Вторая мировая война: развитие национально-освободительного движения в Африке, на Ближнем и Среднем Востоке зимой и весной 1944 г

Дальнейший подъем национально-освободительного движения происходил также в странах Африки, Ближнего и Среднего Востока. Под­держивая войну антигитлеровской коалиции против фашистского блока, народы этих стран все активнее выступали за ликвидацию колониальной эксплуатации и зависимости. Организатором борьбы против колониа­лизма выступала национальная буржуазия. Формировались и укреплялись ее партии.

Вместе с тем в Ираке, Иране, Сирии, Ливане, Южно-Африканском Союзе и некоторых странах Северной Африки в первые ряды борцов за независимость выдвигался рабочий класс, руководимый в большинстве стран молодыми коммунистическими партиями, переживавшими период организационного становления. В Тропической Африке к руководству национально-освободительным движением приходили представители фор­мировавшейся национальной буржуазии и интеллигенции.

Развитию национально-освободительного движения в этих районах земного шара способствовал ряд факторов. Территория Африки и Ближнего Востока была полностью очищена от немецко- и итало-фашистских захватчиков. Большинство расположенных здесь стран стали глубоким тылом воюющих армий. Успехи Советских Вооруженных Сил, наносив­ших сокрушительные удары по вермахту, повышение международного авторитета СССР, стойко защищавшего интересы трудящихся всего мира, в том числе народов колоний и зависимых стран, способствовали пони­манию широкими народными массами освободительного характера войны против государств фашистского блока. Участие народов колониальных и зависимых стран в борьбе против фашизма, в том числе в составе воору­женных сил Англии, Франции, Бельгии, вело к активизации наиболее прогрессивных сил национально-освободительного движения в зависимых странах, к росту национального самосознания и политической активности народов колоний, укреплению связей этого движения с рабочим и демократическим движением в метрополиях.

По мере увеличения военного производства союзников рос вклад народов колоний в обеспечение материальной базы антифашистской коа­лиции, в первую очередь в производство стратегического сырья и продо­вольствия. Однако метрополии добивались этого империалистическими методами. Общим явлением в странах Азии и Африки стало падение про­изводства продовольствия для внутреннего потребления. Отдельные виды продовольствия из некоторых стран полностью вывозились, в других производство продовольственных культур резко сокращалось. Усилива­лось финансовое ограбление колоний. Великобритания, например, замо­розила в своих банках на неопределенный срок миллионы фунтов стер­лингов, которые она задолжала колониям за военные поставки и со­держание ее войск. Циркуляция временной валюты и постоянные внут­ренние займы способствовали росту инфляции. Так, в Египте с 1939 по 1944 г. количество денег в обращении увеличилось с 26,4 млн. египет­ских фунтов до 115,3 млн. . В странах Ближнего Востока, по оценке американского журнала «Форчун», внутренняя обстановка характеризовалась «коррупцией, хроническим обнищанием... и была чревата опасностью взрыва».

Усиление эксплуатации и колониального гнета, прогрессирующее ухудшение материальных условий жизни народов колониальных и зависимых стран вели к росту выступлений трудящихся за изменение сво­его политического и экономического положения, к слиянию социальной борьбы с национально-освободительным движением, вовлечению в об­щий поток антиимпериалистической борьбы широких масс рабочих, крестьян, мелкой городской и сельской буржуазии.

Империалисты принимали меры к тому, чтобы не допустить раз­вития антиколониального движения народов. Правящие круги Велико­британии держали на Ближнем и Среднем Востоке значительное коли­чество войск, хотя это и не вызывалось больше военной необходимостью. Английские и французские войска оставались на территории формально независимых стран — Эфиопии, Сирии, Ливана, Ирака. Непрерывно росла численность войск США на Ближнем и Среднем Востоке. С декаб­ря 1942 г. по декабрь 1943 г. в этом районе она увеличилась с 30 850 до 50 553 человек. Режим оккупации использовался колониальными дер­жавами для усиления империалистической эксплуатации населения, борьбы против национально-освободительного движения и поддержки зависимых режимов в полуколониях.

К зиме 1943/44 г. достаточно отчетливо выявились основные цели колониальной политики империалистических держав, входивших в антигитлеровскую коалицию, и противоречия между ними. Английские пра­вящие круги упорно отстаивали свои колониальные интересы. Соединен­ные Штаты, противопоставляя себя «европейскому империализму», спе­кулировали на лозунгах антиколониализма и тем стремились обеспечить свое военное, политическое и экономическое проникновение в колонии европейских государств. Как свидетельствует Г. Макмиллан, Ф. Рузвельт в начале декабря 1943 г. в конфиденциальной беседе с У. Черчиллем высказывал мнение, что Франции не удастся оправиться от нанесенных ударов и поэтому некоторые из ее колониальных владений не должны быть ей возвращены; в частности, необходимо, чтобы Дакар в Западной Африке перешел под американский контроль. В свою очередь выполняв­ший функции временного правительства Французский комитет нацио­нального освобождения стремился к сохранению французской колониаль­ной империи.

Наибольший размах национально-освободительное движение получило в странах Северной Африки и Ближнего Востока.

Во французских колониях Северной Африки (Алжир, Марокко, Тунис — страны Магриба) после ликвидации вишистского режима активизировали свою деятельность буржуазно-националистические партии и организации, а также представители феодально-помещичьих кругов, выступавшие за независимость своих стран. Эти националистические круги в значительной степени рассчитывали на англо-американскую поддержку, возлагая определенные надежды на Атлантическую хартию», опубликованную Англией и США в августе 1941 г. Они полагали, что провозглашенный в ней принцип восстановления суверенных прав и самоуправления тех народов, которые были лишены этого насильственным путем, будет распространен на все колонии, в том числе и на африканские.

Добиваясь изменения колониального статуса своих стран, некоторые буржуазно-националистические организации пытались обусловить поддержку военных усилий Франции немедленным признанием ею их независимости. Французский комитет национального освобождения был заинтересован в благожелательном отношении народов Алжира, Туниса и Марокко к его военным усилиям. Зимой — весной 1944 г. эти страны стали непосредственным тыловым районом союзных, в том числе француз­ских, вооруженных сил, действовавших в Италии. Кроме того, африкан­ские солдаты составляли основное ядро находившегося там французского экспедиционного корпуса. И все же ФКНО крайне неохотно шел на какие-либо уступки национально-освободительному движению.

Буржуазно-националистические силы Марокко, ориентируясь на обещание, данное Ф. Рузвельтом марокканскому султану, что «положе­ние после войны будет резко отличаться от довоенного, в особенности в отношении колоний» надеялись на получение независимости мирным путем в недалеком будущем.

В декабре 1943 г. группа националистических деятелей во главе с А. Балафреджем и М. Лиазиди организовала Партию независимости («Истикляль»). Она была создана на основе популярной в прошлом Нацио­нальной партии и вскоре благодаря активным выступлениям с требова­нием провозглашения независимости и поддержки антифашистской коали­ции сумела объединить в своих рядах представителей национальной буржуазии, ремесленников, часть рабочих. Партия имела связи с воин­ственными племенами кочевников-берберов, на поддержку которых могла опереться в случае столкновения с властями. Крестьянство в партии было представлено слабо.

11 января 1944 г. Партия независимости вручила султану, французской администрации и консулам главных союзных держав манифест с требованиями независимости Марокко, признания его равноправным госу­дарством и допуска на послевоенную мирную конференцию. Одновременно были опубликованы «Принципы партии «Истикляль»: независимость стра­ны, свобода; реконструкция страны на основе ислама и улучшения «ма­териальных и моральных условий всех элементов марокканского общест­ва»; конституционная и демократическая монархия; необходимость между­народного сотрудничества. Этот документ не содержал открытых требова­ний глубоких социальных реформ, однако весьма недвусмысленно настаи­вал на ликвидации режима протектората, восстановлении независимости марокканского государства. Он получил широкую поддержку в народе.

Энтузиазм и возбуждение масс, молчаливое одобрение манифеста султаном обеспокоили местные французские власти, которые инспири­ровали слухи о связи «Истикляль» с немецкими фашистами, хотя руко­водство последней 19 января опубликовало заявление о том, что партия не будет мешать военным усилиям союзников. Однако 29 января воен­ная контрразведка по приказу французского резидента в Марокко аре­стовала четырех руководителей партии, обвинив их в подготовке восста­ния и в связях с Германией. Султана заставили выступить с заявлением, что слово «независимость» должно исчезнуть из мыслей и сердца каждого марокканца и что «Истикляль» нанесла союзникам удар в спину.

Аресты Балафреджа и других лидеров партии марокканская общественность восприняла как провокацию. Митинги и демонстрации протеста вскоре переросли в вооруженные столкновения местного населения с по­лицией в городах Рабате, Сале, Фесею. Они достигли апогея в первой де­каде февраля. Самые ожесточенные бои происходили на улицах Феса, который французские войска с танками осаждали в течение нескольких недель. Лишь за десять дней событий было арестовано 1800 человек, 1063 — осуждены трибуналами в том числе 450 только в Фесе. Репрес­сии обрушились на студентов, школьников, учителей Французские власти закрыли школы и университеты, уволили правительственных чиновников, связанных с лидерами «Истикляль». Однако карательные меры не ослабили авторитета этой партии. Число ее членов продолжало расти и достигло вскоре 3 тыс человек.

В буржуазно-националистических кругах Алжира под влиянием репрессий, которым подвергла французская администрация осенью 1943 г участников освободительного движения, часть бывших сторонников «Манифеста», так называемые «умеренные», поспешили вернуться к политике соглашения с колониальными властями и поддержки ассими­ляции Алжира с Францией. Они выражали взгляды небольшой группы крупных землевладельцев и богатых мусульман — компрадоров. Ради­кальное же крыло движения во главе с Ф. Аббасом от имени большинства национальной буржуазии выступило за ликвидацию колониального гнета. Радикалов поддерживали национальная интеллигенция и значительная часть трудящихся алжирцев, а также националистические организации — Ассоциация улемов и Партия алжирского народа (ППА).

Французский комитет национального освобождения проводил в Алжире политику «малых уступок», стремясь в первую очередь нейтрали­зовать радикальные элементы. В конце 1943 г , выступая в Константине, генерал де Голль объявил, что ФКНО принял решение предоставить полные права французских граждан нескольким десяткам тысяч алжир­цев, допустить их к административным должностям, а также «улучшить абсолютный и относительный уровень жизни широких масс алжирцев».

Согласно указу де Голля, опубликованному 7 марта 1944 г., 50—60 тыс человек, относившихся к верхам местного населения, уравнивались в политических правах с французами, около 1,6 млн человек были включены в мусульманскую избирательную коллегию и получили право из­бирать две пятых числа членов муниципальных и генеральных советов.

Колониальные власти поспешичи расхвалить эту реформу. Однако в действительности она не внесла каких-либо коренных изменений в политическое и государственно правовое положение алжирского народа. Коренное население по-прежнему не допускалось к управлению страной, осталась неизменной и система колониальной администрации. В руках французского генерал-губернатора находилась вся полнота граждан­ской и военной власти. Европейское меньшинство сохранило свое привиле­гированное положение.

И все же указ был встречен с недовольством капиталистами и помещиками французского происхождения, которые увидели в нем некоторую опасность для своего господствующего положения. С другой стороны, его подвергло резкой критике радикальное крыло буржуазных национа­листов. 14 марта, объединившись с улемами и ППА, Аббас объявил в Сетифе о создании ассоциации «Друзья манифеста и свободы» (ДМС). Ее целями провозглашались: разоблачение колониалистских маневров состо­ятельных французских и мусульманских землевладельцев и пропаганда в массах идеи существования алжирской нации. Предлагалось создать в Алжире автономную республику, состоящую в единой федерации с обновленной, антиколониальной и антиимпериалистической Францией. В статуте ДМС содержались требования, отражавшие интересы трудящихся масс: объявление «войны привилегиям правящих классов», введе­ние демократических свобод, а также проведение «большой аграрной реформы», условия которой не уточнялись.

В Тунисе престиж когда-то влиятельной буржуазно-националистической партии «Старый Дестур» падал. Отказавшаяся в свое время от со­трудничества с фашистскими оккупантами буржуазно-националистическая партия «Новый Дестур», за которой шли средние слои города, городская и сельская мелкая буржуазия, часть рабочих, становилась наиболее авто­ритетной. Ее руководители, в первую очередь X. Бургиба, выступали за союз с Францией в борьбе против фашизма. Независимость Туниса они представляли как «внутреннюю автономию тунисской нации». Одну из националистических групп, действовавших в стране в первый год после изгнания итало-германских оккупантов, составляли последователи смещенного с трона бея М. аль-Монсефа. Они выступали за независи­мость в любой форме, вплоть до республиканской.

Народные массы Туниса рассчитывали, что, как только страна избавится от фашистских оккупантов, в ней будут проведены демократические реформы и Франция признает политические права Туниса. Однако контакты Бургибы с французским резидентом генералом Ш. Мастом не дали ожидаемых результатов. Партия «Новый Дестур» осталась вне закона, и ФКНО 27 марта 1944 г. подтвердил незыблемость мер, которые еще летом предыдущего года не только формально вернули Тунис к прежнему положению протектората, но и фактически установили в стране режим колонии. Если раньше администрация Туниса подчинялась бею, то теперь, после его низложения, — французскому генерал-губернатору. Прави­тельство Франции восстановило контроль над деятельностью всех тунис­ских административных служб.

В отличие от буржуазных националистических партий коммунистические партии стран Магриба занимали последовательную, интерна­ционалистическую позицию, добиваясь объединения усилий всех потоков национально-освободительного движения в продолжавшейся борьбе про­тив фашизма. Они подчеркивали, что разгром агрессивного блока приве­дет к усилению позиций демократии и создаст благоприятные возмож­ности для завоевания национальной независимости в союзе с демократи­ческими силами Франции. Антифашистская позиция коммунистических партий сплачивала вокруг них наиболее прогрессивные силы национально-освободительного движения.

Большую роль в политическом и организационном укреплении коммунистических партий стран Магриба, в выработке их стратегии и так­тики сыграла помощь делегации ЦК Французской коммунистической партии в Северной Африке. Она была создана в декабре 1943 г. из членов руководства ФКП, освобожденных из концлагерей Алжира и оставшихся в этой стране в качестве представителей движения Сопротивления. Нахо­дясь на территории Алжира, делегация ЦК ФКП особое внимание уде­ляла компартии этой страны. Алжирская коммунистическая партия (АКП) была самым опытным отрядом коммунистического движения Фран­цузской Северной Африки. После высадки союзных войск на территории Алжира в апреле 1942 г. ее деятельность долго оставалась под за­претом. Выйдя из подполья весной 1943 г. и действуя в тесном един­стве с французскими коммунистами, компартия Алжира вскоре сумела завоевать авторитет среди коренного населения. Тираж газеты АКП «Либерте», выходившей с июня 1943 г., за полтора года возрос с 59 715 экземпляров до 121 600.

Алжирская коммунистическая партия выдвигала на первый план задачи борьбы с фашизмом, подчеркивая, что участие в этой борьбе дает возможность народу требовать осуществления своего права на свобод­ную и счастливую жизнь . Ее призывы к всемерной поддержке военных усилий антифашистской коалиции встречали понимание значительной части населения. Большое количество молодежи добровольно вступило во французский экспедиционный корпус. Рабочие-алжирцы обеспечивали железнодорожные перевозки, трудились на авиа- и автосборочных за­водах союзников и т. д.

Другой стороной деятельности компартии Алжира была борьба за осуществление социально-экономических требований масс, материальное положение которых непрерывн-о ухудшалось. Партия выступала за широкую аграрную реформу и ликвидацию феодальной собственности на землю, за уравнение заработной платы европейцев и алжирцев, а также распространение французского социального законодательства на алжир­ское коренное население и предоставление ему возможности получать об­разование на арабском языке.

Коммунистическая партия Марокко, организационно оформившая­ся в 1943 г., основным программным требованием выдвинула предоставление стране независимости. В то же время компартия обращалась к марокканскому народу с призывом принять еще более активное участие в борьбе против фашизма как в рядах вооруженных сил, так и путем увеличения военного производства. Победа над державами оси, указы­вала она, может быть достигнута только народами и для народов. Когда начались репрессии против участников освободительного движения, она решительно выступила в защиту народа, заклеймила действия властей. Под давлением всеобщего народного возмущения в апреле 1944 г. часть репрессированных была освобождена.

После изгнания фашистских оккупантов из Северной Африки Коммунистической партии Туниса удалось добиться легального положения. Благодаря ее энергичной деятельности, поддержанной многими органи­зациями партии «Новый Дестур», а также профсоюзами, рабочие Туниса оказали активную помощь в высадке союзных войск в Италии и их снаб­жении. Самоотверженный труд тунисских докеров и рабочих-транспорт­ников позволил союзникам максимально использовать порт Тунис. Десят­ки тысяч тунисцев добровольно вступили в ряды французского экспеди­ционного корпуса.

В освободительном движении стран Магриба крупным событием, которое сыграло значительную роль в сплочении североафриканцев, стала совместная конференция коммунистических партий Алжира, Туниса и Марокко, состоявшаяся 15 мая 1944 г. Она приняла решение о даль­нейшей мобилизации всех ресурсов этих стран с целью как можно быстрее уничтожить фашизм.

Зимой 1943/44 г. в странах Магриба укреплялось профсоюзное движение. Возобновили свою деятельность марокканские профсоюзы, ал­жирские прогрессивные профессиональные союзы, численность которых в начале 1944 г. достигла 120 тыс. человек. Впервые в Алжире были созданы мусульманские профсоюзы, что позволило рабочему движению охватить те отрасли промышленности, где не было рабочих европейского происхождения. В Тунисе многие профсоюзы создавались, отпочковываясь от французских. Так возникло, например, крупнейшее профессиональ­ное объединение страны — Всеобщий тунисский союз труда.

В итальянской колонии Ливии условия ее оккупации английскими и французскими войсками тормозили развитие политических организа­ций коренного населения. Но подъем освободительного движения в арабских странах оказал влияние и на эту страну. Под видом спортивных обществ в Ливии действовали национальные организации, куда входили представители военных и местной феодальной знати. Они выступали за ликвидацию колониального господства и создание объединенного незави­симого ливийского государства. Однако империалистические державы всячески препятствовали воссоединению и освобождению Ливии от ко­лониальной зависимости.

Характерная особенность национально-освободительной борьбы во многих странах Ближнего и Среднего Востока заключалась в том, что конечной ее целью было не образование национальных государств, поскольку формально они были уже созданы, а ликвидация полуколониаль­ной зависимости от Великобритании и Франции. Это движение перепле­талось с борьбой против феодально-монархических и буржуазно-компра­дорских кругов, служивших опорой колонизаторов. В нем участвовали широкие слои населения, возглавляемые национальной буржуазией; на борьбу за избавление от иностранной зависимости и освобождение от двойного бремени эксплуатации поднимались рабочие и крестьяне.

Крупным империалистическим эксплуататором народов этого района была Англия, господство которой распространялось почти на все арабские территории Ближнего Востока, за исключением стран Леванта, Саудов­ской Аравии и Йемена. Она предпринимала меры для экономического объединения этих территорий под своей эгидой. Созданный здесь Средне­восточный центр снабжения (с весны 1942 г. в нем приняли участие США) регулировал обеспечение этого района продовольствием и предметами первой необходимости; все ближневосточные страны были включены в фи­нансовую систему стерлингового блока.

Национально-освободительное движение в Египте в конце 1943 — первой половине 1944 г. продолжало развиваться под лозунгами ликвидации колониальной зависимости от Великобритании, в частности отмены англо-египетского договора 1936 г., и эвакуации английских войск из стра­ны. Национально-освободительную борьбу возглавляла правящая партия «Вафд». Однако престиж ее начал падать, что было вызвано противоречия­ми между партийной верхушкой, защищавшей интересы крупных капи­талистов и помещиков, и массой рядовых членов партии, выражавших интересы промежуточных, средних и отчасти пролетарских слоев города и деревни. Кризис этой крупнейшей буржуазно-националистической пар­тии вел к углублению противоречий внутри национально-освободитель­ного движения, чем не замедлила воспользоваться поддерживаемая коро­лем Фаруком дворцовая партия, которая ориентировалась на союз с ан­глийскими правящими кругами.

В социально-экономической борьбе активизировалась деятельность профсоюзов, несмотря на тяжелые условия их работы. В 1943—1944 гг. многие «неблагонадежные» профсоюзы были распущены за нарушение принятого в 1942 г. закона № 85, по которому они, хотя и получили право на легальное существование, фактически ставились под контроль полиции и им запрещалось принимать участие в политической жизни страны.

Победы Советского Союза над фашистской Германией, рост международного авторитета первого в мире социалистического государства, установление летом 1943 г. дипломатических отношений между СССР и Египтом повысили интерес египетских трудящихся к Стране Советов. В Египте действовали три подпольные марксистские группы: «Египет­ское движение за национальное освобождение», «Искра» и «Освобожде­ние народа». Они вели пропаганду идей марксизма-ленинизма среди рабочих крупных промышленных центров, интеллигенции и учащейся молодежи. Влияние марксистских организаций было наиболее ощутимо в центре текстильной промышленности Эль-Махалла-эль-Кубра, в рабо­чем предместье Каира — Шубра-эль-Хейме и в Александрии. Наряду с борьбой за освобождение рабочего класса и его союзов из-под влияния буржуазных, мелкобуржуазных партий и реформистских профсоюзов одной из важных сторон деятельности марксистов было воспитание тру­дящихся в духе антифашизма, антиимпериализма и интернациональной солидарности. Несмотря на малочисленность этих групп (к концу войны в них насчитывалось до 1 тыс. человек) и отсутствие единой монолитной партии рабочего класса, коммунистическое движение начинало становить­ся заметным фактором общественной жизни страны.

Народы Сирии и Ливана, ведя борьбу за немедленное прекращение действия французского мандата, добились новых успехов на пути к дос­тижению полного национального суверенитета. 22 декабря 1943 г. Фран­цузский комитет национального освобождения объявил о передаче в руки правительств Ливана и Сирии «ведомств совместных интересов» (эконо­мики, обороны, иностранных дел и др.), функций, которые ранее осу­ществлялись державой-мандатарием. В том же месяце из текста конститу­ции Сирии была исключена статья о французском мандате. Однако это еще не означало полной независимости, так как в обеих странах под пред­логом военного времени дислоцировались французские и английские вой­ска, а сирийские и ливанские воинские части продолжали оставаться в составе французских войск.

Ведущее место в национально-освободительном движении этих стран занимали партии национальной буржуазии. Их представители были у власти и составляли большинство в парламенте. В то же время среди трудящихся Ливана и Сирии все больше рос авторитет коммунистичес­кой партии. Тираж ее газеты «Саут аш-Шааб», регулярно выходившей, достиг 15 тыс. экземпляров. Коммунисты были активнейшей силой анти­империалистической, освободительной борьбы. Осенью 1943 г. стало оче­видно, что по мере утверждения Сирии и Ливана как независимых го­сударств, задачи коммунистов каждой из этих стран приобретают свою специфику. Поэтому на II съезде Сирийской коммунистической партии, впервые состоявшемся в легальной обстановке в Бейруте 31 декабря 1943 г. — 2 января 1944 г., принимается решение о разделении ее на две самостоятельные партии — Сирийскую и Ливанскую. Но для координации сохранялись общие ЦК и Политбюро. На съезде была принята также но­вая программа компартии под названием «Национальная хартия». В ней выдвигались требования независимости и полного суверенитета стран Леванта, установления в них подлинно демократического республикан­ского режима. Она призывала к укреплению солидарности между араб­скими народами в целях их национального освобождения, к установ­лению между ними более тесных экономических и культурных связей. В области экономики и культуры выдвигались требования национализации иностранных компаний, подъема промышленного и сельскохо­зяйственного производства, улучшения материальных условий жизни трудящихся, развития национальной культуры на демократической основе

Усиление коммунистических партий и профсоюзов вызвало беспокойство французской и английской военной администрации. Чтобы про­тивостоять росту прогрессивных сил, она содействовала восстановлению в апреле 1944 г. профашистской Национальной сирийской партии .

В Ираке английские колониальные власти испытывали серьезные трудности. Активизация антиимпериалистической и социальной борь­бы народных масс сочеталась с борьбой национальных меньшинств за автономию, перераставшей рамки стихийных выступлений и приобретав­шей организованный характер. Рабочие, ремесленники, крестьяне Ирака принимали участие в «движении за права трудящихся». Заро­дившись как стихийный протест против тяжелого материального положе­ния и гнета иностранных монополий, оно переросло экономические рамки и стало сочетаться с борьбой против реакционного политического режима, за демократические свободы. Особо широкий размах приняло забасто­вочное движение, поддержанное прогрессивной интеллигенцией и пред­ставителями национальной буржуазии, не связанной с иностранным ка­питалом. В результате правительство вынуждено было пойти на ряд уступок.

В развитии национальной и социальной борьбы масс большую роль играла Иракская коммунистическая партия и ее печатные органы. Зима 1943/44 г. была знаменательным периодом для иракских коммунистов. В феврале состоялась их первая всеиракская конференция, на которой была принята программа-минимум — «Национальная хартия». Девиз программы «Свободная родина — счастливый народ!» отражал основную ее идею — необходимость борьбы за антиимпериалистическую, антифео­дальную, национально-освободительную революцию.

Ярко выраженный антиимпериалистический характер носило начавшееся летом 1943 г. восстание курдских племен против гнета английского империализма, экономических притеснений и шовинистической политики монархического режима. Оно было поддержано курдскими демократиче­скими национальными организациями, которые требовали предоставления Иракскому Курдистану национальной автономии в рамках независимого от колониального господства Ирака. В конце 1943 г. восставшие отразили наступление правительственных войск, нанеся им тяжелое поражение. Это вынудило Нурй Сайда ввести в состав своего правительства одного из деятелей курдского движения — Маджида Мустафу в качестве министра по курдским делам и направить его в Иракский Курдистан с заданием добиться соглашения с руководителями восстания. В январе 1944 г. было заключено перемирие и начались переговоры представителей иракского правительства с руководителями курдского освободительного движения. Однако подписанное соглашение не было утверждено парламентом Ирака, и к весне обстановка вновь осложнилась.

В Иране достижения демократических сил в борьбе за подлинную национальную независимость и социальное освобождение вызывали тре­вогу и озлобление реакционных правящих кругов. Народная партия Ира­на (НИИ), объединившая в своих рядах широкие демократические слои, была самой крупной в стране политической партией. Ее численность к лету 1944 г. превышала 25 тыс. человек, три четверти из которых составляли рабочие. НИИ, примыкавшие к ней профсоюзы и другие организации, прогрессивная печать активно выступали за проведе­ние демократических реформ, ликвидацию остатков прежнего реак­ционного режима, укрепление дружественных связей с СССР. Их под­держивали широкие массы трудящихся. Впервые в истории Ирана восемь членов НИИ были избраны в меджлис.

Опорой для сторонников сохранения старых порядков в Иране была партия «Ватан», созданная осенью 1943 г. реакционным деятелем Сеидом Зия-эд-Дином. Выступая от имени реакционно настроенных помещиков, купцов, чиновников, «Ватан» выдвинула ультрареакционные требования возврата к «национальным традициям» и ста­роисламским феодальным порядкам. Территориальной базой реакцион­ных сил был юг страны, где находились английские и американские войска. Реакционеры готовились использовать против прогрессивных сил южноиранские кочевые и полукочевые племена. Большие надежды возла­гали они и на меджлис, где после выборов, проходивших зимой 1943/44 г., господствующее положение заняли крайне правые элементы. Из 126 де­путатов меджлиса 70 были помещиками, 15— купцами и фабрикантами, 12— представителями духовенства В стране обострялись классовые противоречия. В этой обстановке реакция готовила силы для перехода в контрнаступление.

В Палестине арабские буржуазно-националистические организации не отказались от требования полной независимости, но, учитывая продолжавшуюся войну и напряженное положение внутри страны, нагне­таемое сионистскими организациями, не выдвигали его на первый план. С 1943 г. еврейские шовинистические организации развернули в Пале­стине борьбу за создание еврейского государства и вооруженный террор против арабского населения. Они также добивались снятия ограничений на въезд иммигрантов. Зимой 1943/44 г. эта кампания террора, поддер­живаемая из-за границы американскими сионистами, приняла широкий размах. Террор и акты саботажа осуществляли две экстремистские сио­нистские организации: «Иргун цвай леуми» («Национальная военная ор­ганизация») и банда некоего Штерна, носившая название «Борцы за свободу Израиля». В их рядах насчитывалось несколько тысяч террористов. Поддержку этим крайне националистическим реакционным силам ока­зывала наиболее крупная вооруженная организация сионистов «Хагана» (до 50 тыс. солдат и офицеров) — зародыш будущей израильской ар­мии.

Арабские политические организации и пресса в Палестине выразили протест против действий сионистских банд и потребовали от мандатных властей разоружить формирования сионистов. Однако английская военная администрация в Палестине не предпринимала эффективных мер против террористов. Экстремистские акции были спланированы таким образом, чтобы дать возможность влиятельным просионистским кру­гам в Лондоне оказывать давление на специальный комитет для подго­товки решения по палестинскому вопросу, созданный при правитель­стве У. Черчилля в июле 1943 г. Преследовалась цель заставить членов комитета принять решение в пользу создания в Палестине самостоятель­ного еврейского государства. Поддержание напряженного положения на Ближнем Востоке было на руку англичанам, так как осложнение внутриполитической обстановки облегчало их присутствие в этом районе.

Обеспокоенная потерей влияния среди арабов, что стало особенно остро ощущаться в военные годы, растущим соперничеством США, а так­же подъемом национального самосознания и освободительного движения народов, Англия неоднократно выступала в поддержку проектов созда­ния союза арабских стран. Английские правящие круги, поддерживая идею арабской федерации, преследовали своекорыстные империалисти­ческие цели. Они стремились использовать в своих интересах движение арабов за объединение. Укрепление взаимных связей между феодально-монархическими верхушками государств Ближнего и Среднего Востока, служившими опорой империалистической политики в этом районе, по расчетам английских политических деятелей, должно было помочь подав­лению национально-освободительного движения внутри арабских стран. Считалось также, что создание арабской федерации под эгидой Англии сможет сдержать проникновение в этот район опасного империалистическо­го соперника в лице американского капитала и вместе с тем способствовать образованию в будущем реакционного военно-политического блока ближ­невосточных государств против СССР.

Однако внутренние противоречия между правящими кругами арабских стран, каждая из которых стремилась занять ведущее место в пред­полагаемом союзе, мешали прийти к соглашению по этому вопросу. После провала проекта объединения арабов под эгидой Хашимитской династии, выдвинутого английским ставленником премьер-министром Ирака Нури Саидом, инициатива образования арабского союза была перехвачена Египтом. Зимой 1943/44г. в Каире и Александрии происходили совещания и встречи представителей арабских стран, где обсуждались различные ва­рианты культурного, экономического, политического объединения этих стран в рамках федерации. Основными претендентами на лидерство в фе­дерации были король Египта Фарук, правитель Саудовской Аравии Ибн Сауд, эмир Трансиордании Абдаллах, между которыми шла острая борьба за руководящую роль

Народы колониальных стран Тропической Африки и Южно-Африканского Союза наращивали свой вклад в военные усилия стран анти­фашистской коалиции. Африканский континент продолжал сохранять важное стратегическое значение. Через него проходили воздушные и мор­ские коммуникации союзников с Италией и Тихоокеанским театром воен­ных действий; союзные державы интенсивно использовали сырьевые и продовольственные ресурсы африканских колоний для военного производ­ства и снабжения армии и населения. Сотни тысяч африканских солдат сражались в армиях антигитлеровской коалиции в Европе и Азии.

Оказавшись вовлеченными в гущу мировых событий, многие африканцы напряженно следили за ходом грандиозного сражения человече­ства с фашизмом, за событиями на решающем фронте мировой войны — советско-германском. Как свидетельствуют документы колониальной адми­нистрации во Французской Западной Африке, политический тонус насе­ления во многом зависел от «сообщений с Востока». После разгрома немец­ко-фашистских войск на Курской дуге губернатор Французского Судана записал в своем дневнике: «Престиж русской армии растет день ото дня, все глубже проникая в массы, тогда как неудачи союзников в Италии вы­зывают скептические прогнозы».

Рост политического самосознания африканского населения, вызванный освободительным характером войны против фашизма, происходил на фоне все более активных выступлений африканских трудящихся, недоволь­ных империалистическими методами хозяйствования колонизаторов, жестокой эксплуатацией, нежеланием эксплуататоров выполнить Атлан­тическую хартию, в которой провозглашался отказ правительств США и Англии от территориальных или других приобретений и торжественно заявлялось о том, что будут уважаться права всех народов избирать себе форму правления.

В Эфиопии, а также в итальянских колониях Северо-Восточной Африки (Эритрея, Итальянское Сомали), оккупированных английскими войсками, ширилось движение за срыв планов по вовлечению этих стран в сферу английского господства. Правительство Эфиопии 25 мая 1944 г. уведомило английское правительство о предстоящем расторжении англо­эфиопского соглашения, по которому управление страной было сосредо­точено в руках английской военной администрации. Такой шаг эфиоп­ского правительства, хотя и соответствовал полностью условиям согла­шения, нанес серьезный удар по планам правящих кругов Великобри­тании, мечтавших о закреплении своего господства над Эфиопией . В то же время, выражая восхищение эфиопского народа героизмом совет­ских людей, боровшихся против фашизма, правительство Эфиопии пе­реслало в дар защитникам Сталинграда большой щит.

В английских колониях — Нигерии, Золотом Береге, Судане, Кении и других формировались и развертывали свою деятельность молодые профсоюзы, студенческие и молодежные ассоциации, складывались предпосылки для образования общенациональных политических организаций. В Нигерии, например, к зиме 1943/44 г. насчитывалось 85 проф­союзов, объединявших 30 тыс. членов. Они официально входили в Ниге­рийский конгресс тред-юнионов. В стране происходил процесс консоли­дации партий, объединений и групп под лозунгом борьбы за националь­ную независимость и проведение реформ в области экономики и куль­туры. Деятельность радикально настроенных представителей на­циональной буржуазии и интеллигенции по объединению рядов нацио­нально-освободительного движения находила отклик широких слоев ниге­рийского народа. В августе 1944 г. на собрании представителей различных организаций и групп была образована массовая политическая партия — Национальный совет Нигерии и Камеруна, программа которой предусмат­ривала достижение национальной независимости в рамках Британского Содружества наций, введение демократической конституции, укрепление единства страны и т. д. Образование этой партии фактически означало создание национального фронта борьбы за освобождение страны от колониальной зависимости.

Под влиянием событий английские колониальные власти были вынуждены пойти на некоторые уступки, в частности была проведена ре­форма системы косвенного управления в Судане, африканцы вошли в состав местных органов управления Нигерии, Золотого Берега, Сьерра- Леоне. Однако частные реформы не меняли общей картины. Под предлогом необходимости подготовить африканцев к самоуправлению колонизаторы встречали в штыки любое требование независимости народов колоний.

В Южно-Африканском Союзе к концу 1943 г. расистско-фашистской Националистической партии был нанесен сильный удар на выборах в парламент. Это несколько ослабило позиции реакции в стране, способст­вовало укреплению авторитета Коммунистической партии Южной Афри­ки и национальных организаций африканского и смешанного населения. Под руководством Африканского национального конгресса в 1944 г. на­чалась подготовка к активной антирасистской кампании против дискри­минационных «пропусков» для африканского и смешанного населения.

Широкое развитие антифашистского движения во Французской Западной Африке и других африканских французских колониях сопровождалось вовлечением в его ряды рабочих и интеллигентов местного происхождения, появлением первых африканских политических орга­низаций. Под влиянием известий о победах Советской Армии над вер­махтом рос интерес местной революционно-демократической интелли­генции к СССР, опыту его социальных преобразований и национального строительства. Налаживались контакты антифашистских сил с Француз­ской компартией. Начали складываться предпосылки для создания еди­ного антиколониального фронта.

Развитие национально-освободительных тенденций в африканских колониях поставило Французский комитет национального освобождения перед необходимостью сформулировать принципы политики по отношению к народам, населявшим французские колониальные владения. Это было сделано на Браззавильской конференции (30 января—8 февраля 1944 г.), где присутствовали представители администрации всех фран­цузских колоний Африки.

Созыв конференции был вынужденным шагом. Этим актом французская буржуазия хотела заранее подготовить почву для будущих поли­тических маневров в колониях, обмана угнетенных масс, изоляции их от пролетариата метрополии. ФКНО не пригласил представителей местных патриотических и культурно-просветительных организаций коренного насе­ления на конференцию. Фактически это было совещание высшего звена административного аппарата колоний. Ее справедливо называли «конференцией губернаторов».

Основное содержание рекомендаций, принятых Браззавильской конференцией, состояло в категорическом отрицании идеи независимости. В них отмечалось: «Сами цели цивилизаторской деятельности, осуществляемой Францией в колониях, отвергают какую-либо мысль об автономии последних или возможности их развития вне рамок Французской империи; возможность введения самоуправления в колониях даже в отдаленном будущем должна быть устранена».

В рекомендациях конференции предусматривались незначительные социальные реформы, провозглашалась мысль о необходимости формирования «туземной элиты» и привлечения ее к управлению колониями через развитие «традиционных» институтов. Предполагалось создание в будущем «колониального парламента» или «федеральной ассамблеи» империи. Однако никаких конкретных мер для улучшения социально-правового и материального положения африканского населения не было предусмотрено. Более того, для африканской молодежи сохранялась система принудительного труда в так называемых «трудовых батальонах».

Решения Браззавильской конференции по сути своей были направлены на изыскание новых путей для сохранения колониального господства Франции в Африке и на консолидацию Французской империи в противовес колониальным притязаниям Англии и США. Оценивая впоследствии результаты этой конференции, видный деятель национально-освбодительного движения президент Республики Гвинеи Секу Туре писал: «Ни в коем случае не предоставлять заморским территориям самоуправления — таков лозунг Браззавиля».

После прекращения военных действий на территории Африки и Ближнего Востока национально-освободительные силы стали все более активно выступать за политическую независимость колоний, а в полуколониальных странах — за ликвидацию зависимости от империализма. Эти требования встречали сопротивление английских и французских колонизаторов, которые крайне неохотно шли даже на частные уступки национально-освободительному движению. Различными способами, от дискредитации его деятелей и политических организаций до репрессий, колонизаторы пытались остановить развитие борьбы. Они опирались на поддержку Соединенных Штатов Америки, которые перед лицом нараставшего антиколониального движения угнетенных народов выступило летом 1943 г. с заявлением, что получение независимости колониалными народами должно зависеть от их способности к самоуправлению. Однако эти меры не могли предотвратить дальнейшего роста освободительных сил. В победах антифашистской коалиции над германо-итальянским фашизмом они черпали веру в будущее освобождение от колониального рабства.

Таким образом, зимой и весной 1944 г. под влиянием coбытий, развертывавшихся на театрах военных действий, прежде всего на советско-германском фронте, росло и ширилось национально-освободительное движение в колониальных и зависимых странах Азии и Африки. В ряде стран оно становилось массовым и принимали все более острые формы. Борьба народов была направлена не только против германских и японских оккупантов, но и против старых колонизаторов.

Характерные черты национально-освободительной борьбы в каждой стране определялись ее экономическим и политическим развитием. В оккупированных Японией Бирме, Вьетнаме, Малайе и Филиппинах наряду с пассивными формами сопротивления развертывалась вооружен­ная борьба партизанских формирований. В Индонезии организованное сопротивление японским захватчикам только зарождалось и набирало силу, а активная борьба проявлялась в основном в стихийных восста­ниях крестьян. Народы Африки, Ближнего и Среднего Востока все более активно и настойчиво выступали за национальную независимость, го­сударственный суверенитет, за полное освобождение от гнета колониа­льных держав. Борьба народов за право самим решать вопросы обще­ственного и государственного устройства явилась мощным ударом по всей империалистической колониальной системе.

Добавить комментарий