наверняка затерялась бы, если бы в 1990 году бывшая ассистентка Вольфа Григорьевича Татьяна Лунгина, приехав специально из Лос–Анджелеса, на свои деньги не поставила ему скромный памятник.
После смерти Мессинга медики тщательно изучали его мозг, пытаясь раскрыть тайну великого телепата. Но их ждало разочарование: ничего особенного обнаружено не было. Секреты невероятного феномена, не разгаданного и поныне, Вольф Мессинг унес с собой навсегда.