Военные подводники — категория особая, постоянно находящаяся в зоне повышенной опасности, о чем напомнила недавняя ужасная трагедия с подводной лодкой «Курск». Однако не только подводники, но и другие военные моряки подвергают свои жизни ежедневной опасности.
16 апреля 1987 года во время учений погиб малый ракетный корабль «Муссон» советского Тихоокеанского флота. Трагедия унесла жизни 39 человек.
Примечательно, что до своей гибели малый ракетный корабль «Муссон» был своего рода «свободной зоной» для журналистов: пишущая братия, приезжающая в это соединение для подготовки материалов о буднях воинов-тихоокеанцев, неизменно направлялась на «Муссон».
Не раз этому кораблю приходилось «отдуваться» за своих не столь именитых собратьев, демонстрируя на учениях различным комиссиям и проверяющим высокую выучку и мастерство. Нередко «Муссоном» в пожарном порядке затыкали всевозможные «дыры», давая на сборы значительно меньше времени, чем положено по нормативам. Всякое бывало, но «Муссон» не подводил, хотя, понятно, экипажу было совсем не просто постоянно находиться на переднем крае.
В этот раз словно само Божье предвидение пыталось удержать, уберечь моряков от беды, о чем сейчас вспоминают оставшиеся в живых муссонцы: учения, запланированные на конец марта, переносились несколько раз. Причины тому были разные: плохая видимость, шляющиеся в районе боевой подготовки американские корабли и наши рыболовные суда. То в силу возникших технических неполадок на кораблях, которые должны принять участие в стрельбах, в том числе и на «Муссоне»...
Четверг, 16 апреля 1987 года, выдался ясным весенним днем. После обеда отряд кораблей в составе малого противолодочного корабля, малых ракетных кораблей «Муссон» и «Вихрь», а также двух ракетных катеров снялся с якоря в заливе Стрелок и взял курс в заданный район залива Петра Великого для отработки совместной стрельбы зенитно-ракетным комплексом. Примерно часа через два они разделились, малый противолодочный корабль, «Муссон» и «Вихрь» образовали ордер, по которому ракетные катера должны были выполнить стрельбы ракетами-мишенями. Кораблям же ордера требовалось отбиться от них. Шел седьмой час вечера, когда поступила команда и один из катеров пустил первую крылатую ракету-мишень по «Муссону» — ядру ордера. Обнаружив цель, «Муссон» ударил по ней двумя ракетами из зенитно-ракетного комплекса, которые и разорвались в зоне поражения ракеты-мишени. Выпущенная стреляющим катером следом вторая ракета-мишень пронеслась в свободном полете над «Муссоном». А на корабле было уже не до нее...
Пораженная первая ракета-мишень резко изменила траекторию полета, стала снижаться и спустя несколько мгновений вонзилась в надстройку «Муссона» — радиорубку. Пронизав ее, она взорвалась на главном командном пункте корабля. «Муссон», содрогнувшись от удара и взрыва, загорелся. В ходовой рубке стреляющего катера по радиосвязям разнеслось: "Первый", я "Третий" (позывной "Вихря"), во "Второй" (позывной "Муссона") попало "изделие". "Второй" горит. Люди покидают корабль...»
Было 18 часов 36 минут. Получив трагическую весть, стреляющие катера полным ходом пошли к месту бедствия «Муссона». В 19 часов 13 минут катера и корабли были в сборе и рассредоточились примерно в двух кабельтовых от «Муссона», надстройка которого была объята сильным пламенем.Руководитель стрельб — командующий объединением контр-адмирал Л. Головко, находящийся на малом противолодочном корабле пресек попытки некоторых командиров кораблей подойти к «Муссону» и помочь ребятам, призывно размахивающим руками. Он приказал не приближаться к горящему кораблю во избежание новой беды, ибо тот был загружен артбоезапасом и зенитными ракетами. Не предвещали ничего хорошего и крылатые ракеты на борту «Муссона». Корабль был полностью обесточен, вследствие чего вышли из строя все системы пожаротушения и связь. Часть спасательных средств сгорела, другие от моряков отрезал огонь. Надстройка и другие конструкции корабля, выполненные из алюминиево-магниевых сплавов, от высокой температуры горения плавились как пластилин. Этой лавой и дымом закрыло контейнеры с крылатыми ракетами по левому борту. Поэтому находящиеся на «Муссоне» и на окружающих кораблях не видели и не знали, что с ними. С правого же борта контейнеры с ракетами встали «на попа» и, свалившись в воду, затонули.
Командир «Муссона» капитан 3-го ранга В. Рекиш, 1-й заместитель командующего объединением капитан 1-го ранга Р. Темирханов и ряд других офицеров, мичманов, старшин и матросов погибли сразу же после взрыва. За старшего на объятом пламенем «Муссоне» остался помощник командира корабля капитан-лейтенант Игорь Голдобин. Получив при взрыве травму позвоночника, перелом ноги и ожог руки, он тем не менее остался в строю, возглавив вместе с замполитом старшим лейтенантом Василием Загоруйко сначала борьбу с огнем, а затем и организацию спасения оставшихся в живых людей. Во избежание преждевременного взрыва морякам удалось приоткрыть крышки погреба С зенитными ракетами, чтобы снизить внутреннее давление. Они пытались подозвать к себе другие корабли, пусть не помочь, а чтобы хотя бы с них перебросили на «Муссон» пожарные шланги, ведь голыми руками и даже огнетушителями разбушевавшуюся огненную стихию не укротишь. Однако оттуда ответили, что командование не дает «добро» на сближение. Морякам «Муссона» оставалось рассчитывать только на себя.
Проверив температуру переборок в районе 33-го шпангоута, за которыми находились старшинский кубрик и погреб с зенитными ракетами, и убедившись, что переборки уже горячие и пламя вот-вот перебросится на старшинский отсек, поняли, что благие надежды тщетны: кораблю уже ничем не помочь. Тем более если учесть, какую угрозу могут представлять ракеты по левому борту, о состоянии которых ничего известно не было. И капитан-лейтенант Голдобин отдал приказ всем покинуть корабль. Тех, кто был тяжело ранен или не умел плавать и боялся прыгать в воду, хотя только что проявлял мужество на горящем корабле, облачали в спасательные жилеты и выбрасывали за борт в ледяную воду. Жестоко? Наверное, все-таки нет. В сложившейся ситуации это был единственный шанс выжить. Вслед им бросили плотик, сооруженный из контейнеров из-под зенитных ракет.
Последними с гибнущего корабля спустились в воду по якорной цепи, цепляясь за нее обожженными руками, помощник командира Игорь Голдобин и замполит Василий Загоруйко... Часы показывали 19 часов 20 минут по местному времени. Подобрав из воды ребят, корабли отошли, ожидая взрывов и наблюдая, как догорает в ночи их боевой собрат. Около полуночи, после того как рванули артиллерийские снаряды и зенитные ракеты, «Муссон» затонул на глубине около 3000 метров, унеся с собой в морскую бездну обгоревшие тела 39 человек: матросов, старшин, мичманов и офицеров из экипажа малого ракетного корабля вместе с его командиром, а также нескольких офицеров проверяющих-наблюдателей из штаба и курсантов школы техников ВМФ и мореходки, проходивших стажировку.
Трагедия произошла в географической точке с координатами 42 градуса 08 минут северной широты, 132 градуса 22 минуты восточной долготы в 33 милях от острова Аскольд. В базе отряд кораблей и катеров, поредевший на одну боевую единицу, встречали высокое флотское начальство, представители прокуратуры и особого отдела.
Так в чем же причина трагедии? Как же так случилось, что ракета-мишень поразила корабль, вместо того чтобы после подрыва сразу же упасть камнем в море? Однозначного ответа на сей счет не дали ни оставшиеся в живых муссонцы, ни их сослуживцы с других кораблей, на глазах у которых все произошло. По мнению одних, нелепая трагическая случайность: при поражении ракеты-мишени в ней заклинило руль, и так как мишень, хоть и посеченная осколками зенитной ракеты, оставалась объектом целостным, она продолжила полет прямо в надстройку корабля, а малая дистанция уже не позволяла ее добить. Другие склонны считать, что если бы «Муссон» не застопорил ход (некоторые утверждают, что корабль был на малом ходу), то подбитая ракета-мишень никогда бы не попала в него. У некоторыхже специалистов сложилось впечатление, что головка самонаведения ракеты-мишени не была отключена. Об этом говорили траектория полета ракеты и ее «поведение» на конечном отрезке, а в итоге — попадание в зону наибольшего радиолокационного отражения на корабле — радиорубку. Отсюда делались выводы: на базе подготовки ракет-мишеней допустили преступную халатность, позабыв отключить головку самонаведения...
Официальную версию служебного расследования, как говорили офицеры и мичманы, им никто не посчитал нужным сообщить, как не пожелал спустя несколько лет после катастрофы встретиться с журналистами контр-адмирал Л. Головко, у которого не оказалось «оснований и желания» говорить о былой трагедии, хотя, безусловно, у него и «имеется несколько иное мнение» о случившемся, чем «у некоторых официальных и неофициальных лиц». А между тем комиссия под руководством 1-го заместителя главкома ВМФ СССР адмирала флота Н. Смирнова в ходе расследования ЧП, не сбрасывая со счетов все вышеназванное, в конце концов пришла к выводу, что произошло роковое стечение обстоятельств, базирующихся на непродуманности действий и преступной халатности должностных лиц во время учений, стремлении флотских начальников пустить пыль в глаза вышестоящему командованию и заработать во что бы то ни стало высокую оценку за стрельбы, для чего были изменены и до минимума упрощены условия учений. В том числе дистанцию стрельбы и скорость кораблей спланировали в конце концов так, чтобы, не дай Бог, не промахнуться. Какой ценой пришлось заплатить за попытку очковтирательства — известно...