Вторая мировая война: характерные черты советской военной стратегии 1942 г

В ходе вооруженной борьбы в весеннем и летне-осеннем периодах 1942 г. продолжался процесс развития советской военной стратегии. Поскольку главным видом действий Советских Вооруженных Сил на этом этапе борьбы была стратегическая оборона, советское военное искусство обогатилось прежде всего новым опытом организации и ведения крупнейших стратегических оборонительных операций и оборонительной кампа­нии в целом.

Как и в 1941 г., переход Советской Армии к обороне был вынужденным. Инициатива действий вновь оказалась у противника. В развернув­шейся оборонительной кампании советским войскам, в тяжелых условиях борьбы с численно превосходящими силами врага, пришлось решать ряд крупных задач, составивших в совокупности единую военно-политиче­скую цель — отразить новое стратегическое наступление вермахта на юго-западном направлении, обеспечить эвакуацию производительных сил из южных районов страны и создать условия для перехода в дальнейшем Советских Вооруженных Сил в контрнаступление.

Итог борьбы показал, что цель оборонительной кампании 1942 г. в основном достигнута, и это обеспечило необходимые условия для созда­ния коренного перелома в военных действиях на советско-германском фронте в ходе последующего этапа второй мировой войны.

Успех в достижении военно-политической цели оборонительной кампа­нии был обеспечен прежде всего сосредоточением основных усилий совет­ских войск на угрожаемом юго-западном направлении, стойкостью оборо­нявшихся здесь соединений и объединений Советской Армии, согласован­ностью усилий всех видов вооруженных сил, проведением частных насту­пательных операций на других направлениях советско-германского фронта.

Советское командование последовательно провело на направлении главного удара противника ряд стратегических оборонительных операций, в которых принимали участие, как правило, два-три фронта. Операции развертывались по фронту от 250 до 800 км и по глубине от 150 до 500 км. В каждой из них в составе советских войск в начале оборонительного сра­жения участвовало от 500 до 1,5 млн. человек, 3—6 тыс. орудий и миноме­тов, 400—800 боевых самолетов, 600—2400 танков.

Опыт борьбы с врагом показал, что основные задачи, которые приходилось решать советским войскам в стратегических оборонительных операциях, состояли в отражении наступления крупной группировки про­тивника, с тем чтобы не допустить выхода ее к прикрываемому военно-по­литическому центру, экономическому району, в удержании такого центра или района, в ослаблении наступательных возможностей врага и созда­нии необходимых предпосылок для перехода в контрнаступление на ре­шающем направлении. В оборонительных операциях 1942 г. все эти задачи присутствовали или полностью, или частично.

Так, цель Воронежско-Ворошиловградской оборонительной операции заключалась в том, чтобы отразить наступление войск двух немецко-фашистских групп армий — «Б» и «А» (всего около 80 дивизий), обескро­вить их, обеспечить выдвижение на направление удара противника стра­тегических резервов и задержать выход его к Волге и на Северный Кавказ.

Цель первой Сталинградской оборонительной операции в июле — сентябре 1942 г. состояла в том, чтобы отразить наступление главной удар­ной группировки немецко-фашистских войск (группы армий «Б» — всего 50 дивизий); не дать противнику овладеть Сталинградским промышленным районом и рассечь стратегический фронт в районе Сталинграда; нанести в ходе упорных оборонительных сражений на подступах к городу пора­жение наступавшему врагу, заставив его израсходовать здесь свои страте­гические резервы; изменить соотношение сил в свою пользу.

Цель второй Сталинградской оборонительной операции в сентябре — ноябре состояла в том, чтобы путем упорной обороны города в сочетании с активными наступательными действиями севернее и южнее Сталинграда отразить вражеские штурмы города, не допустить захвата врагом этого крупного экономического центра и важного стратегического объекта и обеспечить подготовку к переходу Советской Армии в контрнаступление.

Исключительно важной была цель Северокавказской операции совет­ских войск. Она состояла в том, чтобы отразить наступление войск группы армий «А» (всего до 30 дивизий), не дать врагу возможниьги овладеть богатейшими источниками кавказской нефти, сохранить базирование Чер­номорского флота в портах Черноморского побережья Кавказа, воспре­пятствовать проникновению немецко-фашистских войск через Закавказье в Иран для расширения фронта агрессии в страны Ближнего Востока и другие районы мира.

В ходе всех крупных стратегических операций оборонительной кампании 1942 г. было привлечено большое количество войск и материаль­ных средств. Советское командование получило большой опыт в орга­низации и проведении этих операций. Первостепенное внимание оно уде­ляло сохранению устойчивости и целостности стратегического фронта, поскольку именно он позволял приостанавливать наступление противника на определенных рубежах, планировать контрудары и контрнаступления, проводить инженерное оборудование местности, эвакуацию промышлен­ного оборудования и стратегических запасов материальных средств из прифронтовых районов. Это достигалось не только восстановлением бое­способности действующих фронтов и армий путем передачи в их состав отдельных соединений или объединений из резерва Ставки или переброски с других направлений, но главным образом созданием на угрожаемых направлениях новых фронтовых объединений за счет выдвижения крупных стратегических резервов Ставки. Примером может служить создание Во­ронежского и Сталинградского фронтов в первой половине июля 1942 г. Позже, в начале августа, для таких же целей был образован Юго-Восточ­ный фронт. На укомплектование и пополнение войск этих фронтов были использованы почти все подготовленные Ставкой стратегические резервы для намечавшегося наступления летом 1942 г.

Показателем стратегической устойчивости фронта является снижение темпов продвижения противника в ходе оборонительной кампании. Так, во время Воронежско-Ворошиловградской и Северокавказской опе­раций средний темп наступления противника составлял 15—20 км в сут­ки. Во время Сталинградской операции на подступах к городу гитлеров­ские войска продвигались в большой излучине Дона только на 2—3 км в сутки, а в период боев на сталинградских обводах, оборудованных на ближних подступах к городу, — на 1—2 км в сутки.

Высокая активность советских войск была наиболее характерной чер­той ведения стратегической обороны 1942 г. Она проявлялась в нанесении мощных ударов авиации по наступавшему врагу, проведении фронтовых и армейских контрударов, организации наступательных операций отдель­ными армиями в рамках стратегических оборонительных операций, а так­же проведении ряда наступательных операций фронтов на других на­правлениях советско-германского фронта.

Удары по врагу в условиях сплошного фронта обороны наносились не только с целью задержать наступление противника и отвлечь его силы с направления главного удара, но и чтобы нанести поражение насту­пательной группировке. Так, в ходе Воронежско-Ворошиловградской операции 5-я танковая армия Брянского фронта нанесла в июле контр­удар с севера по подвижным войскам армейской группы «Вейхс», кото­рые являлись главной ударной силой противника на воронежском на­правлении.

В ходе оборонительных операций на подступах к Сталинграду и по удержанию самого города 25—27 июля были осуществлены контрудары 1-й и 4-й танковых армий Сталинградского фронта, а в сентябре — частные наступательные операции 1-й гвардейской, 24-й и 66-й армий этого фронта.

Наступательные операции советских войск, проведенные как в рамках стратегических оборонительных операций, так и самостоятельно на дру­гих направлениях советско-германского фронта, по своему размаху, си­лам, а главное, по результатам мало отличались от контрударов, их тер­риториальный и оперативный успех был ограниченным.

Задерживая наступление врага, сковывая и отвлекая его резервы с главного направления на другие, истощая его силы при нанесении контр­ударов, советские войска придавали стратегической обороне весьма ак­тивный характер и последовательно подготавливали условия для перехода Советской Армии в контрнаступление на избранном направлении.

В этом отношении большую роль сыграли наступательные операции с ограниченными целями на западном и северо-западном направлениях, в результате которых советским войскам удалось не только сковать крупные силы врага, но и заставить гитлеровское командование перебросить туда часть дивизий с юга.

Достижению устойчивости фронта в кампании 1942 г. способствовало и создание стратегической обороны большой глубины. Как отмечалось выше, строительство оборонительных рубежей было начато весной, еще до принятия Ставкой решения о переходе к стратегической обороне как основному способу действий в условиях развернувшегося крупного наступления врага на южном крыле фронта. Общая глубина стратегической обороны, подготовленной в инженерном отношении (с учетом тылового рубежа по реке Волга), на направлении главного удара противника до­стигала 600 км. Советское командование, учтя опыт 1941 г., решило, что необходимо иметь три стратегических рубежа, расположенных один от другого в среднем на 200 км, что соответствовало глубине наступательной операции танковых группировок немецко-фашистских войск. Важной особенностью в построении обороны было то, что оборонительные рубежи, как фронтовые, так и стратегические, подготавливались главным обра­зом против танков противника. Они выбирались с учетом хорошего обеспечения железнодорожной сетью для осуществления маневра войск. Обо­ронительные позиции готовились на естественных рубежах с использова­нием городов как крупных опорных пунктов.

Большое искусство в ходе обороны 1942 г. советское командование проявило и в вопросах использования стратегических резервов, создания оборонительных группировок на угрожаемых направлениях. В ходе всей оборонительной кампании Ставка планомерно наращивала усилия совет­ских войск и делала это значительно быстрее наступавшего противника. Для активного влияния на ход борьбы Ставка имела в своем распоряжении необходимые силы.

Резервы Ставки использовались как для создания оборонительных группировок, так и для быстрого восстановления нарушенного стратегического фронта, а также восстановления боеспособности действующих фронтов, образования ударных группировок в целях нанесения контр­ударов и проведения частных наступательных операций.

Опыт оборонительной кампании 1942 г., так же как и опыт летне-осенней кампании 1941 г., показал, что Ставка Верховного Главнокомандования смогла в сложной обстановке борьбы на этих трудных этапах вой­ны не только пополнять действующие фронты свежими силами для ведения оборонительных операций, но также подготовить и сохранить крупные стратегические резервы для перехода в последующем в контрнаступление.

Ввод на завершающем этапе оборонительной кампании свежих страте­гических резервов на сталинградском направлении, скрытное их развер­тывание и массированное использование на избранных участках обеспе­чили не только необходимую для сокрушения вражеской обороны силу первоначального удара, но и способствовали достижению стратегической внезапности контрнаступления Советской Армии. Это явилось важным фактором в деле захвата стратегической инициативы и создания пере­лома в военных действиях на всем советско-германском фронте.

В ходе весенних и летне-осенних сражений 1942 г. продолжали совер­шенствоваться и методы стратегического руководства вооруженной борь­бой. Как и в 1941 г., высшим органом стратегического руководства была Ставка Верховного Главнокомандования во главе с И. В. Сталиным, кото­рая в своей практической работе опиралась на Генеральный штаб. Весной 1942 г. еще продолжали действовать промежуточные органы стратегиче­ского руководства — управления главнокомандующих стратегическими направлениями: Западное, Юго-Западное и Северо-Кавказское.

Впервые такие органы появились еще в конце начального периода Великой Отечественной войны. Их создание было вызвано стремлением облегчить руководство военными действиями крупных группировок войск после вынужденного перехода Советской Армии к стратегической обороне летом 1941 г. Проведение такого мероприятия вызывалось в то время и ха­рактером борьбы, возросшим масштабом и мобильностью операций, кото­рые требовали высокой оперативности в управлении действиями фронтов.

Образование главных командований на стратегических направлениях как промежуточных звеньев управления между Ставкой и фронтовыми объединениями было совершенно новым явлением в военном искусстве. При создании главных командований имелось в виду, что Ставка получит возможность лучше организовать взаимодействие фронтов, Военно-Воздушных Сил и Военно-Морского Флота. Предполагалось также, чго воен­ные советы главных командований в большей степени, чем командования фронтов, смогут использовать местные ресурсы и возможности для обеспе­чения потребностей вооруженной борьбы на том или ином направлении. Каждое из главных командований координировало действия нескольких фронтов (а на приморских направлениях и флота), решавших единую стратегическую задачу.

Создание этих органов было шагом в деле поисков лучшей системы стратегического руководства, лучших форм управления Советскими Вооруженными Силами. Но опыт выявил серьезные недочеты таких звеньев руководства вооруженной борьбой. Несмотря на наличие главных коман­дований на стратегических направлениях, Ставка часто вынуждена была,, минуя эти органы, непосредственно руководить фронтами. Это ставило главные командования лишь в положение информационно-передаточных инстанций, которые не только не обладали полномочиями, но, по существу, не имели в своем распоряжении ни нужных резервов войск, ни материаль­ных фондов, которыми они могли бы эффективно влиять на ход военных действий на данном стратегическом направлении.

Поэтому главные командования не смогли занять прочного места в системе органов стратегического руководства и просуществовали недолго. По мере того как положение на том или ином направлении стабили­зировалось, а работа фронтовых штабов заметно улучшалась, управления главных командований упразднялись. Окончательно они были ликвидиро­ваны летом 1942 г. С этого времени и до конца Великой Отечественной войны система стратегического руководства вновь стала двухстепенной (Ставка — фронт).

Однако после расформирования главных командований Ставка при руководстве деятельностью большого количества фронтов неизбежно сталкивалась с трудностями, особенно когда это касалось согласования усилий нескольких фронтов и объединений видов Вооруженных Сил при решении крупных стратегических задач. Поиски надежной и эффективной системы органов управления и привели к образованию института пред­ставителей Ставки как необходимого звена стратегического руководства.

Еще в 1941 г. полномочные представители Ставки направлялись в вой­ска действующей армии для оказания помощи фронтовому командованию в организации отпора врагу, для подготовки и проведения стратегических операций. Однако в 1941 г. и в первой половине 1942 г. деятельность представителей Ставки еще не получила широкого распространения, их роль не проявилась в полной мере. Лишь в период Сталинградской битвы институт представителей Ставки окончательно утвердил себя как важное и необходимое звено стратегического руководства, которое и сохранилось почти до конца войны. Весной, летом и осенью 1942 г. обязанности пред­ставителей Ставки выполняли члены Ставки — К. Е. Ворошилов, Г. К. Жуков, руководящие работники Наркомата обороны, Наркомата Военно-Морского Флота, Генерального штаба, Главного политического управления РККА — А. М. Василевский, Н. Ф. Ватутин, Н. Н. Воронов, Г. А. Ворожейкин, А. Е. Голованов, Н. Г. Кузнецов, Л. 3. Мехлис, А. А. Новиков, И. Т. Пересыпкин, П. С. Степанов, Я. Н. Федоренко.

Плодотворной была деятельность в качестве представителей Ставки начальника Генерального штаба генерала А. М. Василевского и заместителя Верховного Главнокомандующего генерала Г. К. Жукова. Наделен­ные большими правами, имея высокий авторитет в Вооруженных Силах, они эффективно влияли на ход сражений своевременно исправляли ошиб­ки фронтового или армейского командования, учили их искусству органи­зации отпора врагу и его последующего разгрома.

Новым моментом в системе стратегического руководства действиями Вооруженных Сил было учреждение в конце августа 1942 г. должности за­местителя Верховного Главнокомандующего.

Глубоко анализировал опыт стратегического руководства действиями Вооруженных Сил Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин. Он критически оценивал просчеты и недостатки, делал из них необходимые вы­воды. Как свидетельствует Маршал Советского Союза А. М. Василевский, он «...стал все более глубоко мыслить категориями современной войны, исключительно квалифицированно решать вопросы военного искусства. Важной вехой стала Сталинградская битва... И. В. Сталин стал хорошо разбираться не только в военной стратегии, что давалось ему легко, так как он был мастером политической стратегии, но и в оперативном искусстве. Вследствие этого он оказывал более сильное влияние на ход разработки операций. Его знания в области военной стратегии и оперативного искус­ства значительно превосходили знание тактики (ему, собственно, и необя­зательно было знать ее во всех деталях). Полагаю, что Сталина, несомнен­но, можно отнести к разряду выдающихся полководцев»

Совершенствование системы и методов стратегического руководства в высшем звене — Ставке и Генеральном штабе — положительно сказалось и на руководстве войсками во фронтовом и армейском звеньях.

В горниле суровых испытаний 1942 г. продолжало развиваться полководческое искусство командующих войсками фронтов и армий, которые постепенно приобретали необходимые практические навыки руководства войсками в условиях борьбы с сильным и опытным противником.

В весенних и летне-осенних сражениях, и прежде всего в боях под Сталинградом и на Кавказе, раскрылось и совершенствовалось полковод­ческое искусство многих военачальников, выдвинутых партией на ответ­ственные посты командующих войсками, начальников штабов фронтов и армий, которые получили позже широкую известность.

В этот тяжелый этап войны фронтами и флотами действующей армии командовали С. М. Буденный, Н. Ф. Ватутин, Л. А. Говоров, Ф. И. Го­ликов, А. Г. Головко, А. И. Еременко, Г. К. Жуков, И. С. Конев, П. А. Курочкин, Р. Я. Малиновский, К. А. Мерецков, Ф. С. Октябрьский, М. А. Пуркаев, К. К. Рокоссовский, С. К. Тимошенко, В. Ф. Трибуц, И. В. Тюленев, В. А. Фролов.

Штабы фронтов возглавляли А. И. Антонов, И. X. Баграмян, П. И. Бодин, Д. Н. Гусев, Г. Ф. Захаров, М. В. Захаров, М. И. Казаков,

М. С. Малинин, Л. М. Сандалов,. В. Д. Соколовский, Г. Д. Стельмах, А. Н. Субботин, М. Н. Шарохин и другие.

Более 100 военачальников последовательно командовали общевойско­выми армиями, 6 человек — танковыми и 17 человек — воздушными. Наиболее продолжительно и успешно работали в армейском звене управле­ния П. И. Батов, П. А. Белов, К. А. Вершинин, С. К. Горюнов, А. А. Гречко, В. И. Кузнецов, Д. Д. Лелюшенко, К. Н. Леселидзе, A. И. Лизюков, А. И. Лопатин, К. С. Москаленко, Н. Ф. Науменко, B. С. Поленов, М. М. Попов, М. А. Рейтер, С. И. Руденко, Ф. И. Толбу­хин, Н. И. Труфанов, Т. Т. Хрюкин, Ф. М. Харитонов, В. И. Чуйков, М. С. Шумилов и многие другие.

На высоких постах первых членов военных советов и начальников политических управлений фронтов и флотов работало около 50 опытных партийно-политических работников, которых Коммунистическая партия направила в войска действующей армии. На этих постах находились В. Н. Богаткин, Н. А. Булганин, К. А. Гуров, С. Ф. Галаджев, И. М. Гришаев, П. И. Доронин, П. И. Ефимов, А. А. Жданов, А. С. Желтов, А. И. Запорожец, К. Ф. Калашников, А. И. Кириченко, Ф. Ф. Кузне­цов, Н. М. Кулаков, И. И. Ларин, Д. С. Леонов, В. Е. Макаров, А. А. Ни­колаев. А. П. Пигурнов, М. В. Рудаков, П. И. Селезнев, Н. К. Смирнов, И. 3. Сусайков, Н. С. Хрущев, И. В. Шикин и другие.

Многие видные партийные работники занимали ответственные посты членов военных советов фронтов и флотов по тылу, заместителей началь­ников политических управлений фронтов, членов военных советов и начальников политотделов армий. В их числе были И. И. Азаров, Л. И. Брежнев, К. С. Грушевой, И. С. Грушецкий, А. А. Кузнецов, Л. Р. Корниец, К. В. Крайнюков, Г. Н. Куприянов, В. М. Лайок, А. М. Пронин, М. А. Суслов, Т. Ф. Штыков, И. С. Хохлов, А. С. Чуянов и другие.

Политработники фронтов и армий оказывали большую помощь коман­дующим войсками при принятии оперативных решений, разработке планов и проведении их в жизнь. Все они хорошо знали не только проблемы поли­тической и морально-психологической подготовки воинов, но и вопросы управления войсками, их материального обеспечения.

Результаты борьбы в трудном 1942 году еще раз показали огром­ную роль многогранной деятельности политработников в войсках, направленной на укрепление морально-боевых качеств воинов, воспитание же­лезной стойкости и высокой боеспособности соединений и частей.

Успешное решение задач стратегической обороны обеспечивалось согласованными усилиями групп фронтов, действовавших на различных направлениях, и прежде всего на смежных — сталинградском и кавказском, отдельных фронтов и объединений видов Вооруженных Сил в рамках конкретной стратегической операции, а также усилиями регулярных войск Советской Армии и сил партизанского движения.

Осуществляя оборонительную кампанию 1942 г., Ставка Верховного Главнокомандования проявила большое искусство в организации и поддер­жании взаимодействия Сухопутных войск, Военно-Морского Флота, Военно-Воздушных Сил, Войск ПВО страны.

Ведущую роль в стратегических действиях Советских Вооруженных Сил занимали Сухопутные войска. Удерживая огромный по протяженности фронт от Баренцева до Черного моря, они составляли основу всех обо­ронительных группировок, были той силой, о которую разбивались удары противника. В течение лета и осени 1942 г. Сухопутными войсками были проведены четыре стратегические оборонительные операции: Воронеж- ско-Ворошиловградская, Сталинградская на подступах к городу и Ста­линградская по отражению вражеских штурмов города, Северокавказская, а также ряд фронтовых оборонительных операций. Кроме того, Сухопут­ные войска провели более десяти частных наступательных операций с ограниченными задачами.

Особенностью оборонительной кампании 1942 г. было то, что врагу ни разу не удавалось добиться окружения не только стратегических, но и оперативных группировок советских войск. Стрелковые войска показали исключительно высокие морально-боевые качества в трудных условиях кровопролитных сражений с численно превосходившим противником, имевшим высокую подвижность и надежное воздушное прикрытие. Прове­денное советским командованием организационное массирование броне­танковых и механизированных войск (создание крупных соединений и объединений) сделало этот род войск не только мощным средством усиле­ния пехоты, но и превратило его в самостоятельное высокоманевренное средство оперативно-стратегического значения.

Выдержав удары крупных сил врага, сохранив стратегическую целост­ность фронта, обескровив наступательные группировки противника, Сухопутные войска обеспечили время для подготовки стратегических ре­зервов и создали в целом необходимые условия для перехода Советских Вооруженных Сил в контрнаступление.

Сухопутные войска в сражениях 1942 г. обогатились опытом боевых действий в условиях горного театра (операции на Кавказе), длительной борьбы в крупном городе (бои в Севастополе и в Сталинграде), успешного наступления в летних условиях, когда впервые был претворен в жизнь ряд принципов глубокой наступательной операции (Ржевско-Сычевская операция), опытом наступления в лесисто-болотистой местности на сильно укрепленную оборону противника (Синявинская операция), а также весь­ма ценным опытом совместных действий с силами флота при обороне военно-морских баз (Севастополь, Новороссийск, Туапсе).

Большое значение имели действия Сухопутных войск на Северном Кавказе. Здесь впервые во время второй мировой войны был приобретен опыт обороны перевалов, широкого применения вьючного транспорта в ус­ловиях горного театра военных действий на таком важном стратегическом рубеже, каким является Главный Кавказский хребет. В борьбе за Кавказ военное искусство Сухопутных войск получило также богатый опыт обо­роны морского побережья.

Военно-Морской Флот решал три главные задачи: обеспечивал страте­гические фланги Советской Армии от ударов противника с моря и всемер­но содействовал ей в операциях на приморских направлениях; нарушал воинские и экономические перевозки врага по морским путям; обеспечи­вал свои морские и речные сообщения. В соответствии с этим флоты уча­ствовали в операциях совместно с Сухопутными войсками и выполняли самостоятельные задачи на морских коммуникациях.

На характере и масштабах оперативно-стратегического использования военно-морских сил в 1942 г. сказывались некоторые неблагоприят­ные обстоятельства. Вынужденное отступление Сухопутных войск в глубь страны на приморских направлениях привело к потере основных военно-морских баз (прежде всего на Черном море), сузило оперативную зону фло­та, потребовало выделить значительную часть личного состава для дейст­вий на суше (в 1942 г. — около 190 тыс.), а также сформировать ряд реч­ных и озерных флотилий.

На боевую деятельность сил флота и на развитие его оперативного искусства влияло и то, что противник продолжал удерживать стратегическое господство в воздухе, широко применял на морских театрах новое минное оружие. Все это осложняло условия борьбы, вызывая необходи­мость проведения широкой системы оборонительных мероприятий, требо­вало огромного напряжения всех сил. И наконец, Военно-Морскому Флоту приходилось решать боевые задачи ограниченным составом. Из-за временной потери части судостроительных и судоремонтных заводов он не получал новых кораблей и судов.

Решая задачу по прикрытию приморских стратегических флангов Советской Армии и активно содействуя ей в проведении оборонительных операций, Военно-М'орской Флот в течение весеннего и летне-осеннего периодов 1942 г. осуществлял длительную оборону многих приморских городов и районов (Севастополь, Новороссийск, Туапсе, Кронштадт, полуостров Средний), участвовал в контрбатарейной борьбе (Ленинград), обеспечивал перевозку водным путем войск и материальных средств (по Ладоге в блокированный Ленинград, по Черному морю в осажденный Се­вастополь, через Волгу в Сталинград, через Каспийское море на Кавказ), эвакуацию войск и населения (из Керчи и Севастополя, с Таманского полуострова, из Ленинграда).

Прикрытие приморских флангов действующих фронтов Советской Ар­мии решалось прежде всего созданием превосходства в силах в районе прикрываемого фланга, а также постановкой минных заграждений на наиболее вероятных направлениях подхода кораблей противника. Напри­мер, для прикрытия Ленинграда с моря сохранялись установленные в Финском заливе минно-артиллерийские позиции.

Весьма трудные задачи Военно-Морской Флот решал при совместной с Сухопутными войсками обороне военно-морских баз и изолированных от основной территории страны обширных приморских плацдармов. Силы флота вновь организовали оборону Новороссийска, Туапсе, а также усо­вершенствовали оборону Ленинграда с моря. Для усиления обороны Ле­нинграда кроме сформированной в марте Кронштадтской военно-морской базы была создана маневренная база легких сил флота на острове Лавенсари. Особая важность обороны Новороссийска, Туапсе и полуострова Средний потребовала еще раз применить здесь такую организационную форму объединения усилий флота и армии, как создание оборонительных районов — Новороссийского, Туапсинского и Северного. Летом 1942 г. для надежного обеспечения района Новой Земли возникла необходимость создать еще одну военно-морскую базу — Новоземельскую.

Активно и напряженно действовали в 1942 г. Азовская, Беломорская, Волжская, Ладожская, Каспийская военные флотилии, внося свой вклад в решение стратегических задач. Большую роль сыграли Волжская и Ладожская флотилии, выполнявшие ряд ответственных задач, в том числе перевозку войск и материальных средств в Сталинград и Ленинград, эва­куацию населения и раненых, осуществлявшие артиллерийскую под­держку оборонявшихся сухопутных войск. Важную задачу решала Волжская флотилия по противовоздушной и противоминной обороне Волги, по которой шли огромные потоки воинских и народнохозяйствен­ных грузов. Достаточно сказать, что по этой крупной водной артерии страны в течение июня—ноября 1942 г. было перевезено более 2 млн. тонн нефти и нефтепродуктов. Велика была роль и Беломорской фло­тилии, успешно решавшей задачу по защите важной арктической комму­никации. Возросла роль и Каспийской флотилии. Во время обороны Кав­каза и Сталинграда она успешно осуществляла оперативно-стратегические перевозки через Каспийское море.

Борьба на морских сообщениях была наиболее ответственной задачей Военно-Морского Флота в весенний и летне-осенний периоды 1942 г. Основные усилия Северного флота были направлены на обеспечение про­водки союзных конвоев, доставлявших в северные порты СССР грузы из США и Великобритании на основе соглашения по ленд-лизу. Особая важ­ность этой задачи состояла в том, что после провала попыток захватить в 1941 г. Мурманск и Архангельск гитлеровское командование потребо­вало от своего флота нарушить внешнюю связь Советского Союза с Вели­кобританией и США через порты Севера. Для этого противник перебази­ровал крупные подводные, надводные и воздушные силы в базы и на аэро­дромы Северной Норвегии.

Другой важной самостоятельной задачей Северного флота являлось нарушение вражеских коммуникаций у побережья Северной Норвегии.

На Балтике аналогичная задача была решена путем организации и проведения специальной операции подводных сил Балтийского флота. Такая операция по нарушению морских сообщений противника как способ действий была единственной в 1941—1942 гг. На всех других морских театрах действия военно-морских сил по нарушению вражеских комму­никаций носили характер повседневной боевой деятельности флота.

В целом опыт оперативно-стратегического использования советского Военно-Морского Флота в истекшие полтора года войны дал много поучительного и был творчески использован на последующих этапах войны.

Существенный вклад в решение стратегических задач весной, летом и осенью 1942 г. внесли советские Военно-Воздушные Силы. Действуя сов­местно с другими видами Вооруженных Сил и самостоятельно, они вы­полняли многообразные задачи оперативно-стратегического значения.

Основные усилия авиации были направлены на обеспечение совместных действий с Сухопутными войсками и Военно-Морским Флотом в обо­ронительных и наступательных операциях. В обороне Крыма, Воро­нежа, Сталинграда активно участвовала фронтовая авиация, авиа­ция дальнего действия, а также Военно-Морского Флота и Войск ПВО страны Основу успешного решения советскими ВВС боевых задач со­ставляли массирование сил авиации на важнейших направлениях борьбы; непрерывность действий авиации в течение всей операции фронта или груп­пы фронтов; тесное взаимодействие всех видов и родов авиации и центра­лизованное управление.

Борьба с авиацией противника за господство в воздухе продолжала оставаться одной из главных оперативно-стратегических задач советских Военно-Воздушных Сил. На ее выполнение приходилась одна треть всех самолето-вылетов.

Опыт проведения самостоятельных операций Военно-Воздушных Сил в целях разгрома авиационных группировок противника в 1942 г. был невелик. Ограниченным оставался и опыт использования авиации для на­несения ударов по важнейшим оперативно-стратегическим объектам вра­жеского тыла. В ходе оборонительной кампании советским Военно-Воздушным Силам удалось завоевать господство в воздухе лишь на отдель­ных операционных направлениях и создать определенные предпосылки для завоевания стратегического господства.

Успешному решению Военно-Воздушными Силами самостоятельных задач способствовало возрастание возможностей массирования авиации в стратегическом масштабе. Характерным примером в этом отношении является самостоятельная воздушная операция, проведенная Ставкой Верховного Главнокомандования в конце мая — начале июня 1942 г. объе­диненными силами авиации дальнего действия, четырех воздушных армий и военно-воздушных сил Черноморского флота в целях уничтожения авиа­ции противника на аэродромах.

На оперативно-стратегическом применении авиации положительно сказалось изменение организационной структуры фронтовой авиации (создание воздушных армий), формирование авиационных корпусов, по­ступление на вооружение новых типов самолетов, а также централизация управления объединенными силами нескольких воздушных армий фронтов и соединений дальней авиации одним старшим авиационным начальником.

Качественный и количественный рост фронтовой авиации позволил повысить напряжение ее действий в 1,5 раза по сравнению с зимней насту­пательной кампанией 1941/42 г...

Повышению стратегической устойчивости фронта в ходе кампании способствовал рост удельного веса бомбардировочной и штурмовой авиа­ции (до 66 процентов к ноябрю 1942 г.) и увеличение бомбового залпа в 2 раза, хотя во фронтовой авиации все еще ощущалась нехватка бом­бардировщиков. Вместо них пришлось использовать штурмовую и истре­бительную авиацию, а для ударов ночью — легкие бомбардировщики и устаревшие типы самолетов. Эти объективные трудности в известной сте­пени преодолевались за счет широкого маневрирования авиационными ре­зервами Ставки.

Наличие в распоряжении Ставки в течение 1942 г. крупных авиационных соединений резерва Верховного Главнокомандования (РВГК) и авиа­ции дальнего действия позволяло создавать в ходе стратегической оборо­ны сильные авиационные группировки на важнейших направлениях. Ле­том и осенью соединения РВГК составляли одну треть всего состава фрон­товой авиации. Но недостаточное количество дневных дальних бомбарди­ровщиков, а также необходимость использования соединений дальнебомбардировочной авиации, вооруженной тихоходными самолетами, непосредственно на поле боя, вынудили советское командование практиче­ски отказаться от нанесения бомбовых ударов по объектам стратегического тыла противника в дневное время и резко ограничить их ночью.

В 1941 —1942 гг. развивалось военное искусство Войск ПВО страны. Первый опыт применения довоенных принципов ПВО стратегических объ­ектов показал, что действовавшая система ПВО требовала организацион­ного оформления войск противовоздушной обороны в самостоятельный вид Вооруженных Сил, который был бы обеспечен всеми современными средствами обнаружения и борьбы с воздушным противником.

Была осуществлена коренная реорганизация Войск ПВО страны. Новая система управления этим видом Вооруженных Сил доказала свои преи­мущества во второй половине 1942 г. Наличие единого командования, опе­ративных объединений и соединений позволило в основном успешно ре­шать задачи противовоздушной обороны крупных центров, широко манев­рировать силами и средствами, обеспечивать тесное взаимодействие между истребительной авиацией и зенитной артиллерией. Прикрытие важных объектов страны сочеталось с прикрытием отходивших войск, объектов фронтового тыла, коммуникаций и отражением ударов наземного против­ника.

Опыт противовоздушной обороны Москвы, Ленинграда, Баку, Горького, Куйбышева, Воронежа, Сталинграда и других городов подтвердил це­лесообразность принятой системы ПВО и таких ее принципов, как масси­рование сил и средств, глубокое эшелонирование, круговая оборона объек­тов и центров, взаимодействие родов войск и централизованное управле­ние ими. Все это обеспечивало успех борьбы с вражеской авиацией. Так, к концу 1942 г. общее количество сбитых самолетов противника под Ле­нинградом достигло почти 1,5 тыс. Войска ПВО страны поддерживали тесное взаимодействие с системой ПВО и истребительной авиацией фрон­тов и флотов. Наиболее ярко это проявилось под Ленинградом, Сталин­градом, Воронежем, Мурманском, где объединения и соединения ПВО страны временно оперативно подчинялись командующим фронтами и фло­тами. Войска ПВО страны приобрели большой боевой опыт, окрепли и, по существу, превратились в самостоятельный вид Советских Вооружен­ных Сил.

Ожесточенные оборонительные сражения сопровождались большими потерями в личном составе, вооружении, боевой и транспортной технике, боеприпасах. Была оставлена большая часть весьма важной в военно-эко­номическом отношении территории страны. Все это не могло не отразиться на тыловом обеспечении сражавшихся войск и резервных формирований Ставки, требовало огромного расхода материально-технических средств. Политбюро ЦК партии, ГКО, Ставка, Генеральный штаб и органы страте­гического тыла прилагали огромные усилия по изысканию и мобилизации дополнительных резервов боевой и транспортной техники, вооружения, боеприпасов, горюче-смазочных материалов, продовольствия, вещевого и медицинского имущества и других материально-технических средств для удовлетворения возраставших потребностей действующей армии. Труд­ности усугублялись и резким уменьшением количества подвижного соста­ва на железнодорожной сети вследствие оккупации врагом новых районов на юге страны, износа путевого хозяйства, вагонного и паровозного парка.

Заметный рост оперативных перевозок в ходе кампании 1942 г. также увеличивал трудности в работе стратегического тыла в этот период. Доста­точно сказать, что для выполнения таких перевозок использовалось более 80 процентов всего вагонного и паровозного парка страны. На долю же снабженческих перевозок оставалось, таким образом, менее 20 процентов всего железнодорожного парка. Сокращение автомобильного парка в стра­не и в Вооруженных Силах осложняло нормальную работу стратегиче­ского тыла.

Однако, несмотря на сложность стратегической обстановки на фронте и неблагоприятные экономические условия в стране летом и осенью 1942 г., советский народ смог обеспечить Советские Вооруженные Силы всем необходимым, что дало им возможность выдержать и отразить мощ­ный удар врага на юге и подготовиться к переходу в решительное контр­наступление.

Работа органов стратегического тыла в течение весны, лета и осени 1942 г. велась по основным направлениям, определенным еще в приказе наркома обороны от 1 августа 1941 г. Этим же приказом была учреждена должность начальника тыла РККА, которую занял генерал А. В. Хрулев. С мая 1942 г. он стал одновременно и заместителем наркома обороны.

Характерным на данном этапе войны было комплексное использование всех видов транспорта. Особенно широко это практиковалось при ор­ганизации подвоза продовольствия, боеприпасов и горючего для войск и населения блокированного Ленинграда через Ладожское озеро в нави­гационный период. На этом важном стратегическом направлении советско-германского фронта руководство работой всех видов транспорта (же­лезнодорожного, водного, автомобильного и трубопроводного) во фронто­вом звене осуществлялось специально созданным управлением перевозок Ленинградского фронта, непосредственно подчиненным начальнику тыла фронта.

Комплексное использование транспорта имело место и при организации доставки в Советский Союз импортных грузов, поступавших в порты Персидского залива через Иран на основе соответствующего соглашения между Советским правительством и правительством Ирана. Здесь также летом 1942 г. было создано Советское транспортное управление, которое осуществляло руководство комплексным использованием Трансиранской железной дороги, Каспийского водного пути и автомобильного транспор­та. Советскому транспортному управлению были приданы органы военных сообщений, железнодорожные, автомобильные и дорожные части.

Весьма сложной была проблема транспортного обеспечения войск, сражавшихся на сталинградском и кавказском направлениях. Нарушение противником основных коммуникаций, соединявших центральные и южные районы страны с Северным Кавказом и Закавказьем, затруднило работу транспорта и в целом тыловое обеспечение войск, оборонявших Сталинград и Кавказ. В этих условиях подвоз вооружения, боевой и транспортной техники, боеприпасов и горючего, продовольствия и других материальных средств, а также сосредоточение оперативных и стратеги­ческих резервов приходилось проводить в районах со слаборазвитой сетью железных и автомобильных дорог. Все это обусловило необходимость осуществления комбинированных передвижений войск и перевозок мате­риальных средств фронтам сталинградского и кавказского направлений с неоднократной перевалкой грузов.

Большие трудности пришлось преодолеть весной 1942 г. в снабжении войск действующей армии продовольствием. Политбюро ЦК партии, ГКО и Ставка в связи с этим были вынуждены принимать экстренные меры по коренному улучшению работы железных дорог. Была активизирована деятельность созданного еще в феврале 1942 г. Транспортного комитета при ГКО. который планировал и регулировал воинские и народнохозяй­ственные перевозки всех видов транспорта, а также разрабатывал практи­ческие мероприятия по улучшению материальной базы транспорта страны. Важную роль в деле улучшения работы железнодорожного транспорта сыграло принятое 17 апреля 1942 г. постановление ГКО «Об оживлении и создании устойчивости в работе железных дорог».

В связи с недостатком угля шесть дорог страны были переведены на дровяное топливо. Для его заготовки и вывоза в ряде случаев привлекались воинские части. В апреле был введен новый общесетевой план фор­мирования поездов, а в мае — нормальный общесетевой график движения военного времени, который более соответствовал новым условиям работы железнодорожного транспорта, чем существовавший до этого график (под наименованием график «литер А»), введенный в 1941 г. для мобилиза­ционного периода. Для эксплуатации вновь восстанавливаемых железных дорог на западном направлении были сформированы новые подвижные военно-эксплуатационные отряды, численность которых к лету 1942 г. достигла 32. Было введено также месячное планирование снабженческих перевозок.

В результате проведенных мероприятий работа железнодорожного транспорта с весны 1942 г. заметно улучшилась. На прифронтовых доро­гах были ликвидированы задержки воинских поездов. Уже в июне сред­немесячная погрузка увеличилась до 54 тыс. вагонов против 35,4 тыс. в феврале.

В течение весеннего и летне-осеннего периодов 1942 г. героическими усилиями железнодорожников, речников, личного состава автомобильных войск и органов военных сообщений был выполнен большой объем воинских перевозок. Только для фронтов сталинградского направления в течение июля—ноября централизованные воинские перевозки состави­ли около 142 тыс. вагонов, в том числе почти 116 тыс. вагонов оперативные и более 26 тыс. — снабженческие.

Важная роль в деятельности стратегического тыла отводилась службе технического обеспечения. Этой службой было восстановлено большое количество поврежденной бронетанковой техники, самолетов и авиацион­ных моторов, автомобилей и тракторов, боевых кораблей и вспомогатель­ных судов, орудий и минометов. Восстановление и ввод в строй повреж­денной боевой и транспортной техники и вооружения повышали ударную силу и огневую мощь фронтов и армий.

Весьма ответственной задачей органов стратегического тыла была организация и проведение эвакуации больных и раненых из районов фрон­тового тыла в глубь страны, а также возвращение в строй военнослужащих после лечения в госпиталях. По данным Главного военно-санитарного управления РККА, в 1942 г. в строй было возвращено 75,4 процента обще­го числа раненых и больных

В целом органы и службы стратегического тыла Советских Вооруженных Сил и на этом трудном этапе войны успешно решали ответственные и сложные задачи по бесперебойному обеспечению войск, а также выполня­ли многие специальные задания ГКО по эвакуации населения и промыш­ленности из угрожаемых районов в глубь страны, обеспечению централи­зованного снабжения партизанских формирований, осуществлению пере­возок импортных грузов, идущих через территорию Ирана, Баренцево и Белое моря.

Добавить комментарий