К лету 1943 года ситуация на фронтах Второй мировой войны складывалась явно не в пользу держав <оси Берлин-Рим>. Когда противник высадился на Сицилии, итальянскому диктатору Бенито Муссолини был брошен вызов на внутриполитической арене.
Высадившиеся на Сицилии 9-10 июля 1943 года американские и английские союзные войска жители острова встречали как освободителей, а не как врагов. Сицилийцы были рады, что больше не надо участвовать в навязанной им войне. Пагубному для Италии партнерству с нацистской Германией настал конец. Три года войны истощили людские и материальные ресурсы страны. Разглагольствования фашистского диктатора Бенито Муссолини о великой империи оказались обманом.
Когда стало очевидно, что итальянские солдаты на Сицилии больше не желают умирать за Муссолини и что только находящиеся там немецкие части оказывают сопротивление наступающим войскам союзников, Гитлер оказался перед трудным выбором. Найти резервы, чтобы послать подкрепление на разваливающийся фронт, было нелегко. Но и допустить военное поражение своего итальянского союзника он тоже не мог. В воскресенье 18 июля немецкий посол в Риме вручил дуче, как называли Муссолини, срочное послание с приглашением встретиться на следующее утро с Гитлером на вилле к северо-западу от Венеции.
На продолжавшейся целый день встрече говорил практически один фюрер, который даже не следил за тем, чтобы его монолог переводили на итальянский язык. Тем не менее было ясно, что в обмен на подкрепление Гитлер потребует передать Германии командование вооруженными силами Италии. Муссолини все время угрюмо молчал. Только раз он прервал Гитлера — когда вошедший в комнату секретарь сообщил ему тревожную новость: как раз в этот момент Рим впервые бомбили вражеские самолеты.
В понедельник вечером, прощаясь с Гитлером, Муссолини попросил как можно скорее прислать необходимую ему подмогу. <Ведь мы сражаемся за общее дело>, — напомнил он фюреру. Гитлер ничего не пришлет, шепотом сказал один из помощников Муссолини другому. Дуче тешил себя надеждой, что победа еще возможна.
Два заговора превращаются в один
Утром в среду 21 июля 1943 года другой фашистский лидер, Дино Гранди, прибыл в Рим после консультаций в Болонье. В кармане у него лежал проект письма номинальному главе государства королю Виктору Эммануилу III с просьбой вернуть Италии свободу, единство и независимость, которых она лишилась за два десятилетия диктатуры Муссолини. Обращение к монарху не было внезапным порывом. Еще в 1941 году Гранди пытался заставить короля потребовать, чтобы Муссолини возвратил парламенту и Большому фашистскому совету, созданному дуче, реальную политическую власть. Если Муссолини откажется, сказал он тогда Виктору Эммануилу, король должен взять на себя командование вооруженными силами и все полномочия главы государства. Король грустно заметил, что ему придется держать предложение Гранди в тайне от дуче. <Время придет, — добавил он. — Но это будет позже>. Наступление союзников в Сицилии и воздушный налет на Рим убедили Гранди, что время действовать настало.
Прежде чем Гранди удалось договориться об аудиенции с королем, он получил сообщение от Муссолини. В ближайшую субботу, 24 июля, в 17.00 дуче впервые за четыре года собирал состоявший из 28 человек Большой фашистский совет. <Это наш шанс!> — подумал Гранди. Почти всю среду он уговаривал членов совета поддержать разработанный им план, который теперь принял форму резолюции, лишавшей Муссолини его полномочий.
Надеясь придать своим действиям видимость законности, в четверг вечером Гранди отправился на встречу с Муссолини. Вместо запланированных 15 минут их беседа, прошедшая, если верить Гранди, вполне корректно, продолжалась полтора часа. Но когда Гранди призвал дуче добровольно сложить с себя диктаторские полномочия, Муссолини ответил, что пойдет на такой шаг, только если война будет проиграна. <Но на самом деле она будет вскоре выиграна, — сказал он Гранди, — потому что через несколько дней немцы применят новое оружие, которое изменит ситуацию>.
Гранди не знал, что одновременно готовился другой заговор, во главе которого стояли начальник штаба генерал Витторио Амброзио и министр королевского двора герцог Пьетро д'Аквароне. Они планировали воспользоваться резолюцией Большого фашистского совета в качестве предлога для ареста Муссолини карабинерами, национальной полицией Италии, и даже подобрали человека, который должен будет сменить дуче, — маршала Пьетро Бадольо, одного из виднейших военачальников страны.
Ночь длинных ножей
Когда во второй половине дня в субботу Муссолини выезжал из своей резиденции Вилла Торлония, направляясь на заседание Большого фашистского совета, жена убеждала дуче арестовать всех его членов. Но он не боялся заговорщиков, а презирал их и даже отпустил большую часть своей личной охраны, чтобы те приняли участие в спасательных работах в пострадавших от бомбардировки районах столицы.
К 17 часам члены Большого фашистского совета собрались в Палаццо Венеция. Гранди продолжал вербовать сторонников для своей резолюции. Хотя 12 из 14 человек, с которыми он переговорил, были с ним согласны, только десять подписали документ. Понимая, какое опасное дело он затеял, Гранди сходил на исповедь, написал прощальное письмо жене и детям и привязал к ноге ручную гранату: в случае неудачи он не был намерен сдаваться живым. Муссолини вошел в зал, и Гранди вслед за всеми механически вскинул руку в фашистском приветствии. Когда дуче начал бессвязную двухчасовую речь, в которой пытался защитить свои методы ведения войны, Гранди пододвинул листок с резолюцией соседу по столу. Задав шепотом пару вопросов, тот поставил свою подпись. Одиннадцать голосов. Для большинства было необходимо еще четыре.
Муссолини сам поставил на рассмотрение резолюцию Гранди. Обосновывая ее, Гранди обрушился с яростной атакой на дуче. Не армия виновата в военных неудачах Италии, сказал он, а диктатура Муссолини.
К полуночи Муссолини попробовал отложить продолжение заседания, но члены совета отказались разойтись. Во время перерыва Гранди сумел получить еще несколько подписей. Вскоре обсуждение продолжилось, и только в 2.40 ночи резолюция была поставлена на голосование. Один из тех, кто остался на стороне дуче, позднее описывал необъяснимую отстраненность Муссолини в этот решающий момент: <Мне показалось, что он как будто натянул на голову тогу, как Цезарь, над которым Брут и другие заговорщики занесли кинжалы>. За предложение Гранди проголосовали 19 членов Большого фашистского совета. Семь были против, один воздержался, еще один проголосовал за собственный вариант резолюции. Большой фашистский совет сверг фашистского диктатора, хотя Муссолини, похоже, не понял, что произошло.
Аудиенция у Виктора Эммануила
Несмотря на то что накануне Муссолини поздно вернулся домой, в воскресенье он поднялся рано и уже в 9 часов был в своем рабочем кабинете. В полдень он опросил своего личного секретаря договориться с королем о переносе их регулярной встречи с понедельника на 17 часов в воскресенье. Виктор Эммануил согласился его принять при условии, что дуче явится на аудиенцию в гражданском, а не, как обычно, в военной форме. В синем костюме, в шляпе с высокой тульей, сжимая в левой руке пару жемчужно-серых перчаток. Муссолини появился во дворце за пять минут до назначенного часа. Его личный автомобиль пропустили во двор, но машины, на которых ехали его телохранители, были остановлены у ворот.
В нарушение традиции Виктор Эммануил встретил дуче у входа во дворец, с улыбкой протянул руку. <Вы уже, должно быть, слышали, Ваше Величество, — шутливо произнес Муссолини, — о вчерашней детской выходке...> Король резко оборвал его: <Сегодня вас ненавидят, как никого другого в Италии>. Виктор Эммануил попросил Муссолини подать в отставку и, приняв ее, обещал лично позаботиться о безопасности свергнутого диктатора.
Во время короткого разговора короля с дуче был арестован шофер Муссолини. Затем во двор задним ходом въехала машина <скорой помощи> с карабинерами. Когда Муссолини вышел, его посадили в эту машину и увезли.
Менее чем через полтора месяца после свержения Муссолини маршал Бадольо, которого король назначил преемником дуче, заключил перемирие с союзниками. Спустя несколько дней, 12 сентября, немецкие десантники вызволили Муссолини из заключения, и вскоре он объявил о создании нового фашистского правительства на севере страны. На самом деле он был всего лишь марионеткой Гитлера.
К началу 1945 года немецкая оборона в Италии разваливалась под натиском продвигавшихся на север союзных войск. Партизаны-коммунисты захватили Муссолини, переодетого немецким солдатом и с колонной грузовиков направлявшегося к границе: 28 апреля 1945 года он был казнен без суда. Пробитое пулями тело некогда всемогущего дуче — вместе с телами его любовницы Клары Петаччи и 13 других фашистов — повесили вниз головой на миланской Пьяццалс Лорето. Во всех церквах освобожденного Вечного города радостно звонили колокола.
Разоблачительные дневники
Среди тех, кто голосовал против Муссолини на заседании Большого фашистского совета в ночь с 24 на 25 июля 1943 года. был и его зять граф Галеаццо Чиано. Женитьба в 1930 году на дочери Муссолини Эдде стала для графа началом блестящей политической карьеры. В 1936 году он получил пост министра иностранных дел Италии. Вскоре граф был вторым после Муссолини человеком в правительстве, причем он не скрывал, что не прочь занять место своего тестя. Пренебрежительное отношение к союзу Италии с нацистской Германией оказалось роковым для графа Чиано.
5 февраля 1943 года Муссолини неожиданно сместил зятя с поста министра иностранных дел и, чтобы как-то сохранить реноме графа, назначил его послом в Ватикане. <Запомните, если придут трудные времена — а теперь уже ясно, что они обязательно наступят, — предупредил Чиано, тепло прощаясь с Муссолини, — я смогу документально подтвердить, как предательски вели себя с нами немцы>. Эти документальные свидетельства содержались в дневниках, которые граф тайно вел, надеясь, что в случае чего он сможет с их помощью спасти свою жизнь.
Хотя Чиано и проголосовал против дуче, он боялся, что гонения обрушатся не только на Муссолини, но и на него. Воспользовавшись знакомствами среди бывших союзников отца, Эдда Муссолини-Чиано договорилась с немцами, что те помогут ее семье бежать в нейтральную Испанию. 27 августа, через месяц после рокового заседания Большого фашистского совета, Чиано, его жена и трое детей на немецком самолете покинули Рим. В полете им сказали, что по техническим причинам придется сделать посадку в Мюнхене. Там семью иано взяли под охрану — для обеспечения их безопасности. Спустя два месяца графа Чиано привезли на север Италии, где его тесть возглавил марионеточное правительство. Преданные суду и признанные виновными в измене, Чиано и еще трое членов Большого фашистского совета были казнены 11 января 1944 года. Всего за два дня до казни мужа Эдде Чиано, спрятавшей под юбкой разоблачительные дневники графа, удалось бежать в Швейцарию. В 1946 году она их опубликовала.