Какое-то сложилось превратное впечатление, что боевые самолеты воюют где-то там, — высоко в небе между собой. Это неверно: все боевые самолеты воюют с землей. Бомбардировщики хотят эту землю напугать, разрушить, удушить. Истребители стараются этому помешать. А штурмовики — вообще уничтожить на земле все, что им или их товарищам мешает.
Когда появилась такая грозная, для всего земного опасная машина, как танк, естественно, сразу возникла идея "воздушного", "летающего" танка. Элементы такой машины историки военной авиации находят уже в конструкциях 1912 года.
Построить ее в нашей стране пытались талантливые авиаконструкторы: С. А. Кочергин, Н. Н. Поликарпов. В конструкторском бюро, где рождался "самолет-танк", работали такие светлые головы, как Д. П. Григорович и П. О. Сухой. Но сделал все-таки Ил-2 Сергей Владимирович Ильюшин.
Мне довелось беседовать с Ильюшиным весной 1969 года, когда праздновали его 75-летие и гремела слава его Ил-62. Человек он был малоразговорчивый и надменный, из тех, кто путают строгость и силу. Я спрашивал, помню, об Ил-2.
— Это далекое прошлое... — отмахнулся он сухо. Впрочем, веселых и улыбчивых знаменитых авиаконструкторов я видел мало и, возможно, у улыбчивого Ил-2 мог и не получиться.
Как все гениальное, Ил-2 прост. Все предшественники Ильюшина, стремясь защитить свой самолет от огня противника, бронировали его. И в принципе делали правильно, но тупо. Они надевали на готовый самолет кольчуги, доспехи, латы, — это был уже не столько летающий танк, сколько летающий рыцарь. Неповоротливый, тихоходный, — ведь каждый квадратный метр авиационной брони весил тогда до 280 килограмм. Ильюшин думал много месяцев и нашел решение, — самое важное из всех его решений. Броня — не только защита. Броня — элемент самой конструкции, не кольчуга, прикрывающая грудь, а сама грудь. Ильюшину очень помогли металлурги из Всесоюзного института авиационных материалов, руководимые опытными инженерами Скляровым и Кишкиным, — очень прочную сделали они броню для Ил-2.
И еще Ильюшину помогла смелость. Даже у нынешних "Жигулей" бензобак металлический. А уж у боевой машины, — тем более! В дюралевую оболочку вкладывали резиновую. Если пуля пробивала бензобак, один из слоев резины как бы набухал от бензина и дырку затягивал. Но пули иногда рвали алюминий, получалось отверстие с острыми заусенцами, и дырка не затягивалась.
Это все — броня, алюминий, резина, — тебе, наверное, кажется, читатель, какой-то скучной технической прозой. Но это не проза. Это жмзнь. Из-за этой "прозы", может быть, остался, пришел с фронта живым твой дедушка или папа...
Так вот Ильюшин предложил делать фибровые баки. Как чемоданы. Экономия по весу — 55—56 килограмм. А самое главное, — после 17 пулевых попаданий бак оставался герметичным!
И еще: на редкость вовремя появилась эта машина. Первый полет на нем Владимир Коккинаки совершил 12 октября 1940 года (!), в декабре (!!) он же приступил к заводским летным испытаниям. Тогда же — в декабре — было принято решение о срочном запуске штурмовика в серийное производство.
... Сталин вызвал Ильюшина в Кремль.
— Вот военные говорят — нужен одноместный вариант. Кого будет защищать задний стрелок? Летчика? Его броня защищает...
Ильюшин пробовал что-то возразить, но едва начав, понял, что все это уже без толку: Сталин считал себя крупнейшим авиационным специалистом. Возможно, эту иллюзию создали сами авиационные специалисты (кроме Туполева!), которые с вдохновением, восторгом приветствовали каждую поправку вождя, вне зависимости от ее истинной ценности. Ильюшин сделал Ил-2 одноместным. В 1942 году война заставила снова сделать его двухместным: ну, немного поторопились, ну, бывает...
После войны, перестав быть боевым, превратившись в никому не нужный металлолом, этот самый массовый самолет войны затерялся. Историки авиационного музея в Монино искали его много лет и нашли только в 1976 году полузатонувшим в болоте под Новгородом. Достали, восстановили на родном заводе и превратили в памятник. Он этого заслужил.