Где-то в начале XX столетия два писателя, которым суждено было впоследствии прославиться, описали свирепые штормы Тихого океана. Джозеф Конрад в «Тайфуне» поведал историю гибнущего судна, а Джек Лондон в «Доме Мапуи» с яркими подробностями рассказал о гибели целого острова в архипелаге Туамоту. Несколько лет спустя свирепую ярость тихоокеанских штормов описали Чарлз Нордхофф и Джеймс Нордман Холл, а в Голливуде были поставлены фильмы, где изображались кораблекрушения и человеческие страдания по время этих чудовищных бурь.
Тайфун — это тихоокеанская разновидность урагана. Оба вида штормов возникают почти одинаково, и последствия их весьма сходны. Никто не знает, откуда появилось название тихоокеанских штормов. На японских островах они называются тайфунами, в северной части Индийского океана — циклонами. Согласно Аристотелю, у древних греков существовало слово тифон, которое имело два значения: «чудовище» и «наполненное ветром облако». В Австралии штормы ураганной силы называются вилли-вилли, а в Кантоне — т'ай-фун, что значит «великий ветер».
Штормы, возникающие южнее экватора, как, например, австралийские вилли-вилли, очень сходны с атлантическими ураганами и тайфунами северной части Тихого океана. Разница между ними состоит в том, что в первых ветры вращаются по часовой стрелке, а не против часовой.
Вполне естественно, что природа и поведение ураганов изучены лучше, чем природа тайфунов, потому что район Атлантического океана более населен и у него более древняя история.
Атмосферные условия, обусловливающие возникновение тайфунов, в принципе те же, что и условия возникновения ураганов. Сходны и особенности их поведения. Тайфуны обычно возникают на обширном водном пространстве, заключенном между островом Уэйк и Новой Гвинеей. Подобно урагану тайфун перемещается на запад, постепенно поворачивая на север, а затем на северо-восток. Более того, сезон тайфунов почти совпадает с сезоном атлантических ураганов, причем в июне количество тайфунов увеличивается и к концу лета достигает максимума, они могут встречаться даже в декабре. Официальное начало сезона ураганов приходится на 1 июня; заканчивается он 15 ноября. Два самых значительных островных района, более всего страдающих от тайфунов,— это Филиппины, которые лежат на пути штормов, движущихся на восток почти по прямой линии, и острова Японии. Последним постоянно угрожают штормы, которые, уже набрав силу, начинают поворачивать к северу.
Во время жестокого шторма приборы обычно приходят в негодность раньше, чем удается измерить максимальную скорость ветра, однако в тайфуне, как предполагают, скорость ветра значительно больше, чем в свирепых ураганах. Атлантический ураган, в котором скорость ветра достигает 240 км в час, всегда считается чрезвычайно опасным. Между тем такой же силы шторм, возникший в Тихом океане, сопровождается ветром, скорость которого достигает 400 км в час. Это объясняется тем, что пространство, на котором развиваются тайфуны, прежде чем натолкнуться на какой-то значительный участок суши, задерживающий скорость их продвижения, гораздо больше, чем в области действия ураганов.
Самым жестоким был тайфун 18 декабря 1944 года, нанесший огромный ущерб. Во время этого тайфуна погибли три американских эскадренных миноносца, шесть других военных кораблей получили серьезные повреждения. Погибло 800 матросов и офицеров.
Все началось ранним воскресным утром 17 декабря. На 14°50'северной широты и 129°57' восточной долготы, т. е. в восточной части Филиппинского моря, должно было состояться рандеву американских кораблей. Целью рандеву была заправка топливом, поскольку после недавнего налета на остров Лусон на многих кораблях, особенно на таких небольших, как эскадренные миноносцы, оставалось очень незначительное количество топлива.
В то воскресное утро дул ветер со скоростью 50—60 км в час. Усиливающееся волнение тревожило командиров кораблей, поскольку это осложняло прием топлива. Однако никому и в голову не приходило, что приближается тайфун. Прошло несколько часов. Бункеровка становилась все более затруднительной; крупные волны, идущие с севера, рвали шланги, по которым перекачивали топливо. Ситуация ухудшилась настолько, что с палубы раскачивающегося авианосца пришлось поднять два истребителя. Летчики получили по радио приказ выброситься на парашютах в море, где их подобрали эсминцы. После этого случая и нескольких опасных сближений между кораблями, едва не закончившихся столкновением, адмирал Хэлси, которого за глаза звали «Бык», приказал всем кораблям идти в новый пункт, где, как он надеялся, бункеровку можно продолжить утром.
Синоптики и аэрологи, находившиеся на крупных кораблях, пытались предсказать погоду. Хотя некоторые предполагали, что корабли находятся на пути тайфуна, ничто не подтверждало это предположение. И оттого многие командиры кораблей считали, что, кроме сильной качки, им ничто не грозит.
За два часа до полуночи давление по барометру на флагманском корабле упало до 755 мм,от норд-оста дул ветер скоростью 45 км в час. Если бы метеорологи Третьего флота следовали правилу, которого испокон веку придерживаются жители Флориды, то, встав лицом к ветру, они определили бы, что центр шторма находится по правую руку от них. Но из-за того, что они этого не сделали, а также из-за того, что адмирал Хэлси последовал совету своих синоптиков, был совершен серьезный промах, за который адмиралу пришлось впоследствии поплатиться. Он приказал командирам кораблей изменить курс с веста на зюйд и тем самым направил значительную часть флота навстречу тайфуну.
На рассвете в понедельник эскадренные миноносцы испытывали острую нужду в топливе, однако из-за очень сильного волнения подойти к танкерам не могли. На некоторых эсминцах пытались принять топливо с кормы по топливным шлангам, поданным с носа танкеров. Поскольку швартовые тросы можно было в любую минуту разрубить, опасность столкновения при этом была незначительной.
Утром 18 декабря флот приближался к самой пасти чудовища, но сводки погоды, сообщаемые по радио, значительно отличались друг от друга. Эскадренный миноносец, находившийся на краю района возникновения все еще неопознанного тайфуна, сообщал лишь о кратковременных ливнях и порывах ветра. А в это время огромные волны, гонимые свирепым ветром, уже обрушивались на эскортный авианосец «Кводжалейн». На глазах моряков, находившихся на мостике, яростным шквалом разорвало флаг в клочья.
Тайфун обрушил всю свою мощь на основные силы флота около полудня; центр его прошел так близко от авианосца «Уосп», что с помощью радара — нового в ту пору прибора — удалось получить, вероятно, первую в истории метеорологии фотографию «глаза тайфуна».
38-е оперативное соединение, входившее в состав Третьего флота, а также корабли, особенно нуждавшиеся в топливе, растянулись километров на 80—100. Во второй половине дня строй кораблей был окончательно нарушен. Многие командиры, пытаясь спасти свои корабли, были вынуждены действовать в этой постоянно меняющейся обстановке на свой страх и риск.
Самолеты, находившиеся на авианосцах, линкорах и крейсерах, сорванные с площадок, грудами изуродованного металла лежали на палубе или были смыты за борт. На некоторых кораблях порвались топливные шланги, поэтому в довершение беды появилась опасность возникновения пожара. И крупные и малые корабли качало так, что даже самые бывалые моряки не верили своим глазам, глядя на креномер. Бедные люди, очутившиеся в самом чреве гигантского чудовища, уже не могли различить, где вода, где небо. Казалось, что воздух и море слились воедино: вода была повсюду — внизу и наверху. Лишь приборы могли сказать, находится ли еще корабль на плаву. Иногда стрелка креномера достигала отметки 90°; это означало, что корабль в полном нокдауне лежит на борту.
На кораблях Третьего флота и 38-го оперативного соединения находились тысячи моряков, начиная от зеленых юнцов, лишь недавно закончивших обучение во флотских экипажах, до просоленных морских волков, всю жизнь проведших на море и повидавших на своем веку немало бурь и штормов. Теперь все они были в одном положении, но по-разному реагировали на обстановку. Семнадцатилетний сигнальщик из Колорадо, оставаясь на своем посту, невозмутимо беседовал с вахтенным офицером, выпускником военно-морской академии в Аннаполисе. Командир другого корабля, находившегося в 5 милях, прослуживший на море три десятка лет, махнул на все рукой, забился в наиболее защищенный угол мостика и смотрел на кипящее море. Поняв, что борьба бесплодна, он отдал корабль во власть стихии и не позволял подчиненным даже пытаться дать кораблю ход или удержать его на курсе. Он, как и многие другие, полагал, что в лапах жестокого шторма иногда самое лучшее — это прекратить сопротивление и отдаться на милость ветра и волн. Такое решение зачастую оказывалось спасительным для кораблей, терпевших бедствие во время тайфуна 1944 года.
18 декабря около полудня адмирал Хэлси впервые сообщил, что 38-е оперативное соединение находится в центре тайфуна. Примерно в то же время он отдал приказ кораблям изменить курс так, чтобы ветер оказался на левой раковине. Это был разумный маневр для кораблей, находившихся к югу от тайфуна, но 130 кораблей были разбросаны на огромном, в несколько тысяч квадратных километров, участке океана. Поэтому приказ выйти в тыл шторма был хорош для одних, но другим сулил беду.
Очутившиеся в самом центре шторма эсминцы «Халл», «Монеган» и «Спенс», и без того хлебнувшие горя через край, терпели бедствие. В то время как линкоры двигались, соблюдая еще какое-то подобие строя, эсминцы, получив смертельные удары, шли ко дну. Кругом царил невообразимый хаос. Какой-то танкер, которым, наверное, командовал бывалый моряк, знавший, что во время особенно яростного шторма следует положиться на волю судьбы и не сопротивляться, нырял из одной ложбины, образованной водяными горами, в другую.
На авианосце, который находился в 3 милях, происходило что-то немыслимое. Один за другим срывались с палубы самолеты, расплескивая горючее, и в языках пламени падали в воду. Случалось, что с авианосца или эсминпа, хоть как-то еще слушающегося руля, замечали серую громаду корабля, качавшегося из стороны в сторону, который двигался опасным курсом. Времени хватало лишь на то, чтобы дать задний ход да поднять всех по аварийной тревоге на случай столкновения. Даже в нормальных условиях, когда море спокойно, а помощь близка, моряки боятся столкновения пуще огня. А во время шторма, когда каждый способен думать только о себе, опасность эта становится страшней стократ.
К концу кошмарного дня корабли один за другим вырывались из жутких объятий тайфуна. Заработали корабельные радиостанции. Эсминцы и авианосцы, взывая о помощи или же предлагая ее другим кораблям, которые оказались менее везучими, сообщали свои координаты. Еще не стихло волнение, как большое количество самолетов и кораблей начали интенсивные поиски потерпевших. Спасали по одному, по двое и по трое, иногда обнаруживали группы человек по десять или более, которые держались на плаву вместе. Когда же подсчитали потери, итог был таков: 18 декабря 1944 года погибло 800 моряков флота США.
Некоторое представление о площади, на которую обрушился тайфун, можно получить из такого факта. Все три погибших эсминца передали последнюю радиограмму в пределах одного часа, хотя находились друг от друга на расстоянии более 150 км. Последняя депеша с «Монегана», который находился у северной границы штормовой области, была принята в 10 часов 07 минут «Халл», очутившийся почти на самом пути тайфуна, приблизительно в 120 км к юго-востоку от «Монегана», отправил последнюю радиограмму в 10 часов 50 минут. Спустя 27 минут, в 11 часов 17 минут, передал последнее донесение «Спенс», находившийся много южнее.
За двое суток, в продолжение которых свирепствовал шторм, флагманский корабль адмирала Хэлси, крейсер «Нью-Джерси», прошел почти 700 км, причем большую часть — по пути перемещения тайфуна.
Как и должно быть в таких случаях, вскоре состоялось расследование. Вина за происшедшее была возложена на адмирала Хэлси. Суд, однако, обвинил его не в том, что он пренебрег своими обязанностями, а в том, что принял «ложные решения».
Исследователи, которые впоследствии подробно изучили факты, приведенные в деле, утверждали, что у них сложилось впечатление, будто адмирала обвинили не вполне справедливо, поскольку он не мог предвидеть приближения тайфуна. Более того, высшее командование неоднократно настойчиво требовало быстрее заправить горючим корабли подчиненного ему Третьего флота и отвести их на исходные позиции для намечавшейся высадки армейского десанта на Лусон.
Декабрьская катастрофа наглядно доказала необходимость долгосрочных штормовых предупреждений как средства защиты против тайфунов. Вскоре была начата разработка такой программы. Система оповещения расширялась, совершенствовалась. В настоящее время флот США с помощью авиации, базирующейся на острове Гуам, ведет регулярные наблюдения за штормами, возникающими в западной части Тихого океана. ВВС Соединенных Штатов имеют на острове Гуам базу Андерсен и еще одну базу в Иокоте (Япония), откуда взлетают самолеты — разведчики тайфунов.
Потеря 6000 человек во время Галвестонского урагана невелика по сравнению с числом жертв во время некоторых особо свирепых тайфунов в западной части Тихого и в Индийском океане. Так, совсем недавно, в 1960 и 1961 годах, в результате трех штормов-убийц и наводнений в восточной части Пакистана за шесть месяцев погибло 8000 человек. Однако самый жестокий шторм из всех известных человечеству разразился 8 октября 1881 года. В этот день в Южно-Китайском море бушевал тайфун. Ветер и приливная волна явились причиной гибели 300 тысяч жителей Индокитая. Меньше чем через год, 5 июня 1882 года, циклон, зародившийся над Индийским океаном, пронесся на север, на Аравийское море, а затем бросился на восток и нацелился главным образом на густонаселенный Бомбей. Когда ветер умерил свою ярость, а волны отступили, оказалось, что погибло 100 тысяч человек. Но к тому времени жители Индии стали воспринимать такие штормы как нечто неизбежное, поскольку всего лишь 6 лет назад, 31 октября 1876 года, в два раза более разрушительный тайфун унес жизни 200 тысяч жителей побережья Бенгальского залива. 12 годами ранее другой циклон, возникший в Бенгальском заливе, принес смерть 70 тысячам обитателей Калькутты. Таким образом, за 18 лет только в одной Индии во время тайфунов погибло 370 тысяч человек. В Индокитае за этот же период погибло почти столько же человек.
Логично предположить, что гибель такого огромного числа людей в двух этих странах можно почти целиком отнести на счет плотности населения в приморских городах. Если бы штормы такой же силы начали опустошать восточное побережье Соединенных Штатов, то лишь в одном Нью-Йорке, где плотность населения равна плотности населения в Бомбее или Калькутте, каждый восьмой человек был бы поглощен волнами или растерзан свирепым вихрем.