В начале ноября 1943 г. войска 4-го Украинского фронта, освободив Северную Таврию и выйдя на Днепр в его нижнем течении, отрезали 17-ю немецкую армию в Крыму, лишив ее сухопутной связи с остальными силами группы армий «А». Снабжение крымской группировки осуществлялось по Черному морю и по воздуху.
Перед советским флотом встала задача активизировать действия по нарушению морских коммуникаций врага, с тем чтобы не дать возможности усилить эту группировку к началу операции по освобождению Крыма. В это время Черноморский флот продолжал базироваться на порты Кавказа, вдали от северо-западного и западного побережья Черного моря.
Защита морских перевозок между портами Румынии и Севастополем являлась для германского и румынского флотов задачей первостепенной важности. К концу 1943 г. вражеские силы на Черном море включали в свой состав вспомогательный крейсер, 4 эскадренных миноносца, 3 миноносца, 4 минных заградителя, 3 канонерские лодки, 28 торпедных катеров, 14 подводных лодок, более 100 артиллерийских и десантных барж и другие малые корабли. Для перевозок войск и грузов имелось (в марте 1944 г.) 18 крупных транспортных судов (общим тоннажем около 47 тыс. брт), несколько танкеров, 100 самоходных десантных барж и много малых судов общим водоизмещением свыше 74 тыс. брт.
Учитывая, что снабжение войск в Крыму, за 200 миль от портов Румынии, в условиях общего превосходства советского флота представляет для противника большую сложность, Ставка Верховного Главнокомандования рассчитывала на его скорую эвакуацию. Черноморскому флоту, командующим которым был вице-адмирал Л. А. Владимирский (с 28 марта 1944 г. — вице-адмирал Ф. С. Октябрьский), 4 ноября 1943 г. было дано указание своевременно обнаружить эвакуацию и использовать против транспортов и плавучих средств всю бомбардировочную и торпедоносную авиацию, а также не менее семи подводных лодок. Принимались меры по перебазированию авиации флота к северо-западу от Крыма в район Скадовска.
В середине декабря советскому командованию стало ясно, что противник не намерен эвакуировать войска с Крымского полуострова. С учетом этого задачи Черноморскому флоту были уточнены: систематически нарушать вражеские коммуникации и усилить перевозки для снабжения Отдельной Приморской армии на керченском плацдарме. Считаясь с тем, что корабли не ремонтировались уже два с лишним года, Ставка разрешила командованию флота уменьшить количество сил, действовавших на коммуникациях врага.
К этому времени в боевой состав Черноморского флота входили: линейный корабль, 4 крейсера, 6 эскадренных миноносцев, 29 подводных лодок, 22 сторожевых корабля и тральщика, 3 канонерские лодки, 2 минных заградителя, 60 торпедных катеров, 98 малых охотников и сторожевых катеров, 97 катеров-тральщиков, а также 642 самолета, в том числе 109 торпедоносцев, бомбардировщиков и 110 штурмовиков
За первые три месяца 1944 г. авиация флота провела 86 успешных атак по судам и плавучим средствам противника. Несколько нападений на конвои совершили подводные лодки и торпедные катера. Действия флота значительно затруднили вражеские перевозки в Крым. Для снабжения находившихся там войск использовались также пять авиатранспортных эскадр. Тем не менее подвоз грузов не восполнял полностью расходов. В декабре — марте потребности крымской группировки противника удовлетворялись лишь на 75—80 процентов. Чтобы уменьшить объем перевозок, Гитлер приказал сократить нормы довольствия войск в Крыму.
Действия советского флота в этот период не ограничивались нарушением вражеских перевозок в крымские порты. Наносились бомбовые удары по портам Констанца и Сулина, а на рейдах ставились мины. Подводные лодки и авиация атаковывали противника в обширном районе вдоль западного побережья Черного моря. Авиация флота с 3 января по 10 апреля потопила у берегов Румынии 3 транспорта и более 40 самоходных барж, паромов и других мелких плавучих средств.
По мере того как линия фронта на Украине отодвигалась на запад, положение немецко-фашистских войск в Крыму становилось все тяжелее. Освобождение района Николаев, Одесса, в котором Черноморский флот принял активное участие, дало ему возможность перебазировать туда с Кавказа часть сил и усилить блокадные действия против крымских портов. В начале апреля на аэродромах Северной Таврии сосредоточилось свыше 200 самолетов авиации флота. В марте—апреле двумя группами из Геленджика в порт Скадовск перешла 2-я бригада торпедных катеров (15 единиц).
К этому времени изменение обстановки на морских театрах и характера действий сухопутных войск на приморских направлениях потребовало по-новому организовать взаимодействие армии и флота. Ставка Верховного Главнокомандования 31 марта специальной директивой установила порядок подчинения флотов и постановки им задач. Северный и Черноморский флоты были выведены из оперативного подчинения фронтов и подчинялись теперь непосредственно народному комиссару Военно-Морского Флота. Краснознаменному Балтийскому флоту и флотилиям, подчиненным в оперативном отношении фронтам, задачи на совместные действия ставили командующие фронтами, а на самостоятельные (главным образом действия на коммуникациях) — нарком ВМФ. Все это позволило еще больше централизовать управление военно-морскими силами. Нарком Военно-Морского Флота был наделен правами главнокомандующего этим видом Вооруженных Сил. Взаимодействие между сухопутными войсками и флотами организовывала непосредственно Ставка или ее представители. В Крымской операции это было возложено на Маршала Советского Союза А. М. Василевского.
Планируя операцию по освобождению Крыма, советское командование отказалось от высадки морских десантов. Противник создал на полуострове сильную противодесантную оборону: установил 21 батарею береговой артиллерии, 50 новых минных заграждений, выделил для противодесантной обороны три дивизии, горнострелковый полк «Крым», 9-ю артиллерийско-зенитную дивизию и другие силы и средства. Войска 4-го Украинского фронта и Отдельной Приморской армии имели достаточно огневых средств, чтобы самостоятельно прорвать оборону врага. При такой обстановке силы флота целесообразнее было использовать на морских сообщениях противника.
В директиве советского Верховного Главнокомандования от 11 апреля 1944 г. Черноморскому флоту вменялось в обязанность систематически срывать морские перевозки противника, считая на ближайший период нарушение коммуникаций с Крымом главной его задачей. Для действий на удаленных коммуникациях предлагалось применять подводные лодки, бомбардировочную и минно-торпедную авиацию, а на подходах к Севастополю — бомбардировочно-штурмовую авиацию и торпедные катера. Что касается крупных кораблей до эскадренных миноносцев включительно, то их следовало «тщательно готовить к морским операциям, которые будут при изменении обстановки указаны Ставкой». Такое решение обусловливалось большой удаленностью района базирования кораблей и с оперативной точки зрения оправдывалось до тех пор, пока противник располагал возможностями прикрывать эвакуацию своих войск авиацией, располагавшейся на крымских аэродромах. На заключительном же этапе операции, когда советская авиация перебазировалась на аэродромы Крыма, возникли условия для участия эсминцев, сторожевых кораблей и тральщиков в срыве эвакуации противника из Севастополя. Но командование Черноморского флота этими возможностями не воспользовалось.
В процессе подготовки операции ответственную задачу выполняла Азовская военная флотилия под командованием контр-адмирала С. Г. Горшкова. Она, обеспечивая бесперебойную переправу всех видов снабжения и пополнения для Отдельной Приморской армии через Керченский пролив на плацдарм, с января по май перевезла свыше 122 тыс. военнослужащих, 1 тыс. орудий и минометов, 206 танков, более 150 тыс. тонн воинских грузов и вывезла свыше 20 тыс. раненых и более 3 тыс. военнопленных Корабли флотилии высадили тактические десанты во фланг оборонявшихся войск противника (на мыс Тархан и в порт Керчь), чтобы расширить плацдарм для наступления.
С 8 апреля по 12 мая Черноморский флот провел операцию по нарушению морских сообщений противника между Крымским полуостровом и портами Румынии. Операция преследовала цель: на первом этапе — не допустить усиления группировки вражеских войск в Крыму, на втором — сорвать эвакуацию разгромленной 17-й немецкой армии.
Цели операции достигались тесным взаимодействием подводных лодок, торпедных катеров и авиации. Для уничтожения судов, выходивших из портов Крыма, в прибрежной зоне использовались торпедные катера, которые базировались на Скадовск. Вдали от баз у берегов Румынии борьбу с конвоями вели подводные лодки. Авиация флота наносила удары на всем протяжении коммуникаций от берегов Крыма до румынских портов Сулина и Констанца.
В конце апреля — первых числах мая, когда проходила массовая эвакуация войск противника, использование торпедных катеров и авиации сильно затруднялось сложными погодными условиями. Поэтому противник, хотя и нес значительные потери, до последнего момента продолжал эвакуацию.
В период эвакуации было потоплено 102 различных судна (транспорты, десантные баржи, шхуны, катера и другие плавсредства) и повреждено более 60 судов и кораблей . Это означало, что из каждых десяти кораблей и судов, принявших участие в эвакуации, восемь оказались потопленными или получившими повреждения.
О серьезных неудачах противника на море свидетельствуют документы немецко-румынского командования. Только с 3 по 13 мая, по оперативным сводкам штаба 17-й армии, на переходе морем враг потерял 37 тыс. немецких и около 5 тыс. румынских солдат и офицеров. В донесении главного морского штаба Румынии говорилось, что во время эвакуации из Крыма советский флот потопил 43 процента тоннажа находившихся в Черном море немецких, румынских и венгерских судов. Примерно такое же количество судов получили повреждения. Немецкий адмирал Руге впоследствии с горечью признал: «Всего неприятнее для малых кораблей оказалась русская авиация, особенно при эвакуации Крыма...».
Успешно действовала авиация и торпедные катера в дни, предшествовавшие штурму Севастополя, и в период боев за город. Бывший начальник штаба командующего германскими военно-морскими силами на Черном море Г. Конради так описывает последние дни эвакуации: «Большое скопление людей на тесном пространстве мыса Херсонес и наплыв бесчисленного множества отступавших войсковых частей все больше затрудняли управление войсками и погрузку их на суда. В ночь на 11 мая на причалах началась паника. Места на судах брались с боем. Суда отваливали, не закончив погрузки, так как в противном случае они могли затонуть».
Последним к мысу Херсонес подошел вражеский конвой в составе крупных транспортов «Тотила», «Тея» и нескольких десантных барж. Приняв до 9 тыс. человек, суда с рассветом взяли курс на Констанцу.
Но авиация вскоре потопила «Тотилу», «Тея» же с сильным охранением полным ходом шла на юго-запад. Корабли, которые сопровождали ее, через каждые 20 минут открывали огонь по беспрерывно атаковавшим советским самолетам. Около полудня торпеда попала в судно и оно затонуло. С обоих транспортов, указывает Конради, спаслось только 400 человек.
Стремительное наступление советских сухопутных войск и активные действия Черноморского флота сорвали намерения немецко-фашистского командования планомерно осуществить эвакуацию войск из Крыма. 7 мая, когда была прорвана оборона противника у Севастополя, германское армейское руководство в Крыму просило морское командование направить туда из Румынии суда, необходимые для общей эвакуации. Но эта просьба осталась невыполненной из-за нехватки судов. Кроме того, в последние дни многие германские корабли не могли даже подойти к Севастополю.
Большие потери при эвакуации, особенно на ее последнем этапе, произвели тяжелое впечатление на немецко-фашистские войска. За постигшую их катастрофу армейское руководство предъявило обвинение морскому командованию, а последнее сослалось на то, что перед флотом были поставлены невыполнимые задачи. 13 мая командующий группой армий «Южная Украина» генерал Шернер в журнале боевых действий зафиксировал, что флот оказался не в состоянии организовать вывоз последних войск, многие суда проявили полную неспособность к действиям, большинство вернулось порожняком. Он потребовал расследовать вопрос об эвакуации из Крыма. Однако Дениц не согласился с мнением Шернера, считая, что германские военно-морские силы сделали все возможное.
Советское командование высоко оценило заслуги летчиков, подводников и катерников в разгроме вражеских войск в Крыму. Многие моряки были награждены орденами и медалями. Первыми кавалерами орденов Ушакова и Нахимова стали контр-адмирал П. И. Болтунов, командовавший бригадой подводных лодок, командующий ВВС Черноморского флота генерал В. В. Ермаченков, начальник береговой обороны этого флота генерал П. А. Моргунов, контр-адмирал С. Г. Горшков.
Высокое боевое мастерство проявил личный состав всех кораблей, частей и соединений флота, участвовавших в операции. Неожиданностью для противника явилось быстрое внедрение в советских Военно-Мор- ских Силах реактивных установок. Их освоение, а также налаженное взаимодействие между катерами с реактивным вооружением и обычными торпедными катерами привели к повышению эффективности действий флота. Успешно действовала морская авиация. Бомбоштурмовые удары по конвоям и транспортам, массированные налеты на порты, постановка мин у мест разгрузки дезорганизовали эвакуацию. Большой эффект дал метод топмачтового бомбометания, когда бомбы сбрасывались с очень малой высоты и поражали суда после рикошетирования от поверхности воды.
Успешным действиям Черноморского флота на вражеских коммуникациях и по блокаде крымской группировки противника способствовала непрерывная партийно-политическая работа. Политуправление флота и политотдел Азовской флотилии постоянно направляли работу подчиненных им политорганов, партийных и комсомольских организаций на воспитание у личного состава наступательного порыва, на совершенствование боевого мастерства всего личного состава. Общая численность коммунистов на флоте увеличилась за полугодие на 2 тыс. человек и достигла 29,5 тыс. Много внимания уделялось популяризации и распространению передового боевого опыта, внедрению новых способов и приемов борьбы с противником в море. Когда в начале 1944 г. летчики 13-го гвардейского Краснознаменного авиационного полка впервые применили топмачтовое бомбометание, то в некоторых авиачастях его недооценили. Командиры, политорганы и партийные организации быстро изменили такое отношение летчиков к новому способу бомбометания. В дальнейшем он завоевал прочное место не только на Черноморском, но и на других флотах. Большая работа проводилась с экипажами торпедных катеров по внедрению и распространению боевого опыта применения реактивных установок.
Одновременно с активными действиями на вражеских коммуникациях Черноморский флот решал задачу защиты собственных коммуникаций. Авиация противника к этому времени не представляла для него большой опасности. Реальную угрозу советскому судоходству создавали лишь подводные лодки. Для борьбы с ними был осуществлен целый комплекс мероприятий. Авиация наносила удары по базе подводных лодок в Констанце. В средней части моря самолеты проводили поиск лодок на их пути к Черноморскому побережью Кавказа. Отдельные участки прибрежных коммуникаций прикрывали минные заграждения. Корабли и самолеты охраняли транспорты на переходе морем. Подводные лодки не рисковали обычно на них нападать, а атаковывали лишь одиночные суда. В результате коммуникации между советскими портами, а также перевозки для Отдельной Приморской армии на Керченский полуостров не прерывались ни на один день.
После освобождения Крыма и северного побережья Черного моря от Перекопа до Одессы перед Черноморским флотом встали новые задачи: нарушать коммуникации и уничтожать транспортные средства врага, создавать угрозу побережью противника, не допускать использования им Дуная в оборонительных целях. Однако большая минная опасность во всем северо-западном районе, разрушение противником оставляемых портов и значительная изношенность кораблей затрудняли решение этих задач.
Государственный Комитет Обороны принял меры к пополнению флота за счет переброски малых боевых кораблей на Черное море с других театров. Командование флота сформировало три бригады кораблей-тральщиков, которые начали траление. Азовская военная флотилия, преобразованная в Дунайскую, перешла из Керченского пролива в северо-западный район моря и нацелилась на устья Днестра и Дуная. Черноморский флот готовился к дальнейшему развертыванию совместных с сухопутными войсками операций у западного побережья моря.
Военно-Морской Флот СССР в зимне-весеннюю кампанию решал на морских театрах важные боевые задачи по содействию сухопутным войскам в наступлении, срыву снабжения и эвакуации блокированных с суши немецко-фашистских группировок, достижению полной безопасности собственных морских перевозок. Важное значение для решения этих задач имели достижения советской экономики, позволившие постоянно увеличивать силы флотов, совершенствовать вооружение и техническое оснащение боевых кораблей и самолетов. Германское командование стремилось во что бы то ни стало удержать приморские плацдармы, вьт- деляя для этого значительное количество морских сил и авиации. Активные действия советских флотов сыграли свою роль в срыве этих попыток врага и в целом оборонительной стратегии военного командования противника.
Благодаря успешным действиям Северного флота все больше изменялось в пользу антигитлеровской коалиции соотношение сил на Баренцевом море, где создалась благоприятная обстановка для защиты своих морских перевозок и нарушений коммуникаций противника. Большое значение для последующих действий имел полученный флотом опыт организации и осуществления операции по защите конвоев и по нарушению вражеских морских коммуникаций.
Балтийский и Черноморский флоты приобрели опыт взаимодействия с сухопутными войсками в крупных совместных операциях на приморских направлениях. Хотя Балтийский флот и был еще блокирован в восточной части Финского залива, условия его базирования улучшились. Увеличились возможности для содействия флота войскам фронта в проведении операций на территории Эстонской ССР и на Карельском перешейке. После освобождения Крыма и таких крупных баз, как Николаев и Одесса, коренным образом изменилась обстановка на Черном море. Теперь боевые силы флота получили возможность поддержать военные действия советских войск по освобождению Румынии.