Императорская ставка и правительство Японии считали, что главным направлением усилий США и Великобритании в 1945 г. станет собственно Япония, а затем Маньчжурия и Китай, то есть военные действия будут перенесены на континентальный театр военных действий. По их мнению, страна еще располагала крупными вооруженными силами, способными создать глубоко эшелонированную оборону, задержать американские войска и нанести им значительный урон. В этом случае война затянулась бы и Япония могла добиться выгодных условий мира.
Японское главное командование исходило из того, что для ведения военных действий на суше японская армия подготовлена лучше, чем американская. К тому же, воюя на континенте, последняя была бы лишена поддержки корабельной артиллерии и морской авиации. Стратегический тыл вооруженных сил США все больше бы удалялся от своих основных баз снабжения. Партизанские действия, которые могло организовать японское командование на материке, и удары по коммуникациям, несомненно, снизили бы возможности американских войск.
Исходя из этой оценки, военные руководители Японии придавали особое значение укреплению плацдарма на территории Маньчжурии и Китая. Они полагали, что успехи Японии в операциях 1945 г. будут зависеть от тесного взаимодействия сил, размещенных в Японии, Маньчжоу-Го и Китае. Предусматривалось максимально использовать людские, сырьевые и промышленные ресурсы этих районов в интересах сухопутного фронта.
На территории Маньчжоу-Го к этому времени имелся хорошо оборудованный плацдарм, где дислоцировалась крупная группировка войск (Квантунская армия). Развитая военная промышленность Маньчжурии могла обеспечить производство и ремонт различных видов вооружения и боевой техники. Сельское хозяйство, несмотря на трудности войны, было еще в состоянии снабдить продовольствием не только Квантунскую армию, но и население, а также вооруженные силы, размещенные в собственно Японии. В течение последних двух лет войны в связи с бомбардировками Японских островов американской авиацией на территорию Маньчжоу-Го были эвакуированы некоторые промышленные предприятия большого военного значения.
Такая заинтересованность японских правящих кругов в маньчжурском стратегическом плацдарме объяснялась получением максимального количества продукции с действовавших предприятий и желанием всемерно расширить промышленную базу для обеспечения нужд войны.
Экономическая политика Японии в Маньчжурии, где формально у власти находилось марионеточное правительство «императора» Маньчжоу-Го Пу И, а фактически — командование Квантунской армии, принципиально отличалась от политики в отношении Китая. Маньчжоу-Го рассматривалось правящими кругами Японии как одна из континентальных префектур империи. Еще в начале военных действий на Тихом океане и в Юго-Восточной Азии на территории Маньчжоу-Го не оставалось ни одного крупного китайского предприятия или оптовой торговой фирмы, ни на одном предприятии не было китайцев инженеров или техников. Чиновники из числа китайцев, занимавшие те или иные официальные посты в администрации Маньчжоу-Го никакой реальной роли в управлении «государством» не играли. Руководство всеми отраслями хозяйства Маньчжоу-Го осуществлялось японцами.
На территории Китая, за исключением северных провинций, японские оккупанты не вели сколько-нибудь значительного промышленного строительства и ограничивались максимальной эксплуатацией имевшихся предприятий, в том числе ранее принадлежавших британским и американским промышленникам. Эти предприятия были сконцентрированы в Шанхае, Тяньцзине, Ханькоу, Гуанчжоу и Гонконге. Свою экономическую политику японские власти проводили там, как правило, под вывеской китайских фирм.
На севере Китая, в провинциях Хэбэй и Шаньси, оккупационные власти значительно расширили старые и создали новые отрасли тяжелой промышленности. Это относилось прежде всего к металлургической, химической, энергетической, цементной и стекольной отраслям. Наличие сквозной коммуникации от центра Маньчжурии до Индокитая давало возможность японскому правительству поддерживать связь с оккупированными районами Юго-Восточной Азии.
Япония имела в Китае значительную группировку сухопутных войск, которая могла быть усилена за счет контингента, отмобилизованного на островах собственно Японии, на Тайване и в Корее. На Гонконг и Сямынь (Амой) базировался японский 2-й экспедиционный флот. Кроме того, в случае необходимости можно было увеличить и численность войск марионеточного правительства.
В январе 1945 г. японский генеральный штаб определил главную задачу своих войск в Китае: сконцентрировать основные силы в прибрежных [100] районах Южного и Центрального Китая, в особенности в нижнем течении реки Янцзы. Возможности авиации США воздействовать на японский тыл и коммуникации планировалось уменьшить путем организации локальных наступлений на авиабазы и аэродромы с целью захватить или разрушить их. Японское правительство стремилось также сделать все, чтобы ускорить крах режима Чан Кай-ши, по больше политическими средствами, чем военными.
Японское командование в Китае понимало, что для чунцинского правительства вооруженные силы, руководимые КПК, являются большим злом, чем японцы. Используя это обстоятельство, оно и косвенно, и прямо содействовало антикоммунистической стратегии гоминьдана, добиваясь, чтобы чунцинское руководство ослабило и без того незначительное сопротивление Японии, а еще лучше совсем прекратило его.
После денонсации Советским Союзом советско-японского пакта о нейтралитете и разгрома гитлеровской Германии японский генеральный штаб принял решение о перегруппировке своих сухопутных сил на континенте.
30 мая 1945 г. ставка отдала приказ командующему Квантунской армией генералу О. Ямаде быть в «готовности к отражению наступления Советской Армии в Маньчжурию и Корею». По новому плану Квантунская армия должна была провести по всей территории Маньчжурии мобилизацию, передислокацию войск, укрепить оборонительные позиции, дооборудовать тыловые аэродромы и, чтобы обеспечить четкое управление войсками, привести в готовность средства сообщения и связи. Командующий японскими экспедиционными войсками в Китае генерал Окамура получил приказ «немедленно отправить в Маньчжурию четыре дивизии и части усиления; перебросить из Хунани. Гуанси и Цзтгси части охраны железнодорожных и шоссейных коммуникаций в Центральный, Северный Китай и Маньчжурию...».
4 июня из Токио в город Далянь прибыл начальник генерального штаба японской армии. На совещании с командующими Квантунской армией и экспедиционными войсками в Китае были уточнены пункты приказа ставки от 30 мая и определены меры по ускорению подготовки плацдарма и войск для войны против США и СССР на континентальном театре военных действий — в Китае, Маньчжурии и Корее. Эти мероприятия означали подготовку взаимодействия между Квантунской армией, 17-м фронтом в Корее и экспедиционными войсками в Китае.
Исходя из этого, японские войска в Китае производили перегруппировку. Против гоминьдановской армии, а также в составе войск, блокировавших освобожденные районы и партизанские базы, были оставлены части прикрытия. Главные же силы сосредоточивались на основных коммуникациях с задачей выйти в приморские районы Восточного и Юго-Восточного Китая и замять оборону против возможных американских десантов. Наиболее крупные группировки создавались в Северном Китае, чтобы в случае военных действий с Советским Союзом усилить Квантунскую армию и 17-й фронт в Корее.
Таким образом, японское руководство проводило крупные организационные мероприятия в вооруженных силах, осуществляло большую перегруппировку войск. Китай как объект захвата потерял для него прежнее значение. Япония готовилась к боям за метрополию и на островах и на материке.