11 августа 1979 года произошла невероятная, немыслимая катастрофа — возможная, казалось, только теоретически. Потому что сойтись в единой точке на высоте в восемь с половиной километра два самолета, летящие со скоростью 800 км в час, могли только теоретически. Но это случилось. Погибли 165 человек пассажиров и еще 13 человек из двух экипажей.
В советское время катастрофы случались не чаще полных солнечных затмений — потому что в стране, строящей коммунизм, никаких катастроф вообще быть не должно. О них не сообщали. Но эту было невозможно скрыть: в одном из самолетов на очередную календарную игру в Минск в полном своем составе летела ташкентская команда «Пахтакор».
В газетах появилось краткое сообщение о происшедшем — и все. Грандиозная катастрофа расследовалась под грифом «Секретно». Генеральная прокуратура СССР назначила секретное производство.
За истекшие 20 лет ничего нового в деле не появилось и ничего нового о катастрофе не сообщалось. Страницы секретного уголовного дела дают возможность разобраться в том, что случилось.
Вернем далекий тот день.
...«Объявляется посадка на рейс № 7880, следующий по маршруту Ташкент — Минск...»
По трапу Ту-134 с бортовым номером 65735 поднимаются пассажиры. Стюардессы встречают дежурными улыбками: все как всегда.
Вот молодой инженер из Донецка Виталий Чиж со своей трехлетней дочкой Ирочкой на руках. Следом братья Лещики — Флориант и Вениамин — шоферы Алмальшыкского горно-металлургического комбината. Вся семья Великих в полном составе — их четверо, младшая, Зиночка, в сентябре пойдет во второй класс.
А вот и 13 крепких парней — футболисты «Пахтакора», с ними тренер Идгай Тазитдинов, врач команды Владимир Чумаков и ее администратор Мансур Талибжанов. Не видно главного тренера, который сделал из «Пахтакора» команду высокого класса — Олега Базилевича... Но он уже в Минске. Поссорился с женой и вылетел раньше.
44 пассажира на месте. Дверь в самолет задраивается, трап откатывается. Легкая машина при неполной загрузке вонзается в голубое бездонное небо.
И устремляется навстречу гибели.
В тот день полетами управляли диспетчеры Харьковского районного Центра единой системы управления воздушным движением. Исполняющий обязанности руководителя полетами С. Сергеев перед заступлением на смену провел, как полагается, с диспетчерами инструктаж: обратил их внимание на сложные метеоусловия — очень высокая облачность, сообщил о литерных рейсах.
Владимиру Сумскому 28 лет, он уже четыре года работает диспетчером. Николаю Жуковскому — 21. Он только два с половиной месяца здесь. И то две недели из них он проработал на картошке в совхозе. Нервничает: сложнейшая обстановка, а опыта никакого. Ноль.
Сумский смотрит на него и сразу все понимает: Володе нельзя доверять сейчас такую работу. Он подходит к и. о. руководителя полетами и просит его, Сумского, назначить руководителем воздушного движения, а не Жуковского, как распорядился Сергеев.
Тот отмахивается. На всякий случай дает указание Сумскому держать на контроле работу молодого диспетчера, поручает ему, если надо, вмешиваться и исправлять ошибки, если таковые проявятся.
Теперь отметим такое важное обстоятельство: в бригаде диспетчеров по штату еще один человек, у которого главная обязанность — контроль работы диспетчеров. Таким человеком в той смене был диспетчер Томилов.
Из «частного определения» Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда УССР: «Из показаний свидетеля Томилова видно, что 11.08.79 г. он, как старший диспетчер, своих обязанностей по контролю за работой диспетчеров не выполнял, т. к. по указанию Сергеева выполнял работу рядового диспетчера».
Может, просто таким образом позже выкручивался Томилов? Покопавшись в «Частном определении», нахожу такие строки: «Сергеев в суде не отрицал, что он фактически самоустранился от контроля за работой диспетчеров, в т. ч. и за работой Сумского и Жуковского».
...Борт 65735 который уж час в полете. В салоне просторно — много свободных мест. Полная благодать.
В небе на участке Жуковского появился еще один самолет — тоже Ту-134 с бортовым номером 65816, следующий рейсом Челябинск — Кишинев. Летит в эшелоне полета 8400 м пересекающимся курсом. Теоретически пересекающимся. Самолеты разделяет большое расстояние, и диспетчер может не дергаться.
Молодой диспетчер вычисляет расчетный временной интервал, в течение которого каждый из этих двух самолетов может пройти теоретическую точку пересечения их трасс. Она находится в районе Днепродзержинска. Сделав это, Жуковский наносит на график линии движения ведомых им самолетов. Его расчеты показали, что расстояние между самолетами позволяет им занимать один эшелон: они пройдут теоретическую точку пересечения трасс со значительным временным интервалом. И в 13 часов 30 минут 46 секунд он отдает команду ташкентскому самолету занять эшелон полета 8400 метров.
Это была роковая команда. Потому что Жуковский ошибся в своих расчетах. И его расчеты никто не проверил, хотя и Сумский, которому было поручено это делать, все время находился рядом.
Прошло три минуты. Экипаж ташкентского самолета докладывает диспетчеру, что пройден Днепропетровск. Это последний контрольный пункт перед маячащей впереди точкой пересечения трасс. Экипаж доложил также, что команду принял и эшелон 8400 занял. И было еще не поздно предотвратить трагедию. И нужно для этого не так-то и много: просчитать еще раз — на всякий случай — маршруты этих двух самолетов. Только Жуковскому это и в голову не пришло. Сумский тоже спокоен, хотя и мог бы усомниться: с чего бы вдруг Жуковский пустил самолеты в один коридор... А диспетчер Сергеев — совсем в стороне, у него своих дел достаточно.
Тем временем самолеты сошлись на дистанции опасного сближения, равной 30 км.
Из уголовного дела: «Приняв доклад, подсудимый Жуковский... не уточнил местонахождение обоих воздушных судов по индикатору локатора, не определил время выхода их в место пересечения трасс, не рассчитал интервал в момент пересечения и необоснованно дал команду экипажу самолета № 65735 сохранять эшелон полета 8400 м».
Невероятное уже случилось. Самолеты твердой рукой направлены в единую точку пересечения их трасс. До катастрофы меньше пяти минут.
Вот только теперь Сумского словно бы что-то ударило. Еще не веря себе и своему ужасному предположению, он кинулся проверять расчеты Жуковского. И в 13 часов 33 минуты 55 секунд он, если бы мог, схватился бы за голову: но однозначно и уже без каких-либо сомнений видит, что самолеты в одном эшелоне. Управление движением самолетов он берет на себя.
А ситуация меж тем еще более усложнилась: в том же районе возник и третий самолет — Ил-62 с бортовым номером 86676, летящий в эшелоне 9000 м. Сумский ему немедленно командует: «Освободить эшелон 9000!» А ташкентскому самолету подняться и занять этот, освободившийся, эшелон. И предупредил, что на высоте 8400 на пересекающемся курсе находится другой самолет.
Все это он сделал правильно и даже, пожалуй, еще своевременно. Только теперь в дело включились другие силы. Силы природы и силы случая. Они соединились в своем стремлении сделать катастрофу неотвратимой.
Борт 65735, ташкентский самолет, команду о занятии другого эшелона не принял: радиопомехи забили ее. И информацию о летящем в точку пересечения другом самолете по той же причине тоже не принял. Зато ее принял Ил-62 и отнес ее на свой счет, поскольку только что тот же голос отдавал ему другую команду. Вот почему штурман Ил-62 Петров отвечает: «Вас понял. Занять 8500».
Сумский ждал такого ответа от ташкентского самолета и, не расслышав позывного, не обратил на это внимания и вырубил радиосвязь. Кажется, он успокоился.
Он совершил сразу две — ужасающие! — ошибки. Ответ одного экипажа принял за ответ другого. И, не расслышав позывные, не потребовал повтора ответа на команду изменить эшелон. Это было грубейшим нарушением всех и всяких правил.
...Он был в жутком, если не в шоковом, напряжении.
До столкновения самолетов оставалась минута 10 секунд.
Неслыханная катастрофа произошла к тому же еще и в облаках. В 13 часов 35 минут 38 секунд самолеты вонзились друг в друга. Гром взрыва потряс пустынное небо. Хочется верить, что все погибли мгновенно.
Несколько газетных строчек краткого сообщения о катастрофе заставили в ужасе содрогнуться страну. Казалось, замер потрясенный Ташкент... Народ требовал выявления и наказания виновных. А их и искать не надо, вот они сидят в шоке и ждут решения своей участи...
Следствие длилось одиннадцать месяцев и пришло к выводу, что в тот день все радиопередающие, радиолокационные и радионавигационные средства работали нормально и что все магнитные записи переговоров диспетчеров с экипажами самолетов только подтверждают вину диспетчеров Жуковского и Сумского. И что «черный ящик», а на самом деле оранжевый шар с магнитной записью бортового магнитофона ташкентского самолета свидетельствует, что экипаж из-за радиопомех не получил команду диспетчера об изменении эшелона полета с 8400 до 9000 м.
Из уголовного дела: «Комиссия по расследованию катастрофы... пришла к заключению, что причиной катастрофы явились ошибки и нарушения требований... в части выполнения обязанностей и соблюдения правил фразеологии радиообмена, допущенных диспетчерами Жуковским и Сумским».
Оба они — Жуковский и Сумский — получают по 15 лет с отсидкой в лагерях общего режима.
И все? Дело прекращено, дело закрыто. Но остались версии, которые следствием и на суде не рассматривались.
1. Да, действительно диспетчеры виноваты. Да, действительно метеоусловия были очень сложные — радиопомехи, высокие облака... Но виновата и аппаратура, о которой сделано заключение, что она в полном порядке. Хотелось бы спросить у членов комиссии, сделавших заключение: если она и в самом деле в порядке, что же ее тогда сразу после расследования целиком заменили?
Это была допотопная аппаратура, потому ее и пришлось заменить.
2. Самая вероятная версия. Председатель того суда Леонид Чайковский недавно совсем, уже спустя двадцать лет, в одном очень узком кругу обронил вот что. Экипаж ташкентского самолета, минский, кстати сказать, экипаж, на радостях, что везет на игру «Пахтакор», загулял с футболистами. На борту во время полета пошла веселая пьянка, и штурман просто-напросто не принял команды диспетчера. Голоса из «черного ящика» не оставляли в этом сомнений. Вот почему, скрывая сам факт пьянки, расследование объявили «секретным».
3. И еще одна фигура, ускользнувшая от строгого наказания: исполняющий обязанности руководителя полетами С.С. Сергеев. Судебная коллегия «усмотрела в действиях Сергеева ненадлежащее выполнение своих служебных обязанностей, вследствие небрежного отношения к ним, причинившим существенный вред государственным интересам, а также интересам отдельных граждан, а поэтому определила: об изложенном довести до сведения Генерального прокурора СССР для соответствующего реагирования». И вот теперь — все.