Метрохрам

Московское метро — самое красивое в мире. Стоит побывать в других городах, где есть метро, и вы сами в этом очень скоро убедитесь.

Помпезные вестибюли и колонны, высокие своды, скульптуры, мозаичные панно — и все это только для того, чтобы пассажиры могли любоваться красотами во время поездок?

Вряд ли. Очень многие исследователи усматривают в структуре и архитектуре Московского метрополитена особый, сакральный смысл. И скорее всего, они правы.

Вот отрывок из статьи Л.B. Кириллина «Психопомп», цикл «Мистические истории московского метро»:

« — Так что вам напоминает схема метро? — спросил экскурсовод.

Я даже вздрогнул. Но он будто бы не видел меня, обращаясь к другим слушателям. Они оживились, и вспыхнула бурная дискуссия:

— Многолучевую свастику!..

— Зачем свастику — солнце! И линии цветов спектра — красный, оранжевый, желтый, зеленый и так далее...

— Так солнце же подземное! В том и дело! Это не солнце, а Плутон!

— А мне напоминает, извините, паука, только ног больше, чем надо.

— Паук — тоже инфернальное существо, вспомните миф об Арахне!..

— Если развернуть горизонтально — стилизованная голова медузы Горгоны!..

— Узелковое письмо древних инков, — оно тоже было разноцветным и содержало закодированную информацию!..

Они еще некоторое время упражнялись в мифологической и исторической эрудиции. А я думал о другом. О том, что московское метро действительно — не просто подземка, служащая для перевозки пассажиров из пункта «а» в пункт «б», а особый мир, странные свойства которого действительно определяются его нелинейной структурой, которая на схеме выглядит чрезвычайно упрощенной, но даже там поражает своей многозначной замысловатостью. Символ бесконечности — кольцо — сочетается с принципом уходящих в потенциальную бесконечность лучей, у которых, однако, нет единого центра, — так, с оранжевой и лиловой линий нигде нельзя пересесть прямо на синюю, — а сердцевина круга рассредоточена на множество уровней, иногда соединенных между собой, а иногда и нет (две разных Арбатских и две разных Смоленских станции — синяя и голубая)...

Да уж, люди, придумывавшие и создававшие московское метро, кое-что смыслили и в архетипах, и в мистике, и в топике...»

Один из героев книги Ирины Майоровой «Метромания», Грант Симонян, рассказывает о сакральной архитектуре московского метро:

« — Вы знаете, ведь многие из старых, построенных при Сталине станций имели своим прообразом какой-либо храм. И это удивительно! В условиях воинствующего атеизма, гонений не только на православную церковь, но и на религию вообще! Станция «Кропоткинская» — это маленькая копия древнеегипетского храма Амона в Карнаке, «Полянка» — соборный храм, в рисунке свода «Новокузнецкой» использованы темы римской гробницы Валериев. На некоторых станциях можно найти каббалистические знаки, руны и даже аяты. Знаете, что такое аяты? В переводе с арабского — «знак, чудо, знамение». А по сути — краткие фразы из Корана, написанные причудливой вязью куфического письма...

...Если разобраться, все старые станции — это храмы, только вместо икон там портреты полководцев, героев труда, собирательные образы советских людей, а на месте алтаря — бюсты вождей. Так, во всяком случае, раньше было.

Сейчас многие из них опустели... Но самую смелую шутку над советской атеистической идеологией архитекторы с художниками знаете, где сыграли? На «Октябрьской». Ведь в торце там настоящий алтарь сооружен. С царскими вратами, наверху которых, на каждой половинке, издали будто даже православный крест виден. Подойдешь ближе — ан нет, не крест, а сложное сооружение из перекладин, шара и пятиконечной звезды».

Но есть и чисто религиозная, православная тематика. Вот любопытный рассказ того же Гранта Симоняна, взявшего на себя бремя летописца истории метро (события романа «Метромания», между прочим, основаны на документальных материалах):

« — Автор мозаик на «Комсомольской» Павел Корин родился в Палехе, в семье крестьянина-иконописца. Закончил иконописную школу и некоторое время даже работал в мастерской Донского монастыря. А потом наступили другие времена, и пришлось потомственному иконописцу прилагать свой талант в метро. А поскольку Павел Дмитриевич ни веры, ни полученных в юности навыков не утратил, то на панно «Александр Невский», на огромном полотнище великокняжеского стяга он попытался восстановить утраченный шедевр новгородской живописи — лик «Спаса Нередицкого». На второй мозаике в руках у Дмитрия Донского, ведущего воинскую братию на Куликово поле, — тоже знамя с ликом Спаса.

Незадолго до открытия «Комсомольской» какой-то бдительный товарищ донес в органы: мол, художники рисуют иконы. Корина вызвали в горком. Но, на счастье, проработку поручили Екатерине Фурцевой. А будущему министру культуры панно так понравились, что она художнику пообещала «все разрулить». Пошла к Хрущеву, и тот посоветовал: «Да вы просто сделайте так, будто на знамена ветер дует. Лик Христа останется, но все ж таки не икона!»

А на станции «Киевская Кольцевая», построенной в 1954 году, есть мозаичное полотно под названием «Борьба за советскую власть на Украине». В самом его углу изображен красноармеец, сидящий за ноутбуком и разговаривающий по мобильному телефону. Откуда у авторов мозаики такая фантазия «из будущего»? Грант Симонян из романа Майоровой объясняет и это: мол, не современная техника в руках у красноармейца, а всего лишь полевой телефон и трубка от него... Но случайно ли это «послание»?

Одна из самых «мистических» станций московского метро — «Площадь Революции» с ее бронзовыми статуями. Журналист Андрей Воронцов дает удивительное описание:

«Замер подземный город-паук. Горит кровавое «00:00» на табло — то ли это «время зеро», то ли символ того, что оказались мы в начале чего-то или в конце. Кажется — вот выскочит цифра на электронном секундомере, и оживут, словно Медный всадник, бронзовые люди и шагами командора отправятся в путь: занимать вокзалы, почту, банки, телеграф, телефон, телевидение и радио... Поднимутся, как в «Страшной мести» Гоголя, все низвергнутые Дзержинские, Свердловы, Сталины... С математической точностью, секунда в секунду, двинутся в Москву с разных концов разрушенной советской империи все памятники Ленину... Затрясется земля под их ногами, завоют собаки от Бреста до Владивостока...

Месть статуй, восстание статуй... Отчего так живуч в мировой литературе этот сюжет? Не есть ли бронзовые и каменные истуканы своеобразное напоминание потомкам, что ничего неправильного в истории не было? Все было так, как было, а когда одной эпохе наступал конец, приходила другая. Нет памятников — нечего и разрушать, а если есть, то какой смысл спрашивать: от худа они или от добра?

О том знают лишь мертвые, но незачем ради этого тревожить их сон».

Может быть, московское метро — это действительно подземный храм? И строителями его (конечно, не исполнителями, а теми, что на самом верху) двигали тайные, мистические побуждения — увековечить некие силы, сакральные или магические, чтобы потом вызвать их к жизни... Чтобы они могли сыграть свою роль в функционировании гигантской системы, имя которой — мегаполис...

Добавить комментарий