Мертвецы в Смольном

Смольный институт в Питере был построен в начале XIX столетия. На одной из карт, составленных известным шведским географом XII века Карлом Юлем, хранящейся в Стокгольмском историческом музее, изображена старинная шведская волость Ингерманландия, куда входит и территория Петербурга и большей части его окрестностей. Так вот, участок берега Невы, где ныне находится здание Смольного, отмечено пентаграммой — символом черной магии!

Откуда швед взял эту информацию? Скорее всего, он читал карельские руны. Карелы звали это место «Чертовым берегом» и старались обходить его за три версты. Хотя вся местность вокруг была довольно болотистой, а значит, гиблой, «Чертов берег» пользовался особенно дурной славой.

После основания Северной столицы в этих краях появились смолокурни. Смолокуры, по слухам, знались с нечистой смой — видимо, их ремесло прочно ассоциировалось у горожан с преисподней. А может, эти люди и в самом деле практиковали какие-то дьявольские ритуалы.

В XIX веке смолокурни снесли. По высочайшему распоряжению сюда прибыл итальянец Кваренги — строить будущий институт благородных девиц. Кто-то из местных старожилов попытался предостеречь архитектора — мол, место нехорошее, но тот даже не стал слушать, велел гнать старика в шею... Так и вырос Смольный (название — память о прошлом, связанном со смолокурнями) на гиблом месте.

За два века здание обросло жуткими легендами. Воспитанницы Смольного шептались, что в окнах пустого запертого флигеля по ночам плавно скользит чей-то призрачный силуэт... Как-то молодой истопник Ефим Распадков, хвалясь своей храбростью, объявил, что ночью проникнет в закрытое помещение и посмотрит, что к чему.

Половина девиц видела, как Ефим подбирал ключи, затем открыл замок и шагнул внутрь. Массивная дверь с треском захлопнулась за ним. И наступила тишина.

Воспитанницы прождали час-другой, поглядывая на темные окна флигеля — и легли спать. Наутро выяснилось, что истопник исчез. Дверь флигеля оказалась закрытой на замок. Его отомкнули, обыскали помещение — но внутри никого не оказалось. Только сломанная мебель да засиженный мухами бюст Вольтера. А о злосчастном Ефимке с тех пор не было ни слуху ни духу.

Вскоре большевики превратили Смольный в штаб революции. В воспоминаниях бывшего помощника коменданта Смольного Алексея Гудкова упоминается любопытный факт. В октябре 1917-го патруль остановил возле здания подозрительного незнакомца, в котором один из патрульных узнал сына фабриканта Печника. Выпускник юнкерского училища Рудольф Печник имел при себе заряженный браунинг и намеревался, видимо, совершить диверсию.

Арестованного отвели к коменданту Василию Баланову, а тот, будучи человеком нервным, с размаху влепил в лоб диверсанту пулю из маузера. За это он получил благодарность от самого Ульянова-Ленина.

Какое-то время спустя сотрудники Смольного стали замечать, что Владимир Ильич выглядит каким-то подавленным. Однажды Баланов и Гудков шли ночью по коридорам Смольного, проверяя посты. Вдруг из ленинского кабинета раздался крик, и на глазах у двоих мужчин Ильич, как безумный, выскочил оттуда и понесся по коридору. Комендант с помощником, вытащив оружие, шагнули в кабинет. И оба увидели в дальнем углу чье-то лицо, неестественно бледное, с пустыми стеклянными глазами и подернутыми синевой губами. Из дырки во лбу сгустками вытекала темная кровь. Это был не кто иной, как недавно застреленный Балановым Печник! Видение длилось одно мгновение, затем пропало, только в комнате остался запах разложения.

Видимо, мертвец регулярно навещал Ленина, но тот об этом никому не рассказывал. Вскоре революционное правительство спешно перебралось в Москву. Уж не привидение ли замучило?

Год спустя после убийства Сергея Кирова пошли слухи о том, что призрак покойного секретаря Ленинградского горкома ночами бродит по Смольному. Первым с ним повстречался начальник административно-хозяйственного отдела. «Идет, как живой, только холодом от него веет, и затылок, куда пуля вошла, раздроблен и весь черный от крови», — рассказывал он.

Фантом Кирова не раз появлялся в Смольном во время войны. Обычно он возникал на крыше при налетах вражеской авиации. Постепенно к привидению привыкли. Командир батареи ПВО, защищавшей Смольный, даже использовал потусторонний феномен для поднятия боевого духа своих подчиненных. Завидев на крыше призрачную фигуру Кирова, он командовал зенитчикам: «Киров с нами! Смерть фашистским оккупантам, огонь!» И артиллерия начинала наяривать...

В последний раз убиенного Кирова видели в августе 1991 года, когда после провала ГКЧП партийные лидеры покидали здание Смольного. По свидетельствам очевидцев, в помещении вдруг воцарился леденящий холод, а затем показался призрак. Вид его был устрашающим и наводил ужас. Возможно, Сергей Миронович не мог простить партийцам, что они так легко сдались. А может, напротив, хотел поскорее выгнать их из Смольного за то, что они так испоганили светлые идеалы коммунизма?

Добавить комментарий