Главной целью внешней политики правительства Японии в конце 1942 — начале 1943 г. было создание благоприятных условий для закрепления и усиления военно-политических и экономических позиций на оккупированных территориях и расширения агрессии, если создадутся для этого благоприятные условия. В Токио рассчитывали добиться этого укреплением союза с Германией и Италией, привлечением на свою сторону реакционных сил в Китае.
Японское правительство стремилось развивать с партнерами по агрессивному блоку экономические связи и координировать военные планы. Однако экономические соглашения от 20 января 1943 г. большого практического значения не имели из-за изменения военно-политической обстановки. Между германским и японским генеральными штабами продолжались контакты, осуществлялась взаимная информация о планах операций и ходе военных действий на фронтах, хотя во взглядах и оценках происходивших событий имелись расхождения.
В начале ноября 1942 г. в Токио стали склоняться к выводу, что Германия не в состоянии достигнуть быстрой победы над СССР. Совет по координации действий ставки и правительства, оценивая обстановку, пришел к заключению, что война Германии против СССР «приняла затяжной характер» и «в зависимости от хода событий вполне возможны ее попытки установить мир с Великобританией и СССР». Японские руководящие деятели чрезвычайно опасались сепаратного мира между «третьим рейхом» и Великобританией, полагая, что в таком случае «Японии придется вести войну с Великобританией и Америкой собственными силами».
Более выгодным для реализации своих планов военно-политическое руководство Японии считало заключение Германией мира только с Советским Союзом. Оно рассматривало такой договор как временную меру, призванную обеспечить концентрацию всех сил фашистского блока вначале для разгрома Великобритании и вывода из войны США, а затем для сокрушения Советского Союза. Япония предприняла попытки содействовать заключению мира между Германией и Советским Союзом, рассчитывая при любом их исходе внести раскол в антифашистскую коалицию и одновременно замаскировать свои приготовления к нападению на СССР.
Ухудшение положения немецко-фашистских войск на советско-германском фронте и обстановки на Тихом океане побудило совет по координации действий ставки и правительства спешно направить в Германию и Италию специальные миссии связи для укрепления отношений с последними и разъяснения им своих позиций. В инструкции, утвержденной 26 февраля 1943 г., миссиям предписывалось разъяснить в Берлине и Риме главную задачу держав оси — «всеми возможными средствами принудить Великобританию к капитуляции и сломить у США волю к вооруженной борьбе». Миссиям было поручено сообщить, что «Япония будет неуклонно усиливать подготовку к войне с СССР».
Члены японского правительства и военные деятели демонстрировали представителям рейха в Токио свое желание укрепить союз с Германией и пытались получить у них информацию о положении на фронтах в Европе и дальнейших планах командования. В феврале 1943 г. германский посол в Токио сообщил в Берлин, что в беседе с ним премьер-министр Тодзио, министр военно-морского флота и другие министры, а также начальники генеральных штабов армии и флота «выражали желание о самом тесном сотрудничестве с Германией». Глава японского правительства проявил особый интерес к событиям в Северной Африке, стремясь выяснить, насколько Германия способна отвлечь силы Соединенных Штатов и Великобритании от Дальнего Востока.
Германия в связи с резким ухудшением положения ее войск на восточном фронте со своей стороны настойчиво требовала ускорить нападение Японии на СССР. Однако в Токио, учитывая соотношение сил на Дальнем Востоке и начавшееся наступление западных союзников па Тихом океане, не решались создавать еще один фронт. 6 марта 1943 г. японский посол Осима по указанию своего правительства заявил в министерстве иностранных дел Германии, что Япония не имеет возможности вступить в войну против СССР, хотя «никогда не может игнорировать русского вопроса». Отказ от немедленного вступления в войну против Советского Союза Осима объяснял опасностью распыления японских сил. На замечание Риббентропа, что «отказ Японии принять участие в войне усилил тяжесть, которую несет Германия», посол ответил, что «Япония в течение продолжительного времени имела намерение бросить свои силы против России, однако пока она еще недостаточно сильна, чтобы пойти на такой шаг». В отношении Италии совет по координации действий ставки и правительства считал в конце февраля 1943 г., что ее возможности для продолжения войны «во многом зависят от Германии».
Необходимо отметить, что отказ Японии от агрессии против СССР в начале весны 1943 г. отнюдь не мотивировался ее желанием соблюдать советско-японский пакт о нейтралитете. Японское правительство проводило по отношению к Советскому Союзу враждебную политику, готовясь напасть на него в благоприятный момент.
На основе многочисленных документов Международный военный трибунал для Дальнего Востока сделал вывод, что «в 1942 г. японский генеральный штаб и штаб Квантунской армии разработали новые наступательные военные планы против Советского Союза, остававшиеся в силе на 1943 г. Трибунал считает, — указывается в приговоре, — что до 1943 г. Япония не только планировала вести агрессивную войну против Советского Союза, но также и продолжала активную подготовку к такой войне».
О продолжавшейся подготовке Японии к войне против СССР свидетельствуют изданные институтом тотальной войны в марте 1943 г. секретные «Сводные исследовательские записки за 1942 г.», в которых раскрываются планы Японии по использованию советских территорий после их оккупации японскими войсками. В главе «Мероприятия по управлению Сибирью (включая Внешнюю Монголию)» в качестве первоочередных задач японских оккупационных властей на захваченных советских территориях выделялись: ликвидация коммунистической идеологии и коммунистических организаций, отмена советских законов, восстановление частной собственности, принудительное переселение местных жителей или закрепление их в качестве рабочей силы для разработки рудных ресурсов, утверждение во всех областях руководящего превосходства японской нации. Кроме туэго, японские власти предполагали на оккупированной советской территории «ликвидировать прежние антияпонские взгляды и внедрить в сознание идеи и реальные факты сопроцветания великой Восточной Азии, в центре которой находится Япония»
Так японское правительство, под непосредственным руководством которого работал институт тотальной войны, планировало реставрировать капитализм в СССР, превратить Сибирь и советский Дальний Восток в японскую колонию.
Япония грубо нарушала пакт о нейтралитете, обстреливая советских пограничников и мирных граждан, задерживая суда, перебрасывая на советскую территорию шпионов и целые банды, нарушая границу и территориальные воды.
По сравнению с 1941 г. в 1942 —1943 гг. количество нарушений советской границы японскими военнослужащими, судами и самолетами неуклонно увеличивалось. Япония нарушала Портсмутский договор, преднамеренно затрудняла советское торговое судоходство на Дальнем Востоке и устанавливала для него ограничения. В связи с этим Осима говорил Риббентропу, что Япония дала возможность России пользоваться только одним морским путем, на котором осматриваются все советские суда в поисках оружия и боеприпасов.
Советский Союз решительно выступал против враждебных актов своего восточного соседа. В 1942 г. Министерство иностранных дел СССР направило японскому правительству десять нот, в которых заявляло протесты по поводу нарушения советской границы, территориальных вод и другой враждебной деятельности.
На рубеже 1942—1943 гг. японское руководство осуществляло политические маневры с целью упрочить свое положение в Китае. В Токио рассчитывали, что хорошо поставленный спектакль об установлении «равноправных» отношений с марионеточным нанкинским режимом Ван Цзин-вэя может подорвать в гоминьдане позиции антияпонских элементов и содействовать переходу Чунцина на сторону Японии.
В конце декабря 1942 г. в Токио был приглашен Ван Цзин-вэй, встреченный с почестями, как «глава китайского национального правительства». 9 января 1943 г. марионеточное нанкинское правительство подписало декларацию об объявлении войны Соединенным Штатам Америки и Великобритании. Премьер-министр Японии Тодзио в речи по поводу этого акта заявил, что «отношения между Японией и китайским национальным правительством в Нанкине отныне будут строиться на новой, равноправной основе». Он сообщил о решении Японии отказаться от своих концессий на оккупированной территории Китая и передать «национальному правительству» права на международные сеттльменты в Шанхае и Гулансу. В конце марта Тодзио побывал в Шанхае и Нанкине на передаче японских концессий. Выступая с речами, он призывал Чан Кай-ши отказаться от сопротивления. Японские правящие круги надеялись, если будет необходимо, через него установить контакты с США и Великобританией.
Как и следовало ожидать, передача нанкинскому правительству японских концессий оказалась блефом: японские резиденты были оставлены во всех «переданных» концессиях, которые, несмотря на смену вывесок, по-прежнему использовались в интересах Японии. Шумная пропагандистская кампания по поводу «новой» японской политики в Китае, затеянная в Токио, не принесла японцам ощутимых результатов, так как проводилась в обстановке военных неудач фашистского блока на советско-германском фронте, в Африке и на Тихоокеанском театре. Правительство Чан Кай-ши не вняло японским призывам.
Чтобы укрепить военные, политические и экономические позиции в захваченных районах, официальный Токио продолжал рекламировать создание «сферы сопроцветания великой Восточной Азии». Этой пропагандой японские деятели стремились, с одной стороны, замаскировать колониальный режим на оккупированных территориях, а с другой — поднять дух японцев, внушив им веру в прочность завоеваний. Провозглашение «независимости» Бирмы, Филиппин и других стран, имитация внешнеполитических связей с ними, заключение «договоров» и т. д. являлись типичными и своеобразными актами колониальной политики японских империалистов. Созданное для управления оккупированными странами специальное министерство по делам великой Восточной Азии решало типично колонизаторскую задачу — мобилизацию ресурсов захваченных территорий и использование их для ведения войны. Роль министерства иностранных дел в осуществлении политики в этих районах была номинальной.
С ухудшением военно-политического положения стран фашистского блока в конце 1942 — начале 1943 г. среди политических деятелей Японии появились группы, выступавшие за выход из войны. Одну из таких групп возглавляли видные государственные деятели — бывший премьер-министр Ф. Коноэ и ближайший советник императора К. Кидо, опасавшиеся, что развитие военных событий в дальнейшем может стать еще более неблагоприятным для фашистской коалиции. Они высказывались за скорейшее заключение мира с США и Великобританией, рассчитывая, что в ходе переговоров можно будет добиться сохранения японской колониальной империи. В начале 1943 г. Коноэ, Кидо, бывшие послы в Лондоне и Нанкине С. Иосида и М. Сигэмицу, маркиз Ц. Мацудайра, бывшие премьер-министры Р. Вакацуки, К. Хиранума и К. Окада неоднократно обсуждали вопрос о заключении компромиссного мира с США и Великобританией. Однако в тот период дело ограничилось лишь обменом мнениями.
Таким образом, к апрелю 1943 г. японскому правительству не удалось достичь основных внешнеполитических целей. Соглашения об экономическом сотрудничестве с Германией и Италией не принесли ожидаемых результатов в связи с изменением положения на фронтах и трудностями использования путей сообщения с этими странами. Гитлеровское командование, готовившееся к наступательным операциям на советско-германском фронте, не приняло японский план сосредоточения основных усилии против англо-американских войск. Кабинет Тодзио не добился своих целей и в Китае, а его политика укрепления «сферы сопроцветания» не могла встретить поддержку народов оккупированных стран. Влиятельные группы японских политических деятелей стали выступать за прекращение войны. Все это свидетельствовало о начале кризиса внешней политики правящих кругов Японии.
Нараставший коренной перелом в ходе второй мировой войны в пользу антигитлеровской коалиции сказался на международном положении и внешней политике стран фашистского блока.
Основная сила агрессоров — фашистская Германия постепенно теряла авторитет среди своих союзников в Европе и в нейтральных государствах. Все труднее становилось гитлеровской дипломатии сдерживать их центробежные устремления.
Фашистский режим в Италии вступил в полосу глубокого кризиса. Одни представители итальянской буржуазии во главе с Муссолини преполагали осуществить свои политические цели прекращением войны с Советским Союзом, другие — достижением сепаратного мира с западными державами.
Правящие круги остальных европейских союзников Германии продолжали сотрудничество с гитлеровцами. Их объединяла общая ненависть к стране социализма, боязнь расплаты за свои действия, стремление удержаться у власти. Это толкало партнеров фашистской Германии в Европе к лавированию, попыткам заключить сепаратный мир с западными державами на антисоветской основе. В то же время и в германской правящей клике росло число сторонников установления тайных контактов с США и Великобританией, чтобы склонить их к совместной войне против Советского Союза.
Германо-японские отношения, несмотря на трения, базировались на военно-политическом союзе и общих целях в войне. Японский милитаризм еще сохранял достаточно прочные позиции. Но на данном этапе войны правительство Японии стремилось побудить своих партнеров по блоку к более активным действиям против США и Великобритании. Одновременно оно пыталось реализовать свои захватнические планы собственными силами. Выжидая исхода борьбы на советско-германском фронте, японский империализм не отказывался окончательно от агрессивных намерений в отношении СССР. Однако при всем своем авантюризме японские правящие круги сознавали невозможность одновременно осуществлять свои «южные» и «северные» планы.
Дипломатическая активность Японии была направлена на то, чтобы «узаконить» территориальные захваты в странах Южных морей, изобразить оккупацию как результат «двусторонних соглашений» с Малайей, Бирмой, марионеточным режимом Ван Цзин-вэя в Нанкине и т. д. Дипломатия оси Берлин — Рим — Токио стремилась сохранить свои позиции в нейтральных государствах.
Таким образом, несмотря на кризисные явления, блок фашистских государств еще продолжал активно бороться за осуществление своих агрессивных военно-политических целей.