Дом на Болоте

Кто не знает это мрачного вида серое здание в Москве на улице Серафимовича, известное как Дом на набережной! Печальная слава его связана прежде всего с политическими репрессиями сталинской эпохи. Но в последнее время все чаще поговаривают о происходящих здесь странных и кошмарных событиях.

Место, где стоит дом, издавна называли Болотом — из-за водоема, заросшего тиной и ряской. В XVI веке боярин Берсень-Беклемишев (по его имени и набережная названа Берсеневской) начал строить тут свои палаты. Не достроил — был казнен по приказу царя Василия III.

Строительство завершил думский дьяк Аверкий Кириллов, но и тому не довелось пожить на новом месте: погиб во время стрелецкого бунта... Примерно в те же годы на Болоте казнили государственных преступников, разбойник Ванька Каин грабил здесь проезжавших купцов, а совсем неподалеку устраивали кулачные бои. Здесь же располагался погост храма Николы на Берсенях... Одним словом, место гиблое, не для жизни...

Однако именно в районе Берсеневской набережной, на улице Всехсвятской, что на правом берегу Москвы-реки, на месте бывшего Винно-Соляного двора, в конце 20-х годов прошлого столетия решили строить «Дом будущего» для партийной элиты. Официально он тогда именовался «домом для ответственных работников ЦИК и СНК Союза ССР, ВЦИК и СНК РСФСР».

Проектом руководил архитектор Б. Иофан. Так как грунт в этой болотистой местности был слабоват, под фундамент заложили бетонную подушку метровой толщины, державшуюся на железобетонных сваях.

Прежде чем начать строительство, снесли все старые здания. Фундамент поставили прямо на надгробиях старого церковного кладбища. Говорят, в краску для стен подмешивали золу — вроде бы ради экономии, а может, и из каких-то других соображений.

Общая площадь сооружения составила 400 тысяч квадратных метров. Таких гигантов Москва еще не знала. В здании было 10 этажей, на каждом по две квартиры с общей лестничной клеткой. В каждом подъезде — лифт. Кроме 505 квартир, в доме располагались магазины, прачечная, парикмахерская, столовая, поликлиника, детский сад, почта, телеграф, сберкасса, спортзал, кинотеатр, клуб. Партийным чиновникам старались обеспечить комфортное существование.

Среди первых жильцов дома были маршалы Тухачевский и Жуков, Берия, дети Сталина... Заселялись по особым правительственным спискам.

Дом был сдан в начале 30-х. О нем всегда ходило множество легенд. Рассказывали, что между стенами квартир тянулись тайные коридоры, куда каждый вечер проникали сотрудники Лубянки, чтобы слушать, о чем говорят жильцы. То и дело кого-то арестовывали, но соседи ничего не видели, так как агенты госбезопасности попадали на лестничные площадки не через подъезды, а по системе мусоропровода. Арестованных спускали на лифте в подвал, на минус третий этаж, где уже дожидалась вагонетка. Оттуда по подземному тоннелю их доставляли прямо на Лубянку.

Среди оставшихся жильцов многие кончали жизнь самоубийством. Может, сказывалась всеобщая атмосфера страха: человек боялся, что раз сегодня арестовали соседа, то завтра — непременно заберут его самого. А может, всему виной негативная энергетика здания...

В наши дни Дом на набережной входит в категорию элитного жилья. Но желающих приобрести квартиры в этом добротном, выстроенном на века каменном великане не так уж много.

Несколько лет назад московский мэр Юрий Лужков попытался включить Дом на набережной в перечень зданий, подлежащих сносу — сталинская архитектура сегодня здорово устарела... Общественность отстояла исторический памятник. И ныне серая махина по-прежнему возвышается над Москвой-рекой, пугая своей каменной мощью, мрачными преданиями и призраками...

Летом 2008 года меня в качестве комментатора-консультанта по паранормальным явлениям пригласили участвовать в съемках фильма о Доме на набережной для документального сериала «Городские легенды» на телеканале ТВ-3. И конечно, в таком месте не обошлось без странностей...

...Сойдя с троллейбуса, долго ищу переход на противоположную сторону. На мобильный поступает обеспокоенный звонок от Риты, директора съемочной группы. Меня ждут. В конце концов спускаюсь под мост и вижу желанный светофор. Напротив маячит Театр эстрады. Я, как всегда, заблудилась в трех соснах... Первая аномалия...

Вся съемочная группа состоит из четырех человек. Возглавляет ее мой соавтор по сценарию Евгений. Хрупкая девушка Рита отвечает за организационные вопросы. Остальные двое — молодой веселый оператор Паша и бородач средних лет, имени которого мне так и не назвали, — за аппаратуру.

Передо мной снимают интервью со Шведовым — директором НИИ прикладной эзотерики. Он в прекрасной форме, уже успел этим летом где-то загореть... Я с завистью смотрю на его худощавую фигуру, качающуюся с микрофоном. Мне с комплекцией не повезло: на улице довольно жарко, и день предстоит нелегкий... Честно говоря, жаль и членов съемочной группы, которые торчат здесь с самого утра.

Минут через пятнадцать со Шведовым покончено, и телевизионщики принимаются за меня. Мы перемещаемся в другое место, во двор. Здесь, к счастью, тень. Операторы устанавливают аппаратуру, а Евгений тем временем вводит меня в курс дела. Договариваемся, что я буду сначала читать текст комментариев про себя, а потом на память произносить их в кадре.

Мне пристегивают микрофон. Поначалу все не так уж страшно. Мне объясняют, куда нужно смотреть: «На зрителя!» Роль зрителя играет Рита, ободряюще помахивающая мне со своего места рукой.

С первого раза я, правда, сбиваюсь, и Евгений предлагает повторить текст про магическое значение цвета стен Дома еще раз. Выходит «просто супер», как выражается Евгений.

Так дальше и работаем. Большие куски текста снимаем частями. Все равно потом смонтируют как надо. Нам мешают: то машина мимо проедет, то кто-нибудь подойдет и пристанет с вопросом: «А что это вы снимаете?»

Евгению приходит в голову гениальная идея — снять меня в движении. Я медленно иду прямо от камеры в сторону дворовой арки, возле бордовой иномарки останавливаюсь, внимательно смотрю вверх, на окна и балконы, затем продолжаю путь. Дойдя до арки, разворачиваюсь и возвращаюсь назад... С первого захода не получается: Евгений считает, что я шла слишком быстро, словно мне собирались «стрелять в спину». Зато со второго раза опять «супер»!

Первые 3—4 эпизода снимаем часа полтора. Жарко... Гримера у съемочной группы сегодня почему-то нет. Его роль опять исполняет Рита, которая регулярно вытирает мне лицо салфетками и накладывает пудру — дорогую, немецкую, купленную мной специально накануне съемок. Такое впечатление, что я уже скоро начну просто задыхаться под толстыми слоями этой пудры...

Делаем перерыв — и мы с Евгением и Ритой отправляемся на поиски загадочного 11-го подъезда, который не достроили из-за пожара и от которого, по преданию, остались только лестница и черный ход... Спрашиваем о нем у дворника, метущего тротуар, но молодой человек гастарбайтерского вида только пожимает плечами. Об 11-м подъезде он никогда не слышал.

Евгений неожиданно куда-то исчезает. Я делаю предположение, что он угодил в пространственно-временную дыру... Иначе куда бы ему деться? Мы с Ритой упорно пытаемся разыскать несуществующий подъезд. Между 10-м и 12-м подъездами устроилась какая-то контора с зарешеченными воротами. Мой взгляд упирается в нестандартное узенькое окошко. Может, это и есть 11-й подъезд?

Позднее выясняется, что Евгений все же отыскал с другой стороны дверь черного хода. Но комментарий относительно подъезда снимать решили под конец. А пока мы перебираемся в другое место. Это небольшая асфальтовая площадка у стены. Во дворе — раскидистые зеленые деревья, между ветвей со зловещими криками кружится воронье... Всем становится как-то не по себе, а я ощущаю какую-то вибрацию под ногами. Несмотря на мрачную репутацию Дома, в других местах не было ничего особенного, но здесь — явно что-то не так... Патогенная зона? Может, как раз под этой площадкой и лежат чьи-то останки — дом-то строили поверх заброшенного погоста! Евгений тоже считает, что место «нехорошее». Вот попали!

Через пару минут у меня начинает болеть голова, и я думаю только о том, чтобы не хлопнуться в обморок посреди съемочного процесса. Перед съемкой очередного комментария с ужасом понимаю, что мозги напрочь отказывают... Читаю текст — и тут же начисто забываю, о чем речь... Пытаюсь собраться с мыслями и вспомнить, что написано в сценарии.

Я растерянно замолкаю перед камерой. Но окружающие относятся к этому на удивление спокойно. Мы повторяем сцену еще и еще раз, до тех пор, пока мои слова не начинают звучать более-менее связно и логично...

Не иначе как некие зловредные потусторонние силы, присутствующие здесь, решили сорвать съемки! Но они еше не знают, с кем имеют дело! Неужто мне, признанному «специалисту» по барабашкам и всяческой чертовщине, их бояться?! «Парапсихолога в кадр!» — командует Евгений. В голове все мутится... Я вообще сомневаюсь в том, что смогу выдавить из себя хотя бы слово. Но каким-то необъяснимым образом мне снова и снова удается собираться с силами и произносить комментарии в камеру на автомате, да еше и повторять их, если что-то не устраивает Евгения. «Кто сказал, что будет легко?» — полушутя спрашивает он. «Никто!» — соглашаюсь я.

К тому времени, когда черед доходит до съемок 11-го подъезда, я уже еле держусь на ногах. Должно быть, и другие тоже. А тут еще, как назло, то из ближайшего окна некстати доносится свист дрели, то машины мимо проскакивают на полном ходу... Внезапно ниоткуда, словно соткавшись из сгустившегося жаркого воздуха (прямо по Булгакову!), рядом с нами нарисовывается живописный рыжий субъект, облаченный, несмотря на жару, в полосатый разноцветный джемпер и красные тренировочные штаны... Он сообщает, что живет поблизости, и с горячностью начинает нести что-то невнятное... Из его эмоционального монолога ясно лишь, что незнакомец сильно раздосадован нашим появлением здесь. Настроен он весьма агрессивно, но когда ему советуют уйти и не мешать съемкам, не возражает и, видимо, трезво взвесив свои возможности — один против троих мужчин — тут же уходит. На алкоголика не похож, скорее — на юродивого. Может, и впрямь здесь живет... В несуществующем подъезде, который засосал его, а потом выдавил обратно? Или это тайный сотрудник ФСБ, следящий за магическим подъездом?

Съемки продолжаются. На этот раз мне предстоит не просто произнести текст, но еще и пожестикулировать — показать рукой в сторону пресловутого 11-го подъезда, чтобы зритель понял, что черный ход — он именно тут... Сил никаких... Кое-как тычу ладонью куда-то вбок, в сторону неприметной железной дверцы, затерявшейся в зелени... Снято!

Последние эпизоды со мной снимаются опять же во дворе, прямо перед крыльцом какого-то офиса, откуда выглядывают любопытные сотрудники, активно интересуясь происходящим. Я чувствую, что еще немного — и повалюсь замертво прямо на глазах у съемочной группы и зевак. Не дождетесь! Мне даже удается вполне прилично отбарабанить текст о том, что «дом стоит на границе прошлого и будущего, и поэтому не только мы видим призраки, но и они наблюдают за нами и активно вмешиваются в нашу жизнь»...

Съемки заканчиваются. Телевизионщики смотрят на меня с явным уважением. Евгений произносит булгаков- ское: «Королева в восхищении!», и все дружно аплодируют. Я с гордостью думаю о том, что, должно быть, не все выдерживают это испытание столь достойно, как я...

Увы, с фильмом тоже приключилась натуральная чертовщина. Первоначальный вариант на канале не приняли, а из окончательного все до единого эпизоды со мной... вырезали. При этом недоплатив мне положенных за работу денег... Как нередко и случается, когда речь идет о мистике...

Добавить комментарий