В 1809 году Австрия, мечтающая взять реванш за поражения 1805 года и располагающая субсидиями, предоставленными Англией — все той же Англией, — совершает безумие: она начинает войну, думая воспользоваться трудностями французов в Испании и антифранцузским брожением, усиливающимся в Германии.
Австрия может выставить 500 тысяч хорошо обученных солдат против 300 тысяч у Наполеона, из которых 200 тысяч французов, собранных благодаря досрочному призыву тех, кому полагалось идти в армию лишь в 1810 году. Лучший же вюйска империи числом в 300 тысяч, в том числе гвардия, завязли в Испании.
В течение первых трех месяцев года, когда все признаки указывают на то, что Австрия готовится открыть кампанию, Наполеон маневрирует армией, собрав ее в конце концов у Ратисбонна. Там идеальная позиция для стратегического выжидания, которая позволит атаковать неприятеля, какой бы план действий он ни принял.
9 апреля 1809 года без объявления войны австрийцы переправляются через Инн у Браунау. Эрцгерцог Карл, командовавший австрийской армией, будь он более дерзким, мог за какую-нибудь неделю пройти сотню километров, отделявшую Браунау от Ратисбонна, и обрушиться на еще только концентрировавшуюся здесь французскую армию, которой командовал Бертье, блестящий начальник Генерального штаба, но слабый главнокомандующий. Тот ограничился донесением императору: «Враг большими силами переправляется по мостам через Инн. Представляется, что он намерен атаковать нас на правом и левом флангах. С нетерпением жду Вашего Величества: настал момент принять план кампании».
Наполеон выезжает из Парижа 13 апреля, мчится без передышки и 17-го он в Докаувёрте. Он сразу овладевает ситуацией и объявляет солдатам, чтобы поднять их дух: «Я буду среди вас с быстротой орла». Он обнаруживает, что его армия разделена на два корпуса под командованием Даву и Массены, расположенных на расстоянии более 100 километров один от другого. Наполеон срочно приводит их в движение, с тем чтобы они соединились в месте, где он сможет остановить продвижение неприятеля. Сразу же, 20 апреля, Ланн наносит поражение двум австрийским корпусам при Аленсберге и отбрасывает их за Инн. На следующий день Наполеон скачет галопом на север в Экмюль к Даву, предварительно написав ему: «Я намерен уничтожить армию принца Карла сегодня или самое позднее завтра». И это будет сделано. Вечером 22 апреля враг бежит в направлении Ратисбонна, преследуемый 40 эскадронами французской кавалерии и 34 эскадронами баварцев и вюртембержцев. За три дня эрцгерцог Карл потерял 50 тысяч солдат и 100 пушек. Он вынужден переправиться через Дунай и укрыться в Богемии, оставив дорогу на Вену свободной.
Новая победа сразу же принесла политический выигрыш: Бавария, Вюртемберг и Саксония, которые Вена намеревалась отколоть от Наполеона, остались его союзниками. Но, что еще хуже для австрийцев, 13 мая их столица была оккупирована французами, и Наполеон, как в 1805 году, снова расположился в Шёнбруннском дворце — резиденции славной и древней монархии Габсбургов. Оттуда он обратится к своей армии с «прокламацией», составленной в весьма суровых по отношению к побежденным выражениях: «Принцы Лотарингской династии бросили свою столицу и сделали это не как солдаты, в честном бою уступающие обстоятельствам и терпящие военные неудачи, но как клятвопреступники, преследуемые собственной совестью... Солдаты! Будем великодушны по отношению к бедным крестьянам и всему доброму народу, заслужившему наше уважение. Пусть наши успехи не дадут нам воспылать гордыней; будем видеть в них знак правосудия, наказывающего неблагодарных и клятвопреступников».
Чтобы заставить императора Франца пойти на мир, Наполеон замышляет новый смелый и эффективный план. Надо помешать воссоединиться войскам эрцгерцога Карла и эрцгерцога Жана — этот последний идет из Италии, где он нанес поражение вице-королю Евгению де Богарне. Надо также перекрыть дорогу на Венгрию — там в случае, если его победа будет неубедительной, австрийцы смогли бы переформироваться. Этот план приведет в Эслинг и затем в Ваграм — города, чьи названия будут скоро фигурировать на гербах наполеоновских маршалов.
Стремясь завязать решающую битву и с помощью прибывших из Италии подкреплений нанести поражение эрцгерцогу Карлу, Наполеон решает переправиться к юго-западу от Вены у острова Лобау на левый берег Дуная. В ночь с 20 на 21 мая 1809 года 30 тысяч солдат под командованием Массены выступают и сразу же занимают Асперн и Эслинг. Внезапный подъем уровня реки уносит 700-метровую лодочную переправу. Узнав об этом, эрцгерцог обрушивает на французов 90-тысячную армию, но Массена и Ланн держатся до наступления темноты. Ночью мост будет восстановлен, и Наполеон переправится им на подмогу с 30 тысячами солдат. Он бросает Ланна на центр австрийских позиций, откуда эрцгерцог увел войска для атаки французских флангов. В 8 часов утра мост снова снесен потоком. Ни подкрепления, ни боеприпасы переправить невозможно. Разворачивается жестокая битва. Эслинг переходит из рук в руки девять раз. Маршал Ланн смертельно ранен.
— Ланн, узнаешь ли ты меня? — восклицает император.
— Да, сир... Вы теряете лучшего друга. Но вы должны жить и спасти армию.
И речь сейчас действительно об этом! Впервые за свою карьеру Наполеон устраивает совет с маршалами. Они рекомендуют переправиться обратно на правый берег Дуная и перегруппировать армию вблизи Вены. Но это означало бы признать поражение, о чем он не хочет и слышать. Он решает укрепиться на острове Лобау, дождаться подкреплений из Германии и Италии, восстановить переправу и возобновить сражение на том же поле, но в более благоприятных условиях. И на этот раз ставка будет крупной, потому что Австрия уже оповестила о победе, Италию и Германию начинает будоражить, Пруссия снова поднимает голову, а русский царь рискует предъявить требования касательно Польши. Стоит новой кампании закончиться поражением, и это будет означать войну в масштабе всего континента.
— Государи назначили свидание на моей могиле, — шутит Наполеон, — но никак не решаются собраться.
В течение полутора месяцев Лобау являет собой укрепленный лагерь, куда Наполеон каждый день приезжает из Шёнбрунна. Три моста, защищенных свайными эстакадами, перекинуты через главный проток Дуная, пять переносных мостов, придуманных самим Наполеоном, будут переброшены через малый проток, где произойдет высадка. В конце мая прибывает армия из Италии, вскоре подходит из Далмации корпус под командованием Мармо- на, так что к началу июля французская армия насчитывает примерно 140 тысяч человек. На другом берегу австрийцы располагают 150 тысячами солдат плюс 20-тысячным резервом, стоящим в Пресбурге.
Ночью 4 июля под прикрытием сильной грозы с градом мосты переброшены, и на противоположный берег переправляются 140 тысяч солдат, в том числе 25 тысяч конников, и 550 пушек — невиданное до сих пор на одном поле битвы сосредоточение сил. Наполеон разворачивает их веером на протяжении 8 километров от реки до Ваграма. Всю ночь с 5 на 6 июля он совещается со своими маршалами. Он не спал четверо суток, но его мозг работает так же четко, как если бы он был в своем кабинете в Тюильри. Наполеон излагает свой план — точный и строгий: сначала начнется фронтальная атака силами Итальянской армии, затем — атака четырьмя дивизиями Даву, охватывающая левый фланг неприятеля и отрезающая ему путь к отступлению. Массена, которому противостоит правый фланг армии эрцгерцога, должен будет осуществлять оттекающие маневры. В резерве — корпус Мармона и вернувшаяся из Испании гвардия, всего 10 тысяч человек.
6 июля в 4 часа утра австрийцы атакуют первыми, им удается изрядно потрепать Массену, тот ранен, падает с лошади и вынужден руководить боем из коляски. Ситуация неясная и неприятная, как вдруг прибывает Наполеон. Он усаживается в коляску рядом с Массеной и отправляется изучать позиции неприятеля, пытаясь проникнуть в его намерения. «Император был абсолютно спокоен, — писал Мармон, — хотя он мог видеть на лицах своего окружения беспокойство, вызванное успешным продвижением правого крыла противника». Наполеон был спокоен, поскольку уже родился новый план. Массена повернет свои силы влево, пойдет к Дунаю и атакует правый фланг австрийцев. На его место, где возникнет примерно четырехкилометровая пустота, выдвинется батарея в 100 пушек, а за ними сосредоточится готовая к атаке Итальянская армия.
В 11 часов, удостоверившись, что на своем правом фланге Даву отбил наступление левого фланга неприятеля, Наполеон даст сигнал к общему наступлению. «Тогда, — рассказывает тот же Мармон, — император, все такой же бесстрастный, повернулся ко мне и сказал: „Бегите и скажите, чтобы Массена атаковал все, что увидит перед собой, битва выиграна"». Другой генерал также услышит, как Наполеон спокойно изрекает добрую весть:
— Битва выиграна!
«В течение трех четвертей часа, а может быть, и целого часа, — рассказывает другой свидетель, генерал Полен, — я собственными глазами наблюдал зрелище, повергшее меня в самое великое изумление: император растянулся в борозде на этой сжигаемой солнцем равнине, лицом к земле, опершись подбородком на обе руки, и так оставался среди нас, неподвижный и будто уснувший, до тех пор, пока начальник Генерального штаба, изучив донесения, прибывавшие с разных участков битвы, не сообщил ему, что пали две наиболее упорно оборонявшиеся врагом позиции — у Ньёзеделя и у Ваграма». В три часа дня эрцгерцог Карл приказывает отступать и отходит, полностью сохраняя порядки, в направлении Праги.
— Пролито достаточно крови, — заключает Наполеон, — установим мир.
Договор был подписан в Вене 13 октября. У Австрии ампутировали три иллирийских провинции с общим числом жителей в 3 с половиной миллиона. Вскоре император Франц будет почти что вынужден отдать победителю руку своей дочери. Эрцгерцогиня из Габсбургско-Лотарингской династии, племянница Марии-Антуанетты станет императрицей французов и супругой победителя при Ваграме. Эдмон Ростан вложит по этому поводу в уста сына императора герцога Рейхштадского прекрасную реплику своего «Орленка», обращенную к австрийскому канцлеру:
— Вы можете испытывать ко мне только ненависть,
Ибо перед вашим взором живое олицетворение Ваграма.