Для участия в морском параде, приуроченном к 7 ноября 1975 года, в Ригу из Балтийска прибыл «гвоздь программы» – ракетоносец, БПК «Сторожевой», недавно возвратившийся из длительного плавания с заходом на Кубу.
Душой экипажа, по общему признанию, был капитан 3-го ранга Валерий Михайлович Саблин, после окончания военно-политической академии ставший заместителем командира БПК по политчасти. На корабле под его руководством созрел заговор. В планы заговорщиков входило перевести корабль в Кронштадт, а оттуда – в Ленинград, чтобы там добиться у властей выступить по телевидению с программой «по исправлению ошибок, допущенных руководством страны».
Решение на выступление было принято после того, как весь штатный боекомплект к своему мощному вооружению «Сторожевой» еще до парада сдал на хранение на береговые склады. Заговорщики надеялись, что мирный характер выступления удержит силы флота от применения оружия.
Вечером 8 ноября на «Сторожевом», стоявшем в парадном строю боевых кораблей в устье Даугавы, по внутрикорабельной связи был объявлен «Большой сбор». Матросы и старшины выстроились на палубе, к ним обратился Саблин с призывом выступить против тогдашнего режима. Большинство членов экипажа БПК поддержали Саблина. Чтобы исключить сопротивление командира корабля Потульного и части офицеров, их изолировали во внутренних помещениях. Однако офицер-механик Фирсов сумел незаметно «сигнализировать командованию» о начавшемся выступлении моряков… Об этом пошли доклады по инстанции. А ночью 9 ноября «Сторожевой» начал движение на выход из устья Даугавы в Рижский залив с расчетом следовать потом в Кронштадт. При этом сопровождавшие его поднятые по тревоге пограничные катера, получившие разъяснение с мятежного корабля о его мирных намерениях, не стали применять против него оружие. Его применили летчики, за что впоследствии получили боевые ордена: их бомбы и пушечные снаряды, ложившиеся по курсу корабля и по корме, повредили рулевое устройство и частично – бортовую обшивку. К этому времени Саблин, управлявший им с мостика, был ранен Потульным, вступившим в командование и застопорившим ход.
К «Сторожевому» подошли корабли. На его борт высадились десантники. Указания генсека Л. Брежнева и министра обороны А. Гречко сводились к тому, чтобы остановить безоружный корабль, не считаясь ни с чем – вплоть до потопления. А на его борту в тот момент находилось около 200 человек экипажа, в том числе и отказавшиеся примкнуть к мятежникам.
В Москве тем временем началось следствие. Все высказались за инкриминирование Саблину статьи 64 УК («измена Родине»), которая в подобных случаях предусматривала смертную казнь с конфискацией имущества.
Сразу же после оглашения Саблину смертного приговора 13 июля 1976 года к нему, пытавшемуся что-то сказать еще судьям и присутствовавшим, подскочили охранники, заломили руки назад, надели наручники, заклеили рот черным пластырем и выволокли из зала…
3 августа, скоропалительно отклонив его прошение о помиловании, Саблина расстреляли. Его родители вскоре умерли, не выдержав страшного известия. А вдова, сын и два брата сполна хлебнули всего, что полагалось родным «изменника Родины»…
В 1994 году коллегия Верховного суда Российской Федерации под давлением общественности пересмотрела «дело Саблина», заменив ему статью «измена Родине» на статьи о воинских преступлениях! В результате Саблин был посмертно приговорен к 10 годам тюремного заключения, а помогавший ему матрос А. Шеин – к пяти годам (вместо восьми, которые он полностью отсидел). А ведь в том же году решением соответствующих органов были полностью амнистированы участники вооруженного и кровопролитного Кронштадтского мятежа 1921 года военных балтийских моряков…