Полет корабля «Союз-11», с космонавтами Г.Т. Добровольским, В.Н. Волковым и В.И. Пацаевым на борту, проходил с 6 по 30 июня 1971 года. Главная задача была выполнена — автоматическое сближение со станцией «Салют-1», стыковка и переход экипажа в орбитальную станцию прошли успешно.
Но без происшествий не обошлось. На орбитальной станции случился пожар — загорелись силовые кабели, повалил едкий дым. Космонавты едва успели перебежать в спускаемый аппарат и уже готовились к срочной эвакуации. Но огонь выжег находившийся поблизости кислород и затух.
Когда дым рассеялся, экипаж облегченно вздохнул, и никто подумать не мог, что ждет космонавтов в момент приземления. Хотя нет, жена Георгия Добровольского, на квартире которой собрались утомленные длительным ожиданием жены космонавтов, предчувствовала беду. Когда было объявлено, что задание выполнено и корабль возвращается на землю, женщины, уверенные в благополучном исходе полета, по традиции расставили на столе цветы, стали открывать шампанское, но жена Добровольского вышла из угловой комнаты и сказала: «Нет, девочки, торжества не будет... Будет траур».
29 июня в 21 час 28 минут по московскому времени «Союз-11» отстыковался от «Салюта». 30 июня в 1 час 35 минут после ориентации «Союза» была включена тормозная Двигательная установка. Отработав расчетное время и потеряв скорость, корабль начал сходить с орбиты. Полет спускаемого аппарата завершился плавным приземлением на ровную степную местность центрального Казахстана западнее горы Мунлы. Одновременно с кораблем совершил посадку вертолет поисково-спасательной службы.
Спускаемый аппарат находился в обычном послепосадочном состоянии. Все свидетельствовало о нормальной работе средств приземления. Но когда встречающие открыли люк, их взору предстала ужасная картина: космонавты находились на своих рабочих местах без признаков жизни. Врачи из группы спасателей были в полной растерянности, они даже предположить не могли, что космонавты мертвы. Тела их были теплые, казалось, что трое просто потеряли сознание. Пробовали даже делать искусственное дыхание, но все оказалось напрасным.
Анализ записей автономного регистратора системы бортовых измерений показал, что с момента отделения бытового отсека — на высоте более 150 километров — давление в спускаемом аппарате стало падать и через 30—40 секунд опустилось практически до нуля. Воздух истекал так, будто было открыто отверстие клапана дыхательной вентиляции. На основании этого комиссия пришла к однозначному выводу: при отделении бытового отсека несанкционированно сработал клапан дыхательной вентиляции, предусмотренный на случай, если корабль совершит посадку на воду или приземлится на землю люком вниз. По неизвестной причине клапан открылся на большой высоте, практически в вакууме. Естественно, воздух ушел из корабля в считанные секунды.
Кто-то из специалистов утверждал, что надо было закрыть «дырку» рукой и все бы обошлось. Но сделать это не так просто, как кажется. Все трое находились в креслах, пристегнутые ремнями, — так положено по инструкции во время посадки — и дотянуться до клапана не могли. Да и не успели, поскольку не сразу оценили ситуацию. Все решили секунды.
После долгих испытаний и моделирования различных ситуаций комиссия выдвинула версию самопроизвольного открытия, ставшую единственной. На этом расследование закончилось.
Впоследствии на техническом комплексе был забракован прибор, применявшийся для проверки цепей пиротехники. Он пропускал повышенный ток обтекания в испытываемые цепи. Могло ли это обстоятельство быть связанным со случившимся и объяснить его реальные причины — речь шла о версии подрыва клапана при наземных испытаниях, — установить не удалось. Официального объявления о причинах аварии так и не последовало.