«Политический святой» германского национал-социализма Ханс Хорст Вессель родился 9 сентября 1907 года в прусском городе Билефельде, стоящем на реке Луттер. В начале века в родном городке Весселя насчитывалось всего шестьдесят три тысячи жителей – по тем временам для Германии не так мало, но и не слишком много. В Билефельде работали полотняные фабрики, шили белье, производили шелковые ткани, швейные машины и велосипеды.
Однако начавшаяся Первая мировая война привела все в упадок – кому нужны на фронте швейные машинки? Там крайне необходимы патроны и пулеметы. Солдатское белье – еще другое дело, но все равно работы на всех катастрофически не хватало, значит, не хватало денег и людям жилось голодновато. Поэтому уже в начале 20-х годов молодой Вессель, решивший стать самостоятельным, перебрался из родных мест в Берлин – как ему казалось, там он сумеет устроить свою судьбу самым лучшим образом.
Время оказалось крайне тяжелым для подавляющего большинства населения Германии, которую Версальский договор 1919 года зажал в смертельные экономические тиски. Разоренная войной страна откровенно голодала, повсюду просили подаяния инвалиды-фронтовики, махровым цветом расцвела преступность и найти даже неквалифицированную работу в Берлине стало практически невозможным делом.
Однако молодой Хорст Вессель не отличался слишком строгими пуританскими провинциальными нравами и через некоторое время ловко пристроился в сутенеры к одной столичной проститутке – это точно зафиксировано в нескольких полицейских протоколах.
Именно в те годы, вращаясь в весьма сомнительных кругах, он случайно познакомился с бывшим офицером Генрихом Гиммлером, тоже не брезговавшим подрабатывать сутенерством у разбитной проститутки Фриды Вагнер, в жилах которой текла немалая доля еврейской крови.
Генрих был старше Весселя на семь лет. Он успел закончить офицерское училище, но не попал на фронт, поскольку война к тому времени уже закончилась. Тогда Гиммлер вступил в одно из многочисленных подразделений «Добровольческого корпуса» и поступил учиться на сельскохозяйственный факультет Технического института в Мюнхене, где сблизился с националистически настроенными ветеранами Первой мировой, а впоследствии примкнул к «Пивному путчу», организованному в Мюнхене Адольфом Гитлером.
Нужно сказать, что дружба Весселя и Гиммлера продолжалась не слишком долго: Генрих просто исчез. Упорно говорили, что он прикончил свою «дойную корову» Фриду Вагнер и скрылся. Но Вессель не грустил о пропавшем приятеле.
Денег отчаянно не хватало, и семнадцатилетний Хорст безоглядно пустился в рискованные финансовые авантюры, не брезгуя откровенным мошенничеством. Раз или два ему все довольно легко сходило с рук, но потом капризная Фортуна отвернулась и Вессель прямиком угодил в руки криминальной полиции.
Комиссар берлинской полиции Курт Шиссельман в своем официальном рапорте с обстоятельностью опытного сыщика указал, что задержанный Ханс Хорст Вессель проживает на Максимилианштрассе и добывает средства к существованию сутенерством. Следствие длилось недолго: все улики оказались на лицо, и полиция передала дело в суд.
4 сентября 1924 года берлинский суд осудил Весселя на два года тюремного заключения за мошенничество. Хорст выслушал приговор суда достаточно равнодушно, – по крайней мере, в тюрьме ему гарантирована ежедневная похлебка. Кстати, уголовники всех стран и народов недаром в своем жаргоне называют тюрьмы «школами» и «училищами». Аналогично профессиональные революционеры часто называли места заключения «университетами». Вессель никогда не был революционером: он стал самым типичным деклассированным элементом и уголовным преступником, а в «училище» свел близкие знакомства со многими представителями берлинского криминального мира.
Два года пролетели довольно быстро, и, выйдя за ворота тюрьмы, Хорст обнаружил, что на воле мало что изменилось: добывать деньги и пропитание оказалось все так же трудно. Пока он отдыхал на нарах, его проститутку успел подобрать другой сутенер. Теперь вернуть «кормилицу» можно только силой и через кровь – кто же добровольно расстанется с источником дохода? В криминальном мире свои права нужно доказывать только кулаком.
И тут случай привел Весселя на митинг Национал-социалистической рабочей партии. Послушав выступления ораторов, Хорст решил, что ему стоит попробовать заняться политической деятельностью – лозунги новой партии нашли у него в душе самый живой отклик. К тому же он вспомнил давнего знакомого, бывшего офицера и сутенера Генриха Гиммлера, не раз толковавшего ему о великой будущности германского национал-социализма. Как оказалось, Генрих теперь стал в новой партии какой-то важной фигурой, и ссылка на знакомство с ним помогла Весселю быстро вступить в ряды национал-социалистов. Но членство в партии еще не гарантировало сытой жизни.
Как раз в этот период национал-социалисты вполне откровенно искали тесных контактов с криминальным миром Германии, надеясь навербовать среди уголовников решительных людей, готовых на все и способных не останавливаться даже перед убийством. Нацистской партии, как и любой партии, рвущейся к власти, буквально позарез требовался свой боевой вооруженный отряд.
Обстановка в стране являлась крайне сложной и весьма противоречивой, активная политическая борьба проходила не в залах с транспарантами, а в грязных притонах, шумных пивных и на улицах, где оппоненты нацистов – немецкие коммунисты и социал-демократы, отнюдь не брезговали «кулачными» методами убеждения и часто случались кровавые столкновения. Тот, кто одержит в них решительную победу, овладеет улицей, а за улицей уже маячил призрак всей разоренной, погрязшей в жуткой нищете Германии, всегда готовой пойти за тем, кто даст улице хлеб, одежду и работу. Гитлер твердо обещал все это обязательно дать. Но то же самое обещал дать людям и выходец из Гамбурга, бывший портовый рабочий Эрнст Тельман.
– Партайгеноссе, – обратился к Весселю ставший в 1926 году гауляйтером НСДАП в Берлине – Бранденбурге колченогий Пауль Йозеф Геббельс. – Нам непременно нужно завоевать полное господство в тех кварталах столицы, которые существующие ныне власти считают весьма сомнительными. Там живут люди, близкие национал-социалистам по духу и убеждениям. И мы не можем позволить коммунистам присвоить их голоса на выборах!
Знакомство с Генрихом Гиммлером опять сыграло свою решающую роль, и Хорста Весселя зачислили в охранные отряды штурмовиков СА. Колченогий Геббельс был явно не боец, и Хорст относился к его трескучей демагогии с некоторой долей презрения и иронии, но вынужденно признал: Йозеф говорил дело. И главное, он полностью развязывал Весселю руки, обещая поддержку и защиту новой партии, с каждым днем становившейся все сильнее и сильнее.
Не теряя драгоценного времени Вессель отправился в притоны – вербовать в штурмовые отряды знакомых налетчиков и грабителей, бандитов и погромщиков, с которыми свел близкое знакомство во время отсидки. В самые сжатые сроки к удовольствию гауляйтера Хорст Вессель сформировал сильный отряд штурмовиков СА, получивший кодовое наименование «Штурм-5» – его основное ядро составляли знакомые Хорсту отпетые уголовники. Первые же их ожесточенные стычки с коммунистами показали, что Вессель совершенно правильно понял поставленную перед ним задачу: штурмовики старались бить политических противников нацизма насмерть. В кровавой борьбе за немецкие улицы они вели свою своеобразную пропаганду идей Адольфа Гитлера. Если коммунисты только постоянно обещали дать хорошую жизнь, то штурмовики смело разбивали витрины магазинов «идейных противников» и «жидомасонов» и, как Робин Гуды, раздавали в «сомнительных кварталах» местному населению «конфискованные» продукты и одежду.
– За все заплатил Гитлер! – говорили они. – Тот, кто пойдет с нами, завтра получит еще больше. Наш вождь сказал: скоро нам будет принадлежать вся Германия, а потом и весь мир!
Работы на всех не хватало, есть хотелось неимоверно, и многие люди шли в отряды СА, устав верить бесконечным обещаниям Тельмана и терпеливо ждать светлого будущего.
Одна кровавая стычка следовала за другой: коммунисты не хотели сдавать своих позиций без боя. Но на стороне штурмовиков Весселя из отряда «Штурм-5» были полное отсутствие какой бы то ни было морали и неумная жажда во что бы то ни стало одержать верх. Любыми средствами! Геббельс всячески поощрял их, и вскоре штурмовики добились своего – они выбили всех коммунистов из «сомнительных» кварталов, где обитало множество люмпенов и деклассированных элементов, а тельмановцы долгое время чувствовали себя полными хозяевами.
Гауляйтер Геббельс не забыл услуг и стараний Хорста Весселя – победа в кровавых уличных драках принесла бывшему мошеннику звание почетного члена берлинских штурмовых отрядов.
Время от времени общаясь с неудавшимся драматургом и журналистом Геббельсом, который мнил себя великим писателем и непревзойденным оратором, – конечно же, всего лишь только вторым после обожаемого им Адольфа Гитлера! – Вессель и сам вдруг решил попробовать перо. В 1928 году он написал весьма посредственные стихи о национал-социализме и даже переложил их на мотив одной старой, полузабытой песенки немецких моряков. Стихи начинались словами: «Выше знамена!».
Но даже став почетным штурмовиком и главарем одного из отрядов, Хорст Вессель никак не мог избавиться от своих давних криминальных привычек – он продолжал постоянно иметь дело с проститутками, вращаться в уголовной среде и заниматься сутенерством. Это и привело его к гибели: 23 февраля 1930 года Хорста убили в жуткой драке в одном из притонов печально знаменитого криминального квартала Вединга в Берлине.
Убийцей Весселя оказался немецкий коммунист Али Хелер, также давно занимавшийся сутенерством и серьезно повздоривший с Хорстом из-за прав на одну пользовавшуюся повышенным спросом у клиентов смазливую проститутку. Что делать, политические противники делили не только голоса избирателей с берлинских улиц! Делом об убийстве немедленно занялась криминальная полиция, и для национал-социалистов запахло крупным скандалом, который мог серьезно помешать им на предстоящих выборах в рейхстаг. Вессель был знакомым Гиммлера, назначенного Гитлером 6 января 1929 года рейхсфюрером СС и одновременно являвшимся гауляйтером Баварии. Вессель всецело пользовался поддержкой Геббельса, которого избрали депутатом рейхстага от нацистской партии в 1928 году. Полиция могла выйти на неприглядное прошлое Генриха Гиммлера, тоже занимавшегося сутенерством.
Выход из создавшегося пикового положения нашел хитрый Геббельс. Вряд ли он при этом думал о рейхсфюрере СС Гиммлере: в первую очередь он спасал себя и свое депутатское кресло. Колченогий гауляйтер сделал классический ход, создав такую гигантскую ложь, которая похоронила под собой правду, ставшую с того момента одной из тайн будущего Третьего рейха.
Геббельс громогласно объявил погибшего Хорста Весселя «мучеником национал-социалистической идеи», и его стихи постарался сделать, – и сделал, – партийным гимном «Хорст Вессель»! Уголовник превратился в идейного борца, убитого коммунистами, а его сестра и мать стали почетными участницами практически всех нацистских пропагандистских мероприятий. С полицией удалось договориться не поднимать шума, а как заткнуть рты журналистам, Геббельс прекрасно знал. Поэтому те, кто ничего не ведал про погибшего Хорста, особенно вне Берлина, вольно или невольно поверили сочинениям колченогого гауляйтера. Тех же, кто не желал верить, заставили поверить!
О Весселе без конца говорили и писали только то, что нужно национал-социалистам. Позднее большую часть штурмовиков эсэсовцы просто физически уничтожили в «ночь длинных ножей», и тайна прошлого доктора Геббельса и рейхсфюрера СС Гиммлера стала сохраняться еще надежнее – живых свидетелей практически не осталось, а все архивы оказались в распоряжении гестапо, полностью подчинявшегося Генриху Гиммлеру.