«ИГ Фарбениндустри» еще с начала 20-х годов XX века являлся крупнейшим химическим концерном Германии, который сам производил и контролировал производство основных химикатов и химпродуктов, особенно связанных с военным строительством и созданием военной техники.
Председатель концерна Георг фон Шницлер внимательно следил за карьерой вождя германских национал-социалистов Адольфа Гитлера и делал пожертвования в партийную кассу нацистов, а в июне 1932 года проявил неожиданную инициативу, достигнув договоренности о тайной встрече Адольфа Гитлера с высокопоставленными представителями «ИГ Фарбениндустри» в одном из фешенебельных мюнхенских отелей. Мюнхен выбрали местом встречи не случайно – этот город уже не первый год считался «вотчиной» нацистов. Промышленники как бы говорили фюреру, что они готовы идти к нему на поклон.
Сам фон Шницлер, как человек крайне осторожный, не намеревался принимать участия в намеченной встрече, но все ее участники со стороны концерна получили подробный инструктаж от председателя правления. Гитлер согласился на встречу, но предупредил, что не сможет уделить господам из «ИГ Фарбениндустри» более чем полчаса.
Встреча состоялась. Гитлер опоздал и извинился, сказав, что задержался в предвыборной агитационной поездке.
– О чем у нас пойдет речь, господа? – фюрер демонстративно посмотрел на часы
– О гидрогенизации угля под высоким давлением, – ответил один из представителей концерна, чем озадачил Гитлера.
Но чем дольше он слушал представителей «ИГ Фарбениндустри», тем реже смотрел на часы, а потом вообще перестал это делать. Промышленники говорили важные и дельные вещи о создании синтетического моторного топлива – это имело огромное значение в предстоящих «войнах моторов», которые намеревались вести национал-социалисты. Тем более, у Германии не имелось своих запасов нефти, а вся военная техника жадно требовала дать ей «кровь войны». Без горючего она мертва.
Гитлер серьезно увлекся разговором, задавал уточняющие вопросы и очень огорчился, узнав, что пока создание синтетического топлива всего лишь смелый проект. Однако промышленники заверили: они готовы немедленно приступить к реализации намеченных планов – им только нужна финансовая поддержка на государственном уровне. Фюрер понял: они уже видят в нем главу будущего правительства Германии.
– Да, вы абсолютно правы, – заявил он представителям «ИГ Фарбениндустри». – Синтетическое моторное топливо немецкого производства должно стать реальностью, даже если это потребует жертв!
Вместо предполагавшихся тридцати минут Гитлер провел с представителями концерна «ИГ Фарбениндустри» более двух часов и, еще не став канцлером Германии, действительно начал лично курировать проект создания немецкого синтетического топлива. А как только пришел к власти, немедленно открыл ему «зеленую улицу».
Вскоре Германия начала широкое производство синтетического топлива из местного угля – к началу Второй мировой войны немцы уже производили в год до девяти миллионов тонн бензина и дизельного топлива по новым технологиям. На производство щедро гнали даровую рабочую силу из концлагерей и, позднее, военнопленных. Но все равно военная техника жадно требовала все новую и новую «кровь войны». Напрягли нефтепромыслы союзной Румынии, однако полученного топлива хватило лишь только чтобы разбить Францию, оккупировать и расчленить Чехословакию и поставить на колени европейские страны. Но с началом Восточной кампании войска стали испытывать резкий недостаток в горюче-смазочных материалах. Их также настоятельно требовали авиация и флот.
Положение осложнялось тем, что молниеносная война не удалась и кампания приняла затяжной характер. Тогда-то в недрах немецких спецслужб и Генерального штаба и родился план второй операции «Блау».
Первый план «Блау», что в переводе означает «Голубой план», немецкий Генеральный штаб разработал для войны с Великобританией, и он наиболее известен. Второй план «Блау» являлся, по сути, тайной доктриной ведения войны на юге для скорейшего захвата Майкопа и Баку. Затем, на втором этапе, немецкие войска должны двинуться дальше на юг, захватывая нефтепромыслы и оккупируя Иран и Ирак. Другим направлением главного удара являлась… Индия. Фюрер считал ее не только богатой страной, но и самым больным и уязвимым местом Британской империи.
После захвата нефтяных месторождений Майкопа, Баку, Ирана, Ирака и оккупации Индии предполагалось окончательно покончить с СССР и Англией, а там уже пришел бы черед и находившихся за океаном США. По расчетам немецкого Генерального штаба предполагалось, что Красная армия практически полностью истощит все свои ресурсы в боях по защите Кавказа, и потом одержать над ней победу не составит особого труда. По указанию Гитлера даже создали специальное акционерное общество «Немецкая нефть на Кавказе».
Однако немецкие войска, начав наступление на юге, быстро натолкнулись на ожесточенное сопротивление Красной армии и флота – в Москве тоже прекрасно понимали: потеря кавказских нефтепромыслов означает неминуемую гибель армии и страны – сибирские месторождения тогда еще большей частью не были разведаны, а о добыче нефти говорить вообще не приходилось.
Сталин лично вызвал летом 1942 года Наркома нефтяной промышленности Николая Константиновича Байбакова, впоследствии ставшего председателем Госплана, и поставил перед ним задачу – во что бы то ни стало сохранить на юге и на Кавказе нефтяные скважины! Но как – в июле того года немецкие ударные части уже вышли к низовьям Дона и тяжелые бои шли в предгорьях Кавказа.
Германия подготовила парашютные десанты на нефтеносные районы российского юга и старалась достать их танковыми клиньями, однако люфтваффе не бомбили промыслы, поскольку немцы твердо намеревались захватить их для себя. Вопрос стоял крайне остро – если немцы захватят месторождения, то все, кто ответствен за это с советской стороны, немедленно подлежали расстрелу. Если скважины уничтожить заранее, а немецкие части до них так и не дойдут, это тоже означало гибель советских специалистов – в условиях военного времени самым распространенным наказанием был расстрел. На юг срочно отправили спецгруппу от Государственного комитета обороны для выполнения особого задания – подготовки скважин к взрыву.
Немцы тоже срочно подготовили специалистов. Под нажимом вермахта советские части отступили и оставили Кубань. Немцы ринулись к нефтепромыслам. Но скважины оказались взорваны.
Дело осложнялось для вермахта еще и тем, что советские танки работали на дизельном топливе, не пригодном для моторов немецкого производства, поэтому трофейные запасы горюче-смазочных материалов фашисты использовать не могли. При нехватке бензина для грузовиков немцы доставляли бочки с топливом на вьючных животных, даже на верблюдах. Это всеми мерами скрывалось и составляло одну из тайн Третьего рейха, как и планы сверхсекретной операции «Блау-2».
Не увенчались успехом и все попытки немецких специалистов запустить добычу нефти на взорванных спецгруппой русских нефтяных скважинах. Так же не удалось фашистам и прорваться через горные перевалы к Грозному и Баку до ноября 1942 года – советское командование успело бросить на защиту перевалов морскую пехоту с Черноморья и все возможные резервы. Сталин осознавал – без нефти стране конец.
Гитлер был вне себя. Провал операции «Блау-2» привел его в состояние исступления. Но как теперь прорваться в Иран и Ирак, если не удалось пробить русские позиции?
Кубань немцам пришлось через полгода оставить, но фюрер не оставил своих далеко идущих планов: агентура немецких спецслужб вела серьезную подготовку к вторжению в Иран и Ирак, а до Индии немецкие агенты добирались уже давно, еще в середине 20-х годов. Везде абвер пытался создать пресловутую «пятую колонну», однако вторжение так и не состоялось и план «Блау-2» пришлось окончательно похоронить после поражения армии Паулюса под Сталинградом.
Нефтепромыслы Баку, Грозного и Майкопа стали недосягаемы для гитлеровцев, а уж об Иране и нефтеносном Ираке и говорить нечего. Тогда фюрер приказал люфтваффе сравнять с землей все нефтеперерабатывающие заводы русских.
Один за другим начались ужасающие авианалеты и бомбежки Грозного – прорваться к Баку «фокке-вульфам» оказалось значительно труднее. Немцам удалось уничтожить корпуса и оборудование нескольких нефтеперерабатывающих заводов. Одновременно они перекрыли пути доставки нефти из Баку по железной дороге через Ростов-на-Дону и речным путем по Волге. Но ход войны уже окончательно переломился, и о секретных планах «Блау-2» перестали вспоминать.